Лидию ее новый гардероб приводил в восторг. Она по десять раз на дню перекладывала вещи, только чтобы полюбоваться ими. Глядя на нее, Росс никак не мог понять, выросла эта девушка в роскоши и внезапно обеднела или вообще никогда не имела приличной одежды. В сущности, он ничего не знал о своей так называемой жене. Впрочем, как и она о нем. Да и все остальные тоже.

Ему известно одно: что у нее был мужчина. Эта мысль приводила Росса в бешенство. Кто он и где находится сейчас? Каждый раз, глядя на Лидию, Росс воображал, как этот неведомый незнакомец целует ее, ласкает грудь, зарывается лицом в каштановые волосы, сливается с ней. Но больше всего Росса терзало то, что временами этот воображаемый образ мужчины приобретал его собственные черты.

– У вас есть ножницы?

Росс кивнул, досадуя на то, что уступил ее прихоти, и предвкушая очередную бессонную ночь. Он так же страстно хотел ненавидеть Лидию, как и лечь с ней в постель.

Подав девушке ножницы, Росс уселся на скамеечку. Лидия обернула полотенцем его шею и, отступив на шаг, критически оглядела неухоженную голову мужа.

Едва она коснулась первой пряди, Росс нервно схватил ее за руку.

– Надеюсь, ты не зарежешь меня? Хоть знаешь, как это делается?

– Конечно, – задорно откликнулась она. – Кто, по-вашему, стрижет меня? – Заметив, как побледнел ее «клиент», Лидия рассмеялась. – Боитесь, да? Ну ничего. Я вас не изувечу. – И она приступила к работе.

Волосы оказались на ощупь точно такими, как и предполагала Лидия, – густыми, жесткими и вместе с тем шелковистыми. Желая продлить удовольствие, Лидия возилась с ними гораздо дольше, чем требовалось. Темные пряди уже усеяли пол фургона, а она все колдовала над головой Росса. Ему стоило огромных усилий сдерживаться, когда Лидия, наклоняясь вперед, касалась его грудью или невзначай задевала плечо. Клочок волос упал Россу на ухо, и девушка осторожно сдула его. Росс чуть не подскочил.

– Ты что делаешь? – вскричал он, чувствуя, как откликается его тело на ее теплое дыхание.

Лидия оторопела:

– Я? Ничего. Неужели я вас поранила?

– Да нет, – буркнул Коулмен. – Давай побыстрее. Мне уже надоело тут сидеть.

У нее упало сердце. Все шло так хорошо, и вот на тебе… Почему он вдруг рассердился? Чем она не угодила ему?

Росс сидел и думал, когда же кончатся его мучения. По наивности он полагал, что дело ограничится затылком, но нет, Лидия решила привести в порядок и челку. Обогнув скамеечку, она остановилась перед Россом, и тому ничего не оставалось, как раздвинуть колени, чтобы ей было сподручнее орудовать ножницами.

Теперь ее груди были прямо перед его глазами, соблазнительные и манящие, как спелые персики. О боже, что за мука! Он весь вспотел. Каждый раз, когда Лидия наклонялась, Росс ощущал ее аромат и слышал шуршание одежды, скрывавшей грациозное тело, тайны которого так манили его.

– Почти готово, – объявила девушка и нагнулась, чтобы подровнять волосы надо лбом.

Росс заерзал на сиденье, как на горячей сковородке. Чтобы добраться до нужного места, Лидия подняла руки, и ее грудь обрисовалась еще отчетливее. Одно движение, и он смог бы зарыться лицом в эту восхитительную нежную грудь, вдохнуть неповторимый запах, коснуться сосков губами.

Ненавидя себя в эту минуту, Росс пытался припомнить, желал ли когда-нибудь так же Викторию, хотелось ли ему хоть раз дотронуться до ее груди просто ради удовольствия. Пожалуй, нет. Его жена была не из тех, кто способен разжечь в мужчине страсть. Занимаясь с ней любовью, Росс преисполнялся благоговением. Он входил в ее тело, как в церковь, ощущая легкий стыд оттого, что недостоин этой чести и что своим вторжением оскверняет храм, где не место плотским желаниям.

В том, что испытывал Росс сейчас, напротив, не было ничего возвышенного. Лидия будила в нем откровенную чувственность, возможно, в силу своей профессии, хотя сама она отрицала, что занималась чем-то подобным. Вероятно, это один из ее трюков – соблазнять мужчину, выглядя при этом невинной девушкой.

Ну, с ним такой номер не пройдет!

– Усы тоже не мешало бы подстричь.

– Что? – Ее слова застали Коулмена врасплох. Он не слышал ничего, кроме стука собственного сердца, и видел только пленительные женские формы у себя перед носом.

– Я говорю про усы. Осторожно, не двигайтесь! – Лидия наклонилась, от усердия высунув язык, и приступила ко второй фазе стрижки.

Вид у нее был довольно комичный, но Росса занимало не лицо, а шея молодой женщины. У основания, в ложбинке, кожа была кремовой, а ниже, у самого выреза блузки, напоминала белоснежный бархат. Интересно, чем пахнет ее грудь – жимолостью или магнолией?

Когда она прикоснулась к его усам, Россу показалось, что ее пальцы легли на оголенные нервы. Ножницы защелкали по волоскам, а палец скользнул по верхней губе. Тогда, чтобы не взорваться от страсти, Росс оттолкнул руку Лидии и отрывисто бросил:

– Хватит.

– А как же второй ус?

– Я сказал, хватит, черт побери! – Сорвав полотенце, он швырнул его на пол. – Не забудь убрать весь этот мусор.

Лидия, ошеломленная его грубостью, быстро овладела собой, но теперь ее охватил гнев. Сунув ножницы ему в руку, она отчеканила:

– Ваши волосы, вы и убирайте. Слово «спасибо» вам, похоже, незнакомо!

Взметнув юбкой, девушка удалилась в свой угол, торопливо разделась и забралась под одеяло. Россу ничего не оставалось, как взяться за щетку.


Следующий день выдался на удивление солнечным. А еще через день караван пересек Миссисипи.

Когда фургоны один за другим стали спускаться по склону к мутной воде, из груди путешественников вырвался ликующий крик. Мистер Грейсон, собрав с каждого деньги, заплатил за переправу. Было решено, что два парома будут перевозить зараз фургоны со всем содержимым.

Лидия пребывала в таком же восторге, как и другие, пока не увидела реку. Даже необъятный океан, вероятно, меньше испугал бы ее. Прижимая Ли к бешено колотящемуся сердцу, девушка с опаской наблюдала за тем, как погрузили первые фургоны и закрепили колеса толстым канатом. Вскоре паром двинулся в путь, рассекая темную воду.

Неприятные воспоминания детства волной накатили на Лидию. Девушке вдруг показалось, что пахнущая затхлостью вода попала ей в рот и не дает дышать. В тот страшный день все так и было…

…Целую неделю Лидия ждала этой поездки. Им с мамой нечасто удавалось выбраться в город, а в тот день выдался такой случай. Первым делом предстояло пересечь на пароме реку Теннесси. Опершись на поручни, девочка любовалась тем, как танцуют в воде солнечные зайчики, и вдруг Клэнси словно невзначай задел ее плечом. Удар был совсем слабым, но Лидия, потеряв равновесие, упала в воду.

Ей с трудом удавалось держаться на поверхности. Промокшие насквозь платье и нижняя юбка упрямо тянули ее на дно. Немного придя в себя, она увидела Отиса Рассела и Клэнси, которые громко хохотали и явно наслаждались ее беспомощностью. Рядом с ними стояла мать и умоляла спасти дочку, но мужчины и ухом не вели. Более того, когда Лидия все-таки уцепилась за край дощатого парома, Клэнси носком сапога сбросил ее руку. Девочке показались вечностью те несколько минут, когда она барахталась в реке. Мать, так и не дождавшись помощи от мужчин, сама попыталась вытащить дочь, но Клэнси грубо отпихнул ее. Лидия была уверена, что утонет, но в этот момент негодяй ухватил ее за волосы и рывком выдернул из воды.

– Ну что, наплавалась? – издевательски осведомился он.

С тех пор прошло почти десять лет, но Лидия до сих пор помнила, какой ужас обуял ее, когда вода хлынула ей в ноздри, в уши, в рот, лишив возможности дышать. И теперь, вглядываясь в мутные воды Миссисипи, она спрашивала себя, осмелится ли вообще ступить на шаткие доски…

И тут к ней подошел Росс:

– Мы следующие. Когда поднимешься на паром, отойди с Ли в сторонку, чтобы вас не задели. Лэнгстоны переправляются вместе с нами.

– Росс! – окликнула она мужа, видя, что он уходит.

– Что такое? – В его голосе слышалось нетерпение.

– А… а где вы будете?

– С лошадьми.

Лидия, бледная от волнения, машинально кивнула.

– Ну да, конечно.

Он удивленно посмотрел на нее и тут же отошел, чтобы поскорее закончить погрузку. Ступив на утлое суденышко, Лидия быстро отодвинулась от края и крепче прижала к себе Ли. Вскоре к ней присоединилась Ма. Юные Лэнгстоны сгрудились у поручней. Подобное приключение выпало детям впервые в жизни, и они намеревались насладиться им сполна. Снабдив своих отпрысков надлежащими наставлениями по части безопасности, миссис Лэнгстон решила не мешать им.

Когда они проделали примерно треть пути, до Лидии донесся звонкий голосок Мэринелл:

– Посмотри-ка! Там, в воде, что-то плывет!

Лидия попыталась уклониться, ссылаясь на то, что должна охранять Ли, но Ма решительно отобрала у нее малыша.

– Я сама его подержу. А ты сходи, развлекись немножко. Ты ведь тоже еще ребенок.

Не желая показаться трусихой, Лидия на дюйм придвинулась к краю. Она отчаянно искала глазами Росса, но он словно испарился. Чтобы доставить детям удовольствие, Лидия через силу улыбнулась, хотя вид качающейся на волнах корзины ничуть не развеселил ее. Глядя на пенные буруны, лизавшие края парома, она представляла себе зияющую бездну внизу. Лидия вздрогнула, вообразив, как эта огромная темная толща воды смыкается над ее головой.

Видение было таким ярким, что девушка, не помня себя, в панике бросилась бежать и чуть не сбила с ног лэнгстоновских детишек. Ноздри ее раздувались, глаза были широко открыты, легкие работали, как кузнечные мехи. Она успокоилась, только когда забралась в фургон и ничком повалилась на пол.

Ма, наблюдавшая эту сцену, приказала детям оставаться на месте, поскольку все они, как стайка перепуганных цыплят, устремились за девушкой.

– Пойди приведи мистера Коулмена, Атланта. Скажи, что за его лошадьми присмотрит Люк.

Через несколько секунд примчался Росс, по привычке держа пистолет наготове.

– Что случилось?

– Лидия…

– Где она? Что с Ли?

– С ним все в порядке. Ваша жена в фургоне, мистер Коулмен.

Росс одним прыжком очутился внутри и увидел скорчившуюся в углу фигурку. Закрыв лицо руками, Лидия истерически рыдала.

– Какого черта… – начал он и осекся. Отбросив шляпу, Росс опустился на колени перед женой. Он хотел обнять ее за плечи и успокоить, но в последний момент отдернул руку. – Лидия! Ты напугала всех до смерти. В чем дело?

Как и большинство мужчин, Росс считал беспричинные слезы нелепостью. Не дождавшись ответа, он начал терять терпение.

– Ради бога, Лидия, что произошло? Ты упала? Ушиблась?

Почему она закрывает лицо? Росс попытался отвести ее руки, но это ему не удалось.

В отчаянии он схватил девушку за плечи и начал трясти. Словно во сне, Лидия подняла на него затуманенные глаза и, вцепившись в рубашку, пролепетала:

– Пожалуйста, не сталкивайте меня в воду… Прошу вас…

Росс взирал на жену в немом изумлении. Ему случалось видеть, как люди бледнеют под дулом пистолета, за секунду до смерти, но даже тогда их лица не выражали такого ужаса. Казалось, глаза Лидии состоят из одних зрачков. Губы побелели как мел. В ее лице не было ни кровинки.

– Ну-ну, успокойся, – ласково пробормотал Росс и сам не заметил, как обхватил ее лицо ладонями. – О чем ты говоришь?

– Река, река, – бессмысленно повторяла Лидия, не выпуская его рубашку.

– Никто не столкнет тебя в реку. Ты в безопасности.

Она судорожно глотнула и облизнула губы. Грудь ее высоко вздымалась.

– Росс? – Это прозвучало как вопрос. Казалось, несчастная силится узнать, кто перед ней.

– Да, это я.

Тело Лидии обмякло, голова уткнулась ему в грудь. Оба не двигались, пока ее дыхание не стало ровным.

– С чего ты взяла, что кто-то хочет столкнуть тебя в реку? – шепотом спросил Росс.

Она подняла на него бездонные глаза – манера, то раздражавшая, то завораживавшая Росса, – и прерывисто вздохнула. Он осторожно вытер пальцем ее залитые слезами щеки. Потом палец переместился туда, где ему давно хотелось побывать, – на влажные губы Лидии.

Росс знал, что сейчас поцелует ее, но не мог совладать с собой. Стало быть, так предначертано свыше, а противиться желаниям богов значило бы искушать судьбу. Утешаясь мыслью, что действует не по своей воле, он медленно склонил голову навстречу этому соблазнительному рту.