Мелани Харлоу - На крючке

— Да! — я уперлась ладонями в столешницу. Мои внутренние мышцы сжали его пальцы, и моя голова упала в сторону, а лицо скорчилось от настолько сильного удовольствия, что было почти больно. О боже мой, о боже мой, о боже мой, он чертовски хорош, и я не чувствовала себя так гребаную кучу времени. Все мое тело было в огне, и я чувствовала, что скоро очень сильно кончу, прямо на этом гребаном кухонном островке, и затем он трахнет меня...

Осознание того, что через мгновение Ник окажется во мне, наконец толкнуло меня за край, и я закричала, когда оргазм мощной волной накрыл мое тело, пульсирующее у его пальцев и языка. Я смаковала каждое ощущение с открытым ртом и задыхалась.

Как только мое тело расслабилось, Ник выпрямился.

— Не двигайся.

Прежде чем я смогла запротестовать, он промчался по кухне и вверх по лестнице. Я оперлась на локти и почти крикнула ему забыть про презервативы, потому что я на таблетках, но вместо этого прикусила свою губу. Даже когда мы были парой, мы использовали их, опасаясь того, что я могу забеременеть.

Мы занимались сексом без презерватива всего трижды, и все в одну ночь.

Нашу брачная ночь.

Мой желудок сделал сальто, когда я услышала, как Ник спускается вниз. Пол секунды спустя он появился на кухне, без рубашки, со взъерошенными волосами и выглядящий невероятно роскошно, с презервативом в руках.

— Позволь мне. — Присев, я взяла презерватив у него из рук, разорвала фольгу и за пять секунд натянула его на его член.

Казалось, будто не было всех этих лет.

Тем не менее, было ощущение, будто это был наш первый раз.

Раздвинув ноги шире, я резко вдохнула, когда он схватил меня за бедра и скользнул в меня глубоко и медленно.

— Да, — прошептала я, хватая его за плечи, когда он начал двигаться во мне, а его бедра лениво раскачивались между моих ног. — Да, вот так.

— Скажи мне, что ты думала об этом. — Голос Ника был напряженным и хриплым.

— О боже. Да. Думала. Все время.

— Да? — его пальцы вонзились в мою плоть, когда он толкался в меня, его движения были неспешными, но в устойчивом ритме. — О моем члене внутри тебя?

— Да. — Я зажмурила глаза, наслаждаясь каждым толстым и твердым сантиметром, что он погружал в меня. — Все время.

— Ты скучала по тому, как я трахаю тебя. Моему рту на тебе. Мои руках на тебе. По всем способам, которыми я доводил тебя до оргазма.

— Да, — захныкала я, буря снова начала закручиваться внутри меня.

— Скажи мне. — Он начал двигаться быстрее, сильнее и жестче погружаясь в меня. — Я хочу услышать, как ты говоришь это.

— Я скучала по тому, как ты трахал меня.— Мои пальцы ног подогнулись. — По твоему рту на мне, твоим рукам… — мои пальцы вонзились в его плечи. — По твоему члену. Я скучала по нему внутри меня. — Едва в состоянии говорить, я ахнула, когда он подхватил меня под задницу и приподнял со столешницы. — По всем способам, которыми ты доставлял мне удовольствие, — задыхалась я. Я обернула ноги вокруг его талии, наклоняя свои бедра так, чтобы принять его глубже. — По всем способам... которыми ты доставлял мне удовольствие. — Ник выругался и крепче прижал меня к своему телу, пока его член потирал мой клитор. — О боже, да, Ник, да! Не останавливайся. Не останавливайся. Не останавливайся.

Прижавшись к нему, я уткнулась лицом в изгиб его шеи, сделав долгий вдох, когда волны второго оргазма парализовали меня удовольствием. Он застонал, когда я стала еще более влажной. Спотыкаясь обо все, что сбросил на пол, он прижал меня к двери холодильника. Вбиваясь в меня быстро и жестко, он выругался и стиснул зубы, трахая меня у этого устройства из твердой нержавеющей стали так сильно, что задрожал. Потянувшись за голову, я схватилась пальцами за верх холодильника и держалась изо всех сил — завтра моя спина точно вся будет в синяках. Мы оба застонали, когда оргазм достиг своего пика, его член увеличился и пульсировал глубоко во мне. Я сжала свои внутренние мышцы вокруг него, чувствуя каждое подергивание и дрожь в его теле.

Отчаянно цепляясь за физическую энергию между нами, а не за эмоциональную.

Отчаянно придумывая способ убедить себя, что то, что мы делали — это нормально.

Отчаянно подавляя источник романтической надежды, что начал бить ключом внутри меня.

Я не могу снова полюбить его.

Не могу.

И не полюблю.

Я просто должна продолжать говорить себе это.

Его тело все еще было неподвижным, и Ник поднял голову с моего плеча.

— Упс.

Я улыбнулась, все еще держась за холодильник.

— Упс.

— Здесь чертовски жарко. Духовка включена?

— Да. Предполагалось, что мы будем печь торт, помнишь? — я отпустила холодильник и схватилась за его плечи, когда он развернулся, чтобы снова усадить меня на стол. Миска для смешивания ударилась о шкаф, когда он случайно сбросил ее.

— О да. — Он поцеловал меня в висок. — Эта идея была лучше. Хорошо придумано.

— Это была не моя идея, мистер Давай Будем Друзьями.

Он слегка отстранился, чтобы посмотреть на меня.

— Ты тоже не хотела быть друзьями, Коко. Признай это. Друзья не трогают друг друга за причиндалы, как это делала ты.

— Пожалуйста, можем мы не спорить сейчас? Ты все еще внутри меня, ради всего святого.

Уголок его рта приподнялся.

— Извини. Хочешь назовем это влечением?

— Думаю, да. Только в этот раз.

Удивительно, но все это каким-то образом сделало меня более расслабленной, чем я была, когда ранее постучала в его дверь. Хоть я и понятия не имела, что будет с нашей «дружбой», было невероятно приятно перестать делать вид, что нас не влечет друг к другу. На самом деле, это было облегчением. И насколько бы долго мы не нарушали правило номер один и два, я была уверена, что смогу сдержать свои эмоции под контролем, хоть и позволила моим сексуальным желаниям одержать надо мной верх. Эти выходные будут как маленький отпуск от реальности — поездка в прошлое, вот и все. Я смогу справиться с этим.

Гребаное путешествие во времени.

Насколько круто это было?

Ник показал мне, где ванная на первом этаже, и я привела себя в порядок, рассмотрев свои красные щеки и растрепанные волосы в зеркале над раковиной в форме сосуда и крана в форме водопада. Я не чувствовала вину. В конце концов, мы одинокие, благополучные и знакомы друг с другом. Это сравнимо с тем, чтобы пересмотреть любимый фильм или перечитать любимую книгу. Чистое удовольствие — ничего больше.

Когда я закончила, я поискала чемодан у двери, но его там не оказалось. Ник поднял его наверх? Я поднялась до самого верха как раз в тот момент, когда Ник спускался вниз.

— Эй. — Он помыл и расчесал волосы — тщеславная задница, но его грудь все еще была обнажена, а на щеках был румянец.

— Эй. — Теперь, когда я не была так отвлечена, я могла восхититься его новыми татуировками. Все его правое плечо и рука были покрыты чернилами, на другой руке татуировки были на бицепсе и предплечье. На левой стороне груди было набито мое имя и что-то на правой стороне грудной клетки. По большей части все это было черным. за исключением нескольких цветных пятен на правой руке.

— Мне нравятся новые татуировки.

— Спасибо. Я отнес твой чемодан наверх. Ты можешь спать там сегодня. Постельное белье чистое. Я посплю внизу, в кресле-мешке.

Я закатила глаза.

— Ник, да ладно тебе. Сейчас, когда мы нарушили правило с сексом, я думаю, что нет ничего страшного, что мы будем спать в одной кровати.

Его глаза засветились.

— Это значит, что мы сможем снова его нарушить?

Я посмотрела на него сквозь полуприкрытые веки.

— Я еще не решила, не испытывай удачу. Расстегни меня, пожалуйста. — Повернувшись, я приподняла волосы с шеи.

— Конечно. — Он медленно опустил молнию до копчика. Затем пальцем он проследил линию от основания моей шеи до застежки бюстгальтера, из-за чего мои руки покрылись мурашками. Он оставил руку на моей коже, и я улыбнулась.

— Ты можешь расстегнуть его.

Одним ловким движением, он расстегнул бюстгальтер, и я глубоко вдохнула, когда моя грудь освободилась.

— Спасибо.

Он скользнул руками внутрь моего платья, распахивая его, чтобы обнажить лопатки.

— Ты покрыла ее.

— Что?

— Мое имя. Дату нашей свадьбы.

— Ох. — Опустив волосы, я повернулась и увидела, что он выглядит печальнее, чем должен быть. Я сглотнула. — Да.

— Могу я посмотреть?

Я колебалась.

— Наверное. Конечно. — Развернувшись, я перекинула волосы на одно плечо и замерла. Он снова распахнул платье, нежно опустив рукава и лямки бюстгальтера по моим рукам. Я чувствовала себя обнаженной. Что было глупо, потому что он видел меня обнаженной сотни раз, может, даже тысячи. На самом деле я чувствовала себя не обнаженной. Я чувствовала себя осужденной — и приговор был: виновна.

Ник провел пальцами по двум одинаковым ласточкам, по одной на каждой лопатке.

— Они прекрасны.

— Спасибо.

Он молчал, и по какой-то причине я захотела извиниться. Извинения были на кончике моего языка, как будто я была обязана, чтобы на моем теле было место для его имени. Я не обязана, подумала я, и закусила губу. Я не была обязана тогда и не обязана сейчас, и с этим нужно закругляться.

— Не возражаешь, если я переоденусь во что-то более удобное? — я послала ему застенчивый взгляд через плечо, встревоженная тем, что увижу его задумчивым и немного с разбитым сердцем.

— А? О, нет, конечно, нет. — Он заменил свое несчастное выражение на ехидную улыбку. — Ты можешь ходить голая, если хочешь.

— Я бы предпочла пижаму.

— Пижама? — он выглядел несчастным. — Это безусловно далековато от наготы, но чувствуй себя как дома. Я пойду убираться на кухне, чтобы мы могли испечь торт, пока Нони все еще жива.

— Я спущусь через минуту, чтобы помочь.

Ник направился вниз по лестнице, а я открыла свой чемодан и села на кровать, чтобы снять сандалии. Я сняла первый, а второй держала в руке, когда услышала, что где-то на первом этаже из динамиков начинает играть песня «Jackson» в исполнении Джонни Кэш и Джун Картер. «Мы поженились, охваченные жаром, горячее, чем мексиканский перец...»

Рассмеявшись над чувством юмора Ника, я переоделась в свою пижаму — короткие шортики и розовую майка, отделанную черным кружевом. Я сомневалась, надевать ли бюстгальтер, так как материал был довольно тонким, но было так хорошо дышать без него, поэтому я оставила эту идею. В шкафу Ника я нашла запасную вешалку и повесила платье, игнорируя мысль провести рукой по его одежде понюхать воротник на рубашке или обшарить его ванную на предмет женских предметов. Мне должно быть плевать, приводит ли он сюда девушек, верно? Я больше не была его девушкой и не собиралась ею стать.

Вытащив резинку из косметички, я направилась в ванную и собрала волосы в хвостик. Стены были кирпичными, раковина и плитка были белыми, а все убранство с желтой окантовкой. Я проверила свое отражение в зеркале, и мои внутренности напряглись от мыслей о голом и влажном Нике в душе позади меня. Вот где он дрочил, думая обо мне?

Ради всего святого, Коко. Выбрось эти мысли из головы и убирайся отсюда, извращенка.

В последнюю секунду я не смогла сопротивляться искушению и быстро заглянула в ящики, отчего рассмеялась. Никаких розовых бритвенных станков или девчачьих дезодорантов, но у него было достаточно средств для ухода за волосами, которых могло хватить на всю жизнь. Хотя они были в основном мужскими, ну, настолько мужскими, насколько может быть гель для волос с цитрусом и имбирем.

Он очищал столешницу на кухне, но поднял голову, когда я зашла внутрь. Он надел свою майку и голубую рубашку обратно, что вероятно, было хорошо. Его голая грудь была слишком соблазнительна.

— Ох, хорошо. Мне нравится, когда девушка печет в нижнем белье.

Я сморщила нос.

— Я не особо умею печь. Может, я просто посмотрю.

— Ни за что. Ты на моей кухне, поэтому я привлеку тебя к работе.

— Эксплуататор, — подразнила я. — У тебя есть веник? Или пылесос? — Ник поднял вещи, что сбросил на пол, но на нем по-прежнему были рассыпаны сахар и мука. — Мы разбили бокалы со скотчем?

— Веник в кладовке, вон там. — Ник посмотрел на мои босые ноги. — Я вытер скотч, но пол липкий.

— Я справлюсь. — Я нашла веник и совок и подмела пол, пока Ник мыл и сушил чашки и мерную посуду. — Мы пожертвовали таким хорошим скотчем.