Ольга Адилова - На расстоянии взгляда

- Вы с подругой всегда так надираетесь? – спросил он, поднимая с пола Кирееву, которая пыталась говорить что-то бессвязное.

Сквозь туман, окутавший меня, я понимала, что в таком состоянии она теперь в лучшем случае до завтрашнего дня.

- Нет, - ответила я, глядя на них обоих. – Обычно я вообще не пью.

В этот момент меня почему-то интересовало лишь смогла бы ли я дойти до такого же состояния, если бы выпила хотя бы еще один бокал.

Рискнула предположить, что нет. Но проверять, конечно, не стала. Приходя сюда, я не собиралась напиваться до беспамятства.

В то же мгновение мне как-то очень резко пришла в голову мысль о маме, которой совершенно точно не понравится то, в каком состоянии я заявлюсь домой. Собираясь в бар, я ведь сказала ей лишь о том, что приду рано утром с вечеринки. Но о том, в каком состоянии это произойдет, не обмолвилась ни словом. Она верила, что я во всем отдаю себе отчет и никогда не стану вести себя подобным образом. Только сейчас они сами были виноваты, что я потеряла над собой контроль. Все они: и мама, и сестра, и Стас. Все они были к этому причастны. Так что мне впервые в жизни не было стыдно за то, что я сделала что-то не так, как требуется. Я даже в некотором роде гордилась тем, что в этот момент смогла почувствовать себя такой независимой от них.

- Оставим ее здесь или отвезем домой? – отвлек меня от слишком громких мыслей Ярослав, глядя на лежащую теперь рядом со мной на диванчике Милу.

- Домой, - чуть заторможено ответила я, пытаясь вспомнить значение этого слова для Киреевой. – Хотя нет.

- Что, все-таки оставим тут? – хмыкнул он.

- Она в общаге живет. А войти туда сейчас можно только через окно второго этажа.

Ярослав сунул руки в карманы и шумно выдохнул. Таскать каких-то пьяных девчонок на себе он сегодня был не намерен.

- Не волнуйся, я знаю, куда можно ее отвезти в такое время.

- Тогда пошли отсюда, - нетерпеливо сказал он мне тем же командным тоном, к которому я уже привыкла на работе, и двинулся в сторону выхода, удерживая на руках размякшее тело моей знакомой.

Прежде чем подойти к своей машине, Ярослав успел попрощаться с несколькими ребятами, стоящими на входе с сигаретами в зубах. Это были те парни, которых я видела не так давно возле кафе. И на самом деле теперь, зная Вострикова немного ближе, я не могла бы подумать, что он дружит с такими людьми. Они были слишком… обычными, что ли.

Он работал на крупную фирму с явно немалым заработком, а они были такими как я. Самыми простыми ребятами, которых было много в моем дворе в детстве.

- Зачем я только в это ввязался? – спросил отстраненно брюнет, когда укладывал мою приятельницу на заднее сидение автомобиля. – Если она испачкает мое сидение, отвечать будешь ты.

Взгляд его карих глаз с презрением мазнул по мне.

Мысли и отношение этого парня ко мне слишком быстро скакали туда-обратно, вызывая во мне волны негодования.

- Я могу вызвать такси, - проворчала я, отступая в сторону.

- Нет, уж. Садись, - заявил он, открывая передо мной дверь и заставляя залезть в салон. – Еще не хватало, чтобы с вами тут что-то произошло.

Бунтарство, которое все еще кипело во мне, заставляло меня сопротивляться, зачем-то отбиваясь от рук парня.

«Возьми себя в руки, Мальцева. Ты выглядишь глупо», - собрала я спустя минуту остатки своего самообладания и приказала сама себе, переставая брыкаться и все же усаживаясь на свое сидение с примирительным жестом.

Больше я ничего себе не позволяла, молча наблюдая за тем, как Ярослав раздраженно обходит машину, садится за руль и выезжает в сторону дома одной из знакомых Миланы, готовой этой ночью пригреть ее у себя.

«А ведь он тоже пьян», - думала я параллельно, но все же продолжала молчать, набирая сообщение той самой девушке, считавшейся для Милы спасательным кругом. Я всегда удивлялась ее душевной доброте и готовности прийти на помощь в пять утра. Даже жаль, что у нас с ней так и не получилось подружиться.

- Зачем ты делаешь это? – произнесла я немного позже, когда все дела были улажены, а мои пальцы, тянущиеся к чату с эгоистичной сестрой, успокоены.

Ни один мускул на лице Ярослава после сказанных мною слов не дрогнул. Он был отстранен и совершенно спокоен. Даже и не скажешь, что по его крови в этот момент растекался алкоголь.

- О чем ты? – спросил он безэмоционально.

Я закатила глаза и смахнула с лица упавшую прядь.

- Ты все время преследуешь меня, - ответила я.

- Я? – усмехнулся Ярослав. – Малышка, это ты меня преследуешь. Я всего лишь пришел отдохнуть с друзьями. Но ты не дала мне этого сделать.

- Ты сам подошел ко мне. Я могла даже не заметить тебя там.

- Сомневаюсь, - хмыкнул он.

- Ты слишком самонадеян, - немного несвязно произнесла я, разглядывая черты лица парня.

Я в который раз за вечер попыталась представить на его месте Стаса и то ощущение, посетившее меня сегодня (или уже вчера?) в его машине. Чем настолько непохожие люди могли мне так напоминать друг друга? Они ведь совсем разные. И рядом с ними я чувствовала себя по-разному. В таком случае, что же их все-таки объединяло?

Черты лица? Точно нет. Цвет глаз, волос, форма губ и головы – все абсолютно не похожее, хотя почти в равной степени привлекательное.

Телосложение? Навряд ли. Такое мелкое сходство не могло бы привлечь мое внимание.

Нет, все не то.

- Так может это судьба? – продолжал смеяться надо мной парень.

- Не верю я в судьбу, - отозвалась я резко. – Это все глупые выдумки для отчаявшихся.

- Как хочешь, - пожал плечами он, заканчивая этот бессмысленный разговор. – Я ведь знаю, где правда. И сегодняшняя встреча - действительно простая случайность. Не я виноват в том, что вы заявились в наше любимое место. Но, честно говоря, я рад, что это произошло.

У дверей своего временного жилища, показавшегося мне в эту ночь самой настоящей тюрьмой, из которой я успела на какое-то время сбежать, я оказалась спустя почти час. К моему сожалению, на транспортировку Миланы нам с Ярославом потребовалось гораздо больше времени, чем я ожидала, так что теперь, заявившись домой под самое утро, я вполне рисковала столкнуться с кем-то из родственников лицом к лицу. Чего мне бы очень не хотелось, учитывая то, в каком состоянии я была и каких слов могла им в таком случае наговорить. Мой боевой настрой все еще никуда не испарился, но все же в какой-то мере я понимала, что он вряд ли пойдет мне на пользу, когда я хорошенько высплюсь, и все вернется на круги своя.

Как можно тише отворив дверь и постаравшись вернуть своему телу привычную координацию, я шагнула в квартиру и тут же прикрыла рот ладонью, едва не прыснув от смеха. В этот момент я казалась себе какой-то безумной шпионкой, нелегально проникающей в чей-то дом, и это почему-то безумно меня веселило.

Все так же аккуратно и осторожно повернув ключ в замке с обратной стороны и шикнув на него, когда тот протяжно скрипнул, я стала на цыпочках пробираться дальше по темному коридору, считая это самой важной миссией на сегодня. И в этом скорее была не острая необходимость, а мое личное желание – всегда хотелось попробовать себя в образе непослушной девчонки, вернувшейся домой с ночной тусовки.

- Твою ж мать, - вырвалось у меня невольно, когда в темноте коридора я случайно запнулась о чью-то обувь, сильно походящую на мужскую, и схватилась за стенку, дабы вновь не упасть и не повредить только недавно зажившую ногу.

Пнув ботинок к двери, я, вновь довольная собой и своей незаметностью, продолжила путь. Однако на самом входе в гостиную мне пришлось остановиться и замереть, уставившись на мягкое кресло, в котором я теперь любила проводить вечера. Этим утром место на нем было занято не мной. И даже пока еще не членом моей семьи. Там сидел Стас, что-то размеренно печатая и поджимая губы, будто в плохо скрываемой усмешке. Сначала мне даже показалось, что у меня начались галлюцинации, которые я сама же настойчиво вызывала, находясь в баре. Однако когда белокурая голова поднялась и заговорила со мной вполне реальным голосом, я поняла, что все-таки Стас действительно сидел сейчас прямо передо мной.

- О, ты пришла, - удивленно произнес он, отрывая глаза от ноутбука и замечая меня в дверном проеме, хотя я была уверена на все двести процентов, что заметил меня он намного раньше.

- Пришла, - кивнула я, пытаясь привести разбежавшиеся мысли в порядок. – Но могу поспорить, что меня тут никто не ждал, - сказала я первое, что пришло в голову, и, горделиво вскинув подбородок, шагнула в комнату, стараясь держать осанку и не покачиваться при ходьбе.

- Мне сказали, что ты еще не скоро вернешься, - все же позволил себе сдержанную улыбку парень, глядя на меня.

- О, не сомневаюсь, - подняла я в воздух обе руки, только в этот момент замечая, что до сих пор держу балетки, которые сняла еще в подъезде, дабы сильно не шуметь. И все зря. – А меня не предупредили, что придешь ты. Тем более так рано.

- Я сегодня улетаю, - произнес он спокойно. – Кира захотела проводить меня.

Пристально осмотрев его расслабленную фигуру, расположившуюся в явно дорогом и мягком кресле, я скривилась.

- Знаешь что, Стас? - пьяно пробормотала я. Это напомнило мне тот день, когда мы познакомились, делая меня ещё более несчастной, чем в начале моей сегодняшней вечеринки.

Я незаметно ущипнула себя за запястье, чтобы прогнать глупые мысли прочь.

- Что? - весело откликнулся этот негодяй, так и не заподозривший того, что творится у меня в душе.

- Ты забавный, - сказала я, бросая на пол свои новые балетки. - И я совсем не понимаю тебя. У тебя же есть все: крутая тачка, бизнес, хорошая внешность, а ты связался с моей сестрой и собираешься на ней жениться. Признайся, ты мазохист?

Стас сдержанно хмыкнул в кулак.

- Точно, мазохист, - выдохнула я, проходя дальше в комнату и заваливаясь на диванчик напротив него. – Чего смотришь?

Парень отложил в сторону свой ноутбук и склонился ближе, положив руки на колени и пристально посмотрев на меня.

- Прикидываю, сколько в тебе алкоголя, - произнёс он.

Я закатила глаза.

- Не больше чем в тебе, когда ты делал этот чокнутой предложение.

Стас криво улыбнулся.

- Высокие сестринские отношения.

Я, поддавшись пьяному порыву, повторила его позу и склонилась к нему, оказавшись непозволительно близко. Правда сейчас меня это совсем не волновало - совесть спала мирным сном.

- Я всю жизнь старалась быть хорошей сестрой для неё. Но ей плевать. И сегодня мне плевать тоже.

Я ожидала, что Стас в ту же секунду отстранится, но он этого не сделал – остался сидеть, как и сидел.

- Вот как, - продолжал сдержанно улыбаться он, чем начинал немного подбешивать. – Знаешь, у меня нет ни сестер, ни братьев, но я предполагаю, что близкие люди обсуждают свои проблемы, а не винят друг друга во всех смертных грехах. Тебе стоило бы попробовать.

Должно быть, мы с Кирой вовсе не близкие люди, раз она только и умеет, что кидаться на меня со своими претензиями.

- Королеве своей это скажи, дипломат, - огрызнулась я вдруг, хотя и не хотела этого делать. Все то раздражение, которое копилось во мне долгое время, как-то неожиданно накрыло меня и полилось наружу. – Ты что думаешь, будто она ангелочек с розовыми крылышками? Милая девочка, которую все вокруг обижают? Как бы не так. Она настоящая стерва. И всегда была ею. Только ты, ослепленный ее красивым личиком и подтянутой фигурой, не хочешь этого видеть.

Я резко откинулась на спинку дивана и развела руки в стороны.

- Или ты совсем дурак и ничего не замечаешь? Не чувствуешь, чем тут пахнет, нет? – я театрально повела носом. – Отменной ложью и желанием выдать себя за кого-то другого. Она пудрит тебе мозги, играет с тобой, а ты снимаешь для нее и ее семьи такую шикарную квартиру. Опомнись, - щелкнула я, в конце концов, пальцами практически перед его носом, а затем словно резко растеряв весь запал, опустила голову вниз, закрыв лицо ладонями, и тяжело вздохнула. – Ну почему именно такой дурак, как ты…? – уже намного тише пробормотала я и мысленно добавила:

«Ну, почему именно ты мне нравишься?»

- Почему именно я что? – все же расслышал он. Его бархатный голос стал несколько серьезнее. Наверно, мне удалось задеть его своими неосторожными словами.

Я подняла голову и вновь встретилась взглядом с этими серо-зелеными глазами, которые с каждым днем все больше погружали меня в свою бездну. И я хотела бы дать этому чувству рациональное объяснение, но, как ни пыталась, не могла этого сделать. Все, что касается человеческих чувств, никогда ему не поддается.