А она смотрела на него взглядом, в котором перемешались и любовь, и ненависть, и обида, и что-то еще – пока что неуловимое для меня.

– Ты с ума сошла? – закричала я, не осознавая, что делаю шаг вперед, чтобы оказаться между ними.

– Я тебя ненавижу! Уже с другой! – закричала девушка, в порыве чувств оттолкнула меня и бросилась к Антону.


Тот тотчас оттолкнул ее от себя, как прокаженную, – не думаю, что со всей своей силой, однако она едва не упала.

Я смотрела на все это широко открытыми глазами.

– Ты. Что. Себе. Позволяешь, – отрывисто, с отвращением проговорил Кейтон тихо, но так зло, почти угрожающе, что я даже испугалась.

Он сделал несколько шагов к девушке и схватил ее за плечо. Глаза его горели серым огнем. По скулам ходили желваки.

Меня вдруг поразила неприятная мысль – может быть, эта девушка – его фанатка? Или… одна из его бывших «игрушек», которая не вынесла проверки?

– А ты что позволяешь?! – крикнула длинноволосая. – Имей совесть! – И она вновь занесла руку, явно не понимая, что делает.

Однако во второй раз Антон не дал себя ударить – перехватил ее руки, крепко сжав пальцы на тонком запястье.

– Я ведь тебя, правда, люблю, – проговорила она дрожащим голосом.

– Ты любишь не меня, а мой образ, – проговорил Антон устало. – Давай договоримся на том, что сейчас я оставлю тебе автограф и дам возможность попасть за сцену на паре концертов. А ты забудешь, что видела меня с этой девушкой. Я люблю фанатов, но не стоит кидаться мне на шею.

– Что? – огромными глазами уставилась на него девушка. Чего-чего, а этих слов она совсем не ждала. – Кирилл, ты… о чем?

Антон вдруг рассмеялся: громко, весело, словно и не злился всего полминуты назад. Даже в ладони несколько раз хлопнул.

До меня тотчас дошло, что произошло. Кое-кто повторил мой путь.

– Я не Кирилл, девушка, – сообщил он ей.

– Как? – оторопела та.

– Если ты хотела увидеть во мне некого Кирилла Тропинина, то сообщаю. Он мой брат. По большой случайности – близнец.

Длинноволосая вновь сощурилась, непонимающе глядя в лицо парня. Тот, весело ухмыляясь, приподнял край футболки – на подтянутом животе видна была татуировка – витиеватая надпись «На краю».

– У малышки Кира нет тату? – поинтересовался он и сам себе ответил: – Нет. Малыш Кир бережет себя и крайне не любит боль.

– Я не знаю, не видела, – проговорила девушка, едва дыша.

Кажется, эмоции отпустили ее, и она начала более адекватно воспринимать мир.

– Не спали? – обыденно поинтересовался музыкант. – Плохо. Кирилл не воспринимает всерьез девушек, с которыми не спал.

– Антон! – одернула я его и получила лишь улыбку.

Он стянул с себя солнцезащитные очки и кепку, и длинноволосая обладательница васильковых глаз смогла воочию убедиться, что он похож на Кирилла, однако вовсе им и не является.

– О, нет, – проговорила она отчаянно, сжимая руки в кулачки. – Простите. Я… просто не надела сегодня линзы…

С этими словами девушка осела прямо на асфальт. Не то, чтобы потеряла сознание, но, кажется, ослабела настолько, что не могла стоять.

– Что с вами? – бросилась я к ней. Кажется, девушка перенервничала. – Антон! Что ты стоишь! Отнеси ее на лавочку!

– Я не грузчик, – отозвался тот, но под моим сердитым взглядом все же поднял ее и последовал моим указаниям – посадил на стоявшую неподалеку, в густой тени деревьев, лавочку. Я села рядом с ней и протянула бутылку с газированной водой, которую заказала с собой в кафе. Она взяла ее дрожащими руками, едва не пролив на белое, с черным абстрактным узором и воротником в стиле «питер пэн», платье. Зато случайно уронила открытую сумочку, из которой едва не вывалились кошелек и зарядка для телефона.

Несколько глотков холодной воды, кажется, более-менее привели девушку в чувство – взгляд ее стал более осмысленным, и, кажется, она постепенно стала приходить в себя.

– Может быть, вам нужен врач? – спросила я.

– Нет… Все хорошо, – отозвалась она.

Ярость из глаз исчезла, уступив место настороженности и потерянности.

Я молчала, подумав вдруг, что наше очаровательное свидание пошло ко дну. Девушка смотрела на свои тонкие, с выступающими венами, руки, бессильно лежащие на коленях, прикрытых тонким легким платьем. А Тропинин стоял рядом со мной, что-то печатая в телефоне, словно вся эта ситуация его не касалась.

– Простите, – первой нарушила молчание незнакомка, то глядя на Антона, то отводя взгляд в сторону.

Он поднял на нее мрачный взгляд. Кажется, и ему не нравилось, что наше свидание разрушили подобной истерикой.

– Я… я думала, вы – Кирилл. Увидела издалека. А линзы сегодня не надела и… Так вышло. – Она похлопала себя по бледным щекам и попыталась объяснить свое поведение:

– Дело в том, что Кирилл Тропинин – мой, – девушка замялась, явно подбирая походящее слово, – жених.

И она бессильно подняла правую ладонь, на безымянном пальце которой было тонкое простое кольцо с россыпью блестящих камней. Оно не казалось вычурным, но выглядело дорого и стильно – этакий шик, прячущийся в простоте, который позволить себе могли далеко не все люди.

– Давно? – спросил Антон, не отрываясь от телефона. Если ее слова и удивили его, он не подал вида.

– Мы знакомы несколько лет, – осторожно отвечала девушка. – А предложение он сделала почти три месяца назад.

– Поздравляю! – искренне сказала я. – А когда свадьба?

– Она будет, когда я закончу университет. Я учусь на третьем курсе.

– И кто твои родители? – спросил Тропинин невпопад.

– Антон, – вновь укоризненно посмотрела я на него. Он положил руку мне на плечо, перебирая пальцами волосы.

– Мне просто интересно, в каких горизонтах мать будет расширять бизнес, – ответил он спокойно.

Я думала, она обидится или оскорбится, однако она как-то почти понимающе отреагировала на его вопрос.

– Папа занимается ресторанным бизнесом и инвестициями в частные бизнес-проекты и научные исследования, – немного даже заученно отозвалась она – так легко эта фраза сорвалась с ее тонких губ, едва тронутых перламутровым блеском. Фраза тоже была такая – перламутровая, блестящая и мало о чем говорящая. Однако Антон, похоже, сделал какие-то свои выводы, которыми не спешил делиться вслух.

– Думаю, у твоего отца точно есть нюх на деньги и долгосрочные перспективы. Тебя он выгодно инвестировал. Могу сказать тебе это, как один из Тропининых, – и он убрал за спину мои волосы, с которыми играл ветер.

Она вдруг вспыхнула. К бледным щекам прилила кровь, а васильковые глаза словно стали еще ярче.

– Да, это брак по расчету. А я не такой человек, чтобы… чтобы бросаться словами и говорить о своих чувствах каждому встречному, – смело начала она, умудряясь выдерживать довольно-таки тяжелый насмешливый взгляд Антона, – но… Но я люблю вашего брата.

Губы у нее едва заметно задрожали, и она стиснула челюсть.

Антон приподнял бровь. Кажется, это порядком позабавило его.

– Сочувствую, – только и сказал он.

Девушка отвела взгляд в сторону.

– Кирилл встречается с Алиной, да? – прямо спросила я, вспомнив как они целовались на теплоходе. Тогда ведь я тоже перепутала братьев.

Боже, кажется, это карма для обоих Тропининых – незаслуженно получить пощечину. Кажется, я понимаю длинноволосую невесту Кирилла – мне до сих пор безумно стыдно!

– Раньше он лишь звонил и писал ей, – откуда-то это было известно девушке. – Ездил пару раз в Лондон – она жила там. А теперь приехал к ней сюда. По первому зову, – нотки хорошо сдерживаемого отчаяния прозвенели в ее голосе. Вот же Лескова сволочь – умудряется портить жизнь одновременно нескольким людям.

Я посмотрела на Антона – сообщение о том, что его бывшая, отношения с которой из счастливых перетекли в болезненные и закончились ее предательством, встречается с его же родным братом, его ничуть не удивило. Может быть, если только разозлило немного. Но как всегда, было сложно понять, что у него там на уме. Никогда не угадаешь, что происходит в глубинах морских вод, когда на поверхности лишь слабые размеренные волны.

Мне было важно, чтобы он забыл свою первую любовь. Ведь, как известно, первая любовь может быть любой: счастливой и несчастной, короткой и долгой, похожей на взрыв звезды или же на бесконечное сапфировое небо, усеянное звездными искрами. Но она навсегда останется в памяти.

– Поэтому ты решила приворожить Кирилла? – спросила я прямо.

Васильковые глаза посмотрели на меня удивленно.

– Ну, я… Да, – вздохнула их обладательница, пытаясь собрать волосы, с которыми вольготно играл ветер. – И еще раз простите, что я перепутала вас… Честно сказать, у меня плохое зрение, и обычно я ношу линзы. Одна из них упала, когда я утром хотела надеть их и… И вторую тоже я надевать не стала, потому что так ходить неудобно. Вот и результат. Какой позор, – она на мгновение закрыла лицо руками, и вновь блеснуло на солнце ее кольцо. – Простите, простите, простите. Я понятия не имела, что у Кирилла есть близнец! – воскликнула она. – Несколько раз он упоминал, что у него есть брат, но о нем, то есть о вас, он ничего не говорил.

Девушка присмотрелась к Антону, видимо, пытаясь понять, насколько сильно тот похож на ее Кирилла:

– Вы так похожи. Хотя, конечно, теперь, вблизи я вижу, что и разные черты есть…

– О, я – как это говорится? – отрезанный ломоть в семье, – отвечал Антон. – Не переживай.

Я сердито его одернула.

– Понимаете, ваша подруга подошла ко мне в кафе и сказала, что я не должна… так поступать, – видимо, вновь не без труда нашла нужные слова девушка, продолжая удерживать длинные русые волосы от ветра. – И я подумала – как здорово, что есть такие люди: добрые, отзывчивые, искренние… А потом, когда сидела на лавке около кафе, увидела вас вместе. Подумала, что это Кирилл обо всем узнал и глумится надо мной… Подослал свою девушку… У меня перед глазами вообще помутилось – такая ярость накрыла.

– Ничего, разное бывает, – успокаивающе сказала я.

Ничего себе разное! Да она испортила свидание!

И мы, наконец, все же распрощались.

– Меня зовут Дина, – глядя на Антона, напоследок сказала девушка почти спокойно и даже протянула руку, явно желая примирения.

– Мое имя ты слышала, – отвечал тот, но руку не пожал, и это пришлось сделать мне. Да что Тропинин такой невежливый! След на щеке горит?

– Катя, – улыбнулась я.

– Приятно познакомиться… И еще раз извините! Мне так жаль… – И она, подхватив сумочку, встала с лавочки.

– Дина, – окрикнула я ее. Девушка обернулась. – Мои слова в кафе действительно были искренними.

Она улыбнулась мне одними глазами и быстро направилась по дорожке, ведущей к кафе.

Кей даже провожать взглядом ее не стал.

– Больно? – с сочувствием спросила я, касаясь его пальцев своими.

– Нет, – с раздражением отвечал он, и я погладила его по кисти.

– Почему ты был с ней так груб?

– А почему я должен быть мил с тем, кто испортил мне свидание? – спросил музыкант. – Резонно?

– Резонно, Антош. Но давай сделаем вид, что еще ничего не испорчено? – я крепко сжала его ладонь.

– Мы сделаем вид? Легко. Но есть одно но. Теперь ты будешь ассоциировать этот день не со мной, а с ней. Истеричкой, которая забыла надеть линзы. И, – его сердитый взгляд упал на лавочку, – забыла планшет.

Он нагнулся и с недовольным видом вытащил из травы планшет в красном чехле. Все-таки из сумки у Дины успело что-то вывалиться, когда та упала.

– Кому-то повезет, – изучив его, заявил Тропинин. – Неплохая модель.

– В смысле – повезет? – вопросительно посмотрела я на молодого человека.

– Я не собираюсь брать его себе, – не так понял меня Кейтон. – Пусть валяется. Тому, кто найдет, тому и повезет. Эй, – вдруг с великим подозрением спросил он. – Почему ты на меня так смотришь? Я не собираюсь работать курьером, Катенька. Я не понесу ей эту чертову игрушку. Нет. Пошла она…

* * *

Дина почти бегом вернулась к кафе «Старый парк» – ее уже ждало такси, которое она вызвала.

Перед тем как сесть в машину, Дина вытащила из сумочки фотографию – копию той, что передала не так давно Альбине. И, скомкав, выбросила. Правда, из-за усилившегося ветра не попала в урну, но не заметила этого, иначе бы точно подобрала и выкинула туда, куда нужно.

Дине до сих пор было не по себе от этого бешеного эмоционального скачка, который затуманил не только ее глаза, но и душу. Такой ярости – чистой, праведной, она давно не испытывала. Когда ей показалось, что это Кирилл и его новая девица глумятся над ее намерениями, в ней словно бомба взорвалась. Она и опомниться не успела, как стояла перед мерзкой парочкой, что-то крича, и залепила пощечину… не Кириллу.

А, как оказалось, его брату.

Такой неловкости Дина тоже давно не испытывала. И ладонь у нее горела куда сильнее, чем щека Антона.