Валентина Коростелева - На ветрах разбойных лет

– Я работаю в кафе, напротив вашего дома. И, когда возвращалась домой, увидела Сергея и ещё одного… Они страшно дрались. Там была ещё девушка, и её – то ли отец…

– Олег Петрович? Это её дед.

– Да, они пытались их остановить, но ничего не вышло. Когда Сергей поплёлся домой, отказавшись от помощи…

– Лены?

– Нет, Олега Петровича… Тогда я пошла за Сергеем. А Лена пыталась помочь тому, второму…

– Да с кем же ты схватился, в конце концов? – Иван Петрович вошёл в комнату, где был Сергей.

– Сосед Лены, Павел Евгеньевич, кажется… – с трудом ответил сын.

– Господи, что же это творится?! – хозяин вернулся на кухню. – Драка-то из-за чего вышла, не знаете?

– Похоже, из-за Лены этой… Спасибо, Иван Петрович, я перекусила. Пойду, уже поздно.

– Я провожу вас.

Они оделись и вышли.

– Галя, вы откуда родом? Если не секрет, конечно.

– Не секрет. Чеченка я.

– И вы знали Сергея раньше?

– Да, – и девушка замкнулась.

«Боже мой, – понял всё Иван Петрович. – Как тесен мир!»

Он глянул сбоку на Галину, словно впервые. Подумал, что она даже недурна собой. И, похоже, Сергей ей давно небезразличен. Но сын увлечён Леной, и всерьёз.

– Что за жизнь! – невольно вырвалось у него. – Только-только на свет вырвались, как…

– А он… любит эту Лену? – Галя остановилась и в упор глянула на Ивана Петровича своими чёрными бездонными глазами.

– Наверно, коли дрался. Лена – очень хорошая девушка. Ой, простите.

– Ничего, я и сама видела это. – Галина снова взглянула на Ивана Петровича. – Спасибо, что проводили. Вы очень хороший отец. Я рада за Сергея… Ничего, если я иногда звонить буду? Вдруг помощь понадобится?…

– Ничего. Спасибо вам, Галя… Рад был познакомиться.

Девушка в первый раз улыбнулась – открыто и доверчиво.

На следующий день с утра Иван Петрович ушёл отчитаться за командировку, а Сергей, «зализав раны», снова не находил себе места. В глазах стояло одно: как бросилась Лена к Павлу, как склонилась над ним… Хотелось рвануться снова туда, где был, и схватиться с соперником, и драться до конца… Но какой-то голос, может, отца, возражал: «Ну и что? Ну покалечите друг друга, а любовь – штука тонкая… Сердцу, говорят, не прикажешь… И как плакала тогда Лена! За что же её-то наказывать?… Да и с такой физиономией разве выйдешь из квартиры?»

Сергей сделал примочки, как научила Галина, включил телевизор. Но мысли – то уносили во вчерашний, праведный бой, то возвращались сюда, в квартиру, где умело, а если признаться себе, – нежно ухаживала за ним эта чеченка, так неожиданно вернувшаяся в его судьбу.

Но слабость во всём теле снова свалила его, погрузив в тревожный сон…

Он проснулся от телефонного звонка. На улице смеркалось, отца ещё не было. Видимо, зашёл на рынок.

Он взял трубку и услышал почти крик Олега Петровича:

– Где Иван?… Лена пропала! Ты слышишь, Сергей?!

– Да, Олег Петрович. Отец ещё не пришёл. А я сейчас… – Сергей, будто подброшенный взрывной волной, забыв о болях и синяках, начал по-солдатски быстро одеваться. И выскочив из подъезда, он уже знал, что делать.

Через пять минут Сергей сидел напротив своего ярого врага в его собственной квартире.

– Хватит пить! – командовал он, не узнавая себя самого. – Лену похитили!

– Как?! – Павел отрезвел в один миг. – Откуда знаешь?

– Олег Петрович звонил. Как думаешь, кто это мог сделать?

– Знаю. Хабит.

– Тот самый? Чеченец?

– Почему тот самый?

– Некогда рассказывать, у меня к нему свой счёт.

– Тогда понятно. – Павел рассуждал вслух. – Куда её увезли?… В офис?… Вряд ли, хотя и он – крепость… Нет, скорее всего – в загородный дом…

– Вот сволочь! Он и здесь обнаглел, я вижу!.. – и показал Павлу руку. – И это – с ним связано.

Павел замер.

– Прости, я ведь не знал… Сам тебя покалечил?

– Нет, для чёрной работы у этих баев есть рабы.

– Вот сволочь! – повторил Павел за нежданным гостем. – Ещё хорошо, что жизнь оставил…

– Смотрю, и ты его неплохо знаешь.

– Да уж, пожалуй. Лучше бы не знать… Коварен, бестия! Но главное – жесток.

– Так чего мы рассуждаем тут? – взорвался Сергей.

– Думаю, где же этот загородный дом… Знаю только, что по Рижскому шоссе…

– Тогда едем!

– А на чём? Погоди, есть тут у меня один… товарищ. В долгу у меня. – Он набрал номер телефона. – Стас, это я. Объяснять некогда, но дай на сутки машину!.. Срочно, к «Фрегату»! Жду!.. Кстати, не знаешь поточнее, где дача Хабита?… Уточняй, только скорее!.. Позвони, как выедешь.

Оба замолчали, будто обдумывая новую ситуацию, в которую загнала их такая богатая на страсти российская жизнь. Павел по привычке потянулся к бутылке, но Сергей перехватил его руку.

– Не валяй дурака, не на танцы едем.

– А ты ничего… Даже нравишься мне…

Через тридцать минут они подъезжали к даче Хабита.

С Лены сняли повязку, что была на глазах, и она оказалась… в сказке. Почти волшебной, восточной. Кругом ковры, восточная мебель в том же духе, нежно льющийся приглушённый свет и тихая, обволакивающая музыка. Много серебра – посуда, кувшины, уголок с дорогим восточным оружием… Это было настолько неожиданно, что даже страх, связанный с похищением, отошёл в сторону.

Хабит, довольный такой реакцией, подвёл её к мягкому, в голубом атласе, креслу, бережно усадил, сам сел напротив, впервые хорошо разглядывая Лену и чувствуя, как давно забытая высокая волна поднимает его душу вверх, к дивным орнаментам расписного потолка…

– У тебя и мать такая же красивая? – спросил он, не в силах оторваться взглядом от нежного славянского лица с удивительно соразмерными чертами и светлыми кудрями над глубокими, таинственными карими глазами. И даже чуть курносый нос не только не портил впечатления, но и добавлял некоторую пикантность. Однако природе и этого, видимо, было мало. Под стать лицу оказалась и фигура…

– Да, и мама, и бабушка… Которой уже нет, – очнулась Лена.

– Извини… Ничего, если перейдём на ты? – и, не ожидая ответа, представился: – Хабит.

– Я догадалась. Это вы захватили…

– Боже мой, ну зачем же так? Разве я тебя для этого привёз? К тому же так со мной никто не разговаривает. – Он приблизился к девушке, запустил руку в её белокурые волосы…

Лена напряглась, хорошо понимая всю опасность своего положения.

Хабит отнял руку, будто почувствовав её неуступчивость, и нервно стал ходить по гостиной.

– Ты понимаешь, что с этого момента я – хозяин твоей судьбы? Понимаешь?

Лена молчала.

– Не скрою, ангелом бываю редко. Такая жизнь. Да и ты, я вижу, уже не наивная голубка, хотя всё ещё чистая и нежная, и красавица, каких я не встречал.

Хабит снова присел напротив Лены, взял её руку в свою.

– Вот почему я не хочу, чтобы ты меня боялась или, тем паче, ненавидела.

Он пытался заглянуть в её глаза, растопить насторожённость пленницы, но пока это не удавалось. Однако Хабит, если надо, мог быть и терпеливым, и ласковым.

– Всё, что ты здесь видишь, – только часть того, что я могу положить к твоим ногам… И поверь, я действительно очень хочу быть с тобой!

Хабит, волнуясь, стал снова ходить туда-сюда, продолжая незаметно следить за лицом Лены.

– Разве это жизнь! Ты видишь, кругом война – и в прямом, и в переносном смысле слова. Да, я чеченец, но вовсе не хочу ни стрелять, ни убивать! В конце концов, и там кончится война, и ты увидишь, как встретят меня на родине! Бизнесмен, умеющий руководить, да с такой хваткой – это же клад!.. Ты понимаешь? Мы будем самой прекрасной парой!.. Ну, что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь! – почти взмолился он.

– Я не люблю вас… – Лена опустила глаза. Она почувствовала искренность в монологе Хабита, и ей даже стало неловко за свою холодность к этому, почти сказочному, рыцарю…

– Ну и что, что не любишь! – Хабит встал перед ней на колени. – Я заслужу твою любовь! Это слово Хабита, который просто так ни в чём и никому не клялся!.. Ну, голубушка, поверь мне! Останься у меня! Я даже… – Хабит уже не узнавал себя, – я даже отдам твоему отцу и друзьям вашим всё, что им надо!..

И вдруг опомнился, вскочил, отвернулся.

– Я никогда не смогу полюбить вас! – поставила точку Лена и почти сжалась от страха.

Хабит подошёл к девушке, глянул в её напряжённые упрямые глаза, и с размаху ударил по лицу…

«Всё, кончена жизнь», – обливаясь слезами от боли и обиды за свою короткую неудавшуюся жизнь, подумала Лена. Она поняла, что пощёчина эта – только начало всего, что ждёт её в этом «сказочном» доме.

…А в это время Павел и Сергей подъезжали к даче всесильного коммерсанта, успев сообщить Олегу Петровичу главное.

– Я кое-кого знаю из охраны Хабита, попробую на этом сыграть… Если что, и пистолет поможет. Хабит сам «подарил», – усмехнулся Павел. – Ты, я вижу, парень не промах, так что постарайся не упустить момент. Шваркни чем-нибудь этого бая и выскакивай с Леной! Я буду поблизости. Хабит не должен меня видеть, иначе и Олегу Петровичу – хана… Понял?

– Всё ясно, пошли быстрее! – дрожь нетерпения била Сергея как ток. – Очень я эту харю хочу увидеть!

Павел приблизился в темноте к дверям дома, глянул, кто «на часах». Слава Богу, знакомая «будка».

– Эй, друг! – окликнул он бугая. – Да не боись, свои это. Я работаю на Хабита, узнаёшь? Ну, наконец-то… Я к нему с донесением из Москвы, срочным, – и, не давая вглядеться в своё лицо: – Да, кстати, кто-то из ваших – вон там, за оградой, – с пробитой башкой… Небось, помощь нужна! А мне, прости, некогда!..

И только бугай повернулся, как получил ощутимый удар по голове…

Из темноты к дверям бросился Сергей…

Всё остальное произошло за несколько секунд. Сергей набросился на Хабита, крикнув Лене: «Беги!» У крыльца её подхватил Павел, и они рванулись к машине, отъехали глубже, в темень, и затаились в ожидании Сергея. Павел накинул ей на плечи свою дублёнку…

В доме раздались выстрелы, послышались крики, а потом, уже с крыльца, яростный приказ Хабита:

– Держите остальных!

– Взял-таки, сволочь, Сергея, – выругался Павел и рванул машину с места…

Ночь пережидали за городом, успев предупредить об опасности Олега Петровича.

Лена, согревшись, задремала на плече у Павла. А он смотрел на звёздное небо и думал о том, что никогда ещё не был так счастлив. И вся жизнь показалась ему только узенькой короткой тропкой к этой ночи, к этим звёздам, к спокойствию и доверчивости этой удивительной девушки, ставшей для него всем.

«Что же мы делим, из-за чего враждуем! Разве такое счастье не каждому по плечу? А разве Хабит, со всем своим богатством, счастливей меня, Павла?» – И ему искренно хотелось, чтобы эта ночь не кончалась…

К утру они приехали в тот самый санаторий МВД, где долечивался Лев Трофимович. Просто другого подходящего и более-менее безопасного места в округе не было.

На всякий случай для переговоров с дежурным Павел послал Лену. Боялся, что слишком зорко могут глянуть на его документы. Но видя в окно, как не спешит заканчивать разговор с девушкой молодой страж в погонах, Павел начал нервничать. Наконец, Лена вышла и позвала друга за собой…

Спустя каких-то 10 минут после освобождения Лены к даче Хабита подъехала Маргарита и, услышав шум, рванулась в дом.

– Это кто ещё? У меня что – проходной двор? Где охрана, чёрт возьми?

Всех уволю! Будете на рынке таскать ящики с гнилью!

– Что с ней делать? – спрашивал охранник, показывая на Маргариту.

– А к чёртовой матери – тоже! – разъярённый похищением Лены, орал Хабит.

Однако и Маргарита была не из робких. Она прошла в гостиную, села в роскошное кресло, положила нога на ногу, глядя прямо в глаза Хабиту.

– Где моя дочь, бандюга? Ты с чем вздумал шутить? Или проел уже мозги свои? Над кем измываться вздумал, боров хренов?

Не ожидавший такого наглого, с его точки зрения, натиска, Хабит от удивления едва не открыл рот… А Маргарита, довольная первым раундом, продолжила почти артиллерийскую атаку:

– Если с дочери моей упадёт хотя бы один волос, я ни волосочка не оставлю на твоей безмозглой голове, понял? Где дочь, спрашиваю?!

Хабит вконец овладел собой и, почти ухмыляясь, сел в кресло напротив и продолжал рассматривать неожиданную гостью…

– Я жду ответа! Ты что, язык проглотил? – Маргарита встала и пошла на хозяина.

Хабит тоже встал и уже почти с восхищением смотрел на неё. И вдруг резко дёрнул её за руку и прижал к себе… Казалось, их глаза должны были испепелить друг друга или… Но Хабит снова усадил её в кресло, сам сел напротив.

– Так вот, дорогая…

– Маргарита, – подсказала она.

– … дорогая Маргарита…боже, какое имя!.. Вашу дочку буквально перед вами похитили… как бы помягче сказать… разбойники. Возможно, благородные… Но не уверен… – Хабит не столько объяснял Маргарите ситуацию, сколько уже откровенно любовался ею… – А сейчас я вижу – правильно сделали. Иначе мне было бы трудно выбирать между Леной и – вами, Маргарита…