Ники… Скоро она проснется. И надо было решать, какую модель поведения выбрать. Он хотел ее, скрывать это было бессмысленно. Вчерашнее надругательство над ее невинным телом возбудило его, хотя, признаваться в этом было стыдно даже себе. И еще больше он хотел узнать ее тайны, да, вообще, — все тайны. Значит, придется принять правила этой абсурдной игры. Он будет платить ей деньги за секс, а между делом, все узнает.


***

Проснулась я поздно. И опять неважно себя чувствовала. Я была грязной. И душой, и телом. И всем на свете. А ещё я, кажется, обидела Майкла и не удовлетворила. Даже подстилка из меня — никудышная. Я не могу быть никем в этой жизни. Даже гребаной шлюхой! Слезы подступили к глазам. Еще чуть-чуть, и я не смогу их удержать.

В окно пробивалось солнышко, а я ощущала себя расколотой на миллион мельчайших частичек. Между ног немного болело, я до сих пор ощущала его грубые прикосновения к своей груди, слышала его резкие, обидные слова. И видела деньги, которые он кинул мне, как уличной проститутке. Первый секс был совсем не романтичным, не радужным и не розовым. Бабочки даже не успели ожить после того раза, как им вновь пришлось умереть. Представляю, что бы меня ждало, если бы Итан смог завершить начатое… Если с Майклом было так больно и неприятно, то как было бы с насильником?!

Заставив своего внутреннего монстра заткнуться, я поднялась с постели. Майкл выделил мне какую-то комнату, сказав, что шлюхам нужно держаться от него подальше, что видеть меня не хочет, и все в таком духе. И как сейчас спуститься вниз и посмотреть ему в глаза? Как вести себя? Проще вылезти в окно и сбежать. Только, чего я этим добьюсь?..

Оставалось только одно — пойти в ванную. Что я и сделала. Умылась, приняла душ, со страхом дотрагиваясь до того места, которое до прошлого вечера оставалось девственным. После душа я встала перед проблемой выбора наряда: одежды у меня не было. Она осталась в чемоданах, внизу. Да-а, Кросс. Ни девственности, ни одежды. Вернувшись в комнату, я внимательно огляделась. Хм, шкаф. Вдруг там найдутся женские трусики и одежда моего размера… Нет, черт. Зато я нашла там белую футболку Майкла. В ней я и спустилась вниз. В одной футболке. И сексуальной я себя совсем не чувствовала, больше — дурой.

С этим ощущением я уже сроднилась, еще чуть-чуть, и оно станет частью моей ДНК. Дура, и точка. Сейчас Майкл выгонит меня из дома, перед этим обругает, и мне снова станет стыдно за свою жизнь и за саму себя. Останется только одно — спрыгнуть с моста. Именно так я и сделаю. Мои мысли с каждым шагом, приближающим меня к столовой, становились все мрачней и глупее. И ладошки вспотели. Толкнуть бы дверь…

Майкл сидел за столом, читая газету. Рядом дымился кофе. Какой аромат. Я еще больше сжалась, превращаясь в комок. Майкл выглядел мрачным, хмурился, был явно чем-то недоволен. Неужели из-за меня?

— Доброе утро, Ники, — поздоровался он, но ко мне не повернулся.

— Доброе…

Я мялась в дверях, пока он не пригласил меня к столу. Было чертовски неловко!

— Тебе сделать еще что-нибудь? — робко спросила я, обтирая его футболкой столешницу. Я не знала, как стоять, куда смотреть, и что, вообще, делать. Поэтому тупо строила из себя олененка Бэмби у стола.

— Нет, спасибо, — хрипло ответил Майкл, прожигая меня взглядом.

В области груди уже должны быть ожоги…

— На тебе моя футболка.

— Да… Прости, что взяла…

— Что под ней?

— Ничего. Просто…

— Я сейчас тебя трахну, — сказал он, как отрезал. Я сглотнула, ладошки еще больше вспотели. — Ты знаешь, какой эффект оказывает мужская футболка, надетая на голое женское тело?

— Догадываюсь…

Майкл отставил чашку с кофе, отложил газету и встал. Черт… Я инстинктивно отступила назад. Футболка уже прилипла ко мне. Он был совсем близко. Мужские руки легли мне на талию, посылая новую волну дрожи. Его волевое лицо находилось в миллиметре от моего. Моя рука сама, против воли, потянулась к его щетине. Ах, господи. Двухдневная щетина очень возбуждает. Майкл резко сжал мою талию, и я вскрикнула.

— У тебя еще болит… там? — ласково спросил он, опаляя шею горячим дыханием.

— Да, немного. Но это ерунда.

— Это не ерунда. — Он забрался руками мне под футболку и положил их на бедра, почти доставая до ягодиц. Я судорожно вздохнула. — Я не хочу причинять тебе боль, — шептал Майкл, пока его пальцы гладили мою, ставшую очень чувствительной, кожу.

— Говорю, ерунда… Боже! — Его палец коснулся моих набухших складочек. Я подалась ему навстречу, ища точку опоры.

Теперь я знаю, как себя чувствует рыба на берегу — она задыхается! Палец скользнул внутрь, и мои ногти впились в плечи Майкла.

— Ты влажная, Ники, — прошептал Майкл, добавляя еще один палец в меня. — Я хочу тебя. Хочу оттрахать!

Услышав эти слова, я кончила, прижимаясь к нему все теснее. Мне, буквально, сносило крышу. А ведь мы еще даже не дошли до секса. Он отпустил меня, и я срочно схватилась за стол, так как чувствовала, что сейчас упаду. Майкл, как будто ничего и не произошло, вернулся к столу и снова взял чашку в руки.

— Забыл. — Услышала я его голос и посмотрела на него. — Десерт к кофе…

Дьявол! Он взял те самые пальцы в рот и начал облизывать из, закрыв от удовольствия глаза. О, Боже! Сейчас я грохнусь в обморок… И уже не очнусь.

— Чего ты, все там стоишь? Идем завтракать, — позвал он меня к столу, снова надев маску полнейшего безразличия.

— Я думала, завтрак был только что. Есть я точно не хочу.

— Знаешь, что я люблю?

— Что же?

— Байки, кофе с утра и… красивых девушек без трусиков у меня на кухне.

— Супер, у тебя хороший вкус.

— Тебе понравилось? Не было больно?

— Больно? Да, ладно тебе. Как это может быть больно? — залилась я краской.

— Тут ты права. Секс — это истинное наслаждение.

Может, хватит? От смущения я сейчас взорвусь, как мыльный пузырь! Не хватало только ткнуть иголкой… Или, чем потолще. О боже, приехали.

— Скажи, Ники, ничего не меняется, да? Прейскурант, все так же, действителен?

— Я… не знаю…

— Что у тебя случилось, Ники? Расскажи мне. Почему ты не доверяешь мне? Конечно, я мудак, не заслуживший твоего женского доверия. Но человеческого?

Что он хочет услышать? Что я сделала человека инвалидом, что я бывшая наркоманка, отбывавшая срок в исправительной колонии? Что именно? Знаю, что я забыла упомянуть о том, что все это было сфальсифицировано моим отцом, но… суть не меняется. Сейчас я не была готова к таким откровениям. Я просто не смогу открыть рот. От одной только мысли о том, чтобы все ему рассказать, кровь стыла в жилах. Но, что же будет, когда обман раскроется?..

— У меня все хорошо, Майкл. Мне, всего на всего, нужны деньги. А кому они не нужны в наше время? Да, в любое время. Деньги — вещь универсальная.

— Я тебя не узнаю. Где та Ники, с которой я прыгал на батуте в Ричмонде? Где та девушка, с которой я ел мороженое? Где она, девушка, подарившая мне столько волшебных мгновений?

Чертово сердце перестало качать кровь, зачарованно слушая его. Очнись, придурошное сердце! Он не тот, кого ты будешь слушать с раскрытым ртом, пуская слюни!

— Это я тебя не узнаю. Тут она, я, та девушка, которая… Дальше ты знаешь весь этот романтический бред, — ответила я, как сучка, рассчитывая на определенную реакцию с его стороны.

— Романтический бред? А кто тогда, в Ричмонде, плакал из-за того, что, вместо романтики, ей предложили голый секс? Не ты ли, Ники?

— ПМС, не обращай внимания. Вчера ты меня трахнул, и я переродилась. Я тебе совсем такая не нравлюсь?

— Совсем. Я терпеть не могу сук. А продажных сук, — Майкл сделал паузу, не отрывая от меня взгляда, и добавил, — вдвойне.

Я аж подавилась воздухом. Он тоже был не таким, как в Ричмонде. Откуда в нем появилось столько жесткости и властности?

— Я… в ванную, — пролепетала я и убежала, подальше от него.

Фуф, я от него скрылась. Господи, как же это все будет? Знаю, как… Ужасно! Майкл открылся мне с другой стороны — довольно жестокой. Он может больно ранить словами. Он может не церемониться. Он может быть не тем Майклом, каким был со мной раньше… Готовься, Кросс, грядут жаркие деньки.

Жаль, что нельзя было просидеть в ванной весь день. Я привела себя в порядок, сняла его футболку и, наконец-то, надела свои майку и шорты. Дольше прятаться было нельзя. Пришлось выйти. Майкл все так же был в кухне, только… только в его руках какого-то фига светился мой телефон!

— Что ты делаешь?! — возмутилась я, подходя к ближе.

— Удивляюсь, что мудак Бетч не может отправить все одним сообщением, — ответил он, продолжая нажимать на экран моего телефона. — О, еще одно сообщение.

— Что? Отдай!

Я выхватила у него свой телефон.

— Бл*ть, Бетч, придурок, — пробормотала себе под нос, читая его смс-ки. Правильно я его в телефоне забила — мудак Бетч.

«Привет, детка! Я соскучился по тебе».

«Смайлик».

«Мой пресс скучает по твоим пальчикам».

«Заходи еще с ночевкой, красотка. Пива куплю больше».

«Смайлик».

«Вчера было круто».

— Согласен насчет придурка, — сказал Майкл, в голосе отчетливо слышались жесткие нотки, что-то из разряда «сейчас тебе не поздоровится».

Он встал и просто смотрел на меня. Внезапно его рука легла между моих ног и надавила. Я вскрикнула. Что за варварские манеры? Телефон упал на стол, а Майкл придавил меня к нему, не убирая руку. Пальцы надавили сильней, и я опять застонала. В моей жизни появился секс, и настоящий мужик…

— Чтобы я впредь не слышал ни о каком мудаке Бетче. Ясно? — Жестко произнес он и забрался пальцами под шорты. Я сжала ноги. — Не слышу ответа.

— Я-ясно.

— Ни о мудаке Бетче, ни о каком другом. — Пальцы уже отодвинули трусики. — Даже не буду спрашивать, что у вас было вчера. Судя по твоей девственности — ничего. Я — единственный мужчина сейчас в твоей жизни. Понятно?

— Трахни меня уже, — вырвалось из меня. Терпеть эти игры я больше не могла. Пусть уже трахнет, как следует!

— Понятно? — с нажимом спросил он, наклоняясь ближе ко мне и усиливая трение пальцами.

— Да, — выдохнула я, опять кончая. Второй раз за это утро… — Возьми меня, пожалуйста.

— Нет времени, лапуля. Действительно, пора выходить. Прости, — усмехнулся этот мучитель с внешностью зайчика. — Хотя… Ты сегодня не завтракала…

Он вытащил свои шаловливые пальцы из меня и поднес один ко рту. Облизал его. Мои зрачки расширились. С ним я буду течь каждую минуту…

— А это — тебе. — Поднес второй палец к моему рту. Я отрицательно мотнула головой, но он был настойчив. — Открой ротик. Попробуй себя. Ты вкусная, клянусь.

Боже, что я делаю… Но я открыла рот и втянула губами его палец. Майкл глухо застонал и, вытащив палец, накрыл мои губы своими. Как горячо… Что это там такое твердое ко мне прижимается? Я сжала дрожащими руками его член, и он тут же прокусил мою губу.

— Нет времени. Будь проклята эта Линда, — раздраженно прошептал он, отрываясь от меня.

Его слова отрезвили меня. Линда! Он же с ней встречался. Я мигом вся подобралась и замкнулась. Какой стыд.

— Ты чего, Ники? Мы обязательно закончим начатое, только вечером.

— Для тебя нормально — изменять своей девушке?

— Вообще, нет. Это низко, и не достойно мужчины. Зачем делать девушку своей, чтобы ей изменять? Глупо. А к чему такой вопрос?

— Как же Линда? Думаю, ей будет обидно от того, что ты изменил ей. Да еще и с пацанкой, вроде меня.

— Ты неправильно поняла…

— Все хорошо. Ты не должен оправдываться. Я — всего лишь твоя шлюха.

— Замолчи, — оборвал меня Майкл и стукнул кулаком по столу. — Одевайся. Едешь со мной, по дороге все расскажу. Времени, правда, нет.

По дороге, не смотря на обещание, он ничего мне не рассказал. Все время говорил по телефону. Как я поняла, с разными людьми. То злился, то смеялся, то хмурился. А я внимательно следила за его эмоциями. Когда Майкл хмурился, он так забавно сводил брови, и на лбу появлялась складка… А когда смеялся, его глаза блестели, а рот растягивался в широкой, искренней улыбке... Да, все признаки на лицо. Кажется, я влюбилась.

Начало крепнуть пока еще смутное ощущение того, что я влипла. В моей жизни происходил какой-то абсурд, все перевернулось с ног на голову. Ужас. Что, если Майкл тоже влюбится в меня? Как папаша представляет себе процесс добывания информации? Как мне узнать, какого черта Майкл появился в моей жизни? Господи, а если — просто так? Получается, все было зря! Я чуть не заплакала от давления этих унылых мыслей на черепную коробку.