В общем, всем знакомым я должна была говорить, что у меня несколько сильных вывихов, повреждены два ребра и сотрясение мозга средней тяжести. И кто бы знал, как ябыла благодарна Оксане за эту помощь искреннюю заботу. И когда все подготовительные мероприятия были закончены, я, наконец, перешла к решению второго вопроса.

      На мой звонок Феликс ответил ленивым сонным голосом, видимо, прошлую ночь он провёл довольно активно. Но как только услышал, где я нахожусь, сражу же взбодрился и пообещал явиться в самое ближайшее время. Из необходимой суммы денег у меня была только половина, но оставшуюся часть мне обещала добавить Оксана. Отказываться было бы слишком глупо, но я клятвенно пообещала всё вернуть, при первой же возможности. На что моя мачеха ответила, что если я это сделаю, она сильно обидится и перестанет со мной разговаривать. В общем, пришлось скрепя гордостью принять деньги, и отплатить лишь самым искренним "спасибо".

      Флексику я рассказала всё о произошедшем вчера, кроме новости о собственном интересном положении. На мою просьбы передать ребятам деньги он ответил согласием, но тут же предложил подключить к данному вопросу полицию. Я же лишь покачала головой, совершенно не желая втягивать в свои разборки ещё и органы правопорядка. Ведь мне и без них было прекрасно известно имя того человека, который заплатил за моё избиение. И у меня ещё будет время придумать ответный ход... много времени. Но до подобного рукоприкладства я уж точно не опущусь. Придётся снова включить свою неуёмную фантазию, но Женя точно запомнит, что со мной так грубо поступать нельзя. Ведь она поставила под удар не только мою жизнь... если б всё было так, я бы могла ограничиться простым серьёзным разговором. Но в результате её тупости мог пострадать мой ребёнок, а вот за это она получит по полной программе.

      Кате пришлось позвонить самой, и признаться, что в ближайшие пару недель я не смогу помогать ей дома. Она порывалась примчаться ко мне в больницу вместе с мелким, и мне стоило огромных трудов уговорить её отказаться от этой затеи. Пусть здесь всё дорого и красиво, но это всё-таки больница - место сборища больных людей и их болячек. И молодой матери с младенцем здесь делать нечего.

      В итоге Кэт пришлось смириться с этими железобетонными доводами, но она всё равно пообещала явиться через пару дней, когда приедет её мама.

      С Лером получилось немного веселее... А началось всё с того, что около шести вечера мне на телефон пришло гневное сообщение:

      "Решила забить на репетиции?" - писал он.

      "Прости, не смогла сообщить, что не приеду" - отвечала я. - "И в ближайшие две недели на меня не рассчитывай"

      "Это ещё почему?"

      "Я немножко в больнице"

      "Что ты там делаешь?" - всё так же мгновенно отвечал Лер.

      "Лежу..."

      "Что-то случилось?"

      "Нет... У меня просто треснуло пару рёбер, вывернулась нога и лицо покрылось синяками. Да и после неоднократной встречи с асфальтом головка чего-то побаливает. А так, всё нормально..."

      Спустя минуту как-то истерически завопил мой телефон.

      - А если без шуток? - из динамика послышался взволнованный голос Лера.

      - А если без шуток, - ответила, наслаждаясь его замешательством, - То можешь заехать ко мне в больницу после репетиции, и я всё тебе расскажу.

      - Давай адрес...

      - Сейчас пришлю, только давай без группового паломничества. А лучше вообще не говори ребятам, что я в больнице. Скажи, что простудилась... сильно. Не хочу их пугать.

      В общем, около восьми вечера в мою палату завалились двое. Если честно, то я подозревала, что Кармин проболтается, и справедливо ожидала увидеть в качестве второго гостя - Филиппа. Но... к моему разочарованию, пришёл не он.

      Когда они вошли, я как раз просматривала список закаченных книг в своей читалку, которую, вместе с другими вещами не так давно привёз Феликс. И была так сосредоточенна на данном процессе, что не сразу заметила появления гостей.

      - И куда ж ты умудрилась вляпаться? - качая головой, спросил Лер. А потом присел на стул рядом с кроватью, и осторожно дотронулся до большого синяка на моём лице. - Горе ты наше...

      - Думаешь, я сама себя так разукрасила?! - проговорила, глядя на Кармина с наигранной обидой.

      - Нет, но... всё-таки... вчера, когда я уходил, ты была целой, а сегодня уже нет.

      - В таком случае, логично предположить, что на чью-то тяжёлую руку я нарвалась где-то между десятью вечера вчерашнего дня и полуднем сегодняшнего... - продолжала издеваться я.

      - Рина, - он одарил меня строгим взглядом, как бы намекая, что предположения может строить и без моего участия. В это время наш белобрысый коллега по группе стоял, облокотившись на стену, и внимательно рассматривал моё новое сине-фиолетовое с красными царапинами лицо. Точнее, одну его половину. Потому что вторая, к моей великой радости, почти не пострадала.

      - Что, Рина?! - усмехнулась я, и тут же поморщилась от боли. - Ладно, никакой тайны в этом нет. Вчера немного засиделась в студии, вышла уже после двенадцати, а возле машины меня караулили двое типов. Утащили за угол и пару раз уронили головой на асфальт.... Ну и так далее, по обычному сценарию.

      - Что украли? - лицо Кармина стало напряженным, а голос уж слишком официальным.

      - Ничего, - спокойно ответила я.

      - Они тебя не... - его глаза так странно округлились, и сразу стало понятно, что именно он имеет в виду.

      - Нет. Только били... - поспешил успокоить его я.

      - Но, зачем?! Им что, заняться больше не чем?!

      - Понимаешь, просто за определённую сумму некоторые люди готовы пойти на многое... - как бы между прочим, добавила я.

      - И кто же мог организовать такое? - Кармин показался мне реально напуганным.

      - В этом городе есть только два человека, которые явно не желают мне добра. Обоих ты знаешь...

      Тут то и активизировался, молчавший до этого Тим.

      - И кто же это? - выпалил он, ни капли не скрывая раздражение.

      - Ты... или твоя ненаглядная подружка, - ответила я, глядя ему в глаза.

      - Ты серьёзно?! - в этот момент он показался мне не то чтобы подавленным, а очень даже расстроенным. - Мне бы и в голову не пришло так с тобой поступить... - пытался оправдаться он.

      - Хватит, - почему-то мне было противно слушать его отповеди. - Я не верю, что это ты... И пусть наши отношения нельзя назвать дружескими... даже с большой натяжкой, но... ты предпочитаешь разыгрывать свою месть изящнее, и бить предпочитаешь по самому больному. А к грубой силе обычно прибегают те, у кого не хватает мозгов, чтобы придумать более действенный и мене травматичный способ.

      - И кто же это сделал?! - он подошёл ближе, и опёрся локтями на высокий бортик кровати.

      - Это не важно... для вас. Я сама разберусь со своим обидчиком.

      - И как же? Более изощрённо и менее болезненно?! Так чтобы наверняка?! - продолжал Тим.

      - Нет... Найду доказательство причастности к моему избиению и заявлю в полицию. Пусть всё решает суд.

      - Врёшь, - на лице Тимура расцвела хитрая улыбка.

      - Вру, - согласилась я. - Но такова официальная версия...

      - Пожалуйста, не глупи. Я почти уверен, что ты обязательно притворишь в жизнь все свои коварные планы, но... может, есть другие варианты?

      - Варианты были бы, при наличии доказательств. А у меня их нет...

      В ответ на это Тим лишь многозначительно хмыкнул, а Лер снова предпочёл промолчать. Но теперь я точно знала, что мой заклятый дружок Тимурчик, не имеет никакого отношения к случившемуся, а значит, можно было начинать планирование полномасштабного плана по постановке Евгении на место. И начинать нужно было немедленно.

     ***


   С того момента, как ребята вышли из палаты и до самой парковки никто из них не проронил ни звука. И если Валерий просто выглядел подавленным и каким-то задумчивым, то на лице Тима застыло выражение жуткой злобной уверенности. Наверно, будь Лер менее шокированным, он бы сразу заметил, как решительно настроен его друг, и, возможно, смог бы его вразумить, но... этого не случилось. И к тому моменту, когда они оба сели в машину, в светлой головушке Тима уже созрело одно важное для него решение.

   - Карм... - позвал он, поворачиваясь к другу. - У меня к тебе две просьбы.

   - Выкладывай, - отозвался тот, медленно выгоняя свой авто с парковки.

   Но Тимур молчал, набирая в телефоне давно знакомый номер, а когда услышал голос вызываемого абонента, равнодушно поинтересовался его местонахождением, и грубо бросил, чтобы его дождались.

   - Поехали к Жене, - сказал блондин другу, глядя куда-то перед собой. По сжатым кулакам и напряжённому взгляду было понятно, что он контролирует свой гнев из последних сил. И знающий его Валера бы прекрасно осведомлён, что может случиться, если тот сорвётся.

   - Слушай... Ты ведь тоже думаешь, что это её рук дело? - спросил вдруг Кармин, сворачивая с проспекта в направлении района, где располагалась квартира небезызвестной Евгении.

   - Я в этом уверен, - пробубнил Тим.

   - И что ты намерен делать?!

   - Руки чешутся свернуть ей шею, да вот как-то в тюрьму пока не охота. И поверь, это единственное, что меня сейчас останавливает, - ответил он серьёзным тоном. - Именно поэтому я прошу тебя пойти к ней со мной. Сам я боюсь не сдержаться...

   Спустя час они уже стояли перед дверью квартиры той, кого Тим последние три года считал своей единственной любовью... той, кто всё это время играла с ним, как с глупым котёнком, то приближая к себе, то отталкивая.

   Со стороны их отношения всегда казались странными. Женя прекрасно знала, что этот влюблённый по уши мальчик никуда от неё не денется, и вела себя с ним соответственно. Каждый раз, когда ей становилось скучно, она без малейших переживаний разрывала их отношения, и ей было абсолютно плевать, что об этом думает Тим.Она делала, что хотела и с кем хотела, а потом неизменно возвращалась обратно... прекрасно зная, что её примут. И каждый раз, снова пуская Женю в свою жизнь, Тимур обещал себе, что если подобное повториться, обязательно пошлёт эту девушку куда подальше вместе со своими чувствами к ней. Да только выкинуть её из сердца было выше его сил. И будучи по натуре человеком сильным, который всегда добивался своих целей, он жутко ненавидел себя за такую безумную слабость.

   Очередная их сора состоялась как раз в прошлом феврале, как раз перед днём Святого Валентина. Тимур был жутко зол на весь свет и, оказавшись на той пресловутой вечеринке, на даче своего давнего знакомого решил, что просто обязан провести эту ночь с другой... Любой другой девушкой. Неважно с кем, но главное не с Женей. Он хотел поставить точку в их отношениях, мечтал прогнать её образ из мыслей. Но его поиски потенциальной подруги прервались так толком и не начавшись, когда он разглядел среди танцующих на столе, девушку своего брата. А точнее, бывшую девушку. Нет, он не собирался с ней спать, ведь Катя была для него даже больше чем друг... почти сестра. Но она так настаивала, буквально умоляя его сдаться, что он, в конце концов, смирился. Но если сам Тимур сделал это назло Жене и своим чувствам к ней, то Катя, наоборот, таким образом хотела хотя бы ненадолго представить, что к ней вернулся её Егор.

   Наверно, не малую роль в этой истории сыграло большое содержание алкоголя в крови обоих, да только в итоге каждый их них всё же получил, что желал. Когда же после ссоры с братом, Тим отправился на побережье, его Женечка тут же поспешила окончательно разорвать их отношения. Но как только ей стало известно, что группа её влюблённого мальчика со своим новым альбомом стремительно шагает к вершинам хит-парадов, тут же решила его навестить. Да только к тому моменту Тимур уже окончательно вылечился от её влияния, и ловко впутав так кстати объявившуюся Евгению в свою игру, наказал и её и Рину.

   Этот его поступок странным образом заставил Женечку взглянуть на него с другой стороны, и когда тот вернулся в Питер, она тут же объявилась на его пороге. Сам того не желая он умудрился пробудить в этой стерве безумный интерес к своей персоне, и теперь уже она стала игрушкой в его руках.

   Евгения утверждала, что любит его, намекала, что готова даже выйти замуж, на что Тим лишь снисходительно улыбался, прекрасно понимая, что ему нужна совсем другая девушка. Которая, увы, больше никогда не даст ему ни единого шанса что-то исправить.