— Куда ты сейчас?

— Думаю, поеду проведать папу, — взобравшись в машину и включив двигатель, произнесла Кэт.

Засунув руки в карманы, я ухмыльнулся.

— Ты собираешься рассказать ему обо мне?

Она улыбнулась, сверкнув ямочками в уголках губ.

— Конечно. Я расскажу ему, что во время шторма подобрала незнакомца с амнезией.

Немного раздражённый её словами, я наклонил голову.

— И это всё, кто я для тебя?

— А разве нет? — спросила она. Её слова звучали как вызов.

— Я надеялся, что стал кем-то большим.

— Думаю, ты действительно стал кем-то вроде друга, — сказала Кэт. — Но не воспринимай мои слова слишком серьёзно. Я широко использую термин «друг».

Я обрадовался.

— Может быть, однажды я вернусь и приготовлю тебе чашку кофе.

— Теперь я, пожалуй, соглашусь, — сказала девушка и закрыла дверь машины. Помахав через окно, Кэт выехала с парковки.

Проследив, как её джип проехал вниз по улице и скрылся за углом, я отправился в полицейский участок, готовый узнать, кто я, чёрт возьми, такой.

9

КЭТ

Джози, сидя на пассажирском сиденье, скулила, пока я вела машину. Я вдруг обнаружила, что она та ещё сучка, падкая на симпатичное личико и поглаживание её живота. Что до меня, то мне плевать, что незнакомец ушёл. Неважно, что я больше никогда не увижу его лицо. Но что это за стеснение в груди? Ладно, скорее всего, это просто изжога от завтрака.

К черту. Ни в коем случае я не собираюсь скучать по тем серым глазам на притягательном лице. И уж точно не собираюсь скучать по тому, как он, несмотря на всю мою оборону, нажал на невидимые кнопки внутри меня, прошёл через всё моё раздражение и чушь и каким-то образом обнаружил, какой я являюсь на самом деле. Никому прежде не удавалось преодолеть мои колючие барьеры, хотя некоторые и пытались. Так что я точно не буду скучать по человеку, которому это удалось.

Нет. Ни в коем случае. Ни за что.

Отвезя Джози обратно домой и убедившись, что у неё есть еда и вода, я выехала из города в направлении исправительного учреждения Кормака, которое находилось примерно в сорока двух километрах к юго-западу от Айаши.

Охрана исправительного центра знала меня в лицо, но всё же я должна была зарегистрироваться. Я находилась в комнате, заполненной столами и скамейками, а также заключёнными с посетителями, и ждала, пока приведут отца из камеры. Спустя несколько минут его привели, но прежде, чем вернуться на свой пост на краю комнаты, охранник напомнил папе правила поведения.

Отец подошёл ко мне и обнял. Это всегда поднимало мне настроение, однако сейчас я чувствовала себя странно. Но, по крайне мере, по сравнению с объятиями, полученными полчаса назад, сейчас я чувствовала себя безопасно, тепло и в то же время воодушевляюще.

Как-то жутко. Ведь наслаждаться объятием незнакомца больше, чем отцовским, — это предательство.

— Привет, папа, — сказала я, присаживаясь обратно на скамейку за столом напротив него.

— Привет, малышка, — произнёс он, и по его улыбке я поняла, что у него был хороший день. Ну, настолько хороший, насколько это возможно в тюрьме. — Что у тебя нового? Снежная буря в Айаше была такой же ужасной, как и прогнозировали?

— Да, несколько дней снег был почти по пояс, — сказала я. — И я позволила мужчине остановиться у меня во время бури.

— Какому мужчине? — спросил отец, касаясь своего лица.

— Я нашла его без сознания на обочине дороги и, чтобы укрыть от шторма, забрала домой.

— Ох, Кэти... — сказал папа, качая головой.

— Что? — словно обороняясь, спросила я. — Ты всегда учил меня помогать нуждающимся. Не ты ли отправлял меня в бесплатные столовые на День благодарения, чтобы помогать раздавать еду?

Отец потёр лоб.

— Да, я хотел научить тебя самоотверженности, но это... Ты могла пострадать или тебя могли убить. Верь мне, когда я говорю, что в мире много злых людей, которые без колебания убивают девочек. Я живу со многими из них.

— Я больше не девочка, папа. И я могу без колебаний убить любого, кто проявит хоть малейшее желание причинить мне боль, — сказала я и глубоко вдохнула, удерживая свой нрав под контролем. — Он был без сознания, лицом в снегу на обочине дороги. И он мог там умереть. Что я должна была делать?

— Но шериф...

— Дрю не брал трубку.

Папа неодобрительно взглянул на меня.

— Я хочу, чтобы ты была осторожной, милая. Ты не можешь просто подбирать бомжей с улицы.

— Знаю. Я буду осторожной, обещаю. — Я наклонилась вперёд. — Вот только... он не был похож на бомжа, и был не просто потерян. Мужчина понятия не имеет, кто он, и даже не знает своего имени.

Это привлекло внимание отца.

— У него амнезия?

Я кивнула.

— Ты бы видел его. Он так испугался, когда понял, что не узнает в зеркале своё лицо. — Отец всё ещё смотрел с недоверием, поэтому я продолжила: — Он не опасен. Ты всегда учил меня, что истина в лице, и что если действительно не торопясь посмотреть кому-то в глаза, то можно увидеть истинный характер.

— И что тебе сказали его глаза?

Я тяжело сглотнула, вспомнив пронизывающие серые омуты.

— Он добрый. Понимающий. Забавный. — Папа медленно кивнул, но было видно, что он напряжён. — Ты мне не веришь?

Он улыбнулся.

— Я верю, — сказал он. — Но ты в опасности, Жучок Кэти.

— Нет, я не...

— Ты потеряешь своё сердце.

Я засмеялась от удивления, похлопав несколько раз ладонью по столу.

— Как банально! — сказала я между вдохами. Взяв себя в руки, произнесла: — Серьёзно, нет. Не потеряю.

Папа сидел и улыбался.

— Я никогда не видел, чтобы ты смеялась так свободно. И хочу встретиться с мужчиной, который является этому причиной.

— Я и раньше так смеялась.

— Нет, не так, — сказал он, качая головой. — Я не слышал этот смех, по крайней мере, с тех пор, как ты была маленькой девочкой.

Все следы веселья исчезли с моего лица.

— Ладно, в любом случае, у тебя нет и шанса с ним встретиться. Он ушёл. Утром я подбросила его до полицейского участка. Так что, думаю, он уже вернулся домой.

Папа кивнул, долго и задумчиво всматриваясь в меня.

— Что?

— Мне нравятся произошедшие в тебе изменения, — сказал он, потянувшись и дотронувшись до моей руки. — С тех пор, как умерла мама, ты стала замкнутой. Тебе действительно нужно начинать заводить друзей. Один в поле не воин.

Я ухмыльнулась и подняла указательный палец.

— Папа, я лишь помогла одному парню. Давай не будем забегать наперёд.

— Ты думала о том, чтобы покинуть Аляску?

— Только не это. Снова, — произнесла я, закатывая глаза. — Даже если бы я захотела от тебя уехать, всё равно не знаю куда.

Отец пожал плечами.

— Мой дедушка из Оклахомы всегда говорил мне: «Джей, всегда иди на запад». Он говорил, что это место, где я смогу обрести свободу и независимость. Поэтому я ушёл так далеко на запад, как только смог, пока не упёрся в океан. И, думаю, здесь я и останусь, пока не умру.

Я сжала его руку.

— Папа, ты скоро выйдешь.

— Иногда я чувствую, что умру здесь, — сказал он в такие редкие минуты горькой честности. Тревожно было видеть своего отца в таком унынии. Обычно во время наших встреч он старался притворяться счастливым. Прочистив горло, он стряхнул с себя маску грусти. — Поэтому я и продолжаю настаивать, чтобы ты уехала, милая. Больше не хочу, чтобы ты ради меня откладывала свою жизнь. Я хочу, чтобы ты уехала и жила своей собственной жизнью.

Я сглотнула комок. Боже, помоги мне, а то я заплачу.

— Ты мой папа. Я не могу уехать от тебя, — произнесла я, чувствуя горячие дорожки слез на щеках и стараясь вытереть их рукавом. — Ты всё, что у меня есть.

— Милая, — потянувшись и заправив локон моих волос за ухо, сказал отец, — у тебя может быть больше, чем жалкий старик и маленький городок, в котором ты живёшь. Ты заслуживаешь настоящей жизни. Счастливой жизни. — Шмыгнув носом, я кивнула. — Обещай мне, что подумаешь об этом. Присмотришь колледж дизайна в Лос-Анджелесе или даже в Нью-Йорке.

— Нью-Йорк — не запад, — сказала я просто, чтобы оставаться злой.

Папа взъерошил мне волосы.

— Это запад, если путешествуешь достаточно далеко, — с грустной улыбкой на лице произнёс он. — Просто... пообещай мне.

Глубоко вдохнув, я готовилась дать обещание, которое не планировала сдержать.

— Конечно, пап. Обещаю, я подумаю об этом.

С тяжёлым чувством внутри, оставшимся после визита к отцу, я направилась в Айаше. Мало того, что я попрощалась с прекрасным незнакомцем, моим первым другом за бог знает сколько времени, так ещё и пообещала папе что-то практически невозможное. Казалось бы, так интересно начать новую жизнь где-то ещё. Но я была не настолько смелой, чтобы оставить отца и начать жить собственной жизнью.

Избегая возвращения домой и боясь одиночества, которое несомненно наступит, я отправилась в «Закусочную». Черт, кого я обманываю? Я буду чертовски скучать по этому красивому незнакомцу. Ленни, Дуайт, Мерл — как бы его ни звали, я буду скучать по его взгляду, тому, как он стоял так близко, что моя кожа будто покалывала. И теперь я боялась, что буду искать его в каждом встречном мужчине. Искать искры, без которых теперь не смогу жить.

— Эй, я спрашивала о тебе, — сказала молодая официантка, подойдя с чашкой и наливая в неё кофе. — Не слышала о тебе несколько дней. Хотела узнать, может, ты всё ещё погребена под снегом.

— Я в порядке, — произнесла я, поздно осознав, что улыбаюсь ей. Что, чёрт возьми, со мной произошло? Я чуть не спросила, как её зовут!

Я держала пустую чашку и ждала, пока официантка наливала кофе из кофейника до тех пор, пока напиток не наполнился до краев и не начал переливаться через край на выцветший деревянный стол.

— Ладно, хорошо. Эй, остановись, — сказала я, поднимая чашку так, чтобы выровнять кофейник. — Чёрт возьми, что с тобой? — Я подняла глаза, чтобы посмотреть, что же так привлекло её внимание, следуя за её пристальным взглядом к парадной двери.

Моё сердце подпрыгнуло к горлу при виде незнакомца, моего незнакомца, стоящего у входной двери. Его взгляд скользил по залу, пока не встретился с моим. Радостная белозубая улыбка озарила его лицо, вокруг глаз собрались морщинки, и я обнаружила, что улыбаюсь второй раз за день. Шериф Дрю последовал за ним и начал тихо с ним говорить.

— Чёрт, кто это? — спросила официантка. Она посмотрела вниз и увидела беспорядок на столе. — Ой, блин, прости.

Я сдержала улыбку, радуясь тому, что не только я так реагирую на незнакомца.

— Всё хорошо. — Схватив пачку салфеток из диспенсера, я бросила их на пролитую жидкость.

— Ты его знаешь? — прошептала она.

— В некотором смысле, — произнесла я, любуясь решительным угловатым профилем незнакомца. Я не хотела признавать того, что мне чертовски приятно видеть его снова. Я повернулась обратно к своему напитку, надеясь, что не выгляжу слишком нетерпеливо.

— Он горяч! — сказала официантка, указывая рукой. — Вы двое... вместе?

Кофе брызнуло из моего рта.

— Вместе? Нет! — слишком решительно произнесла я.

— Может, тогда представишь меня?

Я не знала, как ответить, хотя «чёрт, нет» показалось приемлемым вариантом.

Официантка подняла глаза, наблюдая, как двое мужчин шли в нашу сторону.

— Эй, шериф и его друг, — приветствовала она. — Вам нужно меню?

— Нет, только кофе, Фрэнни, — сказал Дрю с доброй улыбкой. Когда официантка — очевидно, Фрэнни — ушла, Дрю повернулся ко мне. — Кэт, как дела?

— Хорошо. Что случилось? — ответила я, изо всех сил стараясь сдержать свой взгляд и не стрельнуть глазами правее шерифа. Я заметила, что двое мужчин приблизительно одного роста, значит, мой незнакомец ростом примерно сто восемьдесят сантиметров. На этом сходство заканчивается. Мой незнакомец тёмный и загадочный, а Дрю — полностью американский парень, который в школе играл в футбол, до сих пор косит газон для своей мамы и помогает старым горожанам расчищать проезжую часть дороги. Дрю шатен. Голубоглазый часовой нашего городка. Ему всего лишь двадцать семь, но его все уважают и любят.