– Ты шантажировала человека, – слабым голосом произнесла я, выслушав всю эту эпопею. Так вот почему она все это время ходила такая хитрая!

– И что? – пожала плечами Нина. – Разве я виновата, что у него две семьи, и он скрывает этот факт от первой жены и ее богатого папочки? Сам виноват.

– Ну да, конечно! – всплеснула я руками. – А ты наказываешь его за проступки!

– Может быть, я как современный Воланд, – подмигнула мне подруга, видя, что я в относительном порядке и больше не хочу крушить все на свете.

– А я тогда что, твоя свита? – мрачно посмотрела я на нее.

– Ты моя Катечка, – вновь засюсюкала Нинка, явно пребывая на седьмом небе от счастья.

– Знаешь что, современный Воланд, – внимательно посмотрела я на подругу, не зная, плакать или смеяться, – завязывай с подобными вещами. То, что у тебя получилось – скорее исключение из правил. А то гляди, все обернется, как с твоим приворотом, – намекала я на Келлу.

Подружка только отмахнулась от меня.

– Но почему они позвонили именно на мой телефон? – поинтересовалась я.

– Потому что для своих махинаций в конкурсе этому идиоту потребовалось, чтобы от меня было отправлено сообщение с ответами. Мол, неважно, под каким номером оно придет, важен сам факт наличия. Я так понимаю, у них там есть схемка для выигрыша «нужных» людей.

Я про себя возмутилась такой нечестности, но промолчала.

– А так как я отправляла сообщение и от тебя, то назвала твой номер, – поведала дальше Журавль. – Себя мне светить не хотелось.

– И поэтому ты засветила меня?!

– Ты же не шантажировала его, так что все нормально, – была убойной логика у Нинки.

– И ты не боялась, что этот Макс тебя обманет?

– Опасения были, – отвечала девушка, – но сумму-то за выигрыш я перевела ему только частично. Вторая половина – после встречи с Гектором. Но, Катька, у тебя такое лицо было улетное, когда тебе позвонили с радио, я думала, сдохну со смеху, – напоследок сказала Нинка. – А как ты имя Кезона напутала… Вот умора!

Она звонко смеялась, а мне же оставалось только головой качать.

И надеяться, что у моего Антона нет таких сумасшедших фанаток.

После ужина открытий Нинка отправилась на какую-то очередную косметическую процедуру, я же осталась в номере – то ли от алкоголя, то ли от пережитого разболелась голова.

Я разговаривала по телефону с Антоном, до сих пор раздосадованным из-за отмены рейса. Он злился, я успокаивала его и пыталась немного подбодрить. Не вдаваясь в подробности, я рассказала ему о том, что Нинка встретится с Гектором, и Антон, хмыкнув, заявил, что ему очень жалко его.

– А вдруг Нинка покорит сердце этого Гектора? – предположила я в шутку.

– Катя, – в усталом голосе Тропинина слышалась легкая ирония. – Твоя подруга слишком самонадеянна. Максимум она покорит не его сердце, а… – Тут Антон замолчал.

– А что? – не поняла я.

– Да так, – уклончиво отвечал парень. – И мне кажется, Журавль не должна забывать о Келле.

– Ты хочешь, чтобы они были вместе? – удивилась я.

– Я? Я не желаю своим друзьям зла, Катя, – отвечал Антон. – Но было бы справедливо, если бы она по нему страдала.

– Потому что он по ней страдает? – поинтересовалась я ангельским тоном. Представить страдающего Келлу мне было не по силам. Кейтону, кажется, тоже.

– Ей было бы полезно, – отвечал он. – И давай говорить о тебе, Катя, а не о твоей подруге.

– А что ты хочешь услышать обо мне? – поинтересовалась я, с удобством устраиваясь на кровати.

– Расскажи мне что-нибудь из твоего детства, – попросил Антон, и я рассказывала ему смешные случаи из жизни нашей семьи, друзей Томаса, и он смеялся, а я, слыша его смех, хотела улыбаться.

И заснула я под его голос – пришел черед Антона рассказывать свою историю. Он говорил о бассейне, о тренировках, о том, как много значили для него занятия, и что тренер в какой-то момент стал ближе отца и матери, занятых самими собой и бизнесом. О том, что однажды вода стала ему домом и подарила мечту – участие в соревнованиях, награды и медали. О том, как он впервые выиграл, с отрывом обойдя соперников и вызвав интерес взрослых, занимающихся будущими спортсменами.

– Я так хотел чего-то добиться, – говорил Антон, и мне казалось, что он рядом, за спиной. – Хотел, чтобы родители заметили меня. И когда я получал медали, они вспоминали обо мне.

– А брат? – спросила я. – Вы не помнили друг о друге?

– Помнили, – отвечал равнодушно Антон. – И ненавидели друг друга. Мои победы были его поражением. Его победы – моим.

– А потом ты хотел доказать Лесковой, что можешь быть крутым музыкантом, – констатировала я.

– Хотел, – устало отозвался Антон. – А потом я хотел доказать это только себе.

– Доказал?

– В процессе. Послушай, я хочу спеть кое-что, – попросил Антон. – А ты мне скажешь – как тебе. Нравится или нет. Идет?

– Идет.

– Только честно.

– Только честно, – согласилась я.

Он пел. И мне действительно нравилось. Я замирала от звуков его голоса и слабо улыбалась, вновь и вновь чувствуя, что расстояние – не преграда и что Антон тут, рядом со мной.

А после и вовсе заснула – в мгновение.

Когда же проснулась утром, то первым делом прочитала сообщение от Антона:

«Дыхание тоже может быть музыкой. Спи крепко, девочка».

К тому моменту, как я открыла глаза, заряженная разговором с человеком, которого любила, Нинка в коротеньком алом халатике на запахе носилась с бешеными глазами по всему номеру, готовясь к встрече с Гектором.

Лучшее платье, лучшие туфли, лучшие духи, лучшая косметика – Журавль должна была быть лучше и никак иначе. Она заранее нашла визажиста и парикмахера в одном лице, который должен был приехать прямо в номер отеля, дабы привести ее в порядок. И сейчас, перед его приходом, Нина сушила волосы и носилась от ванной комнаты к гардеробной, готовя одежду. От моей помощи эта взбалмошная особа отказалась. И я, махнув на Журавля рукой, вышла на балкон.

Утро было прохладное, но солнечное и какое-то радостное, легкое и умиротворяющее. Фанаты, бушевавшие полночи, угомонились.

Я вдохнула полной грудью, положив обе ладони на тонкие перила. Какой же потрясающий вид открывается на столицу отсюда… Было прохладно стоять вот так в одной сорочке на осеннем воздухе, где ветерок трепал и без того взъерошенные после сна волосы, обвивал невидимой змейкой щиколотки и икры, лизал запястья, но мне нравилось это ощущение свежести, еще не переросшей в озноб – она заряжала бодростью.

Я с удовольствием потянулась.

– Привет, – раздался сбоку голос, и я оглянулась – из-за перегородки выглядывал Кирилл. Он был в солнцезащитных очках, как и вчера, но в огромных и непрозрачных, скрывающих пол-лица. И зачем только ему очки в такую погоду? Впрочем, его дело.

Наркоман, наверное.

– Доброе утро, – улыбнулась я.

– Мы соседи, – констатировал парень. – Как спаслось, Катя?

– Хорошо. Наверное, из-за обилия впечатлений я спала крепко, – отвечала я. – Просто закрыла глаза и провалилась в сон.

– Я тебе даже завидую немного, – вздохнул Кирилл. – У меня бессонница, – коротко пояснил он, видя мой недоумевающий взгляд.

– Наверное, крики фанатов и тебе мешали? – предположила со вздохом я. Хоть наши окна и не выходили на место, скажем так, их основного сбора, но их вопли раздражали и без того нервную Нинку – она уже успела пожаловаться мне на это.

– Да, наверное, мне мешали они, – чуть подумав, ответил Кирилл.

– И да, извини, – сказала я, вспомнив вчерашнее, – моя подруга была несколько резка с тобой.

– Все в порядке, – махнул рукой темноволосый. – Я привык. Люди неоднозначно реагируют на меня, – пояснил он. – Тебе не холодно?

– Немного, – обняла я себя за плечи.

Отчего-то совсем не волновало, как я выгляжу перед этим человеком. Может быть, потому что из всех представителей мужского пола для меня существовал только Кей?

– У тебя мурашки, – произнес Кирилл. – Тебе пора в номер.

– Я уже почти иду, – улыбнулась ему я, а он вдруг сказал напоследок:

– Катя, я хочу завтра съездить в Коломенское. Составишь компанию?

– Компанию? – задумчиво повторила я, не понимая, как трактовать его предложение.

– Только не думай, что я зову тебя на свидание, – серьезно предупредил Кирилл. – Мне нужен спутник. Одному скучно.

– Пока не могу сказать, – честно призналась я.

Почему бы мне не погулять по городу? К тому же Журавля тянет в торговые центры, а не в парки, которые я люблю…

– Обещаю, что буду гулять в мужской одежде, – пообещал Кирилл торжественно.

– Хорошо, – согласилась я, и мы обменялись телефонами.

– Я буду свободен, – Кирилл отчего-то заглянул в экран мобильника, – до трех часов и…

Договорить он, однако, не успел.

– Радова, что ты там делаешь?! – вдруг ворвалась на балкон Журавль, облаченная в одно нижнее белье, весьма фривольное. – Сейчас позвонили эти черти и… Извращенец! – кинула она короткий, но грозный взгляд на обалдевшего Кирилла, словно это он был виноват в том, что узрел Нинку в неглиже.

– Я не такой, – пробормотал Кирилл.

– Мне лучше знать, – фыркнула Нинка. – Не пялься.

И она цепко схватила меня за запястье.

– Пошли же!

– Пока, – улыбнулась я на прощание Кириллу.

– Увидимся, – поднял тот руку.

Нинка вдруг оглянулась на него с подозрительным видом, но парень уже скрылся в своем номере.

– Кого-то он мне напоминает, – проговорила она задумчиво и сама же отмахнулась от своей мысли. – Ты представляешь, – заговорила она уже в номере, бурно жестикулируя. – На твой телефон позвонили козлы с радио и предупредили, что план меняется: сначала будет автограф-сессия, а затем встреча с Гектором!

– Ну и чего ты так волнуешься? – не поняла я.

– Того! – взвизгнула подруга и от злости совсем не по-женски грохнула кулаком по стене. – За это время моя идеальная прическа может испортиться! А, блин, больно! – Далее она выдала такую тираду, что покраснела, кажется, не только я, но и стена.

Добрых полчаса, до прихода мастера, я успокаивала эту ненормальную, что ничего у нее не испортится и вообще, все будет хорошо. Когда же пришла мастер – яркая молодая женщина с бирюзовым начесом густых волос, Нинка стала приветливой и милой, прекратив истерить и ругаться, как сапожник.

А еще она сообщила мне, что на автограф-сессию я отправлюсь вместе с ней.

– Редактор был такой мил, что согласился оформить пропуск и на тебя, – промурлыкала Нинка. – Так что собирайся, Катенька. Покажу тебе настоящих музыкантов, а не эту шпану с окраин, – явно имела она в виду группу «На краю».

Я почти истерически рассмеялась.

– Ты чего? – подозрительно уставилась на меня Журавль. Светлые ее волосы идеальными волнистыми локонами мягко ложились на плечи и спину. Макияж на лице был естественным и почти незаметным, но подчеркивающим синеву глаз и высоту скул. И подруга, кажется, еще больше стала похожа на ангела.

– Хоть что со мной делай, я не поеду, – твердо заявила я, усаживаясь на диван в твердой уверенности, что не встану с него, пока эта сумасшедшая не отчалит. – Ни за что. Ты и твои заскоки меня достали.

А уже через три часа я стояла вместе с сияющей Ниночкой перед огромным бизнес-центром, в котором, собственно, и должны были раздавать автографы музыканты из группы «Красные Лорды». Для этого закрытого, можно сказать, элитного мероприятия был арендован конференц-зал, в который могли попасть только победители конкурса на радио, а также те, кто приобрел на сегодняшний концерт некие ВИП-билеты из платинового сектора. О том, сколько стоили эти билеты, я умолчу…

Высокое стильное здание с зеркальной облицовкой, в которой отражались облака, казалось равнодушным современным замком – в таких принцев точно не сыскать. Но неужели подруга попытается это сделать?

– Ну вот, – хлопнула меня по спине Нинка, глаза которой опасно сверкали. Она явно была в предвкушении от встречи с любимыми музыкантами. – А ты боялась.

– Опасалась, – поправила я ее. – Последняя твоя подобная выходка обошлась нам обеим слишком дорого, – намекнула я на события в клубе, в котором проходил последний концерт «На краю».

– Кто не рискует, тот пьет воду, – несколько перефразировала поговорку Нинка.

– Вода – не такой уж и плохой вариант, – возразила я.

Идти на пресс-конференцию было несколько волнительно и, если честно, с одной стороны было даже интересно, а с другой – поклонницей «Красных Лордов» я никогда не была. Однако Нинка, если ей надо, сможет уговорить кого угодно – донимать людей она умеет в совершенстве.

– Ах да, – насмешливо покосилась на меня Журавль, бережно прижимая к себе огромный букет черных роз, заранее ею заказанных в цветочном магазине, – такие я видела впервые. – Как я могла забыть закидоны твоего психопата с куриными мозгами. Ну что, Катька, идем? – и она уверенной походкой, презрительно игнорируя взгляды двух мужчин с кофе в руках, направилась ко входу в бизнес-центр, и мне пришлось поспешить следом за ней, мимо толпы фанатов «Красных Лордов», которым не посчастливилось попасть на закрытую автограф-сессию. На нас фанаты не обратили никакого внимания, ибо обе мы меньше всего походили на поклонниц тяжелой музыки: Ниночка выглядела настоящей девочкой-одуванчиком, облаченной в короткое нежное белое платье с ажурными рукавами, поверх которого была накинута кожаная курточка, и я выглядела ей под стать – в последний момент мне на джинсы пролился кофе, и я была вынуждена надеть одно из платьев подруги: прямое, темно-синее, с круглым вырезом и короткими рукавами. На Нинке платье казалось очень коротким, мне же доставало почти до колен. В завершение всего подруга вручила мне клатч и повесила на шею ожерелье. От прически и мейка я решительно отказалась, просто забрав волосы в высокий хвост и мазнув по губам блеском. «Не к президенту на аудиенцию идем», – отрезала я, видя, как возмущается подруга.