Стелла Бэгуэлл - На перекрестке судьбы

– Наученный горьким опытом, я не собираюсь жениться. – Он поднялся со стула и, стиснув зубы, в упор посмотрел на Вайолет. – Так что насчет работы? Хотите или нет?

Близость этого человека как-то странно действовала на Вайолет. Она откинула голову назад, чтобы видеть его лицо, и каждый нерв в ее теле натянулся, как струна на скрипке.

– Вы еще не сообщили, что это за работа.

– Красить, чистить, клеить обои и тому подобное.

– Где?

– Здесь, в моем доме.

– А вторая работа? – Она старалась сохранить спокойный вид.

– Вторая – для моей мамы. Надо навести порядок в ее счетах.

Значит, он говорил о ней со своей матерью. Вайолет не знала, как себя вести – рассердиться, чувствовать себя польщенной, рассыпаться в благодарностях…

Она отвела глаза в сторону и судорожно сглотнула.

– Не знаю, что и сказать. Ничего подобного я не ожидала. – Она повернулась к нему. – А сколько я получу?

– Столько, сколько будет стоить ремонт машины.

– Механик говорил о нескольких сотнях долларов. – Ей трудно было поверить, что у Чарли и его матери найдется для нее так много работы.

– Я прекрасно помню, что сказал механик.

С каким удовольствием она тряхнула бы его, не будь он стеной из мускулов!

– Мне не нужна жалость, Чарли. И подачки тоже. Поэтому было бы лучше, если бы вы отвезли меня в Рюидосо и я подыскала себе нормальную работу.

Наверное, так для всех было бы лучше, подумал Чарли. Но слишком поздно. Он нашел в пустыне птичку со сломанным крылом и не может отпустить ее на волю, пока не вылечит.

– А что вас смущает? Боитесь ручки испачкать?

Она выпрямилась.

– Нет, я не боюсь грязной работы, но…

– Вот и отлично. Тогда начнем, как только вы распакуете вещи.

И он повернулся к ней спиной, давая понять, что разговор окончен. Вайолет схватила его за плечо. Он оглянулся, и сердце ее учащенно забилось.

– Значит, мы с Сэмом останемся здесь?

– Ну конечно. Где же еще?

Вайолет могла бы назвать тысячи, нет – миллион причин, чтобы отказаться. Но она знала, что больше всего на свете хотела остаться здесь, на ранчо техасского рейнджера. Вот это-то и пугало ее.

– Хорошо. Я согласна.

Кивнув, он сделал еще один шаг, но тут снова почувствовал пальчики Вайолет на своем плече. Он в недоумении перевел взгляд на ее лицо.

– Спасибо, Чарли.

Он было собрался уже произнести дежурное «не стоит благодарности», но что-то в ее лице тронуло Чарли настолько, что твердая корка, покрывшая его сердце, дала трещину, и он хрипло пробормотал:

– Будьте как дома, Вайолет, – и тут же ушел, а она, опешив, глядела ему вслед.

Едва Вайолет закончила убирать со стола после ланча, как к дому подкатил на пикапе с прицепом отец Чарли – Рой.

Сэм, завидев, что в прицепе приехали лошади, стремглав кинулся в дом, не переставая на ходу кричать, что приехал дядя с лошадками. Чарли пошел встречать отца, а Сэм, как ни пыталась Вайолет его удержать, побежал за ним следом.

Ей самой, наверное, лучше пока не выходить, решила Вайолет. Подойдя к окну, она стала наблюдать за тем, что происходит около машины.

Встретиться с Джастиной – это одно, полагала Вайолет, а вот с шерифом округа Линкольн – совсем иное. Ведь Рекс грозился заявить об их с Сэмом исчезновении в полицию Амарилло, чтобы та объявила розыск. Если он исполнил свое обещание, то Рой Парди уже наверняка видел соответствующее объявление в очередном бюллетене, и тогда ему будет достаточно одного взгляда, чтобы узнать ее. Такое стечение обстоятельств, конечно, маловероятно, но нельзя забывать, что полицейские, а особенно такие ветераны, как отец Чарли, ничего не упускают из виду.

Но хватит ли у Рекса смелости обратиться в полицию? – в тысячный раз спрашивала себя Вайолет. Ее свекор поклялся, что непременно сделает это, если она увезет его внука. А он обычно слов на ветер не бросает. С другой стороны, если попутно всплывет, чем Рекс занимается, он может потерять значительно больше, чем внука. И Вайолет была бы счастлива разоблачить его.

Из окна было хорошо видно, как мужчины выводят из прицепа лошадей. Когда обе – большая серой масти и гнедая поменьше – благополучно сошли с прицепной платформы, Чарли отвел их к конюшне, что находилась в нескольких ярдах от дома. Рой последовал за ним, а Сэм бежал рядом.

Как только шериф вышел из машины, Вайолет поняла, кому Чарли обязан своей внешностью. Отец был пониже ростом и менее могучего телосложения, но даже сейчас – ему определенно перевалило за пятьдесят – был очень хорош собой.

Чарли привязал поводья к столбу и отошел с отцом под ближайший навес, не переставая беседовать. Вайолет уже собралась покинуть свой наблюдательный пункт и возвратиться к уборке на кухне, но туг заметила, что шериф обратился к Сэму.

По-видимому, он спросил мальчика о чем-то, потому что тот в ответ радостно закивал головой. И прежде, чем она сообразила, что к чему, Чарли нагнулся и поднял ее сына вверх.

Но когда он поднес его к большой серой лошади и посадил ей на спину, она в ужасе всплеснула руками. Сэм никогда раньше не сидел на лошади! А эта – такая огромная, да еще и без седла!

Забыв о своем решении не показываться на глаза шерифу, она пулей вылетела из дома и кинулась к пятачку, по которому Чарли кругами водил лошадь. Сэм просто сиял – он был наверху блаженства.

– Мама, мама! Смотри, я еду на лошади. Видишь, какая она огромная?

Подавив в себе желание немедленно сдернуть мальчика на землю, Вайолет остановилась поблизости.

– Вижу… Лошадь и правда очень большая. Но не хватит ли тебе уже кататься?

– Нет! Я хочу поехать далеко, с Чарли. Он сказал, что мы можем съездить в горы, посмотреть там на коров и койотов.

Вайолет не могла понять, что ее поразило больше – предложение Чарли покататься на лошади или готовность ее сына, с которой он откликнулся на это предложение. Но как бы то ни было, она боялась за Сэма: а вдруг он упадет, сломает себе что-нибудь или – и того хуже – угодит под копыта лошади?

Мальчик никогда еще не был на ранчо. В тех редких случаях, когда ему приходилось бывать на работе отца, он видел лошадей и коровьи загоны лишь издали. Брент и думать не хотел о том, чтобы его сын стал ковбоем. Их и без того слишком много в Техасе, твердил он. И Вайолет всегда с трудом удерживалась от того, чтобы напомнить ему: не будь ковбоев, он и вовсе остался бы без работы.

От мрачных мыслей ее отвлек звук чьих-то шагов. Оглянувшись, Вайолет увидела отца Чарли, и сердце ее сжалось от страха.

– Право же, вам не стоит так беспокоиться, мадам. – Он явно пытался успокоить Вайолет. – Джо – лошадь смирная и очень послушная, да и Чарли не даст мальчику упасть.

Вайолет понимала, что со стороны, наверное, выглядит напуганной истеричкой, но что поделаешь, если последние несколько месяцев ее не отпускали волнения и страхи. Особенно страх навсегда потерять сына.

Она изо всех сил старалась выглядеть спокойной.

– Вы правы, конечно, но все же я немного беспокоюсь. Ведь Сэм никогда раньше не сидел на лошади.

– Я так и подумал, поэтому и предложил ему прокатиться разок-другой. – Он протянул Вайолет руку. – Я отец Чарли, Рой.

– А я Вайолет. Ваш сын-Рой с понимающей улыбкой поднял ладонь кверху.

– Не надо мне ничего объяснять. Поверьте, я рад, что вы здесь.

Рад? Разве шерифу не свойственно относиться с подозрением ко всем непрошеным гостям, а тем более к незнакомой женщине, обосновавшейся на ранчо его сына?

– Вы не хотите знать, почему я здесь? Рой Парди ухмыльнулся, и у Вайолет промелькнула мысль, что, обладай Чарли хоть сотой долей сдержанного обаяния своего отца, он был бы и вовсе неотразим.

– Если вы отвлекаете Чарли от работы, мне все равно, что привело вас сюда.

Вайолет уже открыла рот спросить Роя, что он хочет этим сказать, но тут к ним подошел Чарли. Сэм все еще сидел на лошади и сиял от счастья.

– Сэм, твоей маме явно не терпится, чтобы ты поскорее слез с лошади. Что скажешь?

С этими словами он снял мальчика со спины Джо и поставил на землю перед Вайолет. К ее радости, он не закапризничал, да и вообще ничем не выказал своего недовольства. Это лишний раз убедило ее в том, что за те двадцать четыре часа, что они провели с Чарли, Сэм очень повзрослел. То ли он стремился, быть может неосознанно, заслужить одобрение Чарли, то ли боялся, что тот отругает его за плохое поведение, но одно было ясно: мальчик тянулся к Чарли.

– А мы еще поедем кататься, Чарли? – спросил Сэм. – Ты же обещал показать мне койотов.

Чарли кивнул, затем взглянул на Вайолет. Ее лицо было бело, как мел, и это страшно его рассердило. Вечно эта женщина волнуется по пустякам! И сохраняет полную безмятежность там, где действительно надо переживать и быть осторожной!

– А как же! – улыбнулся Чарли. – Если повезет, может, встретим даже рогатого гремучника – змея такая есть.

Вайолет бросила на Чарли испепеляющий взгляд.

– Пошли, сынок, – обратилась она к Сэму. – Нам лучше побыть сейчас в доме. Не то сгорим от жары.

Оба мужчины проводили их взглядом.

– По-моему, ты чересчур строг с ней, – заметил Рой.

– Да с ней только так и надо, иначе она превратит Сэма в маменькина сынка, – хмыкнул Чарли.

– Джастина сказала мне, что Вайолет недавно овдовела. В ее положении любая женщина переживала бы больше обычного. Даже по пустякам.

– Да, конечно. Но не до такой же степени! У Вайолет это просто какая-то одержимость. Мама никогда не вела себя так, и это тебе хорошо известно. Иначе я вырос бы размазней.

– Но твоя мама никогда не была вдовой. – Рой сдвинул шляпу на лоб. – Ты порой предъявляешь к людям слишком серьезные требования. И в первую очередь к самому себе.

– Что ты хочешь сказать? – резко спросил Чарли.

Рой улыбнулся снисходительной улыбкой любящего отца.

– Когда-нибудь ты сам все поймешь, сынок, – сказал он, ласково похлопав Чарли по плечу. – Ну, надеюсь, лошади тебя не разочаруют. А мне пора домой – укладываться: мы с Рендлом едем утром в Ла-Крус. Скорее всего, придется задержаться там на день-другой.

– Спасибо за лошадей, па. И береги себя, ладно?

Уже уходя, Рой дотронулся до полицейского значка у себя на груди и улыбнулся.

– Осторожность – мой девиз, сынок. Чарли на прощанье взмахнул рукой, но на лице его не было улыбки.

Вайолет забралась на стол и нажала на крышку спрея с чистящим средством. Коричневые ручейки потекли с дверцы кухонного шкафа вниз. Вайолет принялась энергично растирать тряпкой жидкость, в который раз недоумевая, каким ветром ее занесло на это ранчо. Конечно, дом в Амарилло, где она жила со своим свекром, никак не назовешь семейным гнездышком, но она уехала оттуда уж точно не для того, чтобы стать домработницей у техасского рейнджера!

С яростью орудуя тряпкой, она вдруг услышала за своей спиной спокойный голос.

– Не иначе как вы принимаете дверцу шкафа за мою физиономию.

Вайолет оглянулась. Чарли неслышно вошел на кухню и остановился прямо за ее спиной. От неожиданности Вайолет едва не потеряла равновесие и не свалилась на пол.

– А я-то думала, – проронила она, – что вы уж давно носитесь по пустыне в поисках рогатого гремучника!

– Так и будет, – ответил он с каменным лицом. – Вот только солнце опустится пониже. Да, и я собираюсь взять с собой Сэма. Ведь я ему обещал.

Ухватившись за дверцу шкафа, Вайолет нагнулась, так что ее голова оказалась вровень с головой Чарли, и прошипела:

– Только через мой труп! Чарли расхохотался.

– Ну-ну, Вайолет! Зачем мне вас убивать? Сэм и так поедет со мной, уверяю вас.

Эти слова напомнили ей угрозы, постоянно звучавшие в ее ушах в последние месяцы. Внезапно вместо голоса Чарли она услышала голос Рекса. Мне не составит труда получить опеку над Сэмом. Стоит мне рассказать о твоих проблемах с законом в штате Джорджия, и не видать тебе сына, как своих ушей.

Кровь Вайолет вскипела от ненависти к Чарли, к Рексу, ко всему мужскому сословию в целом. Не помня себя от ярости, она соскочила на пол, бросилась на Чарли и обоими кулаками заколотила по его груди.

– Хам! Ненавижу! Не смейте мне угрожать! Никогда, слышите?!

Чарли предполагал, что его заявление рассердит ее. Он даже в какой-то мере хотел этого – она выводила его из себя по поводу и без повода, и он хотел отплатить ей той же монетой. Но даже в самых безумных снах ему бы не привиделось, что она способна вот так на него наброситься.

– Да что с вами, Вайолет! Успокойтесь, черт возьми!

Не без труда Чарли удалось схватить Вайолет за оба запястья и крепко зажать их в своей руке. Вмиг обмякнув, обессилевшая Вайолет поникла в его объятиях.

– Это что еще такое? – недоумевающе спросил он. – Вы что, с ума сошли?

Вайолет понимала, что вела себя как дикарка, да и выглядела таковой. Но ей вдруг все стало безразлично. Покидая Амарилло, она поклялась, что ни один мужчина больше не получит власти над ней. Никогда!