Конор кивнул.

– Не одолжите ли мне вашу лошадь?

– Да, конечно. Я вернусь домой с Кейти в фургоне. Вам компания нужна?

– Нет, я сам справлюсь.

– Конечно. – Орен сунул руки в карманы и добавил: – Будьте осторожны.

Ничего не ответив, Конор ушел. Он знал, что нужно делать, и осторожность тут ни при чем.

Появившись в поместье Вернона Тайлера, Конор не потрудился назвать свое имя – просто прошел мимо чернокожего слуги, сообщившего ему, что семья завтракает.

– Но, сэр! – закричал чернокожий дворецкий. – Вам туда нельзя. Я же сказал вам…

Конор не обратил на него внимания. Он пересек холл и стал искать столовую. Громко протестуя, дворецкий следовал за ним.

Отыскав столовую, Конор увидел там Хирама, Вернона и красивую светловолосую женщину, должно быть, жену Вернона. Они сидели за столом перед сверкающим фарфором, хрусталем и серебряными столовыми приборами.

Все в изумлении уставились на незваного гостя, а тот, приблизившись к столу, проговорил:

– Доброго всем утра. – Конор посмотрел в лицо Хираму Джеймисону и швырнул бидон из-под керосина на стол. – Мистер Джеймисон, я облегчу вам задачу. Мой ответ прежний – нет. И другого не будет. Вам не удастся запугать меня. Вы можете угрожать мне, вы можете поджигать мой амбар, но я не продам вам свою землю. Ясно?

– О чем он говорит? – встревожилась блондинка. – Папа, ты ведь ничего не делал с сараем этого человека?

– Конечно, нет, дорогая. Очевидно, он не в своем уме. – Хирам указал на дверь. – Эбрахам, уберите этого человека из моего дома.

Конор перевел взгляд на приближавшегося к нему дворецкого.

– С дороги, парень, – процедил он сквозь зубы.

Дворецкий колебался. Он посмотрел на Хирама, потом снова на Конора и, очевидно, решив, что не стоит связываться, отступил на несколько шагов. Конор же окинул взглядом людей, сидевших за столом, потом выдвинул стул и, не дожидаясь приглашения, уселся, поставив ноги в грязных сапогах на шикарный пол цвета слоновой кости.

– Мистер Джеймисон, давайте не будем терять время на пустые разговоры, – проговорил он, глядя на Хирама. – Вы хотите построить железную дорогу, но я прямо сейчас могу сказать вам вот что. Даже если вы украдете у меня землю, вы не построите на ней вашу железную дорогу. Я вам это обещаю.

Вернон презрительно фыркнул и отшвырнул салфетку.

– Черт тебя побери, кем ты себя считаешь? Ты являешься сюда и угрожаешь нам. Но ты нас не остановишь.

– Ты уверен? – Конор посмотрел на Вернона. – А кто, по-твоему, прокладывает железнодорожные рельсы, парень? Имей в виду, каждая миля рельсов по всей этой огромной стране проложена ирландцами. Если ирландцы, которых вы нанимаете для строительства дороги, узнают, что вы запугивали одного из их соотечественников, чтобы заполучить его землю, вы не сможете больше забить ни один костыль в этой земле.

Внешне совершенно спокойный, Конор откинулся на спинку стула и снова обратился к Хираму:

– Поверьте, мистер Джеймисон, если вы силой сгоните меня с моей земли, вы никогда не построите на ней железную дорогу.

– Не о чем беспокоиться, – опять вмешался Вернон. – Мы просто не будем нанимать на работу ирландцев.

Конор улыбнулся. Он отвечал Вернону, но не сводил глаз с седовласого человека.

– Но мистер Джеймисон сейчас думает вовсе не о железной дороге в Луизиане. Он думает о своих пароходах и обо всех тех ирландцах – портовых грузчиках, которые загружают и разгружают его суда, думает обо всех тех ирландских матросах, которые работают в машинных отделениях. Он думает о том, что произойдет, если на одном из его судов, загруженных и готовых к выходу в море, случайно окажется динамит. – Конор склонил голову к плечу и добавил: – Несколько таких случаев – и репутация пароходной кампании рухнет, вы согласны?

Хирам молчал, и Конор продолжил:

– Нет, Вернон, мистер Джеймисон думает о своих шахтах в Пенсильвании и обо всех тех ирландцах, которые каждый день спускаются под землю, чтобы добывать уголь. Он думает обо всех тех несчастных случаях и забастовках, которые вдруг начнут происходить. И думает об ирландских девушках, которые шьют рубашки на его швейных фабриках. И об ирландце, который правит его экипажем. Он также думает об ирландской девушке, подающей ему кофе по утрам, и гадает: сможет ли он заметить, что у кофе вдруг стал горький вкус?

Мистер Джеймисон улыбнулся и откинулся на спинку стула.

– Вы блефуете. У вас нет такого влияния.

– Нет? – переспросил Конор. – Полагаю, вы ошибаетесь. – Он ухмыльнулся и вновь заговорил: – Видите ли, так случилось, что я не просто какой-то ирландец. Зайдите в любой ирландский паб в доках Нью-Йорка и спросите грузчиков про Конора Бранигана. И послушайте, что они вам расскажут. Или расспросите тех людей, что спускаются в ваши угольные шахты. Или тех, которые прокладывают железнодорожные пути. Можете даже расспросить ирландских девушек, которые шьют рубашки на ваших фабриках или подают вам кофе. – Конор выпрямился на стуле, и ухмылка исчезла с его лица. – Они расскажут вам, как я два года переправлял винтовки из Нью-Йорка в Белфаст, тайно ввозил их под самым носом у британцев. Они расскажут вам, как меня арестовали и заключили в тюрьму, как меня подвергли жесточайшим из всех мыслимых пыток, когда я сидел в британской тюрьме. Они расскажут вам о том, как их сестры и братья, оставшиеся в Ирландии, протестовали и устраивали демонстрации, требуя, чтобы премьер-министр Гладстон освободил меня. – Конор ухватился за кончики воротника и разорвал на себе рубаху. Светловолосая женщина в ужасе вскрикнула. – Вот знаки моей доблести, мистер Джеймисон. И с каждым ударом плетью, с каждым ожогом, с каждой пулей я завоевывал сердце еще одного ирландца. В пабах Нью-Йорка сидят мужчины и поднимают свои кружки под песни обо мне. Маленькие девочки в Бостоне и Белфасте прыгают через веревочку под песни обо мне. И есть ирландцы, готовые пожертвовать своей жизнью ради меня, если я их об этом попрошу. Для них я – олицетворение надежды и свободы. Для них я – герой. – Конор помолчал немного, потом разыграл свою последнюю карту. – Все, что мне нужно сделать, – это отправить телеграмму в Нью-Йорк, джентльмену по имени Хью О’Доннел. Он глава «Клан-на-Гэл», американской ветви нашего Ирландского республиканского братства. Я тайно ввез в Белфаст большое количество винтовок. И Хью обязан мне многим. Если Хью бросит клич, если заявит, что вы пытаетесь отобрать землю у Конора Бранигана, вы не сможете проложить ни фута железнодорожного пути – ни здесь, ни где бы то ни было. У вас появится столько проблем, что вы не будете знать, за что браться. Я обойдусь вам очень дорого. Ваши компаньоны начнут задавать вопросы и требовать объяснений. Вы будете постоянно оглядываться и подпрыгивать от страха, услышав ирландский говор. Ваша жизнь до конца дней, а дни будут недолгими, превратится в ад.

Конор внимательно посмотрел на человека, сидевшего напротив него. Но было непонятно, поверил ли ему Джеймисон или нет. И, конечно же, он не знал, станет ли Хью что-либо для него делать. Но Конор умел блефовать, и он очень надеялся, что Джеймисон все-таки ему поверит.

Тут женщина положила руку на плечо седовласого.

– Папа, скажи что-нибудь.

Вернон вдруг встал из-за стола и с угрожающим видом шагнул к Конору. Но Джеймисон поднял руку, и Вернон тут же сел на свое место.

– Хирам, вы же не поверили ему? – спросил он.

Седовласый ничего не ответил. Он не сводил оценивающего взгляда с Конора, пытаясь отделить правду от лжи.

Конор же вновь заговорил:

– Ублюдки посильнее вас пытались сломить меня, мистер Джеймисон. Теперь они мертвы.

– Папа, – дрожащим голосом проговорила женщина, – папа, ваша дорога не стоит того. Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится. Пожалуйста, откажись, пока…

– Алисия, прекрати! – крикнул Вернон. Затем обратился к своему тестю: – Мы не можем допустить, чтобы он разрушил все созданное нами. Мы сможем справиться с любым из его друзей.

– Папа, откажись, – снова вмешалась Алисия, не обращая внимания на мужа. – Дорога того не стоит. Эти люди могут тебя убить.

Конор услышал страх в голосе женщины и решил воспользоваться своим преимуществом.

– Ваша дочь очень мила, мистер Джеймисон, но дамам не идет траурная одежда.

– Папа! – в ужасе закричала Алисия и схватила отца за рукав. – Пожалуйста, оставь это! Ради меня!

Конор заметил, что Джеймисон изменился в лице; было ясно, что его угрозы начали действовать. Пристально глядя на человека, сидевшего напротив, он ждал ответа.

Хирам не выдержал и отвел взгляд. Откашлявшись, он спросил:

– Чего вы хотите, Браниган?

– Оставьте эту идею насчет строительства железной дороги на моей земле. Прекратите угрожать моей семье. Забирайте свою дочь и зятя и возвращайтесь в Нью-Йорк.

– Нет! – закричал Вернон, ударив по столу так, что посуда задребезжала. – Мы не можем теперь остановиться!

– Спокойно, Вернон. – Хирам строго взглянул на зятя. Встав из-за стола, сказал: – Хорошо, я согласен. Ради блага своей дочери я принимаю ваши условия. Даю вам слово.

Его дочь вздохнула с облегчением.

– Рад, что мы смогли договориться. – Конор поднялся и пошел к выходу. Но в дверях остановился и, обернувшись, добавил: – Телеграмму Хью О’Доннелу я уже отправил. Не то чтобы я не верил вашему слову, мистер Джеймисон, но на собственном опыте я убедился: меры предосторожности лучше всего принимать заранее. Случись что-нибудь со мной, моей женой или с моими дочерьми, Хью уже будет знать, как поступить. – Он кивнул светловолосой женщине: – Всего доброго, миссис Тайлер.

Вернона он как бы не замечал. И вышел, не сказав больше ни слова. Сев на лошадь, Конор покинул поместье, но на главной дороге повернул не в сторону «Персиковой рощи», а в противоположном направлении. Лучше заехать в город и действительно отправить телеграмму Хью О’Доннелу, решил он. На случай, если Джеймисон надумает проверить.

Внезапно Конор запрокинул голову и громко рассмеялся. Действительно забавно… Последние годы он пытался не думать о том, что его считали героем. А теперь использовал свою репутацию, заявив, что все ирландцы считают его героем…


Конор Браниган удалился, в столовой воцарилось молчание. Затем мужчины повернулись к Алисии, и она поняла намек – встав из-за стола, пробормотала:

– Уверена, что вам нужно обсудить дела.

Как только она вышла, Вернон заявил:

– Я отправляюсь к Оливии. После этого случая с сараем она будет более сговорчива. Если мне удастся добиться ее согласия, Бранигану тоже придется согласиться.

– Нет.

– Что? – Вернон с удивлением уставился на тестя. – Вы же не собираетесь на самом деле подчиниться ему?

Хирам пристально смотрел на зятя.

– Это ты велел Джошуа поджечь их сарай, не так ли? Вернон пожал плечами.

– Мы же с вами говорили об этом. То есть говорили о том, что нужно оказать давление.

Хирам покачал головой и нахмурился.

– Не пытайся оправдать свои действия, перекладывая вину на меня. То, что ты сделал, ужасно. Кроме того, просто глупо. Браниган не из тех, кого можно запугать. Я пытался это сделать при нашем с ним разговоре. Не получилось. Так вот, завтра ты займешься приготовлениями к продаже наших участков земли здесь. Чтобы мы смогли расплатиться с инвесторами. Мы сворачиваем это предприятие.

– Хирам, вы это несерьезно…

– А я говорю, что очень серьезно. Мы продадим земли и предприятия, которые у нас здесь имеются. Продажа земель принесет приличный доход, поскольку цены на землю растут. Я также уверен, что предприятия мы сможем продать без особых проблем. Мы ничего не потеряем.

– Мы уже были близки к цели. Вы не должны так поступать.

Сказав это, Вернон сразу понял, что допустил ошибку. Хирам не любит, когда его поучают.

– Запомни мои слова, Вернон. Имей в виду, я никогда не хотел, чтобы ты увозил Алисию так далеко от дома. Но тебе нужен был шанс, чтобы утвердиться, и я дал тебе на это четыре года. Этого вполне достаточно. Ты не справился, а я не хочу делать ставку на неудачника.

Неудачник. Это слово звучало оскорбительно.

– Все, что он тут наговорил, – пустая болтовня, Хирам. Вы же это знаете.

– Кое-что – возможно. Но не все. – Хирам отложил салфетку и встал. – Думаю, у Бранигана действительно имеются друзья в Нью-Йорке. Я кое-что слышал о «Клан-на-Гэл», и я прекрасно знаю, при желании они могут доставить мне неприятности. На меня работают много ирландцев. Я не могу всех их уволить. Я не хочу рисковать своими предприятиями ради этого твоего проекта. И я не собираюсь погибать от удара ирландского ножа. Как сказала Алисия, железная дорогая того не стоит. – Хирам вышел из столовой, оставив зятя в одиночестве.

Вернон стоял, сжимая и разжимая кулаки. Он не мог поверить, что все, чего он добивался, ускользает из его рук из-за этого ирландского боксера. Герой? Какая небылица!