Голос у нее был чудесный — низкий и сильный. Она пела, не глядя ни на кого, и в то же время как будто видела того, о ком пела. На щеках ее проступил румянец, глаза заволокло печалью, а брови взметнулись вверх, отчего лицо ее казалось всем им, сидящим за столом, немного удивленным и моложавым.

Хуже нету того дела.

Как гармонщика любить:

Хоть какая непогода,

Надо слушать выходить.

Катя смотрела в лицо женщины, стараясь угадать, какие картины проходят у той перед глазами. Может, она вспоминает свои тайные свидания и первые поцелуи? Или девичьи посиделки? А может, сватовство?

Гармониста я любила,

Не попала за него,

Не хватило…

Тетя Сара внезапно оборвала песню, плеснула себе в рюмку коньяку, закрыла глаза и выпила одним махом.

— Ну что вы как пришибленные? — немного погодя воскликнула она веселым голосом, но глаза ее еще не поспели за этим весельем. — Давайте что-нибудь пободрее. Кто частушки знает?

— Я! — встрепенулась Ксюшка. Она выскочила из-за стола, встала на середину комнаты и, подбоченясь, запела звонким голоском, притопывая ножками, обутыми в мягкие тапочки, так что стука каблуков не было слышно:

Ой топну ногой

Да притопну другой.

Сколько я ни топочу —

Все равно плясать хочу!

Я и так, я и сяк,

Я и зайчиком.

Почему же не сплясать

С этим мальчиком!

На последнем слове она подбежала к Дмитрию, схватила его за руку и потянула на середину комнаты, приглашая его выступить с ней в паре.

Дмитрий несколько замешкался, потер висок, потом лукавая мальчишеская улыбка озарила его лицо и он запел, грубо фальшивя, но весело и громко:

Что за рыбка, за ерши,

У нас девки хороши;

Что за рыба — косточки,

Лучше есть подросточки!

Он притопнул ногой и легко коснулся плеча девочки. Ксюшка не растерялась:

Ох, сердечко болит,

Отчего — не знаю.

Научите, как любить,

Я не понимаю!

Она опять топнула ногой и весело кивнула головой Дмитрию.

Он в растерянности молчал. Потом рассмеялся и поднял руки:

— Сдаюсь, сдаюсь на милость победительнице!

Неожиданно к нему на помощь пришла тетя Сара.

Своим чистым, сильным голосом со своего места она пропела:

Песня вся, песня вся,

Ее не наставишь.

А кого любить нельзя,

Того не заставишь!

— Тетя Сара, так нечестно, — обиженным голосом сказала девочка. — Сейчас очередь дяди Димы.

— Да я больше не знаю, — сказал Дмитрий, садясь за стол.

— А я знаю, много знаю, — похвасталась девочка и опять запела:

Опять пошла,

Не сидеть пришла!

Пришла веселиться.

Мне нечего стыдиться!

Пожилая женщина с видимым удовольствием глядела, с какой радостью поет девочка, и, чтобы поддержать ее, запела опять:

Ты пляши, ты пляши,

Ты пляши, не жулься!

Если жалко туфлей,

То поди разуйся!

Ксюша кивнула, словно благодаря, и опять зазвучал ее веселый голосок:

Ну какие нынче годы,

Ну какие времена —

Не берут девчонок замуж:

Больно мелки семена!

Все невольно рассмеялись и захлопали в ладоши.

Девочка сделала широкий жест рукой и поклонилась.

— А откудова столько частушек знает твоя девчушка? — поинтересовалась у Катерины хозяйка.

— Да у них в детском саду был фольклорный праздник. Так Ксюха не только свою частушку выучила, но, наверное, и все, что другие ребята пели. У нее прекрасная память на рифмы.

Катя, конечно, невольно гордилась своей дочерью, у которой было уникальное, как и у всех одаренных детей, восприятие жизни, и она не раз удивляла мать своей способностью видеть мир иначе, чем остальные.

Сумерки за окном сгустились, и в комнате стало темно.

Тетя Сара поднялась из-за стола, включила свет и стала собирать тарелки. Катерина помогла ей расставить чайную посуду. И только когда хозяйка разлила по чашкам терпкий, ароматный чай, завязалась неторопливая беседа. Хозяйка рассказывала о своей деревенской жизни, о будущем сенокосе, где и кому выделена делянка.

— Можа, кто из сыновей приедет, — с надеждой сказала она, — мне одной не справиться — ведь надо сена для Звездочки на всю зиму накосить.

— Вы, Сара Демьяновна, не беспокойтесь. Если сыновья не приедут — я помогу, — заверил ее Дмитрий. — Когда у вас сенокос?

— Судя по погоде, через недельку-другую.

— Я номер телефона оставлю, если в город поеду. Вы не волнуйтесь, может, и мои друзья помогут.

— А ты частенько, что ль, в город наведываешься? — спросила тетя Сара.

— Случается, что срочные дела надо делать.

— И много ли таких дел, что без тебя не могут управиться?

Дмитрий наклонил голову, чтобы скрыть улыбку:

— Да бывают…

— И много ли платють, что ты мотаешься туды-сюды? Не ближний, чай, свет.

— Да сколько заработаю, столько и получаю.

— А, — понимающе кивнула хозяйка, — как у нас говорят: «Что потопать — то полопать».

— Ваша правда, Сара Демьяновна.

— А в чем ваша работа заключается? — поинтересовалась Катерина.

— А дядя Дима дома строит, — вмешалась Ксюшка, — большие-пребольшие. Вы мне покажете, дядя Дима?

Дмитрий внимательно посмотрел на девочку:

— Конечно, и те, что построил, и те, что сейчас строю.

— Так ты что, строитель? — полюбопытствовала тетя Сара.

Дмитрий кивнул:

— Да вроде того.

— А я думаю, ты сторожишь, а ты достраиваешь домик-то. Хозяин небось на тебе хорошо экономит — и присмотришь, и тихонечко за лето все достроишь.

— Не беспокойтесь, тетя Сара, мне здесь хорошо, душа отдыхает, — сказал Дмитрий и встал из-за стола. — Спасибо вам на добром слове и за угощение, но мне пора.

— А можно я вас до мостка провожу? — вскочила Ксюшка. — Мам, пойдем погуляем еще чуть-чуть.

— Идите, идите, — заторопила гостей хозяйка. — Мне надо еще кое-что по дому сделать, а вы только мешать будете.

Катя пытливо посмотрела в ее раскрасневшееся лицо и тоже поднялась из-за стола. Она уже начала привыкать к тактике сватовства пожилой женщины.

— Подождите меня на улице, я скоро, — попросила Катя, — только ветровку накину.

Когда она вышла за калитку, Дмитрий с Ксюшкой сидели на лавочке и о чем-то тихо беседовали. Рекс лежал рядом. Покоем и дружелюбием веяло от этой компании. Пес повернул голову в ее сторону, Ксюшка подбежала к матери, запела:

— Мамочка-красота, что ты дочке принесла?

— А чего бы ты хотела? — спросил Дмитрий, поднимаясь со скамейки.

— Это я так, для рифмы. Я вон какой живот наела, — девочка выпятила живот и погладила его, — как у бегемота.

— И где ты такого бегемота видела? — усмехнулась Катерина и взяла девочку за руку. — Пойдемте.

— А вы действительно дома строите? — чтобы начать разговор, спросила Катерина.

— Да, — коротко ответил Дмитрий и тут же сам спросил: — А вы чем занимаетесь?

— Я немного шью и вот… — она посмотрела на дочку, — ребенка воспитываю.

— Да-да-да, меня мама все воспитывает, воспитывает — и никак воспитать не может, — вмешалась в разговор Ксюшка, но продолжать не стала — взрослые вдруг рассмеялись. — Ну и ладно, — чуть обиженно сказала она, выдернула ладошку из материнской руки и побежала вперед по дорожке. — Рекс, за мной!

Рекс оглянулся на хозяина и, получив немое одобрение, помчался вслед за девочкой.

— Умная у вас собака, — сказала Катя.

— Есть такое. У Рекса хорошая родословная. Дорогой пес.

Напоминание о стоимости собаки неприятно задело ее, и продолжать разговор ей не захотелось. Так они и шли молча, наблюдая, как Ксюша вприпрыжку бежит впереди, а Рекс семенит с ней рядом. Дойдя до моста, Дмитрий протянул Катерине руку:

— До свидания. Приятно было провести с вами время.

Катя пожала протянутую руку, их глаза встретились, и она почувствовала невольное волнение от этого внимательного взгляда темно-карих глаз.

— И вам спасибо, — коротко ответила она и поспешно отняла руку.

Ксюшка тоже протянула руку. Дмитрий чуть наклонился и легко пожал ее ладошку:

— До свидания, Ксения.

— Дядя Дима, а завтра мы на рыбалку пойдем? — нерешительно спросила девочка.

— Как-нибудь в другой раз, завтра мне нужно в город, по делам.

— А когда другой раз будет? — В голосе Ксюшки прозвучали печальные нотки.

— Не знаю, — ответил мужчина, но, видя погрустневшее лицо девочки, погладил ее по голове и добавил: — Я быстро, к концу недели должен вернуться: одна нога здесь — другая там.

Услышав шутливое выражение, которое часто употребляла мать, Ксюша повеселела.

— В конце недели… — наморщила она носик, и на ее лице появилось лукавое выражение. — О-очень ноги у вас длинные!

Дмитрий рассмеялся, подозвал Рекса, и они направились в сторону моста.

Ксюша грустно посмотрела вслед, взяла маму за руку и сказала:

— Ладно, пойдем и мы домой.

Но долго грустить она не умела и через минуту уже бежала вприпрыжку впереди матери, напевая:

Ножки, ножки

Бегут по дорожке.

Раз упала, два пропала —

Вот вам две картошки!

Ксюша любила складывать случайные слова в рифму, так что песенки выходили веселые и забавные.

ГЛАВА 5

На следующий день после завтрака тетя Сара решила тоже сходить на речку:

— Девчата, составьте мне компанию, я нонче тоже хочу искупнуться.

— Ура! На речку пойдем! — И Ксюшка, помчавшись в комнату, вытащила из комода свой ярко-оранжевый купальник, что Катя приобрела ей в «секонд-хенде», и, быстро скинув одежду натянула его на себя. — Мам, а ты круг с рыбками у тети Шуры взяла?

— Нет, доченька, это круг Саши. И к тому же на кругу только в море плавают, а в речке течение сильное, может и унести.

— Куда унести? В омут, где русалки водятся? И водяной? — испуганно спросила Ксюша.

— Да нет, — успокоила ее Катя, — русалки и водяные водятся только в сказках. Унести может на середину речки, где очень глубоко и вода холодная. Поэтому ребята на отмели плещутся, да и вода там теплее.

— Ребята? — Девочку это замечание явно заинтересовало. — Какие ребята? Дети?

— Да, — подтвердила мать, — местная детвора.

— Мама, собирайся быстрее, — заторопилась Ксюша. Она явно соскучилась по общению со сверстниками.

Кате не хотелось идти на речку, она опасалась встречи со Стасом. Но подумала, что в компании хозяйки и дочки она будет чувствовать себя уверенней. Да и вряд ли Стас сам захочет продолжить с ней общение. Она еще раз вздохнула по красивому утерянному купальнику и надела старый.


На этот раз они расположились поближе к воде. Здесь было шумно, но Катерина испытала некоторое облегчение, увидев вокруг много детворы. Дочка скинула шорты и майку и ринулась в воду, а через несколько минут ее звонкий голосок слился с другими ребячьими голосами — девочка легко входила в любую детскую компанию.

Тетя Сара, один раз окунувшись, полежала на солнышке, пока не высох ее купальник, и засобиралась.

— Вы куда? — встрепенулась Катя.

— Да надо еще за мосток сходить. Я тут яйца подсобрала за неделю, надо бы продать, а то селедочки захотелось. Вот деньги выручу и на базар схожу.

— Так я дам вам деньги, вы не беспокойтесь, я расплачусь, — засуетилась Катерина.

— Да разговор не об том. Все равно ведь яйца все не съедим. Куды их девать? И людям мило свеженькие яйца поесть, и мне прибыток. Да ты не беспокойся, нам я тоже оставила…

Она вынула небольшую корзинку из тени кустарника и, пожелав Кате не перегреваться на припекавшем уже солнце, ушла.

Катя встала и огляделась. Ее встревожило, что голоса ее девочки не было слышно. Но она быстро успокоилась — ярко-оранжевый купальник был виден даже из-за кустов.