Татьяна Май - Надежда для бандита

— Как себя сегодня чувствуешь? — невозмутимо спросила я, доставая из пакета очередной термос и ставя его на тумбочку. Как я и думала, вчерашнего термоса не было видно. Неужели выбросил?.. Ну и ладно.

— А ты не сдаешься, — хмыкнул он, следя за мной темными глазами.

— Не в моих правилах. Так как самочувствие?

— Купила, что велел? — вместо ответа спросил он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Терпение, пациент, — строго сказала я, пытаясь в строгости обрести спокойствие, и скрылась в примыкающем к палате туалете.

Там развернула пакет из секс-шопа и достала халат, чулки и шапочку.

— Ничего нелепее в жизни своей не делала, — пробормотала я, раздеваясь.

Натянув пояс с чулками, я поняла, что не купила трусики. Взяла с собой туфли, но забыла про трусы… Совершенно вылетело из головы! Потом пришла мысль: а зачем? Они мне все равно не понадобятся. Я пожала плечами и взялась за халат. Надев его и встав перед зеркалом, застыла, моментально пожалев о том, что не рассмотрела костюм в магазине. Мало того, что халат сидел как вторая кожа, так оказалось, что он был полупрозрачным, а грудь готова была вот-вот выскочить из низкого выреза.

Хихикнув при мысли о том, как бы отреагировали медсестры клиники, если бы я попросила у них халат на часок, я распустила волосы, надела туфли и, глубоко вздохнув, распахнула дверь.

Взгляд черных глаз пригвоздил меня к полу, заставив сердце бешено застучать. Саяр вбирал меня взглядом, потом откинул одеяло. Его большой член торчал из поросли темных волос, и я машинально облизала губы.

— И где ваши трусы, пациент? — вымолвила наконец. — Или это такое приветствие?

— А ты очень плохая медсестричка, — усмехнулся Саяр.

— Очень, — прошептала я, подходя ближе.

Саяр рванул меня за руку, притягивая к себе и проводя кончиками пальцев по полукружиям груди. В нос мне ударил его запах — теплой кожи и дорогого парфюма, — присущий только этому мужчине и не потерявшийся даже среди больничных запахов.

— Охеренно, — хрипло сказал он, зажимая пальцами торчащий сквозь ткань сосок и потирая его. — Надо почаще тебе такие шмотки покупать.

— Сюда никто не войдет? — выдохнула я, хотя было поздно вспоминать о приличиях.

— Пусть только попробуют, — прорычал он, притягивая меня к себе за шею и накрывая губы своими.

— Ш-ш-ш, тебе нельзя шевелиться, — отстраняясь, сказала тихо. — Я… все сделаю сама.

Его удивленный взгляд и вскинутая вверх бровь вызвали у меня улыбку. Саяр медленно откинулся на подушки, предоставив мне полную свободу действий.

Я, чувствуя, как к щекам приливает кровь, обхватила его член ладонями, несколько раз резко проведя по стволу, а потом наклонилась и медленно провела им по щеке, сама удивляясь тому, что делаю. Бархатная кожа касалась моего лица, а взгляд Саяра, на которого я вскинула глаза, казалось, жег кожу.

Не в силах вынести того, с какой страстью он смотрит на меня, лизнула головку, а потом провела по губам, перед тем как накрыть ими плоть. Посасывая ее и чувствуя солоноватую влагу, не прекращала двигать руками и чувствовала, как сама завожусь от этого. Казалось, что во рту член становится еще больше, и, занимая все свободное пространство, достает до горла. Поколебавшись, вторую руку я положила на мошонку, чуть сжав мешочек и вырвав у Саяра громкий стон.

— Тебе не больно? — спросила, отстранившись.

— Кажется, у меня жар, — хохотнул он.

Кожа под моими пальцами и правда казалась раскаленной. Я поднялась и, оседлав Саяра, но устроившись спиной к нему, медленно опустилась на член, вбирая его, чувствуя, как внутренние стенки туго обхватывают продвигающуюся внутрь большую жаркую плоть.

Меня трясло будто в лихорадке, я чувствовала стекающий по шее пот. Хотелось, чтобы Саяр взял меня и бешеными толчками врывался внутрь, придавливая своим телом.

Словно услышав мои мысли, он положил свои широкие ладони на мои бедра, скользнув под халат, и сильно сжал, вызвав дрожь, откликнувшуюся внизу живота. Потом его пальцы двинулись выше, миновали чулки и раздвинули половинки попки.

— М-м-м, ты свои тоже где-то потеряла, — довольно хмыкнул он, проводя пальцем по заветной дырочке и погружая в нее палец.

Закрыв глаза, я будто впала в какой-то транс, поднимаясь и опускаясь, чувствуя, как тугая плоть скользит внутри, до сладкой боли доставая до самых укромных точек.

Внутри все сладко сжималось от подкатывавшего оргазма, и я закусила ладонь, чтобы сдержать рвущийся крик. Под веками вспыхнули разноцветные искры, низ живота обожгло горячим теплом, а внутренние мышцы начали сокращаться быстрее.

Мы кончили одновременно. Всхлипнув, я в последний раз опустилась на член, чувствуя, как тугая струя взрывается внутри.

— С таким лечением я быстро пойду на поправку, — словно сквозь вату донесся до меня низкий голос Саяра.

— Док, давай, скорее, доделывай свою перевязку, и я пошёл, — сказал, допивая суп из термоса. Вкусный, зараза.

— Но Саяр Давидович, ещё рано! Хотя бы недельку ещё отлежитесь! Мы вас подлатаем окончательно и будете как новый! — тактично сказал доктор.

— Нет времени бока отлёживать. Вкачай в меня какую-нибудь заебатую дозу витаминов и распрощаемся.

— Как скажете, — сдался док.

Мне поставили капельницу, под которую уснул. Когда проснулся, чувствовал себя почти как прежде. С радостью бы ещё пострадал хернёй пару дней, но не могу позволить себе такую роскошь, пока Айбат дышит. К тому же чесались руки разобраться с Ефимовым.

Как всегда, утром отзвонился Серый. Сказал, что Надя занята тем, что пытается собрать развалившийся мольберт после пулемётной очереди. Сжал кулаки, подумав о том, что мог больше никогда не увидеть Незабудку.

— А я ей говорю, что давайте новый съездите купите, а она ни в какую! — жаловался Серый.

Умиляет её упёртость.

— Даже пытался заманить тем, что заедем в ту галерею, где ей картина понравилась. Ну типа купить её, все дела, а она ни в какую…

— Тормози. Чё за картина?

Серый начал путано объяснять, вдаваясь пиздец в какие подробности, но я нихуя не понял.

— Слушай сюда. Ей ни слова и бегом поезжай покупать самый лучший мольберт, хуеву тучу красок ещё прихвати и ту картину. Понял?

— Понял.

— Оставь её на Бродягу. И… гхм… запакуй всё красиво, — последнее сказал как можно тише.

— Не понял.

Закатил глаза. Глухой, блядь.

— Запакуй, твою мать, пиздато всё!

Положил трубку, посмотрев в зеркало заднего вида. Там виднелись хитрые глаза Быка. Он вёз меня к Ефимову и одновременно грел уши, пока я разговаривал. Походу, его пиздец как радовала моя забота о Наде, так как он разулыбался, как мудозвон.

— Уткнись на дорогу! — гаркнул на него.

Да. Серый по голосу тоже был в ахуе. Кому я дарил что-то, кроме налички, за бурную ночь? Не было такого. Хрен знает, что меня так пробрало, но хотелось сделать ей приятно. К тому же она неплохо постаралась, чтобы скрасить мои будни в больнице. Стоило вспомнить Надю в этом костюме, её стоны, эту жаркую, сочную задницу, как стояк не заставил себя долго ждать. Поправил член в штанах. Быстрее бы домой.

Через полчаса были на месте. Обычный местный обезьянник. Мои вышли из сопровождающей меня тачки и зашли внутрь. В окно заднего вида наблюдал, как белобрысую разукрашенную рожу сажают в машину.

— Ныл, бля, каждую минуту, — сказал Бык, сплюнув.

— Семья где его?

— Оцепили их дом. Они там и сидят.

— Разгоняй всех.

— В смысле?

— А какой, блядь, тут ещё смысл?

Бык непонимающе смотрел на меня.

— А ты смотрю, всех ёбнуть хочешь, кровожадная скотина? — спросил, хохотнув.

Бык ухмыльнулся, нажимая на газ. Ехали долго. Хорошо, что у Быка была припрятана бутылка многолетнего коньяка, а то плечо снова начало болеть.

Приняв полбутылки обезболивающего, наконец-то вышел из тачки. Свалка на окраине города — идеальное место для выяснения отношений. Скрюченный Ефимов уже стоял на коленях в окружении моих парней. Медленно шёл к ним, размышляя о том, как легко он мог разрушить мою жизнь, и так состоящую из одних руин.

— Отпустите его.

Мои сняли с него наручники, и Ефимов сразу соскочил, кидаясь мне в ноги. Начал мямлить что-то нечленораздельное. Парни хотели сразу схватить его, но показал им рукой, чтобы оставались на месте.

— Саяр, прости! Прости! — забормотал он, вцепившись в мои ноги.

— Встань!

Ефимов ещё что-то проскулил, вставая.

— Я буду задавать тебе вопросы. Ответишь на всё правильно — твоя семья будет жить.

— А что насчёт меня?

Вот скотский человек. Я пообещал в обмен на правду свободу и жизнь его жене и детям, а он даже сейчас думает только о своей шкуре.

Я промолчал, сверля его взглядом. Ефимов понял без слов, поспешно закивав.

— Давно работаешь на Айбата?

— Да. Лет семь уже.

— Это он придумал заманить меня в Россию?

— Да. Я идеально подошёл для этой роли, так как не был нигде замешан, кроме работы на Айбата, а как тебе известно, он лучший по части укрытия.

— Какой был план?

— Втереться к тебе в доверие.

— И?

— Подставить, чтобы убить. Но убить он хотел сам.

Естественно. Узнаю старину Айбата. У меня на его счёт такие же планы.

— Расскажи о подставе.

Ефимов сглотнул. Понимал, что его рассказ почти подошёл к концу и начал нервничать ещё сильнее. Крупные капли пота блестели на его лбу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это я подослал того парня, который типа запалился, чтобы произошло всё так, как и произошло. Ты должен был думать, что Айбат у тебя под прицелом, и ты контролируешь ситуацию.

— То есть его изначально не было в том укрытии?

— Нет. Никогда.

— Продолжай.

— Я доложил ему, что у тебя живёт девушка, которую ты окружил охраной. Его это очень заинтересовало.

Я буквально видел лицо Айбата в этот момент. Тварь.

— Он был уверен, что ты возьмёшь всех людей, чтобы ёбнуть его, а мне приказал выкрасть твою бабу или ёбнуть. Как пойдёт.

Сдерживал себя, чтобы не убить его раньше времени. Да, Айбат просчитался на этот раз. Вспоминая тот день, даже не было мысли, чтобы оставить Незабудку без охраны. Походу, её жизнь стала для меня ценнее, чем собственная…

— Айбат хотел потом присылать тебе её фото…

— Где он сейчас? — перебил, даже не желая слушать этот пиздец.

— Этого не знаю даже я!

— Бык, звони, чтобы убили младшую дочь.

Бык достал телефон. Ефимов громко заскулил.

— Нет!!! Я скажу! Всё скажу. Я сказал правду — точное местонахождение его никогда не знал. Мы виделись всего один раз пять лет назад. Остальное общение было только по телефону. Но одно я знаю точно, — начал Ефимов и замолчал, растягивая время. Знал, что после того, как выдаст ценную информацию, смысла оставлять его в живых не будет.

— Ну! — торопил его.

— Может, пойдём на сделку?

— Завали ебало! Ты не в том положении, чтобы что-то предлагать.

— Но без меня ты его никогда не найдешь, — заявил он, скаля потрескавшиеся губы.

Я устал. У меня болело плечо и хотелось одного — скорее закончить и поехать к Незабудке. Достав пистолет из-за пояса, стрельнул ему в правую ногу.

— Ты сам выбираешь, будет это медленно или быстро.

Ефимов орал отборным матом, проклиная всех и вся.

— Айбат убьёт мою семью! Вырежет всех нахуй! Поймёт, что я его сдал!

Пораскинул мозгами. Так и будет. Мне тоже это было известно.

— Ты знаешь, — сказал он, чуть ли не с шипением, — знаешь, что так будет!!! Я ничего не скажу! Лучше подохнуть здесь и сейчас!

— Я умею находить способы развязывать людям язык, — ухмыльнулся в ответ, стреляя во вторую ногу.

— Саяр, молю тебя! Спрячь их! Пожалуйста! Забери все мои деньги! Всё забери, но спрячь их от него!

— А хули ты раньше не думал о своей семье?!

Ефимов уткнул голову в ладони.

— Бык, звони нашим. Пусть обратно едут к дому белобрысого.

Ефимов встрепенулся, предположив самое страшное.

— Нет! Не надо! Всё скажу! Слышал о благотворительном фонде «Надежда в сердце»? Он принадлежит Айбату. Ясен хер, никакой благотворительностью они не занимаются, а отмывают огромные суммы, — тяжело дыша, выдал он.

Я оценил иронию. Пиздец. С этого момента у меня появилась надежда, что Айбат скоро двинет кони.