Остин его слышит? Чувствует? Понимает? И что вообще он вытворяет? Лично я ничего не понимаю, но готова душу дьяволу продать, лишь бы только продлить это как можно дольше.

— Вместе? — едва слышно выдыхаю я, пока кончик языка немеет от желания провести линию по его губам, от которых меня отделяет все пара жалких сантиметров.

— Вместе, — тут же следует его тёплое шептание у моего лица, что мгновенно пропускает по всем венам чистейший, бешено пульсирующий огонь. Не мистический, туманящий разум и вызывающий нестерпимый зуд под кожей, а самый что ни есть обычный, человеческий, реальный, что заставляет людей преисполняться жизнью и воспарять от счастья к небесам.

Но я уже имела радость полетать недавно. И, к слову, знатно так полетать. А затем так же величественно на всей скорости рухнуть на землю, превратив себя в безжизненное создание. Ещё раз я подобного не выдержу. Клянусь, не выдержу. Просто умру.

— Остин, — вместе с невесомым дуновением ветра шелестит мой тихий голос. Я упираюсь раками в его живот с твёрдым намерением отодвинуться, но, чувствуя, как вмиг напрягаются мышцы его пресса, мной всецело овладевает лишь одно желание — нырнуть рукой под ткань его майки и ощупать каждый кубик без каких-либо помех. Но я, конечно же, этого не делаю, и потому мы так и продолжаем стоять с плотно прижатыми лбами, его рукой, отсчитывающей удары моего сердца, и моими сцепленными пальцами на его хлопковой майке.

Картина архистранная и неловкая для нас обоих, но ещё никогда я не ощущала себя столь правильно с ним рядом. Будто на своём месте. Дома. В своём личном безопасном укрытии, в котором могу спастись даже от сверхъестественного шторма.

Но могу ли? Могу? Есть ли у меня хоть один шанс на спасение?

Стоит задаться этим вопросом, как неоднократные сигналы моего смартфона на корню уничтожают всю веру в лучший исход, врубают здравый смысл и быстро заставляют меня отшагнуть от Остина назад, а его — подозрительно нахмуриться.

— Кто это тебя так сильно хочет? — спрашивает он с заметным любопытством, отмечая длинную череду звуков входящих сообщений.

— Не знаю… Скорее всего Эмилия, — натягиваю на губы максимально непринуждённую улыбку, пряча под ней сотрясающее всё тело волнение, пока вчитываюсь в послания того, кто хочет меня чересчур сильно и крайне неадекватно для одного человека.

Unknown: «Если»

Unknown: «Не желаешь»

Unknown: «Создать»

Unknown: «Проблемы»

Unknown: «И своим близким тоже»

Unknown: «Не забывай»

Unknown: «Кому»

Unknown: «Ты принадлежишь, Лина».

От страха, близко граничащего с удушливой паникой, меня прошибает до леденящего пота. Какая же я всё-таки наивная и глупая девочка. О чём я вообще думаю? На что надеюсь? От этого шторма мне ничто не поможет укрыться. Адам не только меня уничтожит своей мощью, но и всех в моём окружение, кто попытается мне помочь.

В состоянии аффекта я начинаю беспокойно озираться по сторонам, но кроме воркующей неподалёку влюблённой парочки и группы катающихся на скейтбордах подростков больше никого подозрительного не замечаю.

Чёрт бы побрал Адама! Он что, приставил ко мне невидимку? Как такое возможно, что я ни разу его даже мельком не замечала? Где он? Кто он? Как он всё видит и слышит? А может, их несколько? Ужас! С каждым днём это начинает напрягать меня всё больше — спокойствия я уже давно лишалась, но скоро лишусь ещё и ума.


— Что такое, Ники? Кого ты так выискиваешь? — тревожный тон Остина отрывает меня от поисков долбанного шпиона, а его теплая рука на моём лице слегка притупляет панику, что тут же накатывает по новой, когда айфон опять начинает звенеть в моих руках.

Unknown: «Не забывай и то, что я не буду предупреждать дважды».

Дочитываю сообщение и шустро отрываю от себя ладонь Остина, что теперь выглядит вконец обеспокоенным моим странным поведением.

— Да что с тобой такое?! Кто и что тебе написал, раз ты так занервничала? — он порывается вытянуть из моей руки смартфон, но к счастью, я успеваю закинуть его обратно в сумку.

— Ничего. Со мной всё нормально. Просто показалось, что кое-кого увидела.

— Кого?

— Не важно.

— А написал кто?

— Тоже не важно.

— Это ещё как понять?

— Что?

— У тебя появились от меня секреты? — его вопрос бьёт наотмашь.

Если бы только знал, Остин, если бы только знал. Но ты не узнаешь. Никогда.

— Какие секреты, Остин? Конечно, нет, — иронично усмехаюсь я.

— Нет, говоришь? Тогда покажи телефон.

— Чего?

— Покажи, кто тебе написал.

— Ты прикалываешься? — вскидываю брови в удивлении, стараясь унять дрожь в коленях.

— Давай показывай, — повторяет он помрачневшим голосом, выставляя руку вперёд, всем своим видом доказывая, что он не шутит.

— Не буду, Остин. С каких это пор мы лазим по чужим телефонам? — от страха непроизвольно отодвигаю сумку подальше от него.

— А с каких это пор ты мне что-то показывать боишься?

— Ничего я не боюсь! — пытаюсь звучать убедительно, однако голос предательски сипнет.

— Тогда покажи, и закончим дискуссию.

— Нет. Я не буду ничего показывать.

— Значит, скрывать тебе всё-таки есть что?

— Нет, нечего, но я не собираюсь тебе показывать свои переписки. Не слышал об уважении к чужой личной жизни? — произношу и тут же прикусываю язык, замечая, как Остин резко меняется в лице.

— Личной жизни? Так у тебя кто-то появился? — его откровенное удивление задевает меня до глубины души.

— А что? Ты считаешь, на меня никто посмотреть не может как на женщину? — выплёвываю я, не скрывая обиды.

— Нет, Ники… Нет… Я так не считаю… Просто… — он ненадолго запинается, будто не может подобрать нужных слов.

— Что просто? То, что ты привык смотреть на меня как на сестру, не значит, что другим мужчинам я не могу понравиться иначе, — воинственно скрещиваю руки на груди, хотя, по правде говоря, хочется выть белугой от досады.

— Так, значит, другой мужчина есть?

— И опять это удивление, — недовольно фыркаю я.

— Николина!

— Что?

— Отвечай!

— Может, и есть, — неопределённо пожимаю плечами.

— Может или есть? — цедит сквозь зубы Остин. Теперь он ещё и злиться на меня вздумал?

— Это не твоё дело, но да, есть! — бросаю я до того, как успеваю подумать.

Господи, Николь, да что с тобой такое? Тебя хлебом не корми, дай солгать, что ли?

— Не моё дело? — на выдохе изумляется он, и я замечаю, как венка на его лбу начинает пульсировать от злости. — Это ещё как моё! Кто он?! Откуда вообще взялся?! Я его знаю?!

— Почему ты на меня кричишь? — неслабо торопею я.

— Я не кричу! — кричит он. — Давай отвечай, Николь!

— Я ни на что не собираюсь отвечать! Ты чего так взъелся, Рид? Ну появились у меня отношения с кем-то, и что?

— Отношения?!.. — ох, чувствую, с каждой новой абсолютно бессмысленной ложью я распаляю его ещё сильнее. — Так у вас что, всё серьёзно? И как давно? Кто это? Почему мне не сказала?

— Это что ещё за допрос такой? Разве я должна тебя посвящать в такое?

— Конечно, должна!

— С чего это вдруг?

— Потому что… — выкрикнув, он обрывает себя и сжимает кулаки до хруста. Несколько раз глубоко вдыхает и лишь затем продолжает: — Потому что я должен с ним познакомиться.

— Познакомиться? Ты сейчас шутишь? — я правда надеюсь, что он шутит, потому что иначе где я опять окажусь?.. Правильно: в жопе.

— Какие шутки, бля*ь? Я хочу узнать, кто к тебе клинья подбивает! — я хмурюсь от его наезда, и заметив это, Остин добавляет: — Ну… это… чтобы убедиться, что он нормальный парень.

— Ещё чего придумал?! Напомни-ка мне, пожалуйста, Остин, ты хоть раз приводил ко мне на проверку своих девушек перед тем, как трахнуть? — каждое слово отдаётся колкой болью между рёбер.

— Это другое, — заявляет он, подбрасывая дров в костёр моего негодования.

— Другое? И в чём разница?

— В том, что ты девочка и я не хочу, чтобы какой-то козёл к тебе прикасался… точнее, чтобы смел тебя обижать, — нервно объясняет он, в который раз убивая меня своей излишней братской заботой. Её из него, по ходу, никогда не искоренить. Как же я её терпеть не могу! Прямо-таки ненавижу-у-у!

— Да не девочка я, Остин! Я давно не маленькая девочка, которая не может за себя постоять! И это лишь твоя проблема, что ты всё никак не хочешь этого понять!

— О-о-о! Это я как раз таки прекрасно понял, — он окидывает беглым, негодующим взглядом мой новый внешний вид. — Ты это для него так вырядилась?

— Ни для кого я не выряжалась!

— А к чему тогда эти изменения?

— Ни к чему. Просто захотелось.

— Просто захотелось, значит, — криво ухмыляется Остин, ни капли мне не веря. — А мне просто хочется узнать твоего хахаля. Познакомь нас.

— Нет.

— Ещё как да.

— Нет, Остин, не буду, — твёрдо стою на своём, ведь нет, мать его, никого хахаля, с которым мне его нужно знакомить. Нет! И кто меня за язык опять дёрнул ляпнуть это?

— Значит, ты с ним больше не увидишься! — отрезает он, скрещивая руки на груди.

— Ты совсем обалдел, Рид? — возмущаюсь я, чуть ли не раскрывая рот от удивления. Да, видеться не с кем, но его заявление жутко выводит меня из себя.

— Это ты обалдела! Я же о тебе забочусь в первую очередь, а ты, как всегда, споришь и упираешься. Если не хочешь нас знакомить, значит, имею смелось предположить, что с парнем что-то не так.

— Да всё с ним так, Остин.

— Тогда почему ты отказываешься представить ему меня?

— Ну потому что… — бурчу я, не зная, что придумать.

— Это не причина.

— Потому что не хочу… пока.

— А когда захочешь?

— Не знаю. Но пока не хочу. Когда будет что-то серьёзное, ты узнаешь первым, а сейчас мы лишь на стадии знакомства, — вполне правдоподобно проговариваю я, но Остин не унимается, морально давя на меня пристальным взором.

— Вот и отлично. Вы знакомитесь, и меня заодно с ним познакомь.

— Нет! — раздражение во мне достигает передела.

— Николь!

— Остин!

— Я не успокоюсь, пока не узнаю его!

— Что именно ты хочешь знать? Он не из местных бандитов Энглвуда, не связан с криминалом, на жизнь зарабатывает честным трудом, родом из обычной семьи, на несколько лет старше меня. Этой информации хватит, чтобы отстать от меня со своей чрезмерной опекой?

— Нет! Я должен проверить его лично, чтобы быть уверенным, что он достоин тебя.

— Достоин меня? Ты что, решил врубить режим строгого отца? Господи, уши мои бы это не слышали!

— Вот и не слушай, а я хочу проверить его основательно.

— Да что ты собираешься в нём основательно проверять? Длину члена измерять, что ли, будешь?! Так с этим я сама могу на отлично справиться! — в сердцах выплёвываю я и мигом замолкаю, наблюдая, как у Остина отвисает рот, а его правое веко начинает подрагивать. От шока? От гнева? От неверия, что это произнесла его «маленькая Никс»? А может, от всего вместе? Не знаю, но пока он одним лишь только взглядом пробивает в моём лице дыру, я успеваю уже тысячу раз пожалеть, что умею разговаривать.

— Так ты с ним уже… — не узнаю его звенящий злостью голос, отчего мне становится совсем не по себе, и я решаю признаться:

— Нет! Нет, Остин! Успокойся! — склоняю от стыда голову вниз. — Пусть и это тоже тебя никоим образом не касается, но нет… У меня ничего ни с кем не было, так что отменяй свой взрыв ядерной электростанции. Это я, не подумав, ляпнула.

— А может, не подумав, сказала правду?

— Мне тебе что, справку медицинскую представить, папочка? — ехидно отвечаю я, с трудом выдерживая его свирепый взгляд, когда мы вновь замолкаем в напряжении на энное количество секунд — это, похоже, уже начинает быть нашим новым обычаем. Только на сей раз давящую на виски тишину нарушает Остин:

— Я не понимаю, в чём проблема, Ники? Я ещё с прошлой нашей встречи чувствую, что ты что-то скрываешь от меня. Или теперь уже лучше говорить «кого-то»? И я в самом деле не нахожу причин, почему ты это делаешь. Разве я когда-то от тебя хоть одну свою девушку скрывал? — его размеренно суровый голос пробирает до костей чувством вины и сожаления.

— Нет, не скрывал, — с щемящим ощущением в груди признаю я.

Ты никогда мне не врал, Остин, а я это делаю постоянно. И как остановиться — не знаю.