Джун Грей - На запад

Кэт приняла душ за пять минут. Выйдя из ванной, она выглядела свежей и была одета в серую футболку огромного размера и спортивные штаны. Её длинные светлые и влажные волосы свисали до середины спины. Хоть девушка и скрывала свои изгибы, которые, как я знал, были, моё тело всё равно отреагировало на неё без промедления. Я ощутил жар во всём теле, а в паху определённо чувствовалось возбуждение, которое не спасал и тот факт, что при каждом своём передвижении жёсткая ткань джинсов натирала.

— Хорошо выглядишь, — с отсутствием изысканности сказал я и повернулся обратно к печи для того, чтобы скрыть свою увеличивающуюся эрекцию. Последнее, что ей необходимо видеть в своём доме, это незнакомого мужчину с огромной эрекцией в штанах.

Мне было приятно обнаружить, насколько мускулистое у меня тело и какой большой мой половой орган. Гигантский питон оказался внушающим, его средняя величина была большой недоговорённостью. Давайте скажем просто: мне было бы не стыдно, если бы меня запечатлели на плёнку при занятии сексом.

Кэт обошла вокруг столешницы, разделяющей нас, и склонилась рядом со мной, всматриваясь в микроволновку. Я мог чувствовать запах её мыла «Ирландская весна» и чего-то ещё. Чего-то очень женского и сладкого. Аромат, на который моё тело определённо реагировало. Я присел на корточки рядом с девушкой, чтобы получше ощущать её запах, изображая интерес к пицце.

— Так ты готовишь мне пиццу для гурманов? — спросила она с оттенком сарказма в своём хрипловатом голосе.

Наши лица были очень близко, что позволяло мне увидеть веснушки, усыпавшие её нос и щёки.

— Будет вкусно, обещаю, — сказал я, говоря точно не о пицце. Моя голова была заполнена «взрослыми» мыслями, и мне следовало отвести взгляд, чтобы она ничего не заподозрила.

Я не знал откуда, но почему-то почувствовал, что между нами будет что-то волнующее и воспламеняющее.

Кэт с пиццей прошла к дивану и включила телевизор. Я устроился в кресле настолько далеко, насколько было возможно. Эта женщина помогала мне, и последнее, что ей нужно — это озабоченный, страдающий амнезией человек, испытывающей к ней сексуальное влечение. Если я буду действовать импульсивно, то окажусь в снегу быстрее, чем смогу моргнуть. И это при условии, что её собака не разорвёт меня первой.

Вышеупомянутая собака сидела рядом со своей хозяйкой на диване, её глаза следили за мной каждый раз, когда я двигался. Она все ещё не доверяла мне, и это хорошо. Я мог бы заманить её едой, но что-то мне подсказывало, что она умнее, чем казалось. Уйдёт время на то, чтобы заслужить её доверие. Так же, как и доверие её хозяйки.

— Спасибо, что оставила меня ещё на одну ночь, — сказал я через некоторое время.

— На самом деле, у меня не было выбора, не так ли?

— Он есть. Я могу спать в гараже или в джипе.

— И тогда утром мне придётся доставить твоё заледеневшее тело в морг?

— Что-то вроде этого.

Кэт покачала головой.

— Можешь воспользоваться комнатой моего отца. — Она поставила пустую тарелку, сделала глоток содовой и затем подняла два пальца. — Но два условия: я сплю с оружием под подушкой и без колебаний воспользуюсь им, если ты попытаешься что-либо сделать, и второе — Джози разорвёт твои яйца прежде, чем ты успеешь приблизиться достаточно близко.

— Хорошо подмечено.

Со всей серьёзностью на лице Кэт произнесла:

— Я не шучу.

Я кивнул, не зная, как ещё показать ей, что у меня нет дурных намерений.

— Это твой дом, и я здесь гость, — сказал я. — Я никогда не сделаю того, что тебя ранит.

— Тогда докажи это.

В её глазах сверкал вызов. В ответ я кивнул ещё раз.

После ужина Кэт вымыла посуду. Я стоял недалеко от неё, прислонившись к столешнице и скрестив руки на груди.

— Я не воспринимал тебя как женщину, которая моет посуду за мужчиной, — подстегнул я её.

Она тотчас же порозовела и оспорила:

— Это не так. Я мою тарелки, потому что ты приготовил ужин. Все просто.

Я продолжал смотреть на неё, пытаясь узнать, что же у неё на уме.

— Ты можешь прекратить смотреть на меня так, как сейчас? — спросила Кэт, глядя в раковину.

— Как «так»? Я просто смотрю на тебя.

— Почему? Зачем тебе нужно смотреть на меня?

Её вопрос застал меня врасплох.

— Я не знал, что для этого нужны причины.

Кэт покачала головой.

— Не представляю, что же такого интересного ты видишь.

Вот оно. Вполне возможно, первая вещь, которую она показала о себе. Её хвастливая дерзость была способом защиты из-за неуверенности, лежащей на дне. Я не желал ничего сильнее, чем сорвать этот металлический лист и добраться до её сердца.

— Ты не представляешь, да? — спросил я.

Она повернулась ко мне, её голубые глаза сузились.

— Что? Пожалуйста, скажи мне то, чего я не знаю.

— Как ты красива.

Негодование девушки просачивалось, приводя её в уязвлённое состояние, но я знал, что она не примет комплимент. Не этот.

— Ты полон дерьма, — сказала она, обрызгав меня водой. — Захвати полотенце и протри тарелки, Дон Жуан.

Изучающе глядя на девушку, я схватил полотенце.

— Что с тобой произошло? Почему ты не можешь принять комплимент?

— У меня есть то, что называют радаром абсурда. Я вижу такое за километр.

Я хихикнул.

— И ты думаешь, что я говорю ерунду? Тебе следует повернуть этот радар в свою сторону.

— Ты называешь меня лгуньей?

— Я называю тебя привлекательной женщиной, которой следует принять комплимент как любезность и сказать «спасибо».

— Пошёл ты.

— Достаточно близко, — засмеялся я, качая головой. Она та ещё штучка.

Несколько минут мы работали в тишине. Я убрал тарелки на свои места, а Кэт вымыла раковину и накормила собаку. Это было так... по-домашнему.

Повесив полотенце на ручку духовки, я повернулся к ней и спросил:

— Почему ты меня не боишься?

Кэт остановилась, вытирая руки.

— А мне следует?

— Нет, но ты должна признать, что твоя реакция по отношению ко мне — позволить мне остаться здесь — не нормальна.

Она криво усмехнулась.

— Я всё равно не могу сказать тебе, что нормально, а что нет.

— Ты жила все время одна?

— Да. С тех пор как отец попал в тюрьму.

— Что?

Её черты лица незамедлительно напряглись.

— Да. Он в тюрьме. Это проблема?

Я покачал головой.

— Нет. Просто было интересно узнать. Ты работаешь? Встречаешься с кем-нибудь? Есть ли у тебя друзья?

— Нет, нет и нет.

— Так ты проводишь большую часть времени в одиночестве?

Кэт посмотрела мне в глаза, выпятив грудь.

— Да, и мне это нравится, — сказала девушка практически с гордостью. — Мне не нужны свидания, не нужны друзья. Джози единственная, в чьей компании я нуждаюсь.

— И тебе не одиноко? — Я знал, что действовал ей на нервы, когда она отвела взгляд. В конце концов, такая сильная Кэт была не такой уж и невосприимчивой.

— Может, иногда, — сказала девушка. Её голос был таким тихим, что я практически не услышал её признания. — Но я сама выбрала такой путь. Мне не нравятся люди, а я не нравлюсь им.

— Ты нравишься мне, — сказал я. — Я думаю, что ты...

— Если ты скажешь, что я красивая, то я ударю тебя по голове мешком собачьей еды.

Я ухмыльнулся.

— Интересная. Я собирался сказать, что ты интересная.

Кэт кивнула в знак одобрения.

— Я смогу смириться с интересной.

Я улыбнулся сам себе, чувствуя, как моя грудь раздувается от гордости из-за моей маленькой победы.

КЭТ

Ночь была долгой, а сон беспокойным. Неспособная расслабиться, я выползла из спальни в туалет, внимательно избегая скрипучих половиц, чтобы не разбудить незнакомца.

Незаметно проскользнув в ванную комнату и не позаботившись о том, чтобы включить свет, я пробежала вперёд и натолкнулась на гору тёплой твёрдой кожи. Я взвизгнула и попятилась назад, мои руки схватились за выключатель.

Мужчина стоял спиной ко мне с совершенно голой задницей, что неудивительно, — всё-таки он был в туалете.

— Черт, прости, — отводя глаза, сказала я. Но оставшийся в памяти образ прожигал мои веки, позволяя мне видеть картинку его мясистой задницы и твёрдых мускулистых ног снова и снова.

— Прости, — сказал он, надевая штаны и спуская воду в унитаз. — Мне следовало бы запереть дверь.

— Почему ты без света?

Он пожал плечами.

— Не хотел с ним заморачиваться.

— Тогда тебе лучше иметь чертовски меткий прицел.

— Мой прицел безупречен.

Я закатила глаза.

— Знаешь, мне начинает надоедать повсюду видеть твою задницу.

Мужчина игриво приподнял одну бровь.

— И сейчас? — спросил он. Неожиданно комната уменьшилась в размере, а незнакомец стал больше, занимая значительную часть пространства.

Мой первый инстинкт, когда я столкнулась с тёмной огромной фигурой, — отступить, но я стояла на своём. Я не могла позволить ему увидеть меня испуганной. Даже если он был невероятно пугающе-привлекательным.

Мужчина сделал шаг вперёд. Теперь наши тела практически соприкасались. Если я глубоко вдохну, то моя грудь коснётся его голой груди. Я ненавидела себя за то, что он это осознавал. Словно моё тело настроено на частоту его феромонов и не может насытиться. Но я предполагала, что это происходит с людьми, долго воздерживающимися от сексуального общения. Хотя, если по-честному, я пока не встречала того, к кому чувствовала бы сексуальное влечение.

До сих пор.

— Извини, — сказал он с игривой улыбкой.

— Я могу тебе помочь?

— Я просто пытаюсь пройти.

Я вышла в коридор, позволяя мужчине сделать задуманное. Когда он проходил, его руки задели мои, оставив на моей коже трепещущий след. У двери спальни он бросил взгляд через плечо, но темнота скрывала выражение его лица.

— Спокойной ночи, Кэт, — сказал он. — Сладких снов.

Наконец-то я осталась одна в ванной комнате. Плеснув холодной водой в лицо, я изо всех сил пыталась успокоить свои нервы. Один день. Один долбанный день, а я уже трепетала от этого мужчины. Я словно оказалась в его плену. Я не желала представлять, что случится, если мы вместе проведём неделю.

На следующее утро я проснулась, дрожа от холода. Даже Джози, которая всегда чувствовала себя прекрасно при холодной погоде, прижалась ко мне, засунув нос под подушку.

— Черт побери, как же холодно, — сказала я. Из моего рта вырвалось белое облако. Этот трейлер прекрасно подходит для тёплой погоды, но когда температура опускалась ниже определённого уровня, дом словно говорил: «Хрен с ним» и отказывался от попыток сохранить тепло. Кажется, сегодня как раз один из таких дней.

Я зарылась с головой под одеяло и попыталась опять уснуть. Именно там, в теплом коконе, я вдруг вспомнила о своём госте. Выпрыгнув из постели и проклиная холод, кусающий мою кожу, я вытащила тренировочные штаны, толстовку и пару шерстяных носков. Словно почувствовав что-то в воздухе, я поняла, что незнакомец уже проснулся.

Оставив дверь открытой, я резко остановилась. Он стоял у западного окна, одетый в отцовские штаны и тёмно-синий рыбацкий свитер. Незнакомец разглядывал снежный пейзаж и держал в руках мою любимую рождественскую кружку. Он выглядел таким прекрасным на фоне тусклого утреннего света. Его чёткий тёмный профиль контрастировал с бесконечной белизной снаружи.

Он повернулся ко мне с улыбкой, от которой моё сердце подпрыгнуло.

— Доброе утро, — сказал он своим глубоким голосом.

Я была поражена, когда запах кофе от кружки, которую он держал, донёсся до моего носа.

— Ты приготовил кофе?

Мужчина ухмыльнулся, и через несколько длинных шагов он был уже на кухне, наливая и мне.

— Я никогда прежде не просыпалась на аромат свежеприготовленного кофе, — сказала я, с благодарностью принимая чашку и делая большой глоток тёмной жидкости. Кофе был идеальной температуры: все ещё горячим, но не обжигающим. Я застонала в чашку.

— Почему вкус кофе лучше, когда его делаю не я?

— Потому что с ним не перемешиваются твои слезы горечи? — поддразнил он меня с блеском в глазах.

Я тихо засмеялась в чашку.

— Тебе следует почаще так смеяться, — сказал он.

— Тогда тебе следует чаще готовить кофе. Если можно, то каждое утро, — сказала я и немедленно пожалела об этом. — Хорошо, не буквально. Но... ты понял, что я имела в виду.

Мужчина улыбнулся мне из-за своей чашки и повернулся обратно к окну.