Ольга Адилова - На расстоянии взгляда

Я настороженно покосилась на блондина.

- Первые поцелуи, вызывание Пиковой дамы в два часа ночи, слежка за родителями моего друга, которые любили ночью плавать голышом… - перечислил он.

Стаса от воспоминаний о чьем-то голом теле вдруг передернуло. Я же широко улыбнулась.

- Ты никогда больше не приезжал сюда со своими друзьями?

Лицо парня стало задумчивым.

- Нет. Я перестал ездить сюда в десять лет. Они чуть позже. А потом мы об этом месте и не вспоминали больше, будто его никогда и не было.

Он вдруг склонил голову, развернулся и пошел обратно к машине.

- Надо сделать несколько снимков, чтобы показать их Кире. Она хотела, чтобы наши фото были сделаны на природе.

Я кивнула и достала свой телефон, делая несколько снимков с разных ракурсов. То же сделал и Стас, взяв свой профессиональный фотоаппарат с заднего сидения.

- Тут неподалеку есть симпатичная тропинка. Пройдемся до нее? – предложил он, когда дело было сделано. – Думаю, фото выйдут отличные.

- Хорошо, - согласилась я. – Кстати, раз у тебя есть фотоаппарат, зачем тогда нужна я? Ты бы наверно мог справиться и один. Просто сделал бы несколько снимков и показал их Кире.

- Твоя сестра мне не доверяет, - хмыкнул Стас, идя чуть впереди. – Думает, что я могу завести ее в какую-нибудь глушь, которую посчитаю фотогеничной. Ей нужно, чтобы был свидетель, который подтвердит, что ее свадебному образу и безопасности точно ничего не угрожает.

- Почему тогда не поехала сама?

- Она отказалась ехать не понятно куда без предварительной проверки.

«Что? – подумала я. – И это говорит человек, несколько дней в подростковом возрасте скитающийся черт знает где с какими-то бомжами? »

Видимо, сестра хотела показаться своему женишку милой и хрупкой девочкой, брезгующей бродить по диким лесам. Хотя вообще-то несколько лет назад она была первой из всей нашей семьи, кто просился пойти за грибами и ягодами в лес, не обращая внимания ни на исцарапанные ветками ноги, ни на грязь, в которой иногда можно было практически утонуть, если забредешь не туда.

Правда вслух я, как обычно, ничего произносить не стала.

Пусть легенда о милой девочке Кире будет иметь право на существование хотя бы в фантазии Стаса. Кто знает, вдруг со временем сестра и вправду срастется с этой непростой ролью.

А в это время Стас рассказывал мне о своем детстве. О том, как он сбегал ночами из дома к друзьям, чтобы поиграть в карты, к которым ему запрещалось даже прикасаться. О том, как на спор он прыгнул в озеро и едва не утонул. И о том, как его лучший друг спас ему тогда жизнь, вытянув на берег.

Мне нравилось слушать его. Нравилось то, каким голосом он все это рассказывал – слегка грустным, но не печальным. Мне нравилось изредка бросать взгляд на его лицо, на которое падали сквозь густую листву лучи солнца. И мне нравилось то, как я пересекалась с ним взглядом. Его глаза были теплыми, хотя сам Стас почти всегда оставался для меня сдержанным и слегка отстраненным, напоминая меня саму, холодную, как айсберг.

Мне нравилось все это слишком сильно. Наверное, даже чересчур сильно, чтобы иметь право на существование.

- Замри, - сказал он вдруг, когда я присела на краю тропинки и потянулась за растущим в траве одуванчиком.

Я послушалась и замерла, думая, что поблизости, возможно, летает какая-нибудь живность, вот-вот собирающаяся меня укусить.

Но оказалось, что все не так. Стас отошел чуть в сторону, направил фотоаппарат на меня и несколько раз щелкнул, заставив меня широко, но смущенно улыбнуться.

- Не меня здесь нужно фотографировать, - рассмеялась я.

- Пробные снимки никто не отменял, - улыбался парень во весь рот. – Да и вряд ли я буду мило смотреться сидя на корточках рядом с одуванчиками.

- Кто-то наверняка может счесть это сексуальным, - продолжала я смеяться, поднимаясь на ноги. И Стас смеялся тоже.

Я смотрела на него и представляла то, как возможно могло быть здорово, если бы в тот раз, три года назад мы все же назвали друг другу свои имена. Если бы он взял мой номер или если бы тот полупьяный поцелуй действительно что-то для него значил. Могло ли у нас что-то получиться тогда? Могли бы мы идти сейчас вот так же рядом, только держась за руку?

Возможно. А возможно и нет. И даже не понятно, что из этого было бы лучше.

По пути обратно мы заехали еще в несколько мест, которые Кира просила проверить. Я хотела предложить ей и то поле, которое мы проезжали, но не была уверена, что в августе оно все еще будет таким же красивым.

Поэтому мы просто остановились на обочине и сделали несколько снимков для моих соцсетей.

Стас оказался хорошим фотографом, и я буквально сразу выложила снимки со своего телефона в интернет, собрав много восторженных комментариев от старых друзей и один саркастичный от вездесущей Миланы.

Только по пути домой Стас вновь включил свой телефон, который он отключал во время нашей поездки, чтобы его не отвлекали по работе. Он ожил буквально в первые же секунды, отдаваясь звучной мелодией и раздражающей вибрацией. А я будто нутром чуяла, кто ему звонит.

- Да, милая, - начал он разговор, прижав трубку к уху.

Моя улыбка, держащаяся на губах буквально все это время, медленно сползла с лица, спуская меня с небес на землю.

«Да, милая», - передразнил парня ехидный голос в моей голове.

Перед глазами тут же встал образ сестры.

Я отвернулась и постаралась не вслушиваться в их разговор.

- Я везу Юлю домой, - говорил блондин.

От моего озвученного имени вздрогнула. Кто знает, как Кира может отреагировать на это.

- Мы, кажется, это уже обсуждали, - устало продолжил он. – Не говори ерунды.

Стас бросил быстрый взгляд на меня. Я сделала вид, что его не замечаю и занимаюсь своими делами, рассматривая пролетающие мимо машины.

- Мне нужна только ты, - негромко произнес он прямо в динамик. И сделал он это, по моему, с такой нежностью, что мне сразу стало не по себе. Никогда не думала, что такие слова и интонации могут звучать для меня столь неприятно. – Мы уже почти подъехали. Да, хорошо. Я приеду, как только смогу. До встречи.

Стас убрал телефон в сторону и посмотрел на меня.

- Твоя сестра всегда была такой подозрительной? – спросил он.

- Моя сестра никогда не хотела делиться, - не понятно зачем произнесла я и тут же дала себе мысленную пощечину, заставляя очнуться от сказочного сна, в который сама же себя погрузила этой поездкой.

- Извини, наверно нужно было все же ехать одному. Вы наверно опять поссоритесь из-за меня. Я почему-то поздно подумал об этом, - сказал парень, когда машина остановилась, и я уже собиралась выйти.

- Не бери в голову, - ответила я, открывая дверь. – Нам не впервой. Пока.

Махнув ему рукой, я вышла из машины и четко для себя поняла, что этим вечером и этой ночью дома меня не будет. И места для Стаса в моем сердце тоже больше не останется. Я постараюсь заполнить его кем-нибудь другим.

Обещание, данное себе, я в этот день все-таки сдержала.

Практически бегом поднявшись в нашу квартиру и убедившись, что никого нет дома, я собрала в сумку некоторые свои вещи и косметику и отправилась к единственному человеку, готовому поддержать мое маленькое безумие.

Милана всегда была легка на подъем, поэтому мое спонтанное решение сходить с ней ночью в какой-нибудь неплохой бар – в которых я к слову ни разу до этого не бывала – не вызвало у нее ни каких-либо подозрений, ни протеста. Наоборот, на лице девушки во время всех наших сборов расцветала лишь заговорщическая улыбка. И я почти на сто процентов была уверена, что в этот момент она прикидывала, как скоро я попытаюсь отказаться от своей же затеи и когда попытаюсь сбежать. Алкоголь и тусовки я за время, проведенное вне родного дома, все же так и не смогла полюбить в достаточной мере. И ей было об этом прекрасно известно.

Возле бара мы появились уже ближе к ночи, когда заведение успело наполниться самыми различными голосами и живой музыкой. Первым, что я заметила, шагнув внутрь, было разнообразие контингента, собравшегося здесь. Народу было действительно много. Это были как маленькие девочки, пытающиеся сойти за взрослых дамочек с боевым раскрасом на лице, так и взрослые уже женщины, решившие, что молодость все еще жива в их сердцах. И те, и другие были одеты явно не по возрасту, но все же совершенно не ощущали себя не в своей тарелке.

Дорогие платья соседствовали с дешевыми китайскими обтягивающими тряпочками. Яркие расцветки пестрили на фоне темных сдержанных оттенков. Все были такими разными, что буквально рябили в моих глазах.

И одни лишь мужчины не изменяли себе и словно служили фоном для всего этого женского великолепия.

- Сначала выпьем или пойдем танцевать? – спросила меня Милана, глядя на то, как к сцене стягивается народ, отдаваясь живой мелодии.

Пока что все это для меня больше походило на вечеринку в нашей старой школе, где посреди танцплощадки дергались всего лишь несколько самых смелых товарищей. И в отличие от меня среди них всегда присутствовала Мила с ее неуемной любовью к диким и порой немного несуразным танцам.

- Выпьем, - не раздумывая ответила я.

Мне показалось, что без пары бокалов горячительных напитков я точно не рискну выйти на этот импровизированный танцпол и показать всем себя. А я все же пришла сюда не для того, чтобы просто сидеть на диванчике и попивать лимонад, продолжая непозволительно много думать.

- Окей, - быстро согласилась Мила, подзывая к себе официанта одной рукой.

Благо, что наш столик располагался достаточно близко к барной стойке, и долго его звать не пришлось.

- Чего изволите, юные леди? – спросил молодой парнишка с дружелюбной улыбкой.

- Что-нибудь покрепче, - спешно ответила я, заставив Кирееву кинуть в мою сторону удивленный взгляд. – На ваше усмотрение. Только не сильно дорогое.

Официант повернулся в сторону Милы и, дождавшись ее короткого кивка, удалился обратно к бару.

- Что-то случилось? – спросила девушка, как только он скрылся из виду. Голос ее стал настороженным. Не таким, к какому я привыкла.

- Нет, просто хочется отдохнуть, - улыбнулась я в ответ, глядя ей в глаза.

- Ты же не пьешь крепкий алкоголь.

- Почему я не могу начать сегодня?

Милана смерила меня долгим взглядом, от которого мне стало немного не по себе. Казалось, будто она раскрыла какой-то очень важный для меня секрет и хотела заставить его высказать прямо сейчас при свидетелях.

- Ты же не думаешь бросить меня как в тот раз, правда? – спросила она вдруг серьезно.

Я мотнула головой.

Нет. Как в тот раз точно не будет. Я этого не допущу.

Некоторое время спустя, когда официант выполнил свое поручение, и мы под шум барабанной установки выпили несколько приторно-сладких коктейлей, я поняла, что глупые мысли, сдерживающие меня от безумств до этих пор, покинули мою голову. Все, чего я теперь хотела – это пойти танцевать. Туда, к этим людям, которых стало заметно больше и которые теперь не казались мне такими уж глупцами. Мне надоело стесняться их всех, надоело бояться и сдерживаться. Пришло время вырваться из своей скорлупы и делать то, чего действительно хочется.

- Пойдем, - произнесла я громко, отбирая еще наполовину полный бокал Миланы из ее рук и отставляя его в сторону.

- Куда? – возмутилась она тут же, хотя это был уже третий ее коктейль за сегодня.

Я молча поднялась и потянула ее за собой на забитый народом танцпол.

Музыка была, откровенно говоря, не очень подходящей для типичных зажигательных танцев. Но те, кто уже успел выпить хотя бы по одному бокалу горячительных напитков, этого, кажется, не замечали. В их числе была и я, сразу же начавшая двигаться в ритм мелодии.

Я видела, что Милана смотрит на меня с каким-то чересчур трезвым и осознанным недоверием, но старалась делать вид, что этого не замечаю и лишь извивалась так, как позволяло тело, десять лет тренируемое в танцклассе. И благо, что люди, расположившиеся вокруг, закрывали меня от глазеющих со своих мест парней. Я не собиралась знакомиться здесь с кем-то. Мне всего лишь нужно было немного расслабиться, чтобы завтра взяться за ум и найти кого-то стоящего вне стен этого бара.

- С тобой точно все в порядке? – попробовала вновь вызнать у меня что-то Мила, вяло двигаясь под музыку. В ответ я лишь кивнула и, взяв ее за плечи, заставила танцевать вместе со мной.

Такую Кирееву я не узнавала. Мне было странно видеть ее такой серьезной, особенно после того, как мы только что смеялись за столиком, поднимая тосты за нашу неустроенную личную жизнь. Теперь она вновь смотрела на меня так, будто оценивала ситуацию вокруг. Ей словно неожиданно в голову пришла какая-то осеняющая ее мысль, и она никак не могла выбросить ее из головы, глядя на меня.