- Давай прыгнем? – восхищенно предложила я, на ходу готовясь к разбегу.

Плавать я любила. Это то единственное, что всегда доставляло мне удовольствие и приносило успокоение.

- Нет, стой, - несколько испуганно воскликнул парень, хватая меня за руку и останавливая.

- Почему? – недоуменно взглянула я на него.

- Если ты будешь тонуть, я не смогу тебя спасти, - ответил он негромко. – Из меня очень плохой пловец.

Я хмыкнула.

Чего там уметь-то? Лег на воду и лежи, да ногами периодически перебирай.

- Пьяным море по колено, забыл? – усмехнулась я.

- Нет, все равно не надо, - покачал он белокурой головой. – Давай просто посидим, хорошо?

- Как скажешь, - пожала я плечами, хотя на самом деле очень хотела как можно скорее оказаться в объятиях любимой стихии.

Однако вопреки моим желаниям пришлось поступить так, как того хотел блондин – пройти на пирс и усесться на край, свесив ножки к морю и слегка касаясь его ступнями.

Вода была прохладной. Уже остывала под первыми осенними ветрами. От этого становилось даже немного печально. Я ведь уже полмесяца тут, а все еще так и не выбралась искупаться. Вон, даже и набережной до сих пор не видела с этой учебой и расселением в общежитие.

- О какой чокнутой ты говорил, если не обо мне? – спросила я, спустя несколько минут полного молчания. Нас окружал лишь морской воздух и шум волны, который успокаивал и убаюкивал меня. Так и хотелось устроиться на коленках блондина и уснуть. Думаю, на нем должно быть достаточно удобно.

- Да так, была одна… - неопределенно ответил он. – Вот предложение сделать собирался.

Парень лениво сунул руку в карман джинсов и достал оттуда небольшую синюю коробочку.

- А чего не сделал? – глядя на нее, поинтересовалась я.

- Как раз-таки сделал.

- А она? – вскинула я глаза на лицо парня.

- Ну, раз я здесь с тобой, а не с ней в ресторане, можно догадаться, что она ответила.

- Отказала? Почему? – удивилась я.

Уж предложи мне выйти за него такой веселый и теплый парень, я бы точно не отказалась. Да и на мордашку он вполне ничего. Симпатичный. Хоть я и люблю больше брюнетов, блондины порой тоже кажутся мне милыми. Еще и эта ямочка на щеке, когда он широко улыбается. Почему-то всего одна, что придает свою изюминку образу. И руки тоже нормальные. Очень даже. Сильные. С чуть проступающими венами. Как я люблю.

«Эх, и какая идиотка его кинула?» - вздохнула я мысленно.

- Говорит я не перспективный, - отводя взгляд в сторону, ответил с некоторой грустью парень. – Даже машины к окончанию университета нет.

Подумаешь, у меня вот тоже нет. И вряд ли появится.

- А какую специальность ты окончил? – решила я перевести тему.

- Экономику, - поморщившись, произнес он, поворачиваясь обратно ко мне и заглядывая в глаза. – Я надеюсь, ты не на экономический пошла? Если так, то не трать время. Иди туда, куда действительно хочешь.

Вообще-то своими словами парень попал в точку. Я пошла именно на экономический и именно от безысходности. Как и 99% всего моего потока, которые на самом деле хотели стать музыкантами, актерами и иными представителями творческих профессий, но родители сказали им, что для начала нужно получить нормальную специальность. А тем, что нравится, можно заниматься и в свободное время, губя тем самым в себе все душевные порывы, так как времени с учебой оставаться точно не будет.

- На экономический, - выдохнула я, понурив голову.

Блондин, кажется, закатил глаза к небу.

- А кем хотела стать?

- Не знаю. Филологом, возможно. Только они сейчас почти так же бесполезны, как и толпы экономистов.

- Тем более, - парень потянулся в карман, вынимая оттуда новую тонкую сигарету и зажигалку. Видимо их он взял взамен за разбитое сердце. Зажигалка тоже оказалась девчачьей. – Если ты знаешь, что по факту выпустившись экономистом, будешь никем, то зачем мучить себя все эти четыре года? Они хоть и быстро пролетят, но это того не стоит. Будь я на твоем месте, пошел бы на филолога.

- А сам-то чего не пошел, куда хотел? – восприняла я в штыки его замечание насчет своего выбора.

- А я никуда и не хотел, - держа между губ сигарету и поджигая ее, ответил он. – Вообще о будущем не думал, пока оно не настало. А там и деваться некуда было. Отец пристроил и ладно. Хоть до выпуска дотянул и то хорошо.

- Ты что, двоечник?

Блондин хмыкнул.

- В списках на отчисление раз десять висел. Мне даже казалось, что меня вообще из этих списков никогда не вычеркивали. С первого курса так там и просуществовал со своими хвостами.

Забавно. Для него этот путь был пройден. Для меня же только начинался. Быть может, мне тоже было предначертано висеть в списках на отчисление все четыре года из-за того, что с математикой я не особенно дружу, а ее как водится на моей специальности целый вагон и тележка. В школе я кое-как натянула алгебру до четверки, а над геометрией учитель просто сжалилась, поняв, что доказательства того, что очевидно – это просто не мое и нужно принять это как данность. В общем, проставила она мне мои четверки за красивые глаза и хороший табель по остальным предметам, чтобы не портить статистику. И теперь мне нужно было возвращаться к цифрам и расчетам в университете. Это я уже успела осознать, взглянув на учебный план.

Мы просидели на пирсе всю ночь, так и не сомкнув глаз, хотя очень этого хотелось.

В пять утра заиграл мой мобильник, который лежал где-то в сумочке, совершенно потерянный и забытый. За разговорами и созерцанием видов я совершенно забыла о его существовании, как забыла и о том, что вообще-то пришла на посвящение с Милой и, возможно, она могла все это время искать меня. Хотя судя по дисплею телефона, это было вовсе не так. Ни одного пропущенного и смс. Ничего такого, что могло бы дать понять, что знакомой есть до меня дело.


- Уже утро, - негромко произнесла я, складывая телефон обратно в сумочку.

- Я вижу, - так же тихо сказал блондин. – Рассвет занимается.

Я подняла голову кверху. Небо и вправду подернулось розовым свечением.

- Красиво, - выдохнула я. Голова уже была намного более ясной и я могла мыслить трезво.

- Мы с тобой так и не познакомились, - заметил он, не глядя на меня.

А ведь правда. За все проведенное вместе время мы так и не назвали друг другу своих имен.

- Я…

- Стой, - резко развернулся ко мне парень, прикладывая ладонь к моим губам, но тут же ее убирая. – Не нужно. Пусть все остается как есть. Так даже интереснее.

Я улыбнулась. Эти игры в загадочность меня веселили.

- Ладно, - одними губами произнесла я, поймав на себе взгляд серо-зелёных глаз. Теперь я могла рассмотреть их лучше. Красивый цвет. Обычно он имеет свойство меняться в зависимости от настроения обладателя. Я бы тоже хотела иметь такие, вместо своих однотонно-серых и невзрачных.

- Ты не ударишь меня, если я сделаю одну маленькую глупость? Прости, я еще немного пьян.

Я непонимающе взглянула на него.

- Смотря, что это за глупость, - произнесла я.

Вместо ответа он слегка подался вперед, аккуратно взяв меня пальцами за подбородок и осторожно коснулся моих губ своими. Совсем невесомо. Почти невинно, но от того не менее тепло. А затем вновь отстранился и провел костяшками по моей щеке. Никто такого раньше со мной не делал. И тем более парень, которого я знала всего лишь несколько часов, большинство из которых отдавались в памяти пьяным смехом и ребячествами.

- Мне слишком хотелось это сделать. Извини. Никогда не проводил с девушками ночь подобным образом.

- Мне тоже понравилось, - улыбнулась я в ответ. А на моих губах все еще оставался вкус клубники.

Глава 1.

Говорят, когда сестра выходит замуж, нужно радоваться. Вроде бы так принято в семьях. Во всех, кроме моей, где старшая сестра решила, что выскочить замуж за первого встречного спустя чуть больше месяца знакомства будет хорошим решением. Да, не спорю, что есть и пары, которые женятся спустя неделю, а потом живут душа в душу еще пятьдесят лет, но это явно не тот случай. Невозможно терпеть мою старшую, не зная всю ее подноготную от и до. А чтобы изучить ее нужно прожить с ней как минимум лет десять. Да и то гарантии никакой не прилагается. Эта странная женщина все равно может учудить что-то такое, о чем ты никогда бы и не мог подумать.

Впервые о ее странности я задумалась в возрасте пяти лет. Это случилось в день моего рождения, когда в арендованном по этому случаю кафе, собралась целая толпа гостей, желающих поздравить меня с первым маленьким юбилеем и подарить свои подарки. В тот день меня нарядили как настоящую принцессу, не забыв нацепить на голову корону. Всем нравилось то, как я выгляжу, кроме моей сестры, которая раз за разом приставала ко мне и говорила, что все принцессы – маленькие глупые идиотки. Тогда я смотрела на нее удивленно, но ничего на это не отвечала, считая, что она наверно просто смотрит не те мультики и стоит ей показать парочку таких, где принцессы совсем другие – добрые, умные и красивые.

Позже, когда ей было двенадцать, а мне восемь, она пришла домой с зелеными волосами и татуировкой в половину руки. Маму тогда чуть не хватил инфаркт. Она даже осела на стул, который стоял в коридоре, держась за сердце. Благо все тогда обошлось хорошо и тату оказалось чьим-то умелым художеством, нарисованным легкими смывающимися чернилами, а волосы были окрашены самой обычной краской из баллончика, которую рекламировали тогда на каждом углу, как чудодейственное средство.

В четырнадцать она решила стать неформалкой. Стала слушать тяжелый рок, носить огромные ботинки и проколола себе пупок. Хотела сделать еще три дырки в ушах и две в брови, но папа тогда сказал, что не пустит ее домой. Она как всегда разоралась и выдала нам, что сама уйдет из дома жить под мост со своими новыми друзьями. Что там были за друзья, я так и не узнала, а потому решила, что дружит она с кикиморами и лешими.

Через полгода скандал повторился. Тогда сестра, запугав меня тем, что расскажет всей школе о том, какой мальчик мне нравится, собрала все свои любимые вещи из нашей общей с ней комнаты и таки ушла из дома. Нашли ее спустя два дня с новыми проколами на теле, грязными волосами и дурно пахнущую. В ответ на упреки она сказала, что мой папа ей не отец, что, в общем-то, являлось в некоторой степени правдой, и что она не собирается его слушаться, а потом заперлась в нашей комнате на остаток дня и громко слушала музыку. Мне же было приказано караулить ее у окна, так как жили мы на втором этаже, и она с легкостью могла улизнуть. Но делать она этого больше не стала. Более того, позже сняла весь пирсинг и вновь превратилась в саму себя – мою нервную сестричку Киру.

Сестра вообще всегда имела вид довольно обозленный и обиженный. Ей не нравилось буквально все. Начиная от того, как я разговариваю, заканчивая тем, какой освежитель воздуха стоит в нашей ванной комнате. Она всегда повторяла, что в этой семье никто ее не понимает и не любит, а потому в восемнадцать лет успешно поступила в университет за тридевять земель от нас и съехала. Правда звонить не прекращала. Могла, конечно, долго не отвечать на звонки, но потом обязательно перезванивала и становилась на какое-то время даже похожей на адекватного человека. Наверное, скучала.

Когда же настал и мой черед выпускаться со школы и идти в одиночное плаванье, я совершила рискованный поступок и подала документы в тот же вуз, что и Кира. Так мы вновь оказались в одном городе, хоть и не под одной крышей. Вместе с ней снимать квартиру она мне не позволила, хотя отношения наши со временем и потеплели настолько, что теперь она хотела, чтобы именно я была ее подружкой невесты. Но на самом деле я скорее склонялась к мысли о том, что у нее просто не было подруг-девушек. Раньше, по крайней мере, я замечала ее лишь в компании парней. И то очень редко. Меня она с ними никогда не знакомила. Считала, что не место такой мелюзге, как я, в ее тусовке.

И с женихом меня знакомить она тоже желанием не горела. Как и вообще показывать его кому бы то ни было до свадьбы, до которой времени было в совокупности в пять раз больше, чем тот срок, в течение которого они встречались.

Никто из членов нашей семьи не понимал ее рвения, но никто и не отговаривал, потому, как все знали, что это бесполезно. Это как идти на легковушке против танка. Раздавит своим мнением, оставив лишь пятнышко на асфальте. Все понимали, что проще ей поддаться, если хочешь сохранить хоть мало-мальски хорошие отношения.

Я сидела на красивом кожаном диване, украшенном стразами и пила свой любимый кофе из кофейни на углу. Не знаю, какой секретный ингредиент в него добавляли, но я была влюблена в него и могла выпить несколько больших стаканчиков в день. Правда, в этом случае мой организм не говорил мне за это спасибо. Кофеин в больших дозах он не приветствовал.