Ольга Адилова - На расстоянии взгляда

«Так отмени свадьбу, останься с ней, - едва различимо шепнул внутренний голос, тот, что еще не до конца успел потухнуть в этом мире, - будешь беден, но счастлив».

Кулак резко опустился на твердую поверхность, создавая глухой звук.

- Повтори, - заглушая в себе эту идею, произнес я бармену, стоящему по другую сторону стойки.

Парень оказался не из болтливых, за что я был ему благодарен, и без лишних слов исполнил мое желание.

- Спасибо, - кинул я ему вместе с деньгами, от которых меня уже начинало тошнить.

Отец всегда учил меня быть независимым и уметь обращаться с этими бумажками, а теперь с помощью них сам же загнал меня в свою клетку. Чертов дрессировщик.

Новая порция горячительной жидкости обожгла горло, выбивая из головы всякий хлам, но в очередной раз забывая забрать с собой упрекающие серые глаза, от которых я, кажется, теперь был зависим гораздо больше чем от виски.

- Псих, - со злостью произнес я, запуская в волосы руку. Стакан, находящийся в моей ладони, вдруг очень захотелось разбить.

И возможно, я бы сделал это, если бы не один из посетителей, громко хмыкнувший и расположившийся рядом со мной на соседнем стуле.

- Не думал, что ты стал настолько самокритичен, – произнес он насмешливо.

Я на это ничего не ответил. Только лениво повернулся в сторону говорящего и окинул его равнодушным взглядом. Не думал, что Яр до сих пор захаживает в этот бар. Я не был здесь уже несколько лет, хотя раньше проводил в нем практически каждые выходные со своей большой компанией, в которую Востриков тоже входил.

- Я-ясно, - протянул парень, не дождавшись моего ответа.

Опустив голову, я снова отвернулся.

Ярослав не возражал. Он просто заказал себе свой любимый коньяк и сделал вид, будто мы не знакомы, вместо этого с напускным весельем начав общаться с барменом, который все еще выглядел так, словно ему самому не помешало бы хорошенько напиться в нашей компании. В какой-то момент мне даже захотелось вмешаться в их разговор и встряхнуть немного парнишку. Такая апатия на рабочем месте вполне могла бы привести его к увольнению. Владельца этого заведения я хорошо знал, и для него было безумно важно, чтобы сервис всегда оставался на высшем уровне, что включало в себя бесконечную жизнерадостность и энергию, которые у этого парня отсутствовали.

- Все проблемы из-за женщин, - спустя пятнадцать минут непринужденного разговора с Ярославом о представительницах прекрасного пола запальчиво заявил бармен, продолжая натирать стакан, который и так уже светился от блеска.

Не сдержавшись, я криво улыбнулся. И Яр сделал то же самое, мельком взглянув в мою сторону. Мы оба знали, что в этой фразе для нас было слишком много правды.

- Нет, друг, - вопреки моим ожиданиям ответил ему Востриков. Я думал, что он поддержит эти слова и вывалит всю свою донжуанскую подноготную, но он этого делать не стал. – Женщины тут ни при чем. Все проблемы из-за неверно принятых тобой решений. Первопричина – это только фундамент.

И с видом умудренного опытом человека он опрокинул в себя очередную порцию дорогого алкоголя, который раньше ни один из нас не мог себе позволить.

- Завтра будешь жалеть, - не выдержал я, в конце концов, видя как бывший друг заказывает добавку.

- Уже привык, - хмыкнул он в ответ, пододвигая к себе наполненный жидкостью стакан со звенящим в нем льдом. - Юля? – спросил как бы между прочим, взбалтывая свой коньяк и задумчиво разглядывая его.

- Юля, - выдохнул я, вливая в себя еще немного обжигающего виски.

Голова моя становилась все более легкой, а это был верный признак того, что я на правильном пути.

- С Аней было так же? – поинтересовался Востриков, повернувшись ко мне и глядя на меня в упор. Его глаза слегка застекленели от выпитого.

И я вдруг понял, что имя, произнесенное им вслух настолько обыденным голосом, будто не оно заставило прерваться нашу многолетнюю дружбу, ничего для меня не значит.

Да и значило ли оно когда-нибудь что-то большее, чем мой личный победный трофей и величайшее поражение молодости? Сначала я с каким-то отчаянием упивался своим мнимым выигрышем, а затем точно так же ушел с головой в поражение, спутав разочарование с реальными чувствами.

В ответ на вопрос Яра я мотнул головой и он, довольно поджав губы, кивнул.

- Теперь я стал уважать эту девчонку еще больше, - произнес он, и я не мог с ним не согласиться. У Юли болевые удары выдавались иначе и беспокоили несколько дольше.

Выпитым напиткам я вскоре перестал вести счет. Так что выходили из бара мы с Яром уже намного более веселыми и заведенными, опираясь на плечи друг друга и громко смеясь. Мы пытались также захватить с собой грустного бармена, который исправно подливал нам горячительное, но он почему-то не согласился и остался с унылым видом дожидаться своего увольнения. Зато мы с моим новым-старым товарищем, не заботясь ни о чем, шли куда глаза глядят, запинаясь и не давая друг другу упасть, как когда-то раньше.

Не знаю, чем я думал, напиваясь до такого состояния, но предложи мне кто-то изменить что-то в этом вечере – я бы отказался. Еще одна небольшая частичка меня будто воскресла в этот момент, вытягивая за собой на свет.

- А пошли к Анюте, - предложил в какой-то момент Яр, сворачивая куда-то в сторону. – Скажем ей, какая она сука.

Я только и успел потянуть Вострикова обратно за футболку, чтобы он не наделал глупостей. Я хоть и был пьяным, но не настолько.

- Стой, не надо, - сказал я, медленно хлопая ресницами.

- Лучше к Юле? – спросил заинтересованно Яр, а затем, вырвавшись, поковылял в сторону стоящей неподалеку лавочки и плюхнулся на нее. – Юля хорошая. А ты придурок, - добавил он, развалившись и закинув обе руки на спинку лавки.

- Знаю, - ответил я, садясь прямо на асфальт и поджимая колени к себе. В таком положении мир стал кружиться чуть медленнее.

- Жаль, что у нас ничего с ней не вышло, - хмыкнув, произнес бывший друг немного позже, глядя на темное, усыпанное блестящими звездами небо. Мое выражение лица, тоже запрокинутого кверху, тут же начало меняться от добродушного и расслабленного к недовольному и сердитому. Ревность во мне все еще играла тысячью красок, хотя я не имел на это никакого права.

Юля никогда не была моей – я это прекрасно знал, но заставить себя нормально реагировать на подобное я не мог, даже очень стараясь.

- Она добрая, иногда даже слишком, - продолжал тем временем Яр задумчиво. – Красивая… а еще потрясно целуется. Интересно, какой она бывает в постели.

Мои кулаки непроизвольно сжались. Но прежде чем я приступил бы к действию и неосознанно бросился на этого парня, он опустил голову и весело рассмеялся, говоря:

- Ну вот, теперь я окончательно убедился в твоей чертовой любви к этой девчонке.

А я, будто очнувшись, заметил, что все-таки успел податься вперед, чуть приподнявшись, с грозным видом глядя на веселого Ярослава.

- Ты должен сказать ей об этом, друг, - опуская мне на плечо тяжелую ладонь, сказал он, заставляя меня снова сесть. – Прямо сейчас.

Удивительно, но я и забыл о том, что мой пьяный мозг всегда был куда решительнее меня трезвого, так что уже через мгновение я держал в руке свой мобильник и пялился в его черный экран.

- Разрядился, - сердито заметил я. Отчего-то сказать Юле о том, что я чувствую к ней, захотелось с непреодолимой силой. Казалось, что не скажи я ей этого сейчас, она не сможет простить меня позже, когда вся эта история закончится. А я надеялся на то, что закончится она уже очень скоро.

- Один момент, - отозвался Яр, глядя на мой умерший мобильник и залезая одной рукой в карман своих джинсов. – Позвонишь с моего.

На это предложение я только мотнул головой, и мир вместе с ней покачнулся, потому как я рывком поднялся с земли и огляделся вокруг.

- Ты чего?

Востриков непонимающе глядел на меня снизу вверх, так и не сумев добраться пальцами до смартфона.

- Ты прав. Пойду к ней и скажу все лично, - ответил я, делая первый шаг в надежде, что по дороге я не успею передумать. Благо, что жила Юля неподалеку. Всего в каких-то нескольких кварталах.

- О-о-о, - протянул тогда Яр, видя мою решимость, - вот теперь я тебя узнаю.

И он, так же неловко, как и я, поднявшись со скамьи, поплелся следом за мной по погруженным во мрак пустым улицам в сторону университета, который мы оба от всей души ненавидели.

Три часа ночи – время, когда большинство людей предпочитает находиться в своей кровати и видеть прекрасные сны.

В своем я находилась на берегу того озера, где мы бывали однажды со Стасом. Расположившись у самой кромки воды, я водила по ней пальцами, разглядывая свое отражение. На мне было легкое белое платье, а в волосы вплетены мелкие светлые цветочки, казавшиеся мне почти невесомыми. Мой образ, отражавшийся в воде, был не очень привычен, но, несомненно, мне шел. Он был нежным и свежим, как цветущая яблонями весна, но глаза мои все же оставались пасмурно-серыми, как промозглая поздняя осень.

На берегу озера я была совсем одна и от этого я ощущала ужасную тоску. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь оказался рядом и заставил меня улыбаться.

Я ждала его. Но его все не было.

- Юля! – донеслось до меня в какой-то момент.

Подняв голову, заметила на противоположном берегу того, кого звала в свои сны каждую ночь. И сегодня он пришел ко мне снова, позволив облегченно вздохнуть.

- Стас, - с улыбкой выдохнула я, поднимаясь с колен и глядя вдаль на знакомую высокую фигуру.

Блондин продолжал повторять мое имя, произнося его все громче и громче, а я не могла понять, почему он все это время просто стоит там и не пытается оказаться ближе. Почему он не плывет ко мне.

- Юлька! – ворвался в мой сон чужой недовольный женский голос, прежде чем я прыгнула в воду и сама поплыла в сторону Стаса. – Да проснись же ты.

В полудреме почувствовала, как кто-то хорошенько тряхнул меня за плечо, отчего мой сон распался на мелкие осколки, а глаза непроизвольно открылись.

- Ну, наконец-то! – раздраженно цокнула языком Мила, отпуская меня и выпрямляясь. – Трубку возьми. Пятый раз уже звонит, спать не дает.

Не сразу осознав, о чем именно говорит мне соседка, сунула руку под подушку и нащупала там свой мобильник, который и вправду в этот момент разрывался от звонка, который я отчего-то даже не узнавала. Мое подсознание все еще было там, на берегу озера, где ждал меня Стас.

- Что за настойчивый идиот тебе звонит в такую рань? – ворчливо поинтересовалась Милана, возвращаясь в свою кровать.

Я, взглянув на слепящий глаза экран, пару раз непонимающе моргнула.

- Ярослав?

Что ему нужно от меня посреди ночи?

Откашлявшись, я приняла звонок, но вместо насмешливого тона Вострикова услышала голос того, кто только что так отчаянно звал меня во сне.

- Юля? Привет, это Стас, - говорил он негромко.

От удивления первые пару секунд я только беззвучно открывала и закрывала рот.

- Привет, - все же настороженно ответила я, не понимая в чем дело, и почему он звонит мне с чужого телефона. Тем более с телефона человека, с которым предпочел не общаться несколько лет.

- Я тебя разбудил?

- Ну, вообще-то да. Почему ты звонишь в такое время?

На том конце послышался тяжелый вздох.

- Потому что я пьян.

- Он пьян тобой, детка! – раздался еще один намного более громкий мужской голос, отразившийся небольшим эхом.

Милана, только успевшая присесть на свою кровать, вдруг вновь подскочила и припала к окну.

- Прости, я… - начал было говорить Стас, но Яр, находящийся на заднем плане, перебил его.

- Он хотел сказать, что влюблен в тебя до чертиков, - а затем Востриков громко икнул и рассмеялся. И звук его смеха показался мне намного более близким, чем простой сигнал из динамика.

- Во дают, - рассмеялась в то же время Мила, стоящая у окна.

- Кто? – шепотом спросила я ее.

- Твои красавчики, кто же еще.

И она указала своим изящным пальцем в сторону улицы.

- Заткнись, Яр, - услышала я в это же время фразу сопровожденную звуком какого-то глухого хлопка. Стас, похоже, попытался оттолкнуть от себя бывшего друга, который по необъяснимым пока причинам находился с ним рядом и одолжил ему свой телефон для звонка мне.

Откинув в сторону одеяло, я спрыгнула с кровати и, перегнувшись через стол, выглянула в окно. Там, прямо возле дерева, на которое я частенько любила смотреть по утрам, завтракая, стояли двое парней: блондин и брюнет. Блондин, прижав к уху мобильник одной рукой, второй отпихивал от себя брюнета, в то время как тот безостановочно ржал, разнося свой смех по всей округе.