- Ты знаешь ответ, - произнес я безучастно, спуская ноги с кровати, но почти сразу осознавая, что не могу вести себя так с ней. Кира все еще была нужна мне. – Я хочу, просто не сейчас.

- А когда? Еще через две недели, когда у тебя появится настроение для этого?

Черт. Я думал, что это привилегия парней тащить свою партнершу в койку такими заявлениями.

- Прости, - сказал я как можно увереннее, надеясь, что она купится. – Мне, правда, сейчас не до этого. Слишком много всего навалилось в последнее время. Давай поговорим об этом вечером, когда я вернусь.

Я поднялся с кровати и потянулся за своими джинсами, одиноко висящими на стуле.

- Стас!

«Почему бы тебе просто не завести любовника?» - едва не взвыл я, понимая, что мой аргумент ее не устроил.

На деле же я лишь повернулся к своей невесте и легко поцеловал ее в лоб.


- Придурок, - взбрыкнула она тут же. Хотя, уверен, еще месяц назад она не позволила бы себе вести себя так со мной. Но и я месяц назад вел себя иначе. Мне ничего не стоило дать ей то, о чем она сейчас просила, не оглядываясь на чей-то образ. Скорее даже наоборот. Как раз этот устойчивый образ и заставлял меня держаться за секс с Кирой, как за соломинку. Однако с недавних пор все стало настолько плохо, что я просто не мог делать этого с ней. Меня то и дело что-то останавливало.

- Я позвоню, когда буду собираться домой, - произнес я.

- Уж будь добр. Вдруг я буду здесь не одна, - съязвила она. Наверняка хотела этой фразой вызвать во мне ревность. Но она даже не подозревала, что всего минуту назад я и сам об этом подумал.

Криво улыбнувшись своим мыслям, я вышел из комнаты.

Мне действительно не стоило вести себя настолько подозрительно. Но порой, лежа на спине и почти покорно глядя мне в глаза, Кира слишком напоминала мне свою сестру. А я не должен был думать о Юле, если хотел, чтобы все прошло гладко. Более того я заставлял себя не думать, ведь она рушила мою броню всего лишь одним своим чистым глубоким взглядом. Пока я представлял ее на месте Киры, пока мне снились сюжеты с ее участием, я мог наломать таких дров, что лишился бы всего одним разом. Но я не мог погрязнуть во всем этом дерьме снова. Я не мог позволить чувствам опять все сломать. Не во второй раз. Ни за что. Я дал себе слово.

Дела бизнеса даже без тяжелой артиллерии отца, направленной в мою сторону, шли довольно отстойно. Люди предпочитали моей кофейне палатки с прохладительными напитками, аренда дорожала, а мои работники каждый день старались насолить мне, то разбивая посуду, то забывая принять товар, то не следя за сырьем, которое в летний период портилось в два раза быстрее. Мне казалось, что еще немного и все посыплется из моих рук как тот жуткий песок, что разбросан повсюду благодаря набежавшим в город туристам.

Я никогда не понимал, чего они так ждут от морского побережья. И скорее всего, так и не смог бы понять, ведь я жил здесь с самого рождения, а потому всегда больше предпочитал горы, которые не были для меня так доступны.

Горы куда величественнее моря. Это мне стало ясно еще в детстве.

- Павел, ты подготовил меню с лимонадами? – спрашивал я, стоя возле прилавка с нескончаемыми бумагами, которые в последнее время буквально начали рябить у меня в глазах.

- Нет, Станислав Юрьевич, оно еще готовится, - промямлил в ответ администратор.

Во мне медленно начинал разгораться огонь.

Какого черта они все бесят меня?

Может они заодно с папочкой, который забавы ради хочет потопить и разрушить все, что я создал?

- Почему? – стараясь сдерживаться, спросил я, а сам отметил, что голос мой едва заметно дрогнул. Еще немного и я точно превращусь в отца, который просто обожает орать на подчиненных по поводу и без. И тогда моя демократичная система пойдет прямиком коту под хвост.

- Проблема с печатью. Это зависит не от меня, - отозвался Павел в ту же секунду.

- Что конкретно не так?

Парень пожал плечами, а я, на мгновение закрыв глаза, вновь попытался взять себя в руки.

«Я – не отец», - сказал себе мысленно.

- Павел, за что я плачу тебе деньги? – поинтересовался, как можно спокойнее глядя на администратора. – Чтобы ты жал плечами и не был в состоянии объяснить, что не так с одним лишь гребаным меню? Если так, то ты только скажи и полетишь отсюда, как одна из чаек, которая гадит каждое утро на наше крыльцо.

Парень опустил глаза в пол и промолчал.

Конечно, что еще можно сказать, когда ты такой остолоп?

Черт дернул меня однажды связаться с ним.

Колокольчик, извещающий о прибытии первого гостя, звонко ударился о дверь.

Я даже не шелохнулся, продолжая изучать документацию и решать, что мне со всем этим делать дальше. Закрывать даже одну из трех имеющихся на данный момент точек сети мне не хотелось. Я не для того так много вкалывал, чтобы просто сдаться. И я не для того женюсь на стервозной Кире, чтобы все потерять даже без помощи отца.

- Здравствуйте, - приветливо поздоровался с первым гостем Павел. – Вам как обычно?

Гость не ответил, а мне сделалось любопытно, что это за постоянный клиент к нам пожаловал, у которого уже есть свое «как обычно».

Из чистого интереса повернул голову в сторону вошедшего и понял, что это она – Юля.

В грудную клетку изнутри будто изо всех сил кто-то ударил. Это странное ощущение появлялось теперь каждый раз, стоило только сероглазой девчонке показаться на горизонте. А после что-то неведомое и почти уже забытое заставляло меня подойти к ней ближе и заговорить хоть о чем-то. Словно юнца, впервые имеющего дело с особью женского пола.

Юля стояла боком ко мне, отгородившись волосами, и молчала. Руки ее были сцеплены на груди, а ноги скрещены. Поза более чем закрытая. И мне сразу пришла в голову мысль, что закрывается она именно от меня. Это совершенно мне не понравилось. Я любил, когда она смеется и улыбается. Любил, когда говорит со мной, глядя в глаза. А то, что происходило с ней в последнее время, стоило мне оказаться поблизости, меня совсем не устраивало.

- Привет, - произнес я дружелюбно, заметив, что все мое раздражение вдруг куда-то улетучилось. И даже утренний спор с Кирой растворился в воздухе, будто его и не было. Я снова терял голову, которую едва сумел привести в порядок.

- Привет, - отозвалась она глухо, опуская голову вниз.

Я не хотел, чтобы она пряталась от меня. Мне слишком нравилось смотреть на живое выражение ее лица при разговоре.

- Что-то случилось? – спросил я, почувствовав что-то неладное.

Она мотнула головой, но заметив, что при этом ее волосы слегка приоткрыли лицо, отвернулась.

Этот жест был не менее подозрительным, чем ее закрытая поза. Не трудно было догадаться, что она не просто так совершала все эти резкие движения. Она прятала от меня лицо.

Только зачем?

- Повернись, - серьезно произнес я, оборачиваясь к ней всем корпусом и протягивая руку вперед, чтобы отодвинуть в сторону волосы.

Она дернулась.

- Юля, что происходит?

Волна негодования и волнения окатила мое сознание.

Не думая и секунды, я сократил расстояние между нами до минимального и сам повернул ее лицо к себе, заглядывая в него. И то, что я увидел, повергло меня сначала в шок, затем в недоумение, а после в настоящую ярость.


На скуле девушки расцвел яркий синяк с небольшой ссадиной посередине, бровь была рассечена, виднелась размазанная и запекшаяся кровь. Синяк со скулы также немного перешел и под глаз, тушь с которого пролегла под ним, словно тень.

Выглядела девушка ужасно и от этого у меня даже на пару секунд сперло дыхание. Я не мог представить, что с ней произошло, и какой смертник мог с ней такое сотворить.

- Что это? – сквозь зубы произнес я, стараясь не напугать ее своей бурной реакцией.

- Упала, - отозвалась она, вырывая свое лицо из моей ладони.

Она же это не серьезно?

От ослепляющего, словно вспышка, воспоминания о бывшем друге, с которым она сейчас довольно часто общалась, кулак мой незаметно сжался, а зубы со скрипом стиснулись.

Я знал, что с контролем эмоций у этого парня уже несколько лет не все в порядке, но был уверен, что ему хватит сил не поднимать руку на девушку.

- Это он? Ярослав? – спросил я, понимая, что если она ответит утвердительно, я точно сорвусь.

Если это он – ему не жить. Я предупреждал.

«Не знаю, что ты задумал, но если я узнаю, что ты причинил ей боль, будет плохо. Ты знаешь меня», - пронесся в голове собственный голос из прошлого.

«Значит, я не ошибся в тебе, - отвечал голос бывшего друга с усмешкой. – Ты все же влюблен в нее».

«Она сестра моей невесты, - со злостью отчеканил я, не желая признавать своих возможных чувств к Юле. Я уже давно запретил себе чувствовать что-либо. – Я несу за нее ответственность, как за члена своей семьи».

И ответом на эти слова служил лишь раскатистый и знакомый до последней ноты мужской смех, из-за которого кулак сжался еще сильнее.

Юля продолжала молчать, шмыгнув носом и отведя глаза в сторону. Она вновь отгораживалась от меня. Вновь замыкалась в себе. Это неимоверно бесило меня – особенно в такой момент.

- Юля, - не справившись с накатившими эмоциями, гаркнул я на нее. Девушка вздрогнула и подняла на меня взгляд своих бездонных глаз, а я понял, что в них теперь нет ничего кроме пустоты. Абсолютное равнодушие к любым моим словам.

- Прекрати строить из себя участливого старшего брата, - отрешенно произнесла она, испепеляя меня на месте. – Не надо все время спешить мне на помощь и думать, что ты мне чем-то обязан. Для этого у тебя есть невеста.

Слово «невеста» она буквально выплюнула, позабыв, что говорит о родной сестре. И я в этот момент тоже забыл, что она существует.

И вообще, какой к черту старший брат, если мне столько раз хотелось целовать ее до тихих рвущихся наружу стонов? Столько раз она снилась мне, такая легкая и загадочная. Непреступная как холодный айсберг. И обжигающая как июльское солнце. Черт возьми, да я каждый день видел ее образ в своей невесте. А когда смотрел на них с Яром, сгорал изнутри от ревности, о которой запрещал себе даже думать.

Да, предатель. Да, изменщик. Но я и не обещал Кире любви на века. Мы вообще никогда не говорили о любви. Я знал, что она любит деньги гораздо больше. А я люблю свое дело, в которое вложил душу.

А из-за этой девчонки мне теперь хотелось убить человека, которого считал другом восемнадцать лет.

- Позволь мне самому решать, о ком заботиться, - сведя к переносице брови, произнес я, больше не беспокоясь о ее чувствах. – Когда это произошло?

Юля вновь попыталась отвернуться, но я не дал ей этого сделать. Поднял руку к ее лицу и развернул его обратно за подбородок, снова впиваясь взглядом в сталь ее глаз.

- Хватит прятаться от меня. Я ненавижу эти игры. Когда?

- Ночью, когда вы обжимались с Кирой на банкете, - усмехнулась она, словно пьяная, вновь вырываясь из моего захвата. – Оставьте меня все в покое! – вскричала она вдруг не своим голосом, не стесняясь того, что ее кто-то услышит. – Как же вы все достали меня! Как же надоели! Сколько можно надо мной издеваться?

По ее щеке скользнула слеза, и я даже сперва растерялся, увидев ее. Не такой реакции я от нее ожидал. Знал, что однажды она все-таки взорвется. Все-таки перестанет держать все в себе. Не выдержит. Но не такой реакции я ждал. Не сейчас. Не так.

- Совет да любовь вам, как говорится, всех благ, - добавила она, со злостью проводя ладонью по лицу и растирая по здоровой щеке потекшую тушь.

- Станислав Юрьевич… - появился вновь из кухни Павел.

- Пошел вон, - выкрикнул я тут же, подходя к девчонке и закрывая ее собой, обнимая за плечи.

Ее тело сотрясали рыдания, но она не оставляла попыток вырваться и сбежать.

На этот раз Павел оказался куда более смышлёным, и через считанные секунды его уже было ни слышно, ни видно.

- Все хорошо, все хорошо, - стал бормотать я, гладя рыдающую девчонку по мягким волосам. От них пахло жасмином. Мой любимый запах.

Я говорил все это даже не столько для нее, сколько для себя, потому как мыслями уже сидел в своей тачке и мчал к Яру. Хотя она и не подтвердила моих слов, я был уверен, что в этом замешан именно он. Ведь единственный человек, который тоже попадал под мое подозрение – весь вчерашний день и ночь провел со мной рядом.


- Как же я всех вас ненавижу, - со всей злостью, на которую была способна, говорила Юля. – Ненавижу. Ненавижу.

И каждое ее слово сопровождалось всхлипом, который рвал мне душу.

- Расскажи мне, - произнес я, глотая ком, вставший поперёк горла.