Серёжа будет очень рад твоему приезду, даже с детьми и на любой срок. Спасибо, что ты есть у меня.

Твоя Женька».

Наступила осень. Я теперь каждый день виделась с Учителем. В один из таких посещений он был один. «Обе мои дамы уехали в поликлинику, — доложил он, — а я валяюсь в постели. Провидение делает так, что болеем мы с Кирой по очереди».

Впервые я увидела бесконечную грусть в глазах старика.

— Кир Нилович, вы грустите?! От кого же мне теперь заряжаться оптимизмом?

— Ты лучше послушай: «Тяжек наш подлунный мир, и Господь не милосерден. И к чему такая ширь, если есть на свете смерть? И никто не объяснит, отчего на склоне лет хочется ещё любить и любимым быть». А вот ещё смешнее: «И весело и тяжело нести дряхлеющее тело, что буйствовало и цвело, теперь набухло и дозрело».

Всё просто, Женечка. Впереди осталось лишь одно приключение и чудо — Переход. Очень волнительно и интересно, но грустить я себе иногда позволяю:

Грустный вечер и светлое небо,

В кольце тумана белеет шар.

Тёмные воды — двойное небо,

И был я молод — и стал я стар.

Стало так тихо, будто пролетел ангел.

— Никогда бы не подумала, что вы полюбите Ходасевича, но даже в таком настроении я вас обожаю, — прошептала я и обняла Учителя за плечи.

И это признание не прозвучало пафосно, не нарушило того почти священного состояния наших родственных душ.

Через месяц Учителя не станет. А за ним следом тихо угаснет и Кира Ниловна. Останется светлая память о них. Может быть, их души станут ангелами-хранителями наших детей.

Люба с Женькой так и останутся жить с нами. Кир Нилович просил не оставлять их. Пусть будет спокоен. Было очень обидно, что они так и не пожили на своей дачке. Я ревела белугой, так было жалко стариков, всех, кто отдал свои жизни на благо родины, а в конце жизни вынужден был жить почти в нищете. В нищете, но, не уронив чести и достоинства.


Ёжик с Женькой ходили в одну школу. В свободное время мои мужчины не отходили от нашей прекрасной черноволосой девочки с голубыми глазами. Сергей купил толстую книгу с картинками «Как растить ребёнка до двух лет», после прочтения которой все мои действия подвергались жёсткой критике. В конце концов, я взбунтовалась и уже через два месяца вплотную занялась собой.

— Как же мы одни? — волновался Серёжа, приезжая к четырём часам, заодно забрав мальчиков из школы. — Любаша уехала на кладбище, ты уходишь в спортзал.

— Вы, мальчики, не одни, вы с умной книгой вместо мамы. Справитесь, — говорила я, убегая на тренировку.

И мои мальчики справлялись, но уже после очень редко пытались меня поправить.


Жизнь крутилась колесом, и всегда надо было что-то решать, делать какой-то выбор. Когда поехать к родным? Давно не собирались… Не забыть бы, что у нас на Новый год игра в пейнбол в детском доме. У Серёжи снова проблемы с кредитами, у меня — с отсутствием многих законов о патронате. Если их не примут, придётся изменить проект, и вместо отдельных домиков для семей строить одно большое здание детского дома, а землю рядом с ним превращать площадку для практических занятий по полеводству, животноводству и даже пчеловодству.

Консультации и переговоры отнимают уйму времени, очередные согласования отодвигают сроки начала строительства, но при любых препятствиях свой проект я доведу до конца. Чем больше сил и души будет вложено в него, тем будет менее стыдно мне за своё благополучие.

Марка Викторовича избрали депутатом. Никто не ожидал такой мощной поддержки его кандидатуры из Москвы: он перестраховался, подключив никому не ведомые связи. Свой бизнес Марк Викторович передал управляющей компании на время депутатской деятельности. Ксению он убедил войти в семейный бизнес и в конечном итоге возглавить его.

«Укрощение строптивой» проходило трудно. Чертовка превращала переговоры в яркие и незабываемые шоу, выставляла наглые требования. Устав паясничать, она согласилась прокатиться с мужем на месячишко в Англию, посмотреть достопримечательности, в том числе и знаменитый Кембридж, в котором они оба и застрянут, постигая законы менеджмента. Нет никаких сомнений, что через несколько лет Ксения наденет деловой костюм и не дрогнет на самой вершине управления огромной компании.

— Женька, я поймала сперматозоид! Что делать, чтоб не сбежал?! — раздался однажды в трубке радостный голос Маши.

Выпила она свою горькую чашу до дна, после чего, справедливости ради, одарила её судьба счастьем.

И пришло время, когда на нашем пороге появилась очень растерянная Оля с сыном, доченькой и небольшим багажом. Муж дал ей развод, приличное содержание и отпустил вместе с детьми на все четыре стороны, потому что его любовница родила ему сына.

Ёжик был счастлив. Теперь у них с Евгением появился третий друг Ваня. Наши дети пытались разговаривать сразу на двух языках, надо было слышать эту тарабарщину. И у моей доченьки будет теперь старшая сестрёнка.

Оля пришла в себя и разговорилась только за чаем: — Если не возражаете, я поживу в вашей городской квартире, пока не куплю свою.

— Не возражаем, но пока поживи здесь. Две гостевые комнаты свободны, как раз для тебя и деток. Потом вместе подберём для тебя жильё. Согласна? — спросила я.

Оля только радостно кивнула головой. Не погубить бы первые, ещё испуганные расточки её эго. Наконец-то мы с ней сможем наговориться всласть, поделиться всем, что отболело, что наболело и чем могут успокоиться наши сердца.

Мой небольшой офис Оле понравился, она уверяла меня и Стаса, что готова приступить к работе, как только устроит детей в школу.

— После этого и поговорим конкретно об этом, — заверила я её. — Работа с иностранными фондами полностью ляжет на твои плечики, подружка. Их опыт работы с детьми-сиротами нам просто необходимо изучить и перенять лучшее.

С приёмом детей в школу проблем не возникло, как и с адаптацией в русскоязычной среде. Русским они владели неплохо. Оля расцветала прямо на глазах. Серёжа стал вывозить нас на приёмы и презентации, я провела первые благотворительные собрания.

Но дома нам всем было гораздо веселей. Пока я занималась работой, потом детками и Ниной Ивановной, Оля с Любашей готовили такие кулинарные шедевры, которые не уступали ресторанным. Наступал вечер, все собирались за большим столом ужинать, после чего никакая сила не могла нас вытащить из дома.

— Как же мне с женой повезло! — говорил, посмеиваясь, Серёжа. — Столько ненадёванных платьев, а показывать их не торопиться, совсем не похожа на маму Дяди Фёдора. Приглашения уже складывать некуда, придётся вас обоих вывозить в свет в приказном порядке.

Под Новый год так и произошло, Серёжа заставил нас посетить профессиональную выставку-презентацию новейшей компьютерной техники. В последний день фирмы устраивали банкет в лучшем ресторане.

— Я представлю тебя учредителям и организаторам, они способны помочь фонду. Так что старайтесь теперь обе.

Серёжин прогноз на спонсоров оправдался, довольные результатом мы пошли перед концертом в дамскую комнату. Тут всё и произошло… Не прямо там, а на выходе перед огромным зеркалом. Сначала перед ним покрутилась я, потом пришла очередь Оли. В зеркале появился артист Тихонов, только почти весь седой. Так мы и стояли, онемев, глядя на свои отражения. «Тихонов» тихо поднял свои руки, как крылья, и опустил их на наши плечи:

— Здравствуйте, девчата! Как нас судьба закрутила?! Вас в недосягаемо прекрасную сторону. Мечты мои забубённые… Даже в них я не смел надеяться…

Перед нами метал бисер, нет, «валял Ваньку» господин Сидоров Иван, как оказалось — директор подмосковного закрытого завода.

— Вдовец с детьми, — добавил он, глядя прямо в глаза Оли.

Ваня настолько хорошо владел собой, что у меня начался тик. Оля превратилась в соляной столб, даже глаза не моргали. Подошёл Серёжа и, увидев такую картину, первым испугался за Олю, с ней явно случился стоячий обморок. Ваня моментально вышел из роли ёрника, осторожно взял Олю на руки и отнёс в машину, только там Оля пришла в себя. В машине мужчины о чём-то пошептались, и Серёжа отвёз обоих на нашу квартиру, оставив Ивану все координаты.


В доме тишина. Обязательный священный ритуал: мы заходим в детскую и смотрим на спящих детей. Нет ничего в мире прекраснее этой картины. Жизнь обретает смысл, сердце переполняется любовью, душа соединяется с Богом.

Приглушённо звонит телефон. Я слышу голос Оли:

— Женя, всё прекрасно! У меня скоро будет свой дом, любимый муж и… и пятеро детей…

— У Вани их трое?!

— Двое, наш пятый малыш обязательно появится после этой ночи.

Мне показалось, что счастливый вздох Оли услышала вся вселенная. Жизнь продолжается!

Тина Вальен. 2002

Об авторе

Тина Вальен — псевдоним, в котором легко угадывается анаграмма имени автора Валентины Филиной. Валентина Ивановна — литературный дебютант, но дебютант необычный: за плечами насыщенная интересной работой, интригующими событиями, экзотическими путешествиями жизнь. Сначала она получила техническое образование и управляла движением поездов на железной дороге. Потом окончила гуманитарный вуз и работала с детьми и молодёжью. Во времена перестройки прививала изысканный туристический менеджмент на дикое дерево отечественного сервиса.

На страницах своих книг автор размышляет о важнейших жизненных ценностях, поиске внутренней гармонии, сохранении внутреннего достоинства и самоиронии при самых неожиданных поворотах судьбы, и, конечно, о любви и многом другом, что волнуют человеческую душу.

Тем, кому надоел молодёжный сленг и бытописание персонажей с двумя извилинами, будет небезынтересно погрузиться в насыщенный интересными мыслями мир, талантливо выстроенный писательницей Тиной Вальен, чьё имя пока ещё не на слуху.

Сюжет романа «Начало всех начал» вобрал в себя опыт работы писательницы с детьми из неблагополучных семей, за которую она была удостоена правительственной награды. До сих пор живёт в ней «боль за ангелов, рождённых с петлёй на шее».

В романе главная героиня Женька из-за коварного виража судьбы сбегает из Москвы в далёкий край, чтобы работать в детском доме и помогать детям преодолевать горечь сиротства, что заставит её забыть о собственной невыносимой боли от предательства и сделает её сильней.

Андрей Красильников, первый секретарь правления Профессионального союза писателей России