Ирина Давыдова - Наедине с Боссом

— Ну и отлично. Поедем к братцу в ресторан. Пусть кормит.

— Не думаю, что это хорошая идея. А вдруг он меня видеть не хочет? — предположила я, по-прежнему переживая, что он сейчас находится в обществе Инны.

— Дуреха ты! Он от тебя отходить не хотел все эти месяцы, а ты такое говоришь. Ну возьми сообщение ему напиши, только не говори, что мы едем.

— Ладно, сейчас.

Сходила за телефоном, который оставила в гостиной, а вернувшись в кухню, дрожащими пальцами набрала текст. «Я сама виновата, да?»

Отправив сообщение, сделала глубокий вдох и выдох, посмотрела на Виталину, как незамедлительно пришел ответ. Читать было страшно, но давать заднюю нельзя, я должна принять любое его решение.

«Нужна мне. Люблю.»

— Любит. Погнали! — облегченно выдохнула я и сразу же пошла собираться.

Я должна выглядеть на все сто, чтобы у Никиты не осталось сомнений, что ему нужна именно я.



Даже представить себе не мог, что первый день Мии после выписки превратиться в такой пи*дец! Это же надо было додуматься до такого — поставить меня перед выбором. Что за бред? Для меня нет никого дороже нее, не считая родных. Но это не означает, что я по ее дурацкой прихоти прекращу общение с Инной, к тому же эта девушка для меня всего лишь друг. Но бл*дь, как же хреново, что я оставил свою девочку одну, когда хотелось совершенно иного. Не ругаться я должен с Мией, точно не ругаться. Все, чего мне сейчас хочется, это быть с ней рядом, заботиться, целовать животик, кормить различными вкусностями, а вместо этого я наорал на нее и ушел, хлопнув дверью. Но нам обоим надо успокоиться. Неизвестно, чем могло все закончиться, если бы я остался, и мы продолжили ругаться.

Малышке вообще нельзя нервничать, а я, идиот, довожу ее до слез. Она же такая хрупкая и ранимая. Черт! Придурок я. Тоже должен понимать — она в таком состоянии, когда гормоны бушуют, настроение меняется. А учитывая ее мысли, вообще думает, что не привлекает меня в сексуальном плане. Да только как доказать, что с момента, как она ушла от меня, я не хочу ни одну женщину, кроме самой Мии. Ей же ничего не докажешь. Упертая девчонка.

Приехав в ресторан, проверил, как шли дела на кухне, оштрафовал су-шефа за неопрятный вид и злой ушел в свой кабинет. Нажраться бы, но нет, планировал вечером вернуться обратно к своей беременяшке. Сейчас она успокоится, я немного приду в себя, и мы обязательно обо всем спокойно поговорим. А если я выпью, то буду как мартовский кот себя с ней вести, и уж тогда точно не до разговоров станет.

Сделав себе кофе, уселся за стол, собираясь немного поработать, но меня перебил звук пришедшего сообщения. Отпив горького напитка, открыл сообщение и душа сразу сжалась от боли, когда я прочитал несколько слов от любимой. И как она может думать, что сама во всем виновата? Конечно это было не так, мы оба виновата. Мне стоило сразу предупредить ее об Инне, а я промолчал. Вот теперь и получаю то, что заслужил.

Отправил ответ с признаниями, прекрасно зная, что она волнуется, и отложил телефон в надежде, что хоть немного успокою Мию своими словами. Я сам волновался, но она же ревнивая, надумает себе сейчас всякой ненужной чепухи, накрутит себя. Это я знаю, что она дома сидит, и не дай Бог плачет. А я-то уехал, и эта колючка могла невесть чего надумать.

Когда я изучал финансовый отчет за прошлый месяц в дверь постучали, и мне пришлось оторваться от цифр.

— Войдите!

— Привет, братец, — из-за двери показалась головка сестры, а вид ее был очень хмурый. Кажется, я даже догадываюсь, почему. — Иди сюда.

— Заходи и говори, Виталин.

— Иди сюда, Никит. Тебе тяжело?

— Бля, — возмутился я, но все же поднялся и прошел к Лине, которая хмуро взирала на меня из-под ресниц.

Но не успел я и глазом моргнуть, как передо мной появилась Мими, грустная, с припухшими глазами, но безумно нежная. Моя любимая девочка.

— Целуй ее, иначе я тебя сейчас побью!

— Хорошо, проваливай отсюда на пять минут, — ответил я и бесцеремонно вытолкал сестру из кабинета, закрыв дверь перед ее носом.

Мы с Мими остались одни. Не давая вставить ей и слова, я сразу же обхватил руками ее лицо, склонился, лбом коснулся лба и заглянул в грустные глаза, наполненные неизвестностью и страхом.

— Как же ты вкусно пахнешь. Ты знаешь, что ты только моя? Знаешь, милая? — склонился и в легком поцелуе коснулся ее губ. Нежная моя. — Мне кроме тебя никто не нужен. Я клянусь тебе. Ты у меня одна. Только одна. И я буду называть тебя девочкой, потому что мне нравится это. Ты маленькая девочка. Моя сладкая, вкусная, маленькая девочка. Никогда не сомневайся во мне. То, каким я был, все в прошлом, то — до тебя. Сейчас я другой с тобой. С нашим малышом. Я не предам вас, мне нужны только вы. Прошу, доверься мне один раз, и я не подведу тебя. Стану самым близким, самым родным. Я стану твоей опорой, только прими меня, милая моя.

Кажется, даже наш сынок понял, насколько искренен я был с его мамой, потому что, осторожно прижимаясь к ее телу, я почувствовал легкий пинок. Думаю, сын одобрил мои извинения, и верит, что кроме Мими мне не нужна ни одна женщина.

— Ой, — усмехнулась малышка, когда ребенок толкнулся снова. — Ты тоже его чувствуешь?

— Да, любимая, я все чувствую. А ты? Ты чувствуешь, что я честен перед тобой?

— Мне очень нужна твоя поддержка в этом, потому что боюсь, что сама я не справлюсь.

— Я рядом, ты только не отталкивай и знай, что я всегда рядом. Верь, я не предам.

— Я постараюсь. Просто сейчас я совсем не в форме, и…

— Девочка моя, ты для меня всегда была самой сексуальной и невероятной девушкой. А сейчас, когда в тебе растет наш малыш, я стал понимать еще больше, какого это быть с одной и не хотеть никого другого. Понимаешь, в чем вся суть? С тобой мы никогда не предохранялись, а до тебя я всегда помнил о защите. Просто ты для меня особенная, а с моим малышом ты стала вне конкуренции. Я не хочу другую. С кем бы я не общался, ты моя любовь. Запомни это!

— Я постараюсь тебе довериться, только…

— Что?

— Сделай так, чтобы я меньше знала о вашем общении.

— Я постараюсь сделать все, чтобы вы меньше пересекались. Но скрывать от тебя я ничего не буду.

— Спасибо тебе, — тихо прошептала Мия, пряча от меня свои красивые глазки.

— За что? Ты чего, Мими?

— Я так испугалась, — дрожащим голосом произнесла она и ладошками прикрыла лицо.

— О, нет-нет, не плачь, милая. Тебе нечего бояться, я не уйду, я с тобой.

— Всегда будешь со мной?

— Всегда, — кивнул я и, отняв ее руки от лица, сладко коснулся любимых губ. — А знаешь, что?

Подняв любимую на руки, я прошел в глубь кабинета и усадил ее на свой рабочий стол. Стянул с нее шапку, медленно расстегнул пальто и принялся спускать его по плечам, поймав игривый взгляд малышки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что это вы делаете, Никита Витальевич?

— Мыслишки всякие пошлые в голову лезут.

— Пошлые? — взволнованно произнесла Мия и попыталась меня оттолкнуть. — Никит, прости, но мне врач запретил заниматься сексом. Это может навредить ребеночку.

— Господи, Мия, я прекрасно это знаю. Успокойся, удовольствие получать будешь только ты.

— Что?

Я обошел стол, убрал с него ноутбук и документы, которые просматривал до прихода любимой, на кофейный столик. Снял с нее пальто и помог осторожно улечься на столешницу, видя в ее глазах небольшое волнение. Ничего, сейчас я его сменю на желание. Снова приучу свою девочку чувствовать себя желанной и красивой.

— Красивое платье, — отметил я, стоя сбоку от Мии и глядя на все ее выпуклости, которые прекрасно облегал сексуальный наряд. Она была в красном трикотажном платье, на груди квадратный вырез привлекающий мое внимание к двум холмикам, — не холодно тебе первого марта в таком халатике?

— Хотела тебе понравиться. И это не халатик, а платье!

— Ты мне всегда нравишься, ты во всем красива, — отметил я, прекрасно видя, что это платье, но хотелось бы, чтобы сейчас она все же одевалась теплее. — Береги здоровье, любимая.

Коснулся ее шеи и, переместив руку на затылок, приблизил к себе, с жадностью вдыхая сладкий запах. Никто и никогда не сможет ее заменить. Никто не станет ближе этой девочки, никто не станет роднее.

Поняв, как сильно хочу ее поцеловать, не сдержался и набросился на губы, покрытые розовым блеском. Вот откуда вкус клубники. Теперь я всегда буду ассоциировать этот плод с губами любимой.

Жадно целовал ее, а она мне отвечала, дарила свою страсть, о которой я так долго мечтал. Все то время, что мы были вдали друг от друга, я мечтал хотя бы прикоснуться к ней, а теперь мог и целовать. Тело бросило в жар, и я почувствовал, как тонкие пальцы принялись рвано доставать мою рубашку из брюк.

— Девочка хочет пошалить? — спросил игривым голосом и полностью уложил Мию спиною на стол.

Ее грация в данный момент, конечно, оставляла желать лучшего, но фигура… Она была великолепна, а животик придавал шарма и нежности моей девушке. Убедившись, что она лежит удобно, я еще раз поцеловал припухшие губки и с жадностью сжал округлую грудь. Как же хотелось овладеть ее телом, раздвинуть ноги, войти на всю длину и доставлять нам обоим наслаждение. Но я понимал, что нельзя, и сдерживал свои желания. Для меня важнее была Мими с малышом, и я готов был ждать столько, сколько потребуется.

Единственное, что я смог исполнить, так это вернуться к ногам любимой и их раздвинуть. Признаться, момент очень тяжелый, потому что мне придется приложить все усилия, чтобы не сорваться. А мой член и так был уже в полной боевой готовности. Только бы штаны не прорвал!

Провел руками от колен по бедрам вверх и, когда под пальцами ощутил голую кожу, замер, смотря на рот Мии, которая прикусила нижнюю губу.

— Ты не знаешь, кто сегодня вечером будет ремнем по попе получать?

— А что такое? — удивленно спросила она, посмотрев на меня слегка осоловевшими глазами.

— Ты какого хрена в чулках приехала? Я закрыл глаза на то, что ты в капроне, так еще и с голой задницей!

— Ой, прекращай давай! Мы на такси ехали! Если бы на метро, я бы в тулупе была и в валенках. Хватит меня отчитывать и займись лучше делом, иначе найду другого, кто будет меня удовлетворять!

— Я тебе как найду, задница красная будет, — прорычал я и, подтянув ее ближе к себе, рывком стянул по ошибке кем-то названные трусиками — три ленточки.

— Так-то лучше, милый.

Задрав повыше ее платье, я наконец-то смог лицезреть то, чего так долго мне не хватало по моей же глупости. С ее уходом я потерял все, а сейчас она передо мной, открытая, готовая к моим ласкам. От того, что я смотрел на ее киску, Мия возбудилась, и клитор стал влажный и слегка набухший. Склонившись, я подул на складочки, отчего девочка слегка приподняла бедра и руками схватилась за края столешницы. А ведь я еще ничего не сделал. Но сейчас буду. Больше не вижу смысла откладывать. Прильнул и сладко поцеловал влажную плоть, облизнул, кайфуя оттого, что ей хорошо, и принялся ласкать губки. Хочу доставить ей как можно больше удовольствия, подарить долгожданный оргазм, довести до экстаза, чтобы малышка поняла, что меня не отталкивает ее положение. И она, как и прежде, для меня сексуальна и привлекательна. Это не просто мысли, я действительно желал ее всем нутром, и если бы не запреты врачей, то овладел бы ее телом прямо на этом столе.

Но я только ласкал ее со всей страстью, осторожно поглаживал пальцами, входил внутрь, неглубоко. Покусывал и упивался ее соками и стонами, которые она издавала при каждой моей ласке. Мия извивалась в моих руках и не догадывалась, как сильно меня распаляла, дразнила своими красивыми и манящими изгибами. Двумя пальцами кружил по чувствительному бугорку вызывая из ее ротика гортанные стоны, и снова припал губами к мокрому местечку, наслаждаясь ее вкусом. Моя малышка — самая невероятная и необыкновенная девочка, и я никогда не променяю ее, родную и любимую, ни на одно минутное развлечение. Только Мими, только моя крошка. И мне всегда будет ее мало.

На миг отстранившись, с жадностью вдохнул ее запах, а затем закинул одну ножку себе на плечо, и прикрыв глаза, принялся трахать ее лоно своим языком. Больше ничего не хотелось в эту минуту, лишь влажную киску на своих губах и громкие стоны, являющиеся усладой для моих ушей.

Я то ласкал складочки, то врывался в глубины, слегка посасывал и прикусывал, а руки мои, при этом, всегда находились на бедрах. И когда она стала протяжно стонать, я понял, что малышка уже близко и вот-вот кончит. Языком входил в лоно и выходил, а большим пальцем потирал бугорок, зная, что ей нравится эта ласка. А когда языком прошелся по клитору, она взорвалась, забилась в судорогах и простонала так, словно я вошел в нее на всю длину своим членом.