Сандра Браун - На закате

Все в Россе воспротивилось этому. Но как отказаться?

– Ладно, но только одну ночь.

Грейсон снова кашлянул.

– Вообще-то речь идет о неделе. Мы заплатим вам, – поспешно добавил он.

С губ Росса сорвалось ругательство.

– Интересно, на что я буду годен днем, если всю ночь не сомкну глаз?

– Не всю – после полуночи вас сменят. Для сна останется несколько часов.

«Но не для жены», – мысленно уточнил Росс.

– Прошу вас, не отказывайтесь. Хотя бы до тех пор, пока мы не покинем этот опасный район и люди не успокоятся.

Россу оставалось только согласиться. Не мог же он сказать Грейсону правду!

День за днем караван двигался по южному Арканзасу. По мере того как путешественники отдалялись от места трагедии, напряжение спадало. Только Росс становился все угрюмее. Его зеленые глаза сверкали нездоровым блеском, под ними залегли темные круги – признак усталости и раздражения. При встрече с Коулменом люди в испуге шарахались от него.

К концу шестого дня Росс почувствовал, что больше не может. Привязав лошадей, он бросился к фургону и распахнул полог. Лидия собиралась мыться. Заколов волосы, она поставила ногу в тазик с теплой водой, но тут увидела мужа. От удивления она выронила мочалку.

Росс обвел жену пристальным взглядом, скользнувшим от стройной шеи к роскошным холмикам грудей, потом метнувшимся вниз, к треугольнику между бедрами. Так и не проронив ни слова, он повернулся и широким шагом направился к фургону Грейсонов.

– Я хочу поговорить с вами, – решительно сказал Росс старшему по каравану.

– Конечно. – Старший отвел Коулмена подальше, опасаясь, как бы грубое словцо не достигло ушей миссис Грейсон.

Вообще-то Росс охотно сказал бы следующее: «Послушайте, Грейсон, я уже неделю не спал с женой, а мне этого чертовски не хватает. Так что убирайтесь вы все к дьяволу – и вы, и ваш треклятый караван!» Но он уже отвык от подобных выражений, а новым не научился, к тому же от природы не был оратором. Поэтому произнес нечто иное:

– Я дошел до точки, понятно? Больше ни одной ночи не проведу вдали от моей… семьи. Всю неделю мне даже отлить было некогда. – Грейсон невольно поморщился. – Я устал. Деньги, конечно, штука хорошая, но… – Росс умолк, представив себе обнаженную Лидию. – Так что я отказываюсь.

– Успокойтесь, Росс. Я не возражаю. По-моему, все уже убедились, что это была трагическая случайность и теперь нам ничто не угрожает.

Росс с облегчением вздохнул, ибо приготовился к трудному объяснению, даже к спору. Теперь же он устыдился того, что так обошелся с Грейсоном.

– Вот и отлично. До завтра.

Росс пошел к реке, быстро разделся и с наслаждением бросился в прохладную воду.

– Ты тоже считаешь, что это случайность?

Росс поднял глаза на Лидию, которая расчесывала волосы.

– Думаю, тот, кто это сделал, давно уже смылся. Я так и говорил тебе с самого начала.

Отложив щетку, она расшнуровала ботинки.

– Кажется, все уже примирились со смертью Люка, даже Ма. Как, должно быть, ужасно потерять ребенка!

Представив, что такое случилось бы с Ли, Лидия вздрогнула.

– Но ведь твой тоже умер, – заметил Росс.

Она замерла. Дитя, рожденное в лесу, было для нее лишь плодом греха и насилия.

– Это совсем другое.

– Почему?

– Просто другое, и все.

– Лидия! – И Росс задал давно мучивший его вопрос: – Кто отец твоего ребенка?

Лидия подошла к сидевшему на скамеечке Россу и, опустившись на колени, посмотрела на него. Слезы в ее глазах сверкали при свете лампы, как бриллианты.

– Никто, Росс. Он не стоит того, чтобы даже думать о нем. Я ненавидела его. Он был жестоким и получал удовольствие, мучая других, в том числе и меня. Счастье, что мне удалось сбежать, иначе не знаю, чем бы все закончилось… Поверь, Росс! – Слезы покатились по ее щекам. – Больше у меня никого не было, клянусь! Каждый раз, когда он приходил ко мне, я сопротивлялась. Никогда не уступала ему по своей воле. И ребенок этот нежеланный. Я даже рада, что он умер… Как бы я хотела никогда не знать этого человека! Сохранить чистоту и невинность для тебя, Росс!

– Лидия…

Она покачала головой, умоляя, чтобы он не прерывал ее. Лидии хотелось сказать все – она знала, что в другой раз ей не хватит мужества.

– Когда Ма впервые привела меня к тебе, ты подумал, что я дрянь. Отчасти это правда. Долгие годы я жила среди дряни, но мне всегда хотелось общаться с порядочными людьми. Когда мы поженились, я поклялась себе не вспоминать о прошлом. Передо мной открывалась новая жизнь, и я решила навсегда расстаться с прежней. То, что произошло между нами, совсем другое. Благодаря тебе я поняла, как прекрасны отношения между мужчиной и женщиной.

Растроганный Росс осторожно вытер слезы со щек Лидии, потом погладил по голове.

– Самое лучшие дни в моей жизни – те, что я провела с тобой и Ли. Изменить прошлое нельзя, но можно забыть о нем. Я хочу быть хорошей матерью для Ли, а тебе – хорошей женой. Научи меня этому, Росс! Сама я знаю так мало… И давай не вспоминать о том, что давно прошло. Пожалуйста!

Имел ли право он, Санни Кларк, кого-то судить? Ведь считая себя жертвой обстоятельств, он прощал себе многие грехи. Но если уж Росс прощал себя, оправдывая все своим происхождением и воспитанием, смеет ли он осуждать Лидию? Она тоже жертва обстоятельств. И, в сущности, не все ли равно, кем была его жена до встречи с ним и кто отец ее ребенка?

Наклонившись, Росс приподнял Лидию и привлек к себе. В эту минуту она была необычайно хороша. Волосы, рассыпавшиеся по спине и плечам, как мантия, покрывали кающуюся грешницу. Глаза блестели от непросохших слез.

– Ты такая красивая! – прошептал он.

Она замотала головой:

– Вовсе нет.

– Да, да, да!

Лидия улыбнулась:

– Это потому, что я с тобой.

Росс стиснул жену в объятиях и припал к ее рту. Насладившись губами, он скользнул к влажным от слез щекам, векам, вискам, кончику носа, затем снова приник к ее рту. Объятия становились все неистовее, и Росс страстно желал слиться с ней воедино.

– Я мечтал об этом всю неделю. – Он на мгновение оторвался от ее губ. – Я так хотел тебя! Я возжелал тебя в ту же минуту, как впервые увидел, и злился на себя за это. Чем больше желал, тем больше злился, а злость и раздражение вымещал на тебе.

Эти слова дались ему нелегко – Росс редко сознавался даже себе в своих слабостях. Между неистовым Санни Кларком, который, не раздумывая, пускал в ход оружие в ответ на любую обиду, реальную или воображаемую, и Россом Коулменом, с обожанием смотревшим на свою возлюбленную, пролегла целая пропасть.

– А я думала, ты ненавидишь меня. – Лидия наслаждалась прикосновением его губ.

– Я хотел ненавидеть тебя, но не смог. Я устал наказывать нас обоих.

Поцелуй Росса стал настойчивее. Еще теснее прижав к себе жену, он провел языком по ее губам, заставляя приоткрыть рот. Застонав, Лидия уступила.

Желание, подавляемое целую неделю, наконец прорвалось наружу. Сладостная дуэль языков продолжалась – прелюдия к более интимным ласкам.

Задыхаясь, Лидия с сожалением высвободилась из объятий Росса и стыдливо прошептала:

– Вот уж не думала, что можно так целоваться!

– Это мало кто умеет, – лукаво подмигнул ей Росс.

– Как хорошо, что ты умеешь.

– Правда? – рассмеялся он. – Тогда продолжим.

Не отрываясь от ее губ, Росс слегка отстранился и начал расстегивать платье Лидии. Он заставлял себя не спешить. В юности ему всегда не хватало выдержки; став старше, он тоже не слишком сдерживался, поскольку проститутки, а как правило, Росс имел дело с ними, не только этого не требовали, но, напротив, восхищались его нетерпением. Холодность Виктории подавляла Росса – он постоянно боялся обидеть жену неловким жестом или движением. А вот Лидия…

Покончив с пуговицами, он осторожно куснул жену в шею и спустил платье с плеч.

– Ты всегда так чудесно пахнешь!

Его дыхание щекотало ей кожу, рождая ощущение воздушности. Подняв обнаженные руки, Лидия с удовольствием запустила их в густую шевелюру мужа и подставила ему шею.

Наконец он поднял голову. Неяркий свет лампы отбрасывал золотистые тени на кожу Лидии. Над кружевным вырезом сорочки вздымались пышные груди. Ложбинка между ними, прятавшаяся в тени, особенно манила Росса.

Указательным пальцем он очертил контуры грудей. Потом увидел, что широко раскрытые глаза Лидии, похожие на темный янтарь, устремлены на него.

– Ты боишься меня?

Она покачала головой:

– Когда-то боялась. Теперь нет.

– А ведь я тоже боялся тебя, – со смехом признался Росс.

– Ты? – Казалось невероятным, что он способен кого-то бояться.

– Неужели ты не догадывалась, как мне трудно каждый день видеть, как ты кормишь Ли, и не сметь дотронуться до тебя?

– А ты все еще хочешь до меня дотронуться? – Взяв его руку, Лидия прижала ее к груди. – Так?

– О боже! Да.

Вторая рука последовала за первой. Росс любовно ласкал мягкие полушария, приподнимал, стискивал, наслаждался их тяжестью в своей ладони. Когда его пальцы нащупали соски, Лидия судорожно вздохнула. Коралловые бутоны напряглись и затвердели под настойчивыми ласками мужских пальцев.

– В ту первую ночь ты расстегнул на мне сорочку, – мечтательно напомнила она.

Росс нахмурился:

– Я был тогда пьян.

– О! – Лидия потупилась, поняв, что сказала что-то не то. – Извини. Я ничего не понимаю в таких вещах. Мне казалось, тебе хочется…

– Мне и хотелось, но…

Черт побери, надо быть последним идиотом, чтобы останавливать жену, которая получает удовольствие от ласк мужа, а не шарахается от него! Таких днем с огнем не сыщешь…

Проклиная крохотные пуговки, Росс начал расстегивать сорочку Лидии. Видя мучения мужа, она мягко отвела его руку и с бессознательным кокетством взялась за дело сама.

Вначале появилась лишь узкая полоска кожи, затем одна из грудей и, наконец, ложбинка между ними. Склонив голову, Лидия прижалась к мужу. Волосы упали на лицо, придавая ее облику нечто таинственное.

У Росса стучало в висках, как в тот раз, когда он впервые – много лет назад – познал женщину. Это было давно, но Росс до сих пор хорошо помнил, как у него пересохло во рту, как внезапно вспотели ладони, как бешено стучало сердце. Нечто подобное он ощущал и сейчас.

Откинув волосы Лидии, Росс уставился на ее грудь – пышную, восхитительной формы, с коралловыми сосками, невыразимо чувственную. Грудь девственницы и любовницы. Ему вспомнилась ночь, когда он в первый раз увидел, как эту полную молока грудь жадно терзает его крошка сын.

Стоило Россу прикоснуться к волшебным холмикам, как по руке от кончиков пальцев побежали огоньки и достигли сердца.

Росс провел по соску, и тот тут же набух, а кожа вокруг слегка сморщилась. Нагнувшись, он припал губами к груди, так давно манившей его.

Вначале Лидия ощутила шелковистое прикосновение усов, затем – влажный поцелуй. Язык Росса все скользил и скользил по ее груди. И вдруг, раздвинув губы, он взял сосок в рот и начал нежно посасывать.

Ахнув от восторга, она прижалась к нему еще теснее. Теперь она вся была во власти Росса, и он не преминул воспользоваться этим, занявшись не только соском, но и всей грудью.

Бессознательно приноравливая ритм поцелуев к неистовому биению своего сердца, Росс чувствовал, что вот-вот набросится на Лидию, как в ту злополучную и восхитительную ночь. Чтобы успокоиться, он отпрянул от жены, опасаясь, как бы и сейчас все не произошло так быстро и грубо. Росс мечтал насладиться не спеша.

Лидия провела рукой по волосатой груди Росса.

– Колются! – Она забавно сморщила носик.

– Извини. Я их сбрею.

– Нет, что ты! – воскликнула Лидия так серьезно, что Росс невольно улыбнулся. – У тебя много шрамов. – Она сочувственно покачала головой.

– Верно.

– Война?

– Отчасти. – По тону мужа Лидия догадалась, что он не намерен распространяться на эту тему, и оставила расспросы. При каждом движении ее грудь соблазнительно колыхалась, а завитки волос словно играли со вздернутыми сосками. Росс залюбовался ею. Его восхищало то, что Лидия ничуть не смущается, когда он разглядывает ее. Как ребенок, она радовалась его интересу к себе.