Ольга Адилова - На расстоянии взгляда

- И показать что-нибудь более стоящее? Ну, уж нет, сиди здесь. Я сам тобой займусь.

И Ярослав сдержал свое обещание. Занялся он мной по полной программе, усадив напротив себя и давая различную информацию, которая, по его мнению, была мне доступна, под запись и заставляя делать из нее какие-то выводы. В основном только положительные, естественно. Ему не хотелось, чтобы в своем отчете по практике я освещала слабые стороны его компании. И именно поэтому, как я поняла, он не хотел предоставлять мне никакой свежей документации. В глубине души я понимала, что, скорее всего, он был прав. Я ведь никто для их фирмы, а значит, мне не положено знать о реальном положении вещей, которое может быть и вовсе противоположным всему, что он мне рассказывал.

За этот день я сварила ему две чашки кофе и одну кружку чая, выслушала десяток не конфиденциальных разговоров и посетила несколько кабинетов других специалистов, к работе которых Ярослав был настроен весьма недружелюбно. И вновь, видя то, как Востриков включал в себе профессионала, я могла разглядеть в нем нормального парня, знающего толк в своем деле. Пусть на первый взгляд он и не выглядел таким уж опытным и умным, скорее походя на разгильдяя, который мечтал о тусовках и дорогих машинах. И таким он и впрямь становился, когда рабочий день подходил к концу и все маски можно было отложить в сторону.

- Ну что, теперь ты довольна? – спросил он меня, когда я уже собиралась уходить.

- Вполне, - ответила я ему уже без прежнего раздражения.

- Удачи на экзамене, - кивнул он напоследок устало, глядя на меня без каких-либо эмоций.

- Спасибо, - ответила я и поспешила на выход.

- Не забудь рассказать об этом Стасу, - услышала я прежде, чем дверь за мной закрылась.

«Стасу? – подумала я. – Зачем мне рассказывать об этом Стасу?»

Но вскоре я уже и думать забыла об этой просьбе. Все мои мысли были забиты новыми впечатлениями, завтрашним финальным экзаменом и предстоящим маминым отъездом, после которого мне совершенно точно нужно будет съехать подальше от сестры.

- И что, красавчик уже ревнует? – спрашивала меня на следующий день любопытная Милана, пока я пыталась повторить хоть что-то связанное с институциональной экономикой. Вечером я была настолько уставшей, что лишь пару раз пробежалась глазами по вопросам к экзамену и сразу легла спать.

- С чего бы ему ревновать? – отстраненно спросила я, прочитывая один и тот же абзац уже по третьему разу. Смысл написанных фраз все время ускользал от меня.

- Ну, ему же не нравится то, что ты теперь все время общаешься с Ярославом. И хотя ты не хочешь этого признавать, думая о чужом женишке, он тоже ничего.

- Да не думаю я ни о ком, - воскликнула я, захлопывая книгу. – Не нужен мне ни твой Ярослав, которого ты, кстати, видела всего раз в жизни, будучи под градусом. Ни Стас, который влюблен в другую женщину. И хватит уже говорить об этом.

Милана, слегка опешившая от моего взрыва, сначала пару секунд смотрела на меня удивленно, а затем вдруг прыснула и рассмеялась.

- Ясно, - кивнула она, но лукаво смотреть в мою сторону не прекратила.

Пауза, которую я напрасно приняла за окончание разговора, закончилась довольно быстро и Милана вновь затрещала над моим ухом.

- Ты подождешь меня после экзамена? Сходим в твою кофейню, поедим пирожных.

Предполагая, на что она опять намекает, я бросила злобный взгляд в ее сторону.

- Что-о-о? – протянула она тут же. – Ты там официанта видела? Он же просто лапочка.

«Эта женщина неисправима», - подумала я, отвернувшись.

Вообще за то время, что прошло с моего отъезда из общежития, мы с Миланой говорили и ходили куда-либо даже чаще чем раньше. Когда мы жили вдвоем, то могли выбраться куда-то вместе максимум раз в несколько месяцев. У каждой всегда находились свои более важные дела. Наверно поэтому я до сих пор не считала нас подругами.

- Следующий, - произнес вышедший из кабинета, где проходил экзамен, побелевший Витька. Его тут же окружила толпа одногруппников и стала одолевать своими расспросами.

Я же в этот момент быстро пробежалась глазами по тексту и, решив, что перед смертью не надышишься (тем более, если рядом сидит Милана), поднялась и шагнула в аудиторию, где меня уже ждал самый злобный из всех известных нам преподавателей.

- Здравствуйте, - поздоровалась я первым делом с ней, на что получила лишь недовольную гримасу и кивок головы.

Протянув руку к преподавательскому столу, я выбрала билет и, перевернув, прочла имеющиеся там вопросы.

- Механизм институциональных изменений, - дрожащим голосом произнесла я, в уме уже прикидывая в какую глубокую яму себя закопала подобным выбором, - их виды в условиях переходной экономики. Роль государства в институциональных изменениях.

- Третий ряд первая парта, - только и ответила мне женщина и я на негнущихся ногах последовала туда, куда она меня распределила.

«Что делать? Что делать? Что делать?» - пульсировала жилка в голове.

Это была та самая тема, к которой я не особенно готовилась, уповая на то, что мы прошли ее настолько скомкано и быстро, что ее точно не спросят на экзамене.

Положив на парту чистый листок и ручку, я вперилась в них взглядом, будто так они сами могли сгенерировать правильный ответ. Мозг мой работать отказывался наотрез, предлагая лишь различные отмазки. Одной из них была частичная правда о том, что предприятие, взявшее меня на практику, подставило меня своими сроками отработки, сдвинув их на две недели, так что я не смогла подготовиться должным образом. И это было действительно так. Я оставалась единственной, кто уже принялась за отработку и соответственно могла выйти на каникулы раньше остальных.

Вот только даже в таком случае мне все равно светила лишь осенняя пересдача, потому как Оксана Федоровна – или Грымза, как мы ее величали – была слишком принципиальным преподавателем с полностью забитой сеткой, куда она просто отказывалась вписывать должников, на которых нужно было бы тратить лишнее время. И ее не устраивали никакие отмазки, даже самые честные и уважительные.

Взяв со стола ручку, я принялась писать все, что приходило в голову. А приходило в нее немногое – лишь название вопроса и цифры, обозначающие подпункты.

Чуть повернув голову влево, встретилась взглядом с Сашкой Гурьевым, который смотрел на меня с еще большей растерянностью. Правда рукой он в это время пытался что-то мне показать, но что именно я поняла не сразу.

- Так ну-ка развернулись оба, - рыкнула Грымза, заставляя нас с Сашкой обернуться в ее сторону. Но боковым зрением я все же продолжала цеплять его движения под партой. Он бил себя по внешней стороне бедра, привлекая мое внимание.

Решив повторить его жест, я тут же поняла о чем он.

Телефон. В моем кармане лежал телефон, который я забыла оставить в коридоре.

Вот только как им воспользоваться под пристальным взглядом я не знала.

Помощь пришла незамедлительно. Ульяна, сидевшая за одной из задний парт, подняла руку и попросилась выйти на ответ. Оксана Федоровна вновь одним кивком головы подозвала ее к себе.

Дрожащими руками, стараясь не обронить скользкий смартфон, я принялась вытаскивать его из кармана узких джинсов. Сашка, видевший весь этот процесс, также замер над своим листочком, слегка склонив голову. Наверно рассчитывал, что и ему в свою очередь я смогу хоть чем-то помочь. Его телефон наверняка Грымза отобрала еще на входе, как поступала со всеми, кроме везучей меня.

Вот только я не знала, как помочь Сашке. К сожалению, я не была уверена, что смогу помочь даже самой себе.

Быстро напечатав свой вопрос в поисковике, я принялась списывать все, что попадалось на глаза. И делала это так быстро, что едва ли могла разобрать собственный почерк и смысл того, что пишу. В этот момент я вспомнила все заговоры на удачу и повторяла их про себя, словно чудодейственную мантру, способную отвлечь преподавателя на более длительный срок.

Когда я почти закончила и хотела уже незаметно передать телефон Саше, раздался громогласный сигнал о пришедшем сообщении, заставивший всех повернуться в мою сторону. В том числе была и Оксана Федоровна, которая тут же сощурилась и остановила Ульяну на полуслове.

- У кого телефон? – спросила она строго. Я быстро спрятала мобильник под ногой и постаралась принять наиболее непринужденный вид. – Я спрашиваю, у кого прозвенел телефон?

Все одногруппники приосанились и продолжили молчать. Хотя наверняка все знали, кто умудрился пронести телефон в аудиторию и так глупо с ним попасться.

- Встали все, - произнесла преподаватель, выходя из-за стола.

Я медленно сделала то, что она просила, уже ни на что особенно не надеясь и вместо этого молясь всем богам, чтобы меня пронесло.

- Сели, - приказала она, подойдя к моей парте и взглянув на стул, где остался лежать мобильник. Все подчинились, кроме меня, оставшейся стоять, опустив голову на свой исписанный листок. – Не ожидала от тебя такого, Юля, - добавила она. – Думаешь, самая умная здесь? Знала, что я доверяю тебе и пронесла с собой телефон?

Она доверяла мне? Серьезно?

- Листок сюда, - протянула она руку. Я вложила в нее свой исписанный черновик. – Панфилова, сядь на место. Я дослушаю тебя чуть позже.

Ульяна, не говоря ни слова и сочувственно глядя на меня, прошла к своему ряду и села обратно.

- Пошли, - произнесла Оксана Федоровна, подзывая меня рукой.

Не зная, чего ожидать, я пошла следом за ней.

- Тяни билет, - указала она на стол с лежащими на нем перевернутыми текстом вниз бумажками.

Я протянула руку и взяла первый попавшийся на глаза билет.

- Читай, - продолжала строго преподаватель, вновь усаживаясь за стол.

- Классификация институциональных концепций, понятие трансакционных издержек в рамках современной экономической теории, - прочла я вслух.

- Слушаю ваш ответ, госпожа Мальцева. Оценка будет на бал ниже.

- Прямо сейчас? – уточнила я, старательно перебирая информацию в своей памяти.

- Сейчас, - ответила она.

Шумно сглотнув, я присела на стул и начала говорить все, что могла вспомнить на эту тему. И к моему счастью, эту тему я знала достаточно хорошо, чтобы ответить полноценно и правильно даже без подготовки.

Однажды на семинаре мы долго обсуждали эти вопросы и остаточные знания все еще теплились где-то на подкорке.

- По-хорошему мне нужно поставить тебе как минимум три, - задумчиво произнесла преподаватель в конце моего ответа. – Но я пообещала, что снижу оценку всего на бал. А я держу свои обещания.

Ее недовольные глаза говорили мне о том, как ей хочется хорошенько завалить меня за мою оплошность. Но была в характере Оксаны Федоровны и другая черта – честность. И благодаря ей она просто не могла сделать этого нарочно.

- Доверие – хрупкая вещь, Юля, - произнесла она, пристально глядя на меня. – Жаль, что ты его не оправдала.

Я сокрушенно опустила вниз голову.

- Давай зачетку.

- Держи, - сказал сидевший теперь позади меня Сашка, протягивая мою зачетную книжку, которая осталась лежать на парте.

Я взяла ее, сочувственно взглянув на парня, и передала преподавательнице.

- Мы встретимся и на следующий год, если ты не знала. И эта четверка будет тебе авансом за хорошую работу. Я ведь могла выгнать тебя и не дать даже шанса. Ты это понимаешь?

Я кивнула.

Она поставила свою подпись и вернула мне книжку обратно.

- В другой раз я не буду такой доброй, - сказала она напоследок. – Позови следующего.

Я поднялась со стула и, захватив со стола свою ручку, вышла из аудитории, чувствуя мелкую дрожь в коленях.

- Ну что там? – накинулись на меня одногруппники, стоило только открыть дверь в аудиторию.

- Следующий, - севшим от пережитого волнения голосом произнесла я, делая несколько шагов вперед и останавливаясь посреди коридора.

- Что там было? Рассказывай, - наседала на меня Тонька Ключищина, девушка вечно ни к чему не подготовленная и считающая, что чем больше сведений об экзамене она соберет, тем вероятнее сдаст предмет. И что удивительно, такая тактика частенько у нее срабатывала.

- Четверка, - ответила я, опуская глаза на дисплей телефона, который держала в руке.

- Ты же сама не своя. Давай подробности, - не унималась она.

- Ключищина, отвали, - подобралась ближе к нам Мила, отодвигая одногруппницу в сторону. У этой парочки с самого первого дня в высшем учебном заведении отношения не заладились и с каждым годом только лишь накалялись. – Эй, подруга, ты чего такая бледная?

Я не ответила, уставившись на экран, на котором светилось сообщение, то ли подставившее, то ли спасшее меня сегодня от пересдачи. И было оно от совершенно неожиданного для меня человека – Стаса.