Он был одержим идеей как можно быстрее сделать так, чтобы у нас была крыша над головой, и за шесть недель, прошедших после шторма, добился впечатляющих результатов. Он уже закончил обрешетку и сосредоточился на возведении стен. На сей раз, имея за плечами опыт строительства дома, он работал гораздо быстрее и, будь его воля, трудился бы сутками напролет, так что мне приходилось уговаривать его время от времени делать перерывы.

Я лениво рассекала волны, когда увидела Ти Джея на берегу. Внезапно он с криками ринулся к кромке воды и стал руками показывать мне, чтобы я поскорее выходила. Я никак не могла понять, что могло так его расстроить, и растерянно обернулась.

Я заметила плавник за несколько секунд до того, как он скрылся под водой. По размеру и форме нетрудно было догадаться, что это не дельфин.

— Плывите, Анна! Плывите! — заорал бросившийся в воду Ти Джей.

И я поплыла без оглядки так быстро, как никогда в жизни не плавала. Я еще не достигла места, где могла достать дна, когда Ти Джей ухватил меня за руку и вытащил на мелководье. Почувствовав под ногами песок, я побежала что было сил.

Меня трясло как в лихорадке. Ти Джей обнял меня за плечи и сказал:

— Успокойтесь. Все хорошо.

— Как думаешь, сколько времени она уже плавает в нашей лагуне? — спросила я.

Ти Джей задумчиво посмотрел на бирюзовую воду:

— Понятия не имею.

— А какой, по-твоему, это вид?

— Не знаю. Может, рифовая.

— Ти Джей, ты не пойдешь на рыбалку, — заявила я.

Он ловил рыбу, стоя по пояс в воде, так как леска наша была не слишком длинной.

— Как только увижу плавник, сразу же выйду.

— А если не увидишь?

Следующие несколько дней мы провели на берегу и внимательно следили, не появится ли акула. Однако в лагуне все было спокойно, поверхность воды оставалась гладкой.

Приплывали дельфины, но я не рискнула лезть в воду. Мылись мы по-прежнему по очереди, договорившись не заходить в море глубже чем на два фута, да и то исключительно чтобы ополоснуться.

Так прошла целая неделя. Никто из нас за это время не видел акулы. И мы решили, что она убралась подобру-поздорову и вообще была такой же аномалией, как та медуза.

Ти Джей снова начал понемножку рыбачить.

И вот дней через десять после встречи с акулой я сидела на берегу и брила ноги. Ти Джей шел ко мне по мелководью с пойманной рыбой и, заметив, что я до крови порезала колено, переменился в лице.

— Бритва тупая, — объяснила я.

— Анна, не советую вам сейчас входить в воду, — сев рядом со мной, тихо произнес он.

Именно так я узнала, что акула вернулась.

Ти Джей рассказал мне, что как раз тянул из воды последнюю рыбку, когда заметил плавник.

— Она плавала туда-сюда параллельно берегу, причем из воды торчал только кончик плавника. Она явно охотилась.

— Ти Джей, не ходи больше на рыбалку. Ну пожалуйста!

Раньше я, бывало, давилась рыбой, которая составляла основу нашего рациона. А теперь, желая хоть как-то разнообразить наше меню, мы ежедневно обшаривали берег в поисках крабов, но так ни одного и не нашли, причем совершенно непонятно почему. Конечно, можно какое-то время продержаться на кокосах и плодах хлебного дерева, но мне даже представить было страшно, насколько мы оголодаем, если акула будет по-прежнему патрулировать лагуну.

Следующие две недели прошли спокойно. Никто из нас акулы не видел. Я старалась держаться подальше от моря, а если мылась, то заходила в воду не глубже, чем по колено. В животах у нас теперь постоянно урчало от голода. Ти Джей хотел порыбачить, но я умолила его этого не делать, так как очень живо представила себе, как акула, притаившись в засаде, только и ждет того, когда один из нас все же решит рискнуть. Ти Джей считал, что акула давным-давно покинула лагуну, так как ей здесь ловить явно было нечего. И наши диаметрально противоположные точки зрения по данному вопросу служили причиной постоянных размолвок.

Я уже давно перестала считать, что имею право поучать Ти Джея. Конечно, я была старше, а мой жизненный опыт — намного богаче, но на острове все это не имело абсолютно никакого значения. Мы жили одним днем и вместе решали постоянно возникающие проблемы. Но вторгаться в среду обитания хищника, который только и ждет, чтобы съесть тебя, мне казалось верхом глупости, о чем я и заявила Ти Джею прямо в лицо. Именно поэтому, увидев, что он ловит рыбу по пояс в воде, я реально слетела с катушек.

Как полоумная, я скакала по песку и размахивала руками в надежде привлечь его внимание.

— А ну живо выходи из воды! — крикнула я.

Он не спеша выбрался на берег, подошел ко мне и сказал:

— А вам что за дело?

— Ты хоть отдаешь себе отчет в своих действиях?

— В каких таких действиях? Я ловлю рыбу. Так как хочу есть. И вы, кстати, тоже.

— Ти Джей, оттого что хочется есть, еще никто никогда не умирал! А вот ты у нас не такой уж неуязвимый и тоже смертный, как и все люди, — говорила я, вколачивая каждое слово кулаком ему в грудь, и он, чтобы прекратить экзекуцию, схватил меня за руку.

— Господи Исусе! Да успокоитесь вы наконец или нет?!

— Ты позавчера запретил мне заходить в море, а сам стоишь по пояс в воде, и хоть бы хны!

— Анна, у вас тогда шла кровь! И если даже я буду умолять вас, вы и близко не подойдете к воде, так что не прикидывайтесь, что ждете моего разрешения! — орал он.

— Почему ты с упорством пьяного лезешь на рожон, если я прошу тебя этого не делать?

— Потому что входить в воду или нет, Анна, решать мне, а не вам!

— Ти Джей, все твои решения напрямую касаются и меня. Так вот, я считаю, что имею полное право вмешаться, если они лишены здравого смысла.

У меня из глаз брызнули слезы, нижняя губа задрожала. Я повернулась и побрела, спотыкаясь, прочь. Он не стал меня догонять.

Я вошла в дом, который Ти Джей успел закончить неделей раньше, и бросилась на спасательный плот. Вдоволь наплакавшись, я, чтобы успокоиться, попыталась выровнять дыхание и незаметно для себя задремала. Когда я открыла глаза, Ти Джей лежал рядом, но не спал.

— Прости, — сказали мы в один голос.

— Чур, я первая! С тебя кока-кола, — сказала я. — Большой стакан и много льда.

— Это первое, что я сделаю, когда мы выберемся с острова, — улыбнулся он.

Я слегка приподнялась на локте и заглянула ему в глаза:

— Да, я была неправа, что распсиховалась. Но я так за тебя испугалась!

— Но я ведь и вправду считаю, что акула давным-давно уплыла.

— Ти Джей, дело не только в акуле, — сделав глубокий вдох, произнесла я. — Я очень за тебя беспокоюсь, и мне даже подумать страшно, что ты можешь пораниться или умереть. Ведь я держусь только потому, что ты рядом.

— Анна, вы вполне способны выжить и в одиночку. Вы можете делать все, что делаю я, и с вами все будет хорошо.

— Нет, тут ты глубоко заблуждаешься. Мне будет хорошо только тогда, когда я вернусь домой, но не здесь, Ти Джей. Не на этом острове. — И при одной мысли о том, что со мной станет, если Ти Джей вдруг погибнет, у меня слезы навернулись на глаза. — Не знаю, можно ли умереть от одиночества, но умереть мне точно захочется.

— Не смейте так говорить! — Ти Джей приподнялся на локте и положил мне руку на плечо.

— Но это чистая правда. И не вздумай меня убеждать, что ты сам никогда о таком не думал!

Он долго не отвечал, а только упрямо отводил глаза. Наконец он кивнул и прошептал:

— Да, когда вас укусила летучая мышь.

И тогда я снова дала волю слезам, которые ручьем потекли по лицу. Ти Джей привлек меня к себе и держал, поглаживая по спине, до тех пор, пока я не выплакалась. Одежды на нас было не слишком много: на нем — лишь шорты, а на мне — купальник, — и такой тесный телесный контакт странным образом успокаивал меня. От него пахло океаном, и запах этот, похоже, всегда будет ассоциироваться у меня с Ти Джеем.

Я облегченно вздохнула, потому что меня вдруг как-то сразу отпустило. И вообще я уже и забыла, когда меня в последний раз обнимал мужчина. Было так хорошо, что я боялась пошевелиться. А когда я все-таки подняла голову, Ти Джей взял меня обеими руками за подбородок и пальцами вытер слезы.

— Ну что, уже лучше?

— Да.

Он посмотрел мне в глаза и сказал:

— Анна, я никогда не оставлю вас одну! Если, конечно, это будет зависеть только от меня.

— Тогда, пожалуйста, держись подальше от воды.

— Хорошо, — ответил он, смахнув с моих щек еще несколько слезинок. — Не волнуйтесь. Мы что-нибудь придумаем. Всегда придумывали.

— Ти Джей, я просто очень устала!

— Тогда закройте глаза.

Но он, похоже, меня не понял. Я имела в виду усталость в широком смысле слова. Усталость от необходимости решать растущие как снежный ком проблемы, а еще от постоянного чувства тревоги, что один из нас может пораниться или заболеть. Ну да ладно, не надо о грустном! Начинало смеркаться, а мне было так хорошо в его объятиях. Я опустила голову на подушку от кресла и закрыла глаза.

Ти Джей еще крепче прижал меня к себе. Одну руку он положил мне на плечо, а другой гладил по спине.

— С тобой я чувствую себя в безопасности, — прошептала я.

— Вы в полной безопасности, — подтвердил он.

И я не стала противиться накатившей на меня сонливости, ведь сон дает возможность забыться, но, могу поклясться, что, прежде чем уснуть, я почувствовала легкое прикосновение губ Ти Джея к своему рту.

Я проснулась в его объятиях еще до восхода солнца. Ужасно хотелось есть, пить и писать. Я вылезла из постели, вышла из дома и направилась в сторону леса, а на обратном пути остановилась, чтобы набрать кокосов и плодов хлебного дерева. Пока я чистила зубы, причесывалась и готовила завтрак, небо начало потихоньку светлеть.

Перебирая в уме события прошлой ночи, я ждала Ти Джея к завтраку. Его желание было почти осязаемым, оно обожгло, словно жаркое пламя. Дыхание его стало тяжелым, а сердце билось так часто, что, казалось, еще немножко — и выскочит из груди. Но он продемонстрировал завидную выдержку, и мне оставалось только гадать, насколько его хватит и как долго он сможет довольствоваться невинными объятиями.

А еще я гадала, насколько хватит лично меня.

Ти Джей вышел из дома через несколько минут, на ходу затягивая волосы в конский хвост.

— Привет! — сев рядом со мной, дружески потрепал он меня по плечу. — Как себя чувствуете? — Его колени упирались в мои, но он сделал вид, что не замечает этого.

— Спасибо. Сегодня гораздо лучше.

— Хорошо спали?

— Да. А ты?

— Отлично, — широко улыбнулся он.

После завтрака мы сидели на берегу.

— Я вот тут подумал, — начал Ти Джей, расчесывая комариный укус. — А что, если я спущу в лагуну спасательный плот и буду ловить рыбу с него?

— Ни за что, — яростно помотала я головой, до смерти напуганная его бредовой идеей. — А если акула прокусит плот или опрокинет его?

— Анна, это не фильм «Челюсти». И вообще вы сами сказали, что не хотите, чтобы я стоял в воде.

— Мне следовало выражаться точнее, — призналась я.

— Если я буду ловить рыбу с плота, нам не придется больше голодать.

При этих словах у меня в животе заурчало, и я почувствовала себя собакой Павлова, у которой сработал условный рефлекс.

— Не знаю, Ти Джей. По-моему, не самая удачная идея.

— Я не буду заходить далеко в море. Только до глубины, достаточной для того, чтобы ловить рыбу.

— Очень хорошо. Но тогда я пойду с тобой.

— Вам вовсе не обязательно.

— Нет. Разговор закончен.

Чтобы плот мог пройти в дверной проем, нам пришлось выпустить из него воздух. Затем мы снова накачали его с помощью баллона с углекислым газом и отнесли на берег.

— Я передумала, — сказала я. — Это чистое безумие. Мы должны остаться на берегу. Так безопаснее.

— А смысл? — ухмыльнулся Ти Джей.

Мы спустили плот на воду и доплыли до середины лагуны. Ти Джей насадил наживку и стал вытаскивать рыбу одну за другой, а затем бросать их в пластиковый контейнер с морской водой. Мне не сиделось на месте, и я все время пыталась заглянуть за борт. Ти Джей насильно усадил меня радом.

— Вы меня нервируете, — положив мне руку на плечо, сказал он. — Все. Еще парочка рыбешек — и плывем обратно.

Так как на плоту больше не было защитного тента, солнце жгло совершенно нещадно. И хотя на мне было только бикини, я буквально изнемогала от жары. Ти Джей, который, как всегда, был в моей ковбойской шляпе, увидев мои мучения, снял шляпу и со смехом нахлобучил ее мне на голову.

— У вас нос покраснел, — сказал он.