Бэт Риклз - На расстоянии

– Пожалуйста, не рассказывайте маме.

Ли остался у нас: спал на диване вместе с ведром. Я присматривала за ним, пока не задремала и сама. Мы проснулись одновременно, в районе восьми, когда отец спустился в кухню за кофе.

– Вот че-е-ерт, – пробормотал Ли, облизав губы. – Черт.

– И не только он. Но пускай.

– Черт.

Ли поднялся. Я не сказала ни слова, пока он пил воду, кофе и запихивал в себя шесть тостов. Ли отправился в душ, а я переоделась и достала из шкафа его кофту. Когда он вернулся – в своих джинсах, с мокрыми волосами, – то уже больше походил на человека. И меньше – на бледного похмельного зомби. Голос у него хрипел, глаза покраснели. Ли еле переставлял ноги, когда подошел ко мне и уткнулся лбом в плечо. Я его оттолкнула.

– Эль? Шелли, да ладно тебе. Прошу. Прости меня. Прости за то, что я такая развалюха и что тебе пришлось меня сюда тащить. Прости, что я такой идиот.

– Знаешь, Ли, я вовсе не на это злюсь. Я злюсь, потому что ты очень сильно обидел Рейчел. Она бы отпустила тебя на эту дурацкую вечеринку. Но теперь ей больно, потому что ты соврал. Помнишь, как я чувствовала себя, когда услышала разговор Ноя и Аманды? Теперь Рейчел чувствует себя так же.

– Я знаю. Господи, я знаю. Знаю.

– Что, больше тебе сказать нечего? Тебе это ничего не напоминает? Ты обращался со мной как с тряпкой, потом мы вроде бы все утрясли. Но ты опять наступаешь на те же грабли, Ли. Я не собираюсь разбираться с тобой после каждой вечеринки. Приди в себя! Мне тоже надо прийти в себя, но… Я просто грущу и всех этим задалбываю. Ты же…

– Пожалуйста, только не говори, что я – таран[2]. Я ведь петь начну.

Я скрестила руки, и Ли перестал улыбаться.

– Прости.

– Я серьезно. В следующий раз я не стану тебе помогать. И поговори с Рейчел.

– Я знаю. Шелли, честно, я твой должник до конца жизни. Я сейчас отправлюсь к Рейчел и…

– Нет уж. Ты пойдешь домой и поваришься там в своей вине. А мы с Рейчел пойдем по магазинам. Третий лишний, блин.

– Он извинился?

– Да, но давай не будем о нем вспоминать. Никаких мальчишек. Помнишь? Устала уже жалеть себя и зацикливаться на этом разрыве. И, поверь, ты вряд ли захочешь выслушивать мои излияния на этот счет.

Теперь я понимала, почему Леви удалил из соцсетей все фотографии с бывшей. Я не могла на свои спокойно смотреть, сразу начинала вспоминать, как нам было хорошо вместе. Как сильно я любила Ноя. И как сильно он любил меня – если вообще любил.

Чем меньше я об этом думала, тем легче могла хотя бы притвориться, что я это пережила.

Рейчел расправила плечи.

– Ты права. Никаких мальчишек, никакой жалости. Поговорим про универ? Или он тоже в списке запрещенных вещей?

– Забавно, что ты об этом упомянула…

– Мама уговаривает меня подать документы в Йель, но я не уверена… Там учится моя кузина, я ездила к ней в прошлом году… и мне не особо там понравилось. Тебе ведь знакомо это чувство?

– Так не подавай туда документы.

– Да, но… Не знаю. Это ведь Йель. Одно только название… Такое престижное место.

Ной сказал примерно то же самое, когда получил письмо из Гарварда.

Я мотнула головой. Не думать про Ноя. Не. Думать.

– Престижный универ, в котором ты будешь чувствовать себя несчастной целых четыре года? Нет уж, спасибо.

– Это слишком сильно сказано… – Рейчел улыбнулась. – Но да, что-то вроде того. А ты уже решила, куда будешь подавать документы?

И мы стали обсуждать университеты. Даже Браун. Рейчел заверила меня, что не против, если я тоже попытаюсь туда поступить. Мы поговорили о школе, о фильмах, о людях… обо всем, кроме нашей личной жизни. И мне стало чуточку легче.

А еще мы окончательно помирились с Рейчел.

Ли и Рейчел, конечно, тоже не смогли долго дуться друг на друга. Она не разговаривала с ним пару дней, но в конце концов простила. Ли знал, что виноват. И он не постеснялся сообщить мне чуть позже, каким классным был примирительный секс. Я, конечно, не преминула поддеть его, но на самом деле это напомнило мне про Ноя.

Приближались Белые танцы, и школа гудела. В воздухе витала романтика, от которой у меня сводило скулы. Я уже тысячу раз доставала телефон, чтобы написать Ною, – спросить, как он, извиниться за довольно неприятное расставание, поговорить с ним, чтобы к Дню благодарения мы хотя бы не молчали в компании друг друга.

Я проверила его «Инстаграм». Пару раз. Но он редко выкладывал что-то.

А вот Аманда постила каждый день – и фотографии, и сторис, которые я смотрела с телефона Леви, чтобы она не подумала, будто я ее сталкерю. Судя по всему, с Ноем они тусовались почти постоянно.

Я сама с ним порвала и потому не должна была ревновать. Наверное, стоило за него порадоваться. За то, что он смог пережить расставание и двигаться дальше.

Но чем ближе были танцы, тем сильнее я скучала по нему и сожалела, что порвала с ним. Я вспоминала, как на его выпускной мы пошли вместе и как я мечтала отправиться с ним и на свой последний бал.

Я поправила сережки и сжала губы. Пора перестать думать про Ноя. Он ведь даже не захотел пойти со мной на танцы. Все к лучшему.

И теперь я могла встречаться с кем захочу.

Тогда-то я и задумалась о том, кто сопровождал меня сегодня. Все уже давно решили, будто между мной и Леви что-то было.

И я не могла не думать об этом. А вдруг между нами и вправду что-то промелькнет? Мне нравился Леви. Очень. С ним было легко – и совсем не так, как с Ноем. Он заставлял меня смеяться и никогда со мной не спорил. Да и выглядел Леви что надо.

Если я приглашу его на медленный танец, будет ли это странно? Захочу ли я поцеловать его после?

Я не целовала никого, кроме Ноя.

И какой-то части меня было очень любопытно, каково это – целоваться с Леви.

Я глянула в зеркало – щеки мои алели.

Так, давай-ка не будем об этом думать.

Соберись, Эль.

Мне вообще не стоило сейчас размышлять о свиданиях. Неужели я так хотела, чтобы кто-то снова разбил мне сердце?

– Сегодня – мой вечер, – заявила я своему отражению так уверенно, как только смогла.

Я провела пальцами по волосам, встряхнула ими и довольно улыбнулась.

С украшениями я не стала заморачиваться – надела те прелестные мамины часики, которые отец подарил мне на семнадцатилетие, и бриллиантовые гвоздики.

Перекатилась с пятки на носок в новых туфлях – проверила, как сидят. Я давно их не надевала и не помнила, разносила ли достаточно для того, чтобы не бегать потом с натертыми ногами.

Я понадеялась на лучшее. Сегодня мне хотелось танцевать ночь напролет.

В приоткрытую дверь моей комнаты постучали – это был отец.

– Собралась?

Я покружилась, хвалясь своим красным платьем с юбкой-разлетайкой.

– Ага.

– Выглядишь потрясающе, Эль.

– Спасибо.

– Видел бы тебя сейчас Ной… пусть знает, что упускает.

Я закатила глаза и попыталась не думать о Ное. Но отец хотел как лучше.

– Это я его бросила, помнишь?

– Помню. Но еще я знаю, что ты по нему очень скучаешь. Ты так подпрыгиваешь всякий раз, когда звонит твой телефон, словно ждешь от него сообщения.

Я сделала вид, будто проверяю, все ли положила в сумочку. Блеск для губ – есть. Билет на танцы – есть. Наличка – есть. Ключ от дома – есть…

Никаких сообщений от Ноя. Есть.

– Ты ведь знаешь, я всегда готов тебя выслушать.

– Мне не о чем рассказывать, пап. Мы просто не справились с отношениями на расстоянии – вот и все. Это слишком сложно. Так будет лучше.

– Ты уверена, что дело только в этом?

Я посмотрела на отца – тот скептически приподнял брови. Он что-то знал про универ? Или Ли рассказал ему про Аманду? Почему он так на меня смотрит?

И я осторожно ответила:

– А в чем еще?

– Ну… Вы с Леви… Кажется, довольно близки. – Его брови взлетели еще выше, а губы сжались в тонкую линию, словно он сдерживал улыбку. – Постоянно гуляете, переписываетесь, вот теперь и на танцы вместе идете…

Оу.

Оу.

И я фыркнула, словно не думала про поцелуи с Леви всего пару минут назад.

– Пап, нет, ничего между нами не происходит. Мы с Леви просто друзья.

– Ты уверена?

– Да.

– Ну раз ты так говоришь…

Я закатила глаза. Нас отвлек шум мотора, а потом – стук автомобильной дверцы.

– Это он.

– Тебя очень смутит, если я попрошу вас попозировать для фотографий?

– Да.

– В таком случае я определенно преуспел в отцовстве.

Папа нащелкал, наверное, пару дюжин фотографий, Брэд успел рассказать Леви все про футбольные тренировки этой недели, и потом мы, наконец, отправились на танцы.

Должна признать, Леви очень шел черный костюм, розовая рубашка и черный галстук. И пахло от него просто потрясающе. Волосы его были в меньшем беспорядке, чем обычно: я заметила на кудрях гель.

Но блестели не только они.

Я провела пальцем по его скуле, когда мы остановились у знака «СТОП».

– Это что, блестки?

Леви хохотнул и вздохнул. Почти одновременно.

– Бекка помогала мне собраться.

– Ну да, ну да.

– Она уговорила маму купить какую-то блестящую увлажняющую штуку на прошлой неделе.

– Понятненько.

– Знаешь, что она мне сказала? Это правда забавно. Сказала, что мое лицо должно быть мягким. Вдруг я сегодня буду целовать хорошеньких девчонок. Таких, как ты.

Свое удивление я превратила в настоящую драму, а ведь я почти не притворялась. Только понадеялась, что не краснею.

– Ты сказал ей, что поцелуешь меня?

Хотел ли он поцеловать меня?

А хотела ли я сама его поцеловать? Или это был такой рефлекс?

– Кажется, Бекка просто очень хочет, чтобы я завел себе девушку. Ей нравилось играть с Джули, словно у нее была старшая сестра. Думаю, она скучает по тем временам.

– Тогда мне стоит почаще к вам заглядывать.

Леви улыбнулся.

– Спасибо, Эль.

– Да все в порядке. Я не против.

И я в самом деле не возражала.

Но значило ли это, что он нравится мне чуть больше, чем просто друг? Так ли я против поцелуев с Леви?

В случае с Ноем все было просто: я влюбилась в него давным-давно. И эти чувства казались мне беспомощными и безнадежными. Мне никогда не нравились другие парни. Потому было довольно сложно понять, насколько мне симпатичен Леви.

Но его слова о поцелуях не шли у меня из головы всю дорогу до школы.

Припарковались мы почти сразу. Из спортивного зала доносилась музыка, и я воспрянула духом.

У входа мы случайно задели друг друга руками.

И я спросила:

– Ты пойдешь на вечеринку после танцев?

Ее организовали случайно: один из членов студсовета, Эмма, уговорила на это родителей. И я очень ее ждала! Ли и Рейчел решили туда не ходить, но все остальные ребята должны были там появиться. Мне хотелось отвлечься, не думать о школе и поступлении и тем более не думать о Ное. Поэтому я собиралась показать всем. Метафорически. И повеселиться.

– Ах да, Кэм что-то такое упоминал… Может, загляну ненадолго. Я обещал маме и папе, что не задержусь допоздна. Завтра рано вставать, мама поведет Бекку на балет.

– Бекка занимается балетом?

– Завтра первый урок. В общем, я обещал, что не задержусь, она будет меня ждать. Проверит, доберусь ли я до дома целым и трезвым. А то вдруг угожу в какую-нибудь канаву. А отец это не услышит, он спит как убитый.

– Можешь заночевать у меня, если что, – предложила я. – Отец не будет против. Поспишь на диване.

– Ты уверена?

– Да, конечно. Почему нет?

– Спасибо, Эль.

Я улыбнулась, и он сделал шаг в сторону и чуть наклонился, словно говоря: «Только после вас».

Спортивный зал преобразился до неузнаваемости. Ладно, почти до неузнаваемости. Мне повезло: я не участвовала в его украшении, потому что забирала Брэда с тренировки.

Повсюду висели красные и розовые надувные шары и белые ленты. Верхний яркий свет сменился цветными мигающими огнями по углам помещения и парочкой фонарей на столах.

А еще…

– Господи боже. – Леви схватил меня за руку, потому что заметил ее в то же мгновение, что и я. – Это она? Та самая будка поцелуев?

Я могла только хлопать глазами: это и в самом деле была та самая будка, которую мы с Ли соорудили для весеннего фестиваля несколько месяцев назад. Она выглядела износившейся. Я-то думала, от нее давно избавились. Но у нее выстроилась очередь для фотографий.

К нам подскочил Итан Дженкинс, но я не дала ему и слова сказать – ткнула пальцем в будку и спросила:

– А она что здесь забыла?

– Круто, правда? Мы ее вчера раскопали. Идеально подходит к розово-красной теме! И людям нравится.

Я умудрилась выдавить улыбку и обрадовалась, когда Итан заметил в толпе своих знакомых и сбежал.