Кэт застыла на месте, на её лице появилась маска безразличия, но её выдавали глаза. Эти два голубых шара, которые, оценивая, осматривали каждую часть моего тела.

Я дал ей возможность отдышаться, чувствуя удовлетворение пещерного человека от её поражения, от того, что сбил её с толку. Кэт была заведена так же, как и я, её выдавало прерывистое дыхание. Но я понимал, что достаточно надавил на неё. Теперь надо подождать, пока она сама ко мне придёт.

Я прислонился плечом к стене и ждал.

— Я не девственница, ладно? — сказала Кэт сердито. — Я даже не знаю, почему это важно, но у меня был секс с двумя мужчинами. Так что не думай, что ты должен лишить меня «невинности», — сказала она, изображая в воздухе кавычки.

— Ладно, — сказал я. — Не лишать невинности. Понял.

Она прошла в сторону гостиной, так больше ничего и не сказав. Прихватив с собой ноутбук и покрывало, которое было накинуто на спинку дивана, девушка легла. Джози немедленно запрыгнула к ней, покрутилась немного и легла у неё в ногах.

— Кажется, тебе уютно, — сказал я, сидя в кресле, которое, как я понял, быстро становится моим местом. Однажды я получу от неё приглашение присоединиться к ней на диване, и, может быть, в конечном счёте и в её постели.

Кэт взглянула на меня и затем сразу отвернулась к экрану компьютера, по-видимому, слишком напуганная, чтобы задержать взгляд чуть дольше.

— Я провожу так каждый понедельник.

У меня появилось чувство, словно меня облили ледяной водой.

— Сегодня понедельник? Какое число?

— Двадцать второе декабря.

— Я и не представлял, что уже почти Рождество, — сказал я, пробегая рукой по волосам. — Мы должны проверить отчёт о пропавших людях. Уверен, где-то там меня разыскивает моя семья или друзья. Почти Рождество, черт побери.

— Я уже проверила.

— И?

Она покачала головой. Я выдохнул.

— Наверное, я настоящий придурок, если никого не волнует, что я пропал два, а может, и три дня назад.

— Если тебе от этого будет легче, то обо мне тоже никто не беспокоится. Единственный, кого это волнует, находится в тюрьме и даже не узнает, если у меня будут проблемы до тех пор, пока не станет поздно.

— Нет, от этого мне не лучше, — сказал я. В моей груди появилось незнакомое чувство сочувствия. Грустно подумать, что в её жизни больше никого нет, никто даже не проверил её во время снежного шторма. Она совершенно одна. — Если тебя это утешит, я беспокоюсь о том, что с тобой случится.

Кэт пристально посмотрела на меня.

— До тех пор, пока ты не обретёшь память и не продолжишь свой восхитительный путь обратно в Голливуд или на Неделю высокой моды, или черт знает куда ещё.

— Знаешь, ты не должна всегда отталкивать от себя людей, — произнёс я с разочарованием. — Особенно если они искренние.

Кэт пригвоздила меня жёстким взглядом, но впервые за это утро я лишил её дара речи.

— Так чем ты занимаешься? — спросил я.

— Я не работаю.

— Тогда как ты можешь позволить себе жить здесь, покупать продукты и всё остальное?

— Я живу за счёт процентов на нефть своего отца.

— Так ты целый день сидишь здесь, ничего не делая?

Кэт захлопнула ноутбук.

— Нет, я не только весь день сижу здесь и ем трюфели во время просмотра мыльных опер. Я занята.

— Чем?

— Черт, а ты любопытен, — сказала она, поднимаясь с дивана, чтобы пройтись. Кэт остановилась в холле, положив руки на талию. — Ну, ты идёшь?

Я последовал за ней по коридору к узкой прихожей в задней части дома, хотя даже и не предполагал, что там такое. Как оказалось, там находилась пристройка к дому — огромная и красочная комната. В центре находился большой стол со швейной машинкой, повсюду разбросаны куски ткани и бумага. На полке находились рулоны разноцветных тканей, а вдоль задней стены в ряд были выстроены три наряженных манекена, каждый из которых был одет в красивое платье и переставлен в тусклое тёмное место.

Я прошёл к ближайшей стене и рассмотрел чертежи, которые были скреплены лентой.

— Ты модельер?

Кэт фыркнула, но больше от удивления, чем от насмешки.

— Черт, нет. Мне просто нравится шить.

— Ты все это сама придумала?

— Отчасти, — сказала она, стоя за мной. — Я сама научилась шить методом проб и ошибок, просматривая видео в интернете. Я смотрю эскизы, выбираю то, что мне нравится, и пытаюсь их повторить.

Я обернулся и по-новому взглянул на неё. Как раз, когда я подумал, что разгадал её, она нашла новый способ меня удивить.

— Ты продаёшь свои модели?

— Нет.

— Почему нет? Даже если ты никогда не покинешь свой городок, в интернете столько мест, где ты можешь их продавать.

Кэт залилась румянцем.

— Я просто не делаю этого, ладно?

— Ты не хочешь или боишься? — Я знал, что моё давление может пробудить её вспыльчивый характер, но меня не беспокоил этот факт. Что-то внутри желало надавить на неё, заставить шагнуть за пределы безопасной границы её жизни. Увиденные рисунки на стене и полностью готовая одежда в комнате показывали талант девушки. Вот только бы ещё и она его увидела.

Кэт повернулась и вышла.

— Почему ты не хочешь ответить на вопрос? — спросил я.

Она обернулась, но вместо ярости, которую я ожидал увидеть, на её лице было безразличие.

— Это не имеет значения. Ты уйдёшь отсюда, как только растает снег. — Её глаза засияли. — На самом деле, мы уже должны приступить к работе.

Я последовал за ней к парадной двери, где Кэт натягивала сапоги и пальто.

— Куда ты идёшь? — Я уклонился, когда мне в лицо полетел сапог. И поймал одной рукой следующий за ним.

— Накинь это дерьмо, красавчик, — сказала она, открывая входную дверь. — Мы выкопаем тебя к чертям отсюда.

Вооружившись лопатой для снега, Кэт решительно направилась к джипу по той тропинке, которую я вчера проложил. Я схватил лопату и проследовал за ней, зная о том, что снег слишком глубокий для движения транспорта. После своего вчерашнего похода я понял, что в этом забытом богом месте не проложены дороги. Даже если нам удастся выкопать джип из ямы, маловероятно, что мы сможем проехать в городок.

Несмотря на это, я вонзил лопату в снег, зачерпнул его и перекинул через плечо.

— Ты хорошо разбираешься в моде, — сказал я, пытаясь заполнить тишину дружеской беседой. — Почему не носишь что-нибудь из того?

— Хорошо. Ты можешь представить меня в платье?

— Конечно.

Кэт остановилась и уставилась на меня, пытаясь понять, искренен ли я.

Я ухмыльнулся.

— Думаю, ты будешь отлично выглядеть в более женственной одежде.

Кэт нахмурилась.

— Женственная одежда? Ты шутишь?

Я разочаровано выдохнул.

— Давай не переводить это в сексуальный подтекст. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. — Я указал в сторону дома. — Эта одежда, которую ты сотворила... Ты можешь ошибаться в чём угодно, но не в женственности. Я лишь спрашиваю, какого чёрта ты прячешь себя в мягкую мешковатую одежду, когда очевидно, что тебе нравится мода?

Кэт сдержала улыбку.

— Успокойся там, Ларри. Не нужно злиться.

— У меня от тебя головная боль. — Или мигрень.

Девушка вернула своё внимание к сгребанию снега.

— Мама оставила нас, когда мне было семь, — сказала Кэт. — У меня не было тёток или любой другой женщины, которая смогла бы научить меня одеваться. Всему в той комнате я должна была учиться сама.

— Так почему ты все ещё одеваешься в этом стиле?

Она пожала плечами.

— Думаю, просто привыкла к этому. Я себя неудобно чувствую в обтягивающих коротких вещах, которые привлекают внимание.

— Многие люди наслаждаются таким вниманием.

— Держу пари, ты тоже. Уверена, ты наслаждаешься вниманием, которое получаешь от женщин, — сказала она, вновь посмотрев на меня. — Ну, или же парней. Да кого угодно.

После удара лопаты в грязь, я воткнул её в землю и облокотился на ручку.

— Я совершенно уверен, что предпочитаю женщин.

— Бьюсь об заклад, — саркастически ответила Кэт.

Я взял горсть снега и бросил в неё снежный ком, который попал ей в руку.

— Эй! — Она ответила мне большим снежком.

Я попытался поймать его, но он развалился в руке, направляя холодные снежинки мне в лицо. Незамедлительно до меня долетел ещё один снежок, попав в голову.

— Я называю его подлым снежком, — сказала Кэт с ухмылкой.

Я бросился за девушкой, упав вместе с ней в снег. Схватив снежок, запихнул ей за воротник, но она была сильнее и быстрее, чем я предполагал, и смогла перевернуть меня на спину. Кэт запрыгнула на меня сверху и схватила горсть снега, направляя его прямо мне в лицо.

Я сложил руки на её бёдрах, наслаждаясь контрастом её тёплого тела и холода на своём лице. Я симулировал борьбу, чтобы она сильнее извивалась на мне. При этом чувствуя, как твердеет мой член.

Кэт остановилась, глядя на меня сверху вниз со снежком в одной руке, а другой опираясь на мою голову.

— Ты сдаёшься? — Она задыхалась.

Я наблюдал за тем, как осознание происходящего появилось в её глазах, и она поняла, что под толстым слоем одежды твёрдость, которую она чувствует между своих ног, на самом деле оказалась моей эрекцией. Она попыталась слезть с меня, но я сжал её бедра, удерживая на месте.

— Никогда, — выдохнул я.

Её губы приоткрылись, пока она глядела на меня сверху вниз, и только я погрузился в фантазию, где мы находились обнажёнными в теплом месте, как Кэт бросила снежный ком в мне в лицо.

— Отпусти меня, — сказала она.

Я удерживал её ещё секунду, прежде чем разжать руки. Кэт встала и потопала обратно к дому, забыв лопаты. Я вытер лицо и взглянул на голубое небо, пытаясь ещё на секунду удержать в памяти её тепло, прежде чем холодный ветер не заставит его полностью исчезнуть. Встав, быстро отряхнул себя и решил, что мне нужно принять долгий холодный душ.

Держа в руке свой член, я уже практически мог чувствовать, что часть моего контроля испаряется и что мне необходимо снять напряжение, чтобы продолжить учтиво общаться с Кэт. Но как бы я ни старался, я не мог не думать о Кэт, пока мастурбировал. Моё воображение уносило меня, когда я пытался представить тёплое сильное тело под всей этой мешковатой одеждой.

Я кончил со стоном, держась за стену и выстреливая своё семя на пол душевой кабины. Было приятно снять некое напряжение, но вместо расслабления это завело меня ещё больше. Теперь я не мог избавиться от образа обнажённой Кэт, и мой член был полностью со мной согласен.

После душа я снова взглянул на свою эффектную татуировку в зеркале.

Я пришёл. Я увидел. Я победил.

Сама татуировка выглядела визуально простой и элегантной, но от выжженной на моём теле надписи сильно попахивало братством тщеславных мальчиков. Действительно ли я был тем парнем, который думает, что мир и всё в нём существует исключительно для того, чтобы я мог его покорить?

Когда я вышел, Кэт нигде не было видно. Тогда я рискнул пойти по узкому коридору. Остановившись с поднятым кулаком, готовый постучать в дверь, я услышал музыку и что-то ещё. Звук жужжания машинки. Швейная машинка затихла и хриплый неприветливый голос сказал:

— Оставь меня.

Я глубоко вдохнул и, несмотря на желание сделать обратное, ушёл.


7

КЭТ

Когда тень под дверью исчезла, я наконец смогла выдохнуть. На мгновение я подумала, что он ворвётся в комнату и… я не знаю, поцелует меня, обнимет или ещё что-нибудь. Наша игра на улице быстро превратилась во что-то ещё. Во что-то, что чертовски меня смутило, потому что мне это понравилось.

Я знаю этого мужчину полтора дня, а моё тело уже реагирует на него как собака на тепло. Но самое пугающее во всём этом то, что он — ну, по крайней мере, его тело — хочет того же. И, откровенно говоря, я не понимала, как к этому относиться.

Поэтому я сделала то, что делаю лучше всего. Я спряталась.

Я пыталась сосредоточиться на платье, над которым работала. В течение нескольких недель у меня не получалось закончить платье длиной до пола, потому что я не могла понять, чего, чёрт возьми, не хватает. Что-то было не так, а у меня нет намётанного глаза, чтобы понять, что именно. Всё в моей жизни было испытанием и ошибкой. Ничто никогда не получалось легко.