Ольга Адилова - На расстоянии взгляда

Сестра, услышав мою дерзость, нахмурилась и одарила меня грозным взглядом.

- И давно ты научилась язвить?

Я только передернула плечами и вновь уставилась в свою чашку, перекатывая ее содержимое по толстым стенкам.

- Эй, что с тобой такое? – щелкнула у меня перед носом пальцами сестра, стараясь вновь переключить мое внимание на себя. – Ты же не решила меня снова кинуть? Мама сказала, что ты уже пришла в себя. Кстати что это было?

Я хотела уже ответить, что мое терпение к ней попросту иссякло, но как только я подняла голову, мой взгляд зацепился за высокую фигуру, появившуюся рядом с нашим столиком. И мое сердце снова предательски дрогнуло. Как и всегда теперь, стоило мне только увидеть Стаса перед собой.

Всю ночь я убеждала себя в том, что легко смогла бы забыть о том, что между нами было и жить дальше, но теперь я понимала – не могла. Помнить каждое его прикосновение – стало моим личным наказанием за эти запретные чувства. И он, казалось, тоже все помнил. Или, по крайней мере, мне просто хотелось видеть это в его зеленых глазах, которые так же жадно изучали мое лицо в эти несколько секунд.

- Привет, - практически беззвучно произнес он. Уголок его губ едва заметно дернулся.

В ответ я кивнула, чувствуя, как по щекам начинает ползти совершенно неуместный румянец, который наверняка в этот момент все равно не был заметен из-за того слоя тонального средства, который я нанесла, чтобы скрыть свой расплывшийся по скуле синяк.

- Закажем что-нибудь? – не замечая нашего со Стасом неловкого приветствия, произнесла Кира, возводя между всеми нами невидимую стену.

Стас молча протянул ей меню, лежащее на краю стола, и уселся напротив меня, продолжая следить за моей реакцией на его появление.

- Я хочу вот этот салат, - ткнула сестра пальцем в позицию, привлекшую ее внимание. – Или нет, вот этот.

Мы с блондином проследили за тем как ее палец тыкнул сразу в несколько совершенно разных видов салатов. В отличие от меня у Киры аппетита явно было больше. Еще бы. Она ведь жила вполне комфортно в созданном ею мирке. И ее никогда не терзали ночи раздумий о том, как поступить правильно. Она просто делала и никогда не размышляла о последствиях.

- Юль? – услышала я громкий оклик после того как, задумавшись, несколько минут продолжала пялиться в одну точку на деревянном столе.

Я подняла глаза на Стаса и заметила как обеспокоенно он на меня смотрит. Это было нечестно с его стороны. Когда он смотрел на меня так, я начинала верить, что действительно ему небезразлична. И теперь уже вовсе не по-сестрински, как я считала раньше.

- А? – отозвалась я.

- Ты будешь что-то кроме кофе?

Его хмурые глаза не отпускали.

Я мотнула головой и отвела взгляд в сторону, дожидаясь момента, когда эти двое все же смогут начать обсуждать дела, которые теперь казались мне все более абсурдными.

Возможно, Стас говорил правду тогда. Они с Кирой, хотя и смотрелись очень гармонично вместе, были словно с разных планет. Они не касались друг друга ни разу за все то время, пока мы сидели за столиком. Они почти не смотрели друг на друга и общались как обычные знакомые, а не влюбленная пара, решившая пожениться. Обычно когда я встречала любящих друг друга людей, они выглядели совсем иначе. По ним и их поведению было заметно то трепетное отношение, которое их объединяло. Здесь же я не видела ничего, кроме очередного акта поощрения капризов моей сестренки. Стас соглашался на любую ее просьбу, но делал это с таким скучающим видом, будто просто хотел, чтобы она от него отстала.

И я не замечала всего этого раньше? Или это началось только сейчас, чтобы запудрить мне мозги?

Вопросов как всегда было гораздо больше, чем ответов.

- Ваш салат с рукколой и помидорами, - произнесла чуть позже улыбчивая официантка, ставя тарелку с салатом перед Кирой. – Апельсиновый фреш…

Девушка в два подхода принесла заказанную еду и после того как почти все было расставлено, подвинула одну из тарелок мне.

- Приятного аппетита, - с дежурной улыбкой добавила она и удалилась.

- Она что-то перепутала, - произнесла я, глядя на гору салата с аппетитной курочкой. – Я ничего не заказывала.

- Это я заказал. Тебе стоит поесть, - отозвался Стас, беря одну из вилок.

- Я же сказала, что не голодна, - подняв на него глаза, заметила, что Кира куда-то исчезла, и мы остались за столиком одни.

Похоже, сегодня я частенько выпадала из реальности.

- А еще наверняка скажешь, что совсем не хочешь спать.

Нет, такого я не скажу. Спать действительно хотелось сильно.

- Твои синяки под глазами видны даже под слоем тональника, - произнес он, недовольно сжимая губы. – Ты что, совсем не спала этой ночью?

- Я проспала весь вчерашний день и сбила режим, - ответила я.

Стас кивнул, принимая мои слова к сведению, а затем ткнул длинным пальцем в тарелку с сытным салатом, стоящую перед моим носом.

- Тебе все же стоит поесть, - сказал он. – Я не твоя мама, которая будет заставлять тебя есть, но все же я уверен, что ты сегодня не только не спала, но и не ела ничего сытнее печенья.

- Откуда тебе знать?

Он пожал плечами и мотнул головой.

- Наверное, чувствую. Я все-таки владелец кофейни. Знать желания хотя бы отчасти голодных людей – моя работа.

Я, не сдержавшись, хмыкнула и слегка улыбнулась, отводя глаза в сторону.

У этого парня отлично получалось разряжать для меня обстановку. Наверно поэтому мне было так легко в него влюбиться.

- Ну вот, так уже лучше, - тоже улыбнулся Стас, а затем снова надел свою равнодушную маску. К нашему столику возвращалась Кира.

Заметив ее точеную фигурку, плывущую к нам, огибая столики неподалеку, поймала себя на мысли, что не хочу, чтобы она вновь оказывалась рядом. Когда мы со Стасом оставались наедине, слишком легко было поверить в то, что между нами нет никаких преград. Но они были. И их было достаточное количество, чтобы вновь и вновь рвать мою душу на части.

- Надеюсь, вы обсуждали нашу свадьбу, - произнесла сестра, игриво глядя на своего жениха и укоризненно на меня. Видимо, ухмылочка, все еще цветущая на моих устах, ей не особенно нравилась.

Мне в свою очередь тоже не нравилось то, что она вернулась так быстро, но показывать этого я все же не стала. Я лишь коротко кивнула, опуская взгляд на свою тарелку и ответила:

- Конечно, - тихим, но уверенным голосом.

Мои покорность и нерешительность начинали медленно таять.

- Кстати, что с твоим лицом? – спросила сестра недовольно, глядя на меня сверху вниз, усаживаясь на свое место. - Решила испортить нам свадебные фотографии?

Я машинально подняла руку и коснулась пальцами рассеченной брови. К счастью, хорошенько умывшись и приведя себя в порядок, я смогла понять, что все не так печально и что мои раны не настолько серьезны, как показалось в первый момент. По крайней мере, синяки отлично поддавались замазыванию, а раны были не такими уж глубокими.

- До свадьбы заживет, - ответила я, как когда-то в детстве. Этот ответ был моим самым любимым, хотя о свадьбе я никогда и не мечтала.

- Очень хотелось бы, чтобы не до твоей, - съязвила она, беря в руку вилку и опуская ее в салат. – Мне нужны идеальные снимки, на которых не будет маячить тот, кто любит считать лбом все дверные косяки. Хотя я могла бы этого ожидать. Ты всегда была неуклюжей.

Отвернувшись, я закатила глаза.

- Зато ты всегда была принцессой, - пробурчала я себе под нос.

- Что? – не расслышала Кира, поднося ко рту первую порцию своего блюда.

- Приятного аппетита тебе, говорю, - ответила я громче, а затем столкнулась взглядами с задумчивым Стасом, который изучающе осматривал меня, сложив руки на столике и беззвучно постукивая по нему одним пальцем.

От этого мне снова стало не по себе. Помня о нашем с ним откровенном разговоре, по спине начинали бежать мурашки. К тому же этот его взгляд был слишком ощутимым, чтобы не обращать на него внимания. Особенно теперь.

В кафе мы просидели достаточно долго, обсуждая предстоящее торжество и поставленный мною танец, который теперь казался мне еще менее подходящим для этой пары. Кира пыталась как-то вовлечь в разговор Стаса, но он только сидел и загадочно разглядывал нас обеих, потягивая из стакана апельсиновый сок. От кофе он отказался, сказав, что это будет выглядеть с его стороны как предательство. Я улыбнулась этой его реплике, но затем сразу пожалела об этом, поняв, что на моем лице написано слишком много эмоций, которые нужно тщательно скрывать от окружающих.

А когда мы уже выходили из этого заведения, моей руки легонько коснулись чьи-то пальцы. Обернувшись, заметила Стаса, идущего чуть позади и делающего вид, что ничего не произошло. Он только бросил на меня короткий, будто бы сочувствующий взгляд и быстро проскользнул к двери, чтобы открыть ее для нас с сестрой.

- Спасибо, - машинально ответила я, даже не понимая, за что именно благодарю его. Слишком много всего переплелось в моей душе.

Уголок его губ дрогнул и приподнялся. И, кажется, мои губы тоже слегка растянулись. Это я поняла по тому, как потеплели его глаза. Серебристая корочка льда, которой обычно был затянут его взор, испарилась и дала волю яркой летней зелени.

- Завтра мы ждем тебя в восемь, - безапелляционно заявила мне сестра, когда мы уже подъехали к моей общаге, и я была готова покинуть автомобиль блондина, который смог убедить Киру, что меня обязательно нужно сопроводить до дома.

- Но… - хотела возразить я, уповая на договор, который мы заключили меньше чем двадцать минут назад.

По наставлению мамы сестра пообещала, что не станет больше требовать от меня решать все ее вопросы. Я даже успела облегченно вздохнуть, слыша об этом, но, по всей видимости, обрадовалась слишком рано. Я забыла учесть, что мозг Киры работал несколько иначе, чем у остальных людей. Иногда он имел свойство переворачивать все на 180 градусов и принимать совершенно неожиданные решения.

- Я сказала, что ты можешь больше не помогать мне в организации, - твердо ответила она мне, сидя на переднем сидении и что-то быстро печатая на своем смартфоне, - но танец должен быть идеальным, поэтому ты все еще нужна нам как хореограф.

Услышав это, я сердито поджала губы.

Конечно, я могла больше не помогать ей с подготовкой, ведь я и так уже организовала все, что было необходимо.

Это раздражало.

Во мне боролись два желания: высказать сестре все, что я думаю по поводу ее наглости и уйти, царственно хлопнув дверью, или же, вспомнив наставления матери, сделать последний рывок ради своего же будущего спокойствия и на этом поставить жирную точку в подобном ко мне отношении.

«Стас сказал, что эта свадьба ничего не значит для них обоих. Прекрати стараться впустую», - промелькнула, словно метеор, шальная мысль.

Тяжело выдохнув, я подняла глаза на зеркало заднего вида и заметила, что Стас все так же не сводит с меня глаз, следя за реакцией на слова Киры.

«А еще он говорил, что не может поступить иначе», - загорелась и потухла еще одна мысль-вспышка.

По всему выходило, что блондин попросту использовал мою сестру, а я, зная об этом, помогала ему. Она же в свою очередь… любила его? Сегодня я вдруг четко поняла, что нет, скорее всего, не любила. Возможно, он нравился ей, но это даже далеко не было тем, что чувствовала я. Хотя думать и решать так веских оснований у меня по-прежнему не было. Я просто полагалась на свое чутье. Зато ощущение того, как мне хочется послать все подальше заодно с сестрёнкой и быть ближе к ее жениху лишь возросло. Тем более сейчас, когда он смотрел на меня вот так.

- Хорошо, в восемь, - произнесла я, продолжая глядеть на Стаса через зеркало заднего вида. Его глаза удовлетворенно закрылись.

Гости в шикарных нарядах… Богато украшенный зал ресторана… Звон бокалов… Невеста в длинной белоснежной фате с нарисованной на лице идеальной улыбкой… И грустные серые глаза той, что не должна была оказаться среди этого фарса, но все же оказалась.

Перебарывая чувство отвращения к самому себе, поднял стакан с виски и опрокинул в себя его остатки. Горло вспыхнуло огнем, но ни один мускул на моем лице не дрогнул. Избавиться от назойливых образов сейчас я мог только таким давно известным мне способом.

Алкоголь – не выход, но одно из решений.

Как бы я ни пытался выдворить сероглазую девчонку за пределы своего сознания, она возвращалась обратно. Цеплялась за него словно кошка, пригретая на коленях и не желающая их покидать.

Я рассказал ей все, но по-прежнему пытался противиться, видя, с какой укоризной теперь она на меня смотрит. Скорее всего, я казался ей последней тварью, которая пыталась увести ее с праведной дорожки куда-то в тень. Туда, где жили измены, ложь и предательство. Туда, где слишком долго обитал я сам.