— Кто первый прыгнет в воду, тот и выиграл! — закричала я и полностью одетая, едва успев сбросить свои «Найк», рванула по покосившемуся, старому, деревянному пирсу в воду, пока Ник следовал за мной по пятам.

Мое сердце бешено колотилось в груди, пока я бежала к воде, но приятная прохлада остудила мою разгоряченную кожу. На несколько секунд я опустилась под воду, а мои пальцы на ногах погрузились в песчаное дно. Мир вокруг меня забурлил, когда Ник прыгнул рядом со мной, и мы одновременно выплыли на поверхность.

— Ты жульничала, предательница! — он покачал головой, чтобы избавиться от мокрых волос, которые лезли на глаза, и потянулся ко мне.

— Кто еще из нас предатель? — Я пыталась отплыть от него, но он схватил меня за правую лодыжку.

Он снова притянул меня к себе, обняв за талию.

— Что это значит?

— Только у одного из нас за плечами есть история предательства и измен, и это не я. — Но я позволила ему развернуть меня в свои объятиях, провела руками по его плечам, и обхватила его ногами за талию. Вода поднялась до его груди, как раз под татуировкой с моим именем. Каждый раз, когда я смотрела на нее, то чувствовала прилив желания к нему.

— Ты не собираешься забыть ту историю с изменой? Это было так давно, Коко. — Он подхватил меня под задницу.

Я пожала плечами. Смогу ли я когда-нибудь это забыть? Наверное, сейчас самое время начать.

— Думаю, мы должны поговорить.

Он застонал.

— Сейчас? Я хочу поговорить с тобой, как и сказал ранее, но сейчас не могу сконцентрироваться. Было сложно, когда ты надела на себя этот открытый и обтягивающий наряд для бега, но теперь, когда ты вся мокрая... — он поцеловал меня, и его член дернулся между нами. — Сейчас у меня есть другие идеи.

— Ммм, — я сжала его бедрами, притягивая его ближе своими пятками. — Звучит соблазнительно. Хотя не очень, помнишь, что произошло в тот раз, когда мы занимались сексом в озере?

Его выражение лица изменилось.

— О да, ты заработала инфекцию.

— Верно. — У меня никогда не было мочевой инфекции, поэтому я была в ужасе от симптомов. Ник пошел со мной в клинику университетского городка и держал меня за руку в зале ожидания. Конечно, после курса антибиотиков все прошло, но я не хотела повторять прошлый опыт. Вздрогнув, я покачала головой. — Извини, никакого секса в озере.

— Никакого секса. Согласен. — Он развернулся, и где-то в желудке у меня возникло ощущение невесомости. — Тогда я просто буду смотреть на тебя. Я могу делать это весь день.

Я улыбнулась.

— Лжец.

— Ты права. Это ложь. — Он повернулся в другом направлении. — Я бы не продержался весь день.

Я прижала его ближе и положила подбородок на его плечо. Холодная вода покрывалась рябью между нами, кружась в водовороте, а солнце согревало мои руки, сверкая от поверхности озера.

— Все нормально. Я бы тоже не продержалась весь день.

Мы оставались в таком положении несколько минут, мне было так спокойно и совершенно не хотелось разрушать момент болезненными разговорами, но я никогда не ходила вокруг да около, когда хотела что-то сказать. И чем раньше мы разберемся с прошлым, тем скорее сможем похоронить его и двигаться вперед.

В этот момент я по-настоящему поверила, что это возможно.

Я открыла рот, но Ник заговорил первым.

— Коко.

— Да?

Он сглотнул.

— Я солгал тебе в ту ночь, когда мы расстались.

Мурашки побежали по моей коже. В ту ночь, когда мы расстались? О чем, черт побери, он говорил?

— Насчет чего?

— Насчет последней измены.

Я отстранилась и посмотрела ему в глаза.

— Что ты имеешь в виду под «солгал»?

— Ее не было. Я не спал ни с кем другим той весной.

Вода, которая казалась приятно прохладной, внезапно стала ощущаться ледяной.

— Что? Тогда почему ты сказал, что изменил?

— Чтобы ты порвала со мной. Но я устал называться изменщиком. Я больше не хочу, чтобы обо мне так думали, если это неправда.

Я спустила ноги с его талии и опустила на дно.

— Я не понимаю. Почему ты хотел, чтобы я порвала с тобой?

— Когда Миа рассказала мне, что тебя приняли на ту программу в Париже, я много думал об этом. Я не хотел, чтобы ты уезжала, но понимал, как это важно для тебя.

Я убрала руки с его шеи, ожидая ответа, ожидая, что он продолжит.

Он провел рукой по своим волосам.

— Я отправился к тебе в квартиру, чтобы уговорить тебя уехать, но ты отказалась. Поэтому я солгал о том, что переспал с кем-то, чтобы ты уехала.

Мое сердце билось так сильно, что было ощущение, будто в моей голове взрываются пушки.

— Я не верю тебе.

— Это правда, — сказал он, его выражение лица было искренним. — И это сработало. Ты выбросила меня из своей жизни. Ты выбросила все.

— Потому что я была чертовски зла! — крикнула я, ударяя по воде. — Ты заслужил это! И мне не жаль, потому что нельзя было так поступать со мной, даже если все было ложью. Ты разрушил меня той ночью. И смотрел, как я разваливаюсь на части.

— Я сожалею.

Я быстро покачала головой — крошечные движения, которые имитировали скорость моего пульса.

— Нет. Нет. Я тебе не верю. Ты трахнул какую-то девку, как и сказал мне. Ты сделал это, потому что был зол, что я солгала тебе. Ты делал это прежде и сделал снова.

— Я был зол из-за твоей лжи, но я не изменял тебе целый год, Коко, клянусь. — Он поднял свои ладони. — И сейчас я рассказываю это тебе, потому что хочу двигаться вперед и начать все с чистого листа. И я подумал, тебе станет легче, если ты узнаешь, что я не предал тебя.

— Станет легче? — Я уставилась на него, и мой желудок бурлил от гнева. — Боже мой, ты понимаешь, через что я прошла в тот вечер? Через агонию от того, что ты предал меня после того, как близки мы стали за последний год? С мыслями о том, что ты трахал кого-то еще? — я приложила руки к голове, мир стал вращаться передо мной.

— Я тоже прошел через это. Мне была ненавистна мысль о том, что я обманываю тебя. Меня убивало осознание того, что это ложь.

Я нырнула под воду, выдыхая, чтобы опуститься на дно. Я не могла больше слышать ни слова. Он говорил правду? Он ни с кем не спал? Та ложь изменила все. Именно она привела нас к концу. Утром после нашего расставания я позвонила маме и сказала, что изменила свое мнение и все-таки поеду в Париж. Она была так рада, забронировала рейс и оплатила мой депозит в течение пары часов, вероятно, боясь, что я передумаю. Но я заверила ее, что между нами с Ником все кончено, и я не могу дождаться уехать, чтобы ничего о нем не напоминало. Сейчас он утверждает, что мое решение было основано на лжи? К черту его!

Когда мои легкие были готовы взорваться, я снова всплыла на поверхность.

— Ради всего святого, Ник! — сказала я, вдыхая побольше воздуха. — Я не могу осмыслить это. Я не знаю, радоваться ли мне по поводу того, что ты не изменял мне, или злиться из-за того, что сказал неправду. Эта ложь начала все.

— Я знаю, но я думал, что делаю все правильно, особенно, когда Миа сказала, что ты решила уехать. У тебя был билет на следующий день.

— Ну, это было неправильно манипулировать мной таким образом. Ты не имел права принимать решение за меня. И, к черту Миа, что она рассказала тебе.

Он потянулся к моей руке, но я отдернула ее.

— Не вини ее. Я позвонил ей и умолял рассказать мне, уезжаешь ли ты. Я не хотел думать, что разрушил все беспричинно. И она не знала, что я солгал об измене.

Я холодно посмотрела на него.

— Она не могла знать. Она бы рассказал мне правду задолго до этого, потому что она знала, что делала со мной мысль о твоей измене.  Боже, Ник. Какое дерьмовое решение.

Ник поджал губы на секунду.

— Мне было двадцать два, Коко. Я не мог рассуждать здраво. Я просто знал, что твоя семья хотела, чтобы ты уехала, и знал, что, если ты останешься, они обвинят меня. Что бы ты ни говорила, — продолжил он, поднимая руку, когда я открыла рот, чтобы поспорить, — они никогда не считали меня правильным выбором для тебя. Я был недостаточно хорош для них.

— Они так относились к каждому! Я младшая и единственная девочка в семье, Ник. Ради всего святого, до шестнадцати лет мне даже не позволяли ходить на свидания. Им никогда не нравились парни, которых я приводила домой — им до сих пор никто не нравится! — Я не могла поверить, что мы снова это обсуждали. Он действительно пытался переложить наши проблемы на мою семью? В этой ситуации он был придурком.

— Они хотели того, у кого есть деньги, — сказал он, стиснув челюсти. — Просто признай это. Кто водит красивую машину, как и ты, у кого есть степень по политологии, кто учился заграницей какое-то время, кто играет в теннис в клубе, и у кого есть ботинки для гольфа.

— Ты сумасшедший? — я уставилась на него. — С чего ты это взял?

Он закрыл глаза и сделал вдох.

— Может, сейчас это безумие, но тогда я чувствовал именно это. Мой грузовик был недостаточно хорош для тебя, одежда не была дорогой. я не мог сводить тебя на свидание в модное место, а если делал это, ты всегда настаивала, что оплатишь счет.

— Потому что я знала, как много ты работал и старался изо всех сил! Я знала, что тебе нужно оплачивать кредит. И это я была той, кто хотел пойти в модное место, поэтому чувствовала себя виноватой, когда ты пытался заплатить.

— Я не говорю, что ты специально заставляла меня себя плохо чувствовать. И оглядываясь назад, я вижу, что, вероятно, это было только в моей голове. Но я никогда не чувствовал себя соответственно тому образу, который твоя семья хотела для тебя. Мне было нечего тебе предложить — до этого времени. И когда я услышал, что тебя приняли в ту программу, у меня появилось хоть что-то, что я мог сделать для тебя в их глазах. Отпустить тебя.

В их глазах? Подозрение пробежало мурашками по моему позвоночнику.

— Мои родители связывались с тобой?

Он отвел взгляд.

— Такое было? — закричала я, мои ноздри раздулись.

Он не отвечал целых десять секунд, в течение которых я держалась за края своего топа, чтобы не наброситься на него. Он сам хотел поговорить, поэтому ему лучше быть чертовски честным обо всем!

— Твоя мама написала мне письмо от имени их обоих. Она была очень милой, поэтому тебе не нужно сердиться на это. Она просто хотела, чтобы я знал, какая замечательная возможность открывается перед тобой, что женщины в ее семье занимались этим три поколения подряд, и как она надеется, что я сделаю все, чтобы поддержать тебя. Она писала, что видит, как мы заботимся друг о друге, но мы слишком молоды. Она не хотела, чтобы ты упускала этот шанс из-за меня, хоть и не говорила об этом в открытую.

— Проклятье, — сказала я тихо, приложив ладони к глазам. — Почему она сделала это?

Он схватил меня за плечи.

— Потому что она любит тебя. И она была права. Это была прекрасная возможность, часть твоей истории и твоего наследия... она была права, Коко. Ты должна была поехать, я понимаю это.

— Но это не должно было быть их решением, — продолжила я со злостью, отталкивая его руки от себя. — И также оно не должно было быть твоим. Оно было моим, а вы забрали у меня это право.

— Я знаю, и сожалею об этом. Столько всего сложилось бы по-другому, если бы я был честен с самого начала. Я ненавидел себя, что солгал тебе.

Мы смотрели друг на друга какое-то время, и каждый из нас вспоминал, что последовало далее.

— Ты вернулся следующим вечером. Почему тогда ты не рассказал мне правду?

— Клянусь, я собирался, потому что не мог отпустить тебя в Париж с мыслями, что я предал тебя. Не после того, как я так упорно пытался заработать твое доверие после всех других измен. И я планировал рассказать тебе правду и сказать, что счастлив за тебя.

Я фыркнула.

— Ты не особо придерживался этого плана.

Он покачал головой.

— Один взгляд на тебя, и я сломался, умоляя тебя принять меня обратно.

Эта деталь принесла мне немного удовлетворения.

— Ты умолял, да.

— На коленях.

Я вздохнула, закрыв глаза.

— Мы выпили много виски в тот вечер.

— Я все еще имею в виду каждое слово, которое сказал.

Я немного приоткрыла глаза.

— Ты сделал мне предложение в тот вечер.

— Полагаю, мне понравилось стоять на коленях.

Я плеснула в него водой.

— Не шути. Это серьезная тема.

Он потер глаза.

— Извини, да. Я сделал тебе предложение. Это было спонтанно, но я хотел этого — я хотел жениться на тебе. Я хотел вечность с тобой. В моей голове это было идеальным решением. Я бы женился на тебе, ты бы поехала во Францию, но в качестве моей жены, хоть никто не знал бы об этом, и мы бы остались вместе. У нас был бы этот великолепный секрет. Я бы был уверен, что ты вернешься ко мне и не сбежишь к какому-нибудь ослу с титулом и трастовым фондом.