Подо льдом бежит лава, не иначе.

Такие, как Гектор, привыкли делать все по-своему. И они всегда бросают вызов обществу – именно это крылось в его взгляде.

– …я умру от переумиления, – шептала восторженная Ниночка, сцепившая на коленях пальцы в замок. Отчего-то этот Гектор вызывал в ней самые теплые чувства, и я никак не могла взять в толк – почему он ей так нравится? Что подруга нашла в том, кому суждено быть лишь идолом и только?

– Что? – не сразу поняла я подругу, находясь в шоке от всего происходящего.

– Я ей тут распинаюсь про любовь всей моей жизни, а она меня не слушает, – рассердилась Журавль, но ее любимчик заговорил в микрофон, и она вынуждена была замолчать. Лишь пожирала солиста «Лордов» взглядом. Ее мечта сбывалась на глазах.

На слова Гектор был так же скуп, как и на жесты. Обведя собравшихся тяжелым взглядом, он сказал на английском, что рад видеть поклонников творчества Red Lords и надеется, что концерт пройдет отлично, а еще добавил, что в столице они неплохо проводят время, а алкоголь у нас хороший, как и девушки, – помочь понять его слова мне помогла Ниночка.

Голос у него был глубокий, приятный, но растекаться лужицей, слыша его, мне не хотелось, тогда как Журавль млела, внимая каждому слову Гектора, и я почему-то подумала мельком, что улыбается она не фронтмену «Лордов», а своим собственным фантазиям.

После Гектора, с царским видом усевшегося на свое место, положив одну ногу на другую и откинувшись на спинку кресла, слова приветствия говорили и другие музыканты – им подносили микрофоны, и они приветствовали публику. Кезон говорил пару минут, шутил, смеялся, и голос у него теперь мне показался несколько иным, чем вчера. Возможно, потому, что сейчас он говорил по-английски, а микрофон искажал его голос, и я не могла понять, то ли это действительно один и тот же человек, то ли вчера я познакомилась с двойником или близнецом музыканта. Поверить в то, что я дважды умудрилась познакомиться с людьми, скрывавшими свою истинную сущность, было сложно. К тому же свой отпечаток накладывала и игра Кейтона – быть обманутой дважды не хотелось. Не зря говорят, раз обжегшись на воде, дуешь на молоко.

Автограф-сессия началась, и поклонники творчества группы начали подходить к музыкантам под зорким контролем охраны. Если на улице фанаты RL устраивали если не беспредел, то что-то близкое к нему, то автограф-сессия проходила цивилизованно. Да, кто-то не мог выдержать наплыва эмоций, то и дело слышались вскрики, смех, а одна девушка даже дала волю слезам, стоя около Визарда. Ей было совсем немного лет – около шестнадцати, и музыкант, чтобы успокоить девушку, коснулся ее волос пальцами, унизанными перстнями. Она, кажется, от изумления перестала дышать.

Атмосфера действительно была теплая. Поклонники с детской радостью общались со своими кумирами, явно слабо веря в происходящее, и те отвечали на их вопросы, фотографировались, принимали подарки, оставляли свои автографы – тот самый примеченный мною байкер попросил Гектора расписаться на мощном предплечье – решил сделать своеобразное тату. Очередь желающих пообщаться с «Лордами» двигалась не слишком быстро, но Нинка оставалась на удивление спокойной, явно чувствуя себя хозяйкой положения и словно разрешая всем этим людям пообщаться с Гектором. Я же чувствовала себя крайне странно, и неловко, и смешно одновременно. Тот, кого звали Визард, прежде чем расписаться, смотрел на меня внимательно, словно изучая, и мягким голосом произнес что-то вроде:

– О, девушка-выбор. Ты должна выбирать. Только нужно сделать правильный выбор, – тут он улыбнулся мне, и я смутилась, не поняв, что он хотел этим сказать.

Или я неверно перевела его слова?

Мне оставалось лишь улыбнуться и поблагодарить его на английском.

В голове моей созрел маленький план. Нет, сначала я не думала, что воплощу его в жизнь, это было лишь моим развлечением, однако какое-то время спустя, когда волею судьбы я оказалась у столика Кезона, а Нинка, соответственно, наконец, во всей своей красе предстала пред своим длинноволосым принцем с мрачным взором, я молча протянула букет второму солисту. Белые розы тотчас перехватил один их охранников, но Кезон, увидев цветы, сделал жест рукой, и они остались на столе перед ними. Он вытянул розу, поднес к носу и с полуулыбкой вдохнул ее сладковатый аромат.

– Кирилл? – решилась я, поняв, что если не спрошу, буду жалеть, что была так нерешительна. В конце концов, если это не Кирилл, а настоящий Кезон, он и не поймет моих слов. А если это мой сосед по отелю, то пусть знает, что я его узнала.

И не играет со мной.

Музыкант, наконец, посмотрел на меня. Его рука с протянутым цветком застыла в воздухе. В темных глазах промелькнула молния.

Кажется, узнал.

Кажется, я была права.

Но как же так?..

– Ты ведь Кирилл, – снова сказала я тихо, совершенно уверенная в своей правоте – теперь в темных глазах появился едва ли не ужас. Кирилл резко посмотрел по сторонам – нас никто не слышал, и едва заметно поманил к себе. Я удивленно посмотрела на него, а он вновь подозвал меня к себе, явно приглашая обойти столик. Наверное, не хотел, чтобы его слова кто-то расслышал, ведь Лорды славились среди поклонников тем, что держали свои настоящие личности в тайне.

Пришлось сделать шаг, и Кирилл-Кезон вдруг ловко схватил меня за руку, развернул и усадил к себе на колени. В это же время нас принялся снимать фотограф.

– Ты что делаешь? – прошептала я с отчаянием, пытаясь отбиться от молодого человека.

Чужие объятия казались преступными. Так меня обнимал только Кей – к его груди я прижималась спиной, его голова лежала на моем плече, его руки обнимали меня осторожно и настойчиво одновременно.

Рук Кирилла я не знала и опасалась их.

– Тихо, Катя, – почти не размыкая губ, проговорил Кирилл, сильнее прижимая меня к себе. – Прошу, тихо.

В голосе его слышалась отчаянная просьба, и я замерла, внутренне сжавшись.

Как только я оказалась на коленях у одного из музыкантов «Красных Лордов», на нас все обратили внимание. Поклонники смотрели на меня удивленно, поклонницы – откровенно завистливо, охрана – задумчиво, работники бизнес-центра – заинтересованно, а сами музыканты – с веселым одобрением. У Нинки же, которая в этот момент фотографировалась с Гектором, взгляд был такой радостный, как будто бы я только что выиграла миллион. Подруга даже показала мне незаметно большой палец, поднятый кверху, и вновь обратила свое внимание на Гектора, и казалось, вся она лучится счастьем.

– Да, я Кирилл, – прошептал мне Кезон, улыбаясь для фотографа, щелкающего нас на профессиональную камеру. – Но об этом никто не должен знать. Прости, что так вышло.

Я постаралась улыбнуться, однако тот факт, что меня обнимает чужой человек, ужасно напрягал. И когда Кирилл отпустил меня, не забыв теплыми губами поцеловать руку, что меня ужасно смутило и даже возмутило, я вздохнула с облегчением и, не взяв автограф, поспешила к следующему музыканту, которым оказался вальяжно развалившийся на стуле Гектор. От него только что с огромной неохотой отошла Нинка, и в глазах ее плясали сумасшедшие сердечки.

Гектор с некоторым интересом глянул на меня, после – на Кезона, глядящего вслед, усмехнулся отчего-то и без слов потянулся к симпатичному блокноту, в котором уже стояли замысловатые и не очень подписи остальных музыкантов, кроме Кезона.

– Hey, baby, what’s your name? – спросил фронтмен «Лордов», подняв на меня взгляд. Глаза у него были странные: не понять было, то ли они холодные, то ли горячие. Как будто бы в душе его горела свеча из ледяного воска. И пламя было обжигающе черным.

– Катрина, – ответила я, вдруг поняв, что, наверное, на моем месте мечтали бы оказаться тысячи, а я не чувствую должного волнения. Вот Нинка, кажется, сейчас взлетит от счастья! Да и у остальных поклонников группы на лицах расписалось счастье.

Гектор поднял на меня взгляд – черные глаза, казалось, умели сканировать, и сказал что-то про ураган, и я только вежливо улыбнулась, не совсем поняв музыканта. Он быстро и размашисто расписался, милостиво начертав мое имя и нечто, похожее на подпись.

– You’re cute bird, – сообщил мне Гектор и похлопал на стул рядом с собой – для общей фотографии. Пришлось несмело опуститься рядом с ним, но Гектор в отличие от Кезона с объятиями не лез, и я с облегчением вздохнула.

Для камеры фронтмен «Лордов» не улыбался.

Кажется, он вообще никогда не улыбался.

В этом человеке не было изящности, как в том же Арине, который имел похожую прическу и также предпочитал темные тона в одежде. Не было вкрадчивости, как в Кее. Не было порывистости Келлы. О мягкости Фила и веселом нраве Рэна говорить уже не приходилось. Гектор казался человеком-загадкой, которую я была не в силах разгадать, всего лишь один раз в жизни увидевшись с ним и обменявшись парой слов.

Если харизма обаятельного веселого Кезона казалась непринужденной, легкой, воздушной, то харизма Гектора имела другой склад: тяжелый, даже давящий, мрачный.

Если первый казался этаким солнцем с тысячами бликов, то второй – грозовой черной тучей, застилающей все небо. Даже их вокал был поставлен на противостоянии, как я поняла позднее.

На свое место я вернулась, облегченно вздохнув и время от времени ловя на себе взгляды Кирилла.

– Чего он тебя лапал? – впилась в меня взглядом Нинка, и я не успела ответить, как она тотчас задала новый вопрос: – Понравилось?!

– Потом скажу, – шепнула я подруге, глядя, как Кезон с помощью переводчика разговаривает с той самой женщиной с бледным лицом и уставшими глазами, словно и не понимает русского языка. Выражение лица у него было серьезным. – Не здесь.

Подруга недовольно взглянула на меня, но настаивать не стала – все-таки сейчас все ее внимание было направлено на Гектора. И время от времени Журавль касалась плеча – в том месте, где оно соприкасалось с предплечьем лидера «Красных Лордов».

– Ты счастлива? – шепнула я подруге.

Она внимательно посмотрела на меня и как-то не совсем решительно кивнула.

– Он невероятно, очешуительно потрясающий, – ответила она мне, и голос ее дрогнул. – Такой мужик! Хочу его себе!

– Ты как ребенок об игрушке говоришь, – очень тихо сказала я, глядя, как женщина отдает Кезону какой-то конверт.

– Да ну тебя, – беспечно отмахнулась эта авантюристка и объявила: – Идеальной девушке – идеальный мужчина. А тебе – белобрысый с раздвоением личности, – показала она мне язык, и я только головой покачала. А ведь недавно от этого белобрысого она сама с ума сходила! Выдумала, что это ее второй идеал!

После того, как автограф-сессия кончилась, и восторженные поклонники еще раз поблагодарили музыкантов, от которых явно не хотели уходить, но время, отведенное на сие мероприятие, у последних было ограниченное – нужно было готовиться к предстоящему концерту, как объяснил тот самый мужчина, просивший не фотографировать музыкантов на свои телефоны. После того, как автограф-сессия завершилась, все, кроме совершенно счастливой Ниночки, которая победно поглядывала на Гектора, удалились с кучей сувениров с символикой группы и, конечно же, теплыми воспоминаниями. Подруга же должна была отобедать вместе с фронтменом «Лордов» в том самом пафосном ресторане, и они отбыли вместе с Гектором в специальном автомобиле. Как я поняла, для удобства певца ресторан в эти часы был полностью закрыт для посторонних. Остальные музыканты после автограф-сессии так же быстро уехали в микроавтобусе, который сопровождала машина с охраной, и преданные поклонники отправились следом за ними.

Я же вызвала такси, собираясь поехать в номер, то и дело вспоминая неожиданную встречу с Кириллом. И до сих пор мне казалось, что он обнимает меня, прижимая к себе, но это были не самые мои лучшие воспоминания об этом человеке, с которым я, скорее всего, уже никогда и не встречусь.

Однако не зря говорят, что зарекаться не стоит.

Мое такси подошло спустя минут пятнадцать, остановившись напротив бизнес-центра, и я, выйдя из здания, спешно направилась к нему, на всякий случай сверив номера для надежности. Однако не успела я сесть на заднее сиденье и поздороваться с водителем, как вторая дверь открылась, и в салоне оказался Кирилл, он же Кезон, лицо которого закрывали солнцезащитные очки и натянутый чуть ли не до бровей капюшон серой кофты, выглядывающей из-под куртки. Кажется, эта кофта еще полчаса назад была на Октавии, том самом, который всегда скрывал свое лицо.

– Привет, – улыбнулся мне Кирилл так, словно ничего и не произошло. – В отель? Я с тобой. Ты подумала насчет Коломенского завтра?

Я опешила. Он совсем, что ли?

Автомобиль тронулся – водитель подумал, что пассажиров двое.

– А… А концерт? – только и удалось спросить мне.

– До него еще прилично. Качество звука на саундчеке Гекки проверит лично. Всех достанет, – потянулся Кезон. – И нас, и техников, и ребят, которые за свет отвечают. Внезапно, да? – вдруг спросил он, с любопытством глядя на меня.