— Отвали, — я сказала самое вежливое из того, что пришло на ум.

Он недоуменно вскинул брови и даже приготовился что-то ответить в тон мне, но Ольга опередила развитие конфликта:

— Вы заходите пока, ребят, мы с подругой чуть попозже присоединимся.

На нее я посмотрела по-щенячьи виновато. Своим нытьем и ей испортила вечер. Сама таких людей терпеть не могу, когда договаривались об одном, а на деле всех собравшихся в свою трясину тянут. Похлопала ресницами и выдала:

— Хорошо, Оль. Я посижу и обещаю, что не буду портить никому настроение. Но мне больше не наливать! Извини. Тебе они понравились — я поддержу. Или такси поймаю и уеду к своей любименькой Эвелине Сергеевне, — не выдержала и выругалась: — Чтоб у нее смородинка уродилась.

Но подруга вдруг отмахнулась:

— Да ну их. Что-то мне после твоих романтических баек тоже чего-то посолиднее захотелось. Слушай, Маш, а ты у своего переночевать не сможешь? Как-то страшно тебя в таком состоянии отпускать.

— Не смогу, — я уже стояла на ногах почти твердо. — Хотя бы потому, что никогда не решусь ему позвонить. И вообще он мне не нужен, я тебе это весь вечер пыталась объяснить!

— А тебе и не придется, — ответила она и повернулась на каблуках.

Я с ужасом распознала собственный телефон в ее руке.

— Оль… не надо… Да не нужен он ни тут, ни вообще!

— Ты же сама собиралась устроить ему проверку, — она пожала плечами. — Вот и посмотрим — хоть на какую-то реакцию. А то ты мне выдала слишком мало информации для выводов. Вот этот же — «Кир»? Или лучше на боссовский звонить?

Я оцепенела, но на самом деле мне стало интересно, что она отчебучит и к чему это приведет. Все же душа-то требовала действий — и вот они самые. А я вроде как ни при чем.

Ольга уже говорила не со мной:

— Кирилл Алексеевич? Нет, это не Маша. Подруга. Мы с ней в «Лабрадоре», знаете, где это? Маша немного выпила, и теперь жмется на танцполе с какими-то наркошами. Я не в силах вытащить их всех из-под ее юбки. Вам звоню, потому что от вас больше всего входящих. Решила, что вы друг или сослуживец и согласитесь мне помочь. Нет? Извините, что побеспокоила.

По мере этой речи мои глаза становились все больше. Ольга равнодушно протянула мне телефон, но я не смогла его подхватить одеревеневшей рукой. Я ее считала подругой! Да, стервозной и высокомерной, но подругой! Телефон упал под ноги, но я смотрела только на нее.

— Оля… зачем? Зачем так? С кем это я жмусь?

— А что тебе? Считай помощью с самоопределением.

— Помощью?! — я задыхалась. А злость выдавливала даже хмель. — Ты… Ты просто его не знаешь! Он собственник! Он может спустить все что угодно, но только не других мужиков у меня под юбкой!

— Так ты же недавно его вообще мне отдавала. Да выдохни — я пошутила. Не стала я на вызов нажимать, еще чего. Я, по-твоему, совсем без границ? Просто хотела убедиться, нужен или не нужен, ведь ты каждый раз противоположное талдычишь. Вот теперь вижу, когда ты правду говорила.

Я облегченно выдохнула.

— Ну и шутки у тебя… Блин, я чуть в обморок не грохнулась! Да он же монстр — сначала бы меня убил, потом тебя, а потом весь этот клуб по кирпичикам разнес.

— Зато посмотри на себя — стоишь ровно, подтянулась вся и икать наконец-то перестала. Хоть заново вечер начинай. Так что, возвращаемся?

— Еще минут пять… в себя приду, — я поежилась зябко. — Голову окончательно проветрю, а там подумаю — может, и правда, лучше домой.

У Ольги затрещал телефон. Она глянула на дисплей и кивнула мне:

— Клиент. Ты давай проветривайся, а я поработаю — минут десять, этот скорострел.

Я подобрала телефон и даже улыбаться начала. Вот это она мне стресс устроила! Ольга заткнула пальцем другое ухо и доводила клиента, размеренно шагая от меня. Разумеется, я не отвлекала и за ней не шла, хотя первым порывом и было отомстить за злую шутку — а может выпрыгнуть перед ней со смешной рожей? Но Ольга — истинный профи, она в сексе по телефону и мне фору даст, потому вряд ли с мысли собьется.

Она снова повернулась ко мне и так же неспешно шла обратно, но смотрела мне за спину, приговаривая:

— Я щекочу кончиком языка уздечку. Да, да… О-о, я так тебя хочу…

И застонала громко, протяжно, что даже я ее немного захотела. Потом указала мне кивком куда-то и глянула вопросительно. Я не поняла, но она между стонами прошептала:

— Темно-синяя же?

— Что?

Но повернулась спонтанно и замерла — машина зарулила на парковку на полном ходу. Еще через секунду в нашу сторону уже шел Кирилл. Не сказать чтобы очень быстро и даже без топора в руке, но я почему-то сразу начала придумывать оправдания: что я здесь делаю, что вообще ни в чем не виновата и что бить меня очень рискованно — я буду кусаться.

— Это было фантастично, — шептала Ольга, уже проходя мимо меня. — Только с тобой я себя чувствую настоящей женщиной. Ты настолько хорош, что мне становится жарко от предвкушения новой встречи, — оторвала телефон от уха и почти на той же ноте по инерции продолжила, уже обращаясь к Кириллу, иронично изогнувшему бровь: — Кирилл? Ольга.

— Ночи доброй, Ольга. Кажется, я догадываюсь о роде твоих занятий. Шикарно. Эрекция у всего квартала.

— Если бы было шикарно, то ты бы сейчас смотрел на мое лицо, а не на Машу. Кстати, о ней, — она развернулась ко мне, словно собиралась нас знакомить. — Прошу прощения за небольшое преувеличение — мы сегодня устроили вдвоем девичник, а оказалось, что девичник без мужчин скучноват. Я не придумала, как вызвать тебя иначе.

— А просто пригласить? — спросил он почему-то у меня, уже начиная улыбаться.

Но опять заговорила Ольга:

— Стесняется, наверное. Сомневается в чувствах и прочая дребедень. И да, Маш, ты была права — красавчик. Ты же не злишься, Кирилл? Я просто на такси решила сэкономить. Подкинешь до Алтуфьево?

— Подкину, — ответил он, продолжая смотреть на меня. — Красавчик? Ольга, ты просто находка. Что моя хорошенькая и, вижу, не очень трезвая девочка еще про меня говорила?

Я переводила обиженный взгляд с одной на второго, не зная, кто из них мне больший враг. И подумала, что еще один коктейль сверху сейчас бы не повредил. Выбрала из двух зол меньшее:

— Оля!

— А я что? Я молчу вообще, — закатила она глаза к небу. — Добавлю только, что она от всех мужиков шарахалась так, словно за каждого отшитого в реале ей Юрка отдельно платит.

— Оля!

— Не затыкай рот моей лучшей подруге, — Кирилл сделал шаг ко мне. — Почему ты нас раньше не познакомила?

— Кстати об этом, — Ольга все не унималась. — Кирилл, нет ли у тебя друга — чтобы такой же симпатичный и смотрел на меня такими же глазами, как ты на свою Машу?

— Таких же глаз не обещаю, но проведу разведку. Тогда поехали, раз я тут все равно сегодня таксист?

Но почему-то он продолжал двигаться ко мне, а потом наклонился и поцеловал. Оторвался на секунду и посмотрел в глаза.

— Нет, я не поверил в то, что ты с кем-то тискаешься.

— Но прилетел на крыльях ревности? — я уточнила с недоверием.

— Прилетел, — он признал это легко. — И на всякий случай был готов убивать.

— Наркош? — я невольно начала улыбаться.

— Сделаем вид, что их.

— Так ты мне будешь запрещать выходить куда-то без тебя?

— Еще чего. С такими подругами — хоть куда. Наказывать-то я не подруг буду.

— Наказывать? За что? Если я в чем-то и виновна, то только в трех крепких шотах! А на поводке ты меня не удержишь.

— А я и не собираюсь. Я тебе так сильно подхожу, что ты вряд ли захочешь смотреть на кого-то еще.

— Вот это самооценка…

— Спасибо. Но это не она, а понимание ситуации. Как же от тебя несет, — усмехнулся и снова накрыл мои губы, которые я податливо разомкнула.

Через несколько минут где-то в стороне послышалось:

— Вот бы Алтуфьево еще сто лет простояло, а то тут никто не спешит…

В машине я притворилась, что впала в беспробудный сон. Меня как будто специально запихнули на заднее сиденье, где так удобно свернуться калачиком. Или они от меня избавились, чтобы спокойно потрещать, как старые друзья? А уснуть я себе не позволила из-за страха, что Ольга разболтает что-то еще — такое, о чем вообще нельзя Кириллу говорить. Но по мере их разговора я расслаблялась и следила только за тем, чтобы не начать улыбаться.

Никакая Ольга не предательница. Она услышала мой главный вопрос и пыталась добыть на него ответ. О, она изображала из себя выпившую легкомысленную болтушку — что-то говорила и обо мне, но ничего особенно значимого, а количество выпитого увеличила минимум в два раза. И, разумеется, в таком состоянии «девочки обсуждают своих мальчиков», тогда-то, мол, я разок и упомянула, что встречаюсь с мужчиной, но будто не горю желанием с ним знакомить. После этого «обиженная на подругу» Ольга и решила разыграть нас обоих.

— Ты же не злишься на мой пьяный розыгрыш, о котором я сразу пожалела, Кирилл? — она изображала невинность.

— Вначале разозлился, но я быстро остываю, — ответил он спокойно, но со слышимой улыбкой.

— Что с нас, девочек, возьмешь! — она этой репликой как будто объяснила буквально все женские заскоки. — Кстати, а почему ты все-таки приехал? Маша была уверена, что не приедешь.

— Неправда. Она точно знала, что приеду — можно было даже не изобретать причины для ревности.

Но Ольга с мысли не сбивалась:

— А, ну да, я же ей соврала, что до тебя не дозвонилась. Так у вас настолько все серьезно? Прям любовь-свадебка-детишки?

Ольга была тертым калачом и с любым другим она уже вытащила бы правду на поверхность. Проблема в том, что на зуб ей попался калач еще более тертый:

— А Маша что на этот счет говорит?

— Что она может говорить? А если что и говорила, то в таком состоянии так невнятно, что я и не разобрала… — она сделала паузу, но поскольку Кир так ничего и не ответил, продолжила давить: — Так почему ты приехал? Настолько ревнив?

— Честно говоря, я даже не знаю, ревнив ли я. Собственника тоже можно разыграть.

— А смысл? — Ольга теперь действительно заинтересовалась. — Или ты просто откровенничать не хочешь, что реально зацепило?

Кирилл подумал перед ответом:

— Да нет, зацепить-то меня можно. Просто в самой ревности нет нужды — если Маше захочется от меня сбежать к другому, то проблема же не только в Маше. На поводке я могу держать ее только в спальне… — он усмехнулся. — Я хочу сказать, что держать ее могу только до тех пор, пока она сама хочет, чтобы держал. Любые игры возможны только при этом условии на самом деле.

— Вау! — она изобразила восхищение. — Да ты просто гранит. И неужели отпустишь запросто, если захочет?

— Не запросто, конечно, а для начала создам такие поводы, чтобы она передумала. Но никогда не буду держать силой. У нее было сто путей уйти от меня до и будет тысяча после, но она здесь — дрыхнет на заднем сидении. Значит, я до сих пор все делал правильно.

— Ишь, какой хитровыверенный, — почти с уважением похвалила Ольга и решила спрашивать в лоб, уже убедившись, что он способен бесконечно скользить по краю: — А зачем ты делаешь все правильно? Любишь Машу? Прости уж пьяную женщину за излишнее любопытство!

И он подтвердил все мои догадки, просто рассмеявшись:

— Нам с тобой обязательно нужно будет как-нибудь пообедать, Оль. Я не собираюсь изолироваться от Машиных друзей, особенно таких интересных. И давай уже о тебе, пьяная женщина, ты давно в вашем общем бизнесе? Как там дела идут? Мне очень не понравился ваш начальник, он вас не обижает?

И Ольга была вынуждена отвечать. Не только она заметила, что от вопроса он ушел. И уже не в первый раз. Я зажмурилась и действительно позволила себе погрузиться в дрему. Итак, не любит, причем даже не сомневается, иначе ответил бы «не знаю пока», «мы слишком мало времени вместе, чтобы все друг о друге понять» или что-то в этом духе. А мне пора выстраивать собственный план. Например, признать, что я тоже его хочу, но ни за что не буду только любовницей. Если он не способен меня любить, то я вполне способна отказаться от такого «счастья». Может, я немного и поплыла, может даже, немного нетрезвая, но собой быть не перестану, а самоуважения во мне хватит, чтобы не тонуть в этой трясине в одиночку. Или вместе, или никак, уж извиняйте, Кирилл Алексеич. Но план обязан быть сложнее, чем были до сих пор, этого простыми маневрами не переиграть.

Глава 23

Сонно возмущаться я начала, только оказавшись у него на ручках:

— Кир, ты привез меня к себе?

— Разумеется. Маш, я на многое готов, но не заставляй хотя бы тащиться ночью в твои дребеня. У меня завтра рабочий день.