Ольга Адилова - На расстоянии взгляда

Так вот почему в тот раз он с такой уверенностью взялся за гонку с Ярославом. Он все-таки научился плавать. Я не знала, насколько плох в плавании он был раньше, но сейчас это давалось ему вполне недурно.

- Я не искал тебя тогда, три года назад, прости. Я должен был. Уже тогда, - понурил он голову, а затем вновь вгляделся в мои удивленные глаза. – Но мне было не до этого. А потом, когда мы встретились снова, это было для меня как глоток свежего воздуха в душной комнате, в которой я сам себя запер. Ты не делала ничего особенного, но рядом с тобой я вновь стал чувствовать себя живым. Я хотел говорить с тобой, хотел видеться чаще, но заставлял себя об этом не думать, потому что дал слово. Себе самому.

Он резко усмехнулся.

- И поверь, если бы я не видел, что тебе так же комфортно проводить со мной время, как и мне с тобой, я смог бы покончить с этим. Но я видел… и я чувствовал. А когда на горизонте появился Яр и решил отобрать тебя у меня, понял, что не хочу отдавать ему тебя. Я даже сравнил эту ситуацию с тем, что было раньше, с Аней. Но это было не то. Совсем не то. Я не видел азарта во всем этом. Я только лишь злился. На него. А заодно и на себя за свое бессилие.

Стас на пару секунд закрыл глаза и запрокинул назад голову, заставляя жилы на шее натянуться, а после он тяжело вздохнул и произнес:

- Я никогда не был романтиком, Юля, и не умел признавать своих слабостей. Но ты… ты – как раз одна из них. Я влюбился в тебя, как какой-то мальчишка и теперь совершенно не знаю, что с этим делать.

«Пли» - скомандовал кто-то, и в моем сердце образовалась небольшая дырочка.

Он не мог говорить этого всерьез. Я должно быть сплю.

Незаметно я ущипнула себя за руку. Но оказалось, что незаметностью там и не пахло. Стас, заметив мое движение, широко улыбнулся.

- Скажи, что раньше я являлся тебе во снах, и ты решила это проверить, - произнес он самодовольно, а я лишь рассеянно мотнула головой, не желая признавать того, что он и вправду являлся мне каждую ночь. – Обидно.

Но его ухмылка по-прежнему выглядела обезоруживающе.

- Ответь хоть что-нибудь, а то мне становится неловко.

- Я в шоке, - выдохнула я, уставившись на свои пальцы, которые теперь слегка подрагивали.

- Извини, я так много всего вывалил на тебя в этот вечер. Но я должен был рассказать, чтобы ты не сбежала. Ты ведь это задумала, когда приходила ко мне с утра.

- Конечно, - растерянно произнесла я. – Ты же… Вы же… Ты женишься на моей сестре… то есть…

«Он сказал, что влюблен в тебя! Что ты мелешь? Скажи, что чувствуешь то же самое!» - возмущалось сердце, но я все еще пыталась ему сопротивляться.

- Да, женюсь, но это ничего не значит.

- Не значит? – не понимала я. – Как это может ничего не значить?

- Так бывает, - пожал плечами он. – Не думай об этом.

- Как я могу не думать об этом? – воскликнула я. – Она же моя сестра.

Стас нервно поджал губы.

- Я удивляюсь твоему умению закрывать глаза на то, что лежит прямо у тебя под носом, - устало произнес он. - Ты просто святая, если все эти годы не замечаешь, как она относится к тебе. То, что происходит между нами сейчас не сравнится и с третью того, как она обращалась с тобой раньше. Думаешь, я не вижу, какая она стерва? Вижу. И все видят. Просто я знаком с такими как она и знаю, как найти к ней подход. К тому же я в курсе, почему она ведет себя так с тобой. И я, правда, думаю, что вам стоит обсудить это наедине. Я не считаю ее ужасным человеком, заслуживающим предательства. Но поверь мне, будь такая возможность, она бы сделала это с тобой, не задумываясь. И это не значит, что она коварная и беспринципная. Просто она ни во что тебя не ставит, а ты не хочешь этого замечать.

Эта правда из уст Стаса прозвучала гораздо жестче, чем я ожидала. Но не из-за того, что он подобрал немного не те слова, которые я могла от него ожидать после того, как он фактически признался мне в чувствах. Я знала, что он прав и от этого было еще неприятнее. Мне хотелось верить, что все, что он говорил – не правда. Но я знала, что это не так. А то, что человек, который успел стать мне дорог, говорил это с такой уверенностью, не оставляло ни единой надежды.

- Извини, - негромко добавил Стас, заметив, какое впечатление произвели на меня его слова. – Я был слишком резок, но я решил, что иначе до тебя не достучаться.

- Нет, - мотнула я головой. – Ты прав. Я просто не хотела замечать.

Стас едва заметно понимающе улыбнулся.

Больше в этот вечер между нами не было никаких откровений. Мы просто сидели на моей кровати, укрытые темнотой ночи и молчали, думая о своем. Я размышляла обо всем, что только что услышала, а Стас давал мне на это время, изредка бросая на меня косые взгляды, которые я первое время боялась перехватывать. Правда в какой-то момент я все же повернулась к нему, и мы улыбнулись друг другу. Стена из тайн, разделявшая нас до этого, рушилась прямо на наших глазах, и я позволяла ей это делать. И, в конечном счете, я все же позволила себе поддаться эмоциям и, протянув руку к его лицу, убрать светлую прядь, падающую на его глаза. Этот жест был самым интимным из всех, какие я себе до этого позволяла.

Прощались мы все так же при свете одинокого фонаря, светящего в общажные окна. Стас, приблизившись ко мне, аккуратно провел пальцами по моей щеке и сдержанно улыбнулся, наверняка понимая, что я не готова открыто проявлять чувства, в которых вообще-то еще даже не призналась.

- Я рад, что теперь ты знаешь, - произнес он тихо, глядя мне в глаза.

- Я тоже, - ответила я, не в силах оторвать от него взгляда и отчаянно желая, чтобы он остался еще ненадолго. Даже просто чтобы помолчать.

Но он ушел, прикрыв за собой дверь, а я снова осталась одна, думая о том, что только что своим появлением этот парень разделил нашу историю на две неравные части, и я совершенно не знала, как должна поступить с ними дальше.

Не сказать, чтобы мой сон в эту ночь был особенно спокойным. Картинки в нем то и дело быстро сменялись, создавая ощущение полнейшего хаоса и неразберихи.

Кира, одетая в свое легкое свадебное платье, которое ей очень шло, Стас, с болезненным видом глядящий на меня из-под опущенных ресниц, моя мама, просящая нас с сестрой перестать ругаться из-за какой-то ерунды, папа, в одно мгновение сменяющийся на мужчину, которого я ни разу не видела, но слишком хорошо знала уже очень давно.

Все это сплошным густым туманом окутало меня и заставляло ворочаться в постели, создавая не самый приятный для пытающейся выспаться на соседней кровати Миланы шум, за что под утро я даже получила прилетевшую в мою сторону декоративную подушку и недовольный упрек соседки.

- Если сейчас же не прекратишь вертеться, я отправлю тебя к твоему белобрысому, - возмутилась она, натягивая на голову одеяло и недовольно кряхтя.

Я постаралась было зафиксироваться в одном положении хотя бы ненадолго, но пролежав так от силы минуты три, не выдержала и поднялась с постели, решив, что поспать у меня больше все равно не выйдет, хотя на горизонте едва лишь начало светать.

За окном оказалось так же туманно, как и в моих снах. После прошедшего за ночь дождя там было сыро и свежо, так что я, выйдя из своей комнаты в коридор и распахнув настежь створки, втянула в себя как можно больше живительного прохладного воздуха. Это помогло мне хотя бы немного привести себя в чувство и отвлечься. Мне даже в какой-то момент захотелось повторить трюк с побегом из общаги, но я все же быстро одумалась и решила просто дождаться пробуждения коменданта, мирно сидя на подоконнике. Больше искать приключений на свою пятую точку желания не было. И так уже жизнь стала походить на замысловатый плохо организованный квест.

Протянув руку наружу, поймала в ладонь несколько холодных капель, сорвавшихся с крыши. Это заставило меня слегка улыбнуться, напомнив о том, что в детстве, насмотревшись какого-то американского фильма, я стала считать, будто дождь идет именно из-за меня, а потому стала тщательнее следить за этим природным явлением, влюбляясь в водную стихию все больше.

Телефон, всю ночь пролежавший без дела в выключенном состоянии, стоило мне только дать ему снова ожить, пиликнул несколькими десятками прилетевших гневных сообщений. От сестры, что было ожидаемо, и от мамы, которая спрашивала у меня, что стряслось, и куда это моя душенька решила сбежать перед самым торжеством, кинув все то, вот что вложила столько сил. В некоторой мере я понимала ее недоумение. Она ведь не знала и сотой доли того, что здесь происходило, пока ее не было. Для нее мы с Кирой оставались маленькими девочками, которые живут вместе, иногда ругаясь, как и положено сестрам, и готовятся к большому торжеству, которое должно было их, наконец, объединить. Мне действительно хотелось бы жить в том несуществующем мире, в котором жила моя мама, но это было невозможно. Моя реальность была намного более многогранна и объемна, чтобы ее игнорировать.

- Я понимаю, что ты устала, дочка, - успокаивающим тоном говорила мне мама, позвонив буквально через пару минут после того, как я включила мобильник. Благодаря часовым поясам, что нас сейчас разделяли, она смогла отреагировать моментально. В моем родном городе уже вовсю разгорался новый день. – Кира не самая легкая на подъем девушка, но сейчас ей нужна наша поддержка. Ты не можешь бросить ее вот так. Хотя бы доведи это дело до конца.

- Я не могу так больше, - покачала головой я, глядя вдаль на расположившееся там здание моего учебного заведения. Оно было окутано серебристым туманом, как и я этой ночью. И мне еще больше захотелось оказаться на улице, затерявшись там для всех.

- Как – так? – поинтересовалась в это время мама осторожно.

- Надоело потакать всем ее прихотям, - ответила я, задумчиво ловя пальцами еще одну небесную слезинку.

Я снова не договаривала слишком многого. Матери совершенно не стоило знать всего.

- И не нужно. Понимаю, я не должна так говорить, ведь я и ее мать тоже, - тихо посмеялась родительница, - но ты не обязана идти у нее на поводу. Ты в праве отстаивать свою позицию, хотя это и бывает сложно с твоей сестрой.

«Не тебе говорить мне об этом», - так и подмывало ответить мне. Она ведь всю жизнь только и делала, что плясала под дудочку сестры, возможно, даже не замечая этого.

Мы все будто по собственному желанию превратились в ее марионеток уже очень и очень давно.

Она манипулировала, лгала, играла с нами, а мы позволяли ей это только потому, что чувствовали вину. И я стала понимать это только сейчас.

Мама чувствовала себя виноватой за то, что отец Киры оставил их однажды, и она ни разу в жизни его не видела. Папа, хотя и не признавал этого, винил себя за то, что так и не смог стать настоящим отцом в ее глазах. Она звала его папой в разговоре, но даже я чувствовала то, что это слово не значило для нее ровным счетом ничего особенного. По крайней мере оно не означало для нее того же, что для меня. А я же сама в свою очередь привыкла винить себя в ее поведении. В том, что нам приходилось делить на двоих одну комнату, в том, что она постоянно злилась на меня, ничего не объясняя. Просто винить себя. Из-за того, что я ее сестра.

Но больше я не хотела этого делать. Не хотела идти у нее на поводу. Однако вместе с тем во мне все еще оставались силы для того, чтобы выполнить просьбу мамы для спокойствия всей нашей семьи в дальнейшем. На мне по-прежнему держалось слишком многое в торжестве Киры, которое теперь, после слов и действий Стаса стало для меня лишь красивой авангардной картинкой, в которой лично я до сих пор не могла ничего понять. У всего, что казалось мне еще вчера таким однобоким вдруг появилось еще несколько объемных граней, сбивающих с толку. И разгадывать их мне отчего-то больше не хотелось. Хотелось просто наблюдать со стороны за происходящим и делать свои выводы.

Спустя несколько часов, когда солнце достигло своей наивысшей точки, я сидела за столиком в кафе, держа в пальцах серебряную ложечку и водила ею по дну фарфоровой чашки с недопитым терпким эспрессо. Думаю, это стало апогеем моей истории, выраженной в крепости любимого напитка. К тому же погода, так и не изменившая своего настроения, и мой почти полностью потерянный сон вполне располагали к такому выбору. Эспрессо был в этот момент как нельзя кстати.

- Ну и столик же ты выбрала, Юлька, - услышала я откуда-то сверху недовольный голос сестры, смешанный с приятным музыкальным оформлением кафе. В моем подсознании они звучали как микс нежных нот фортепьяно и звука от работающего на полную мощность напильника.

Без особенного энтузиазма я подняла глаза на Киру и равнодушно произнесла:

- Могла бы прийти раньше и выбрать другое место.