– Кто именно? – вежливо уточнил Энтони. Он остановил проходившего лакея и протянул бокал шампанского сначала мисс Смит, а потом сестре и лорду Хантли.

– Гости, тупица! Или ты забыл о том, что должен исполнять роль хозяина одного из самых грандиозных балов года? Вот-вот начнется фейерверк – и матушке самой пришлось объявлять об этом! Она просто вне себя! И на то есть основания. – Луиза стукнула брата по плечу, совсем как в детстве, когда он ее раздражал.

Энтони застонал и сделал глоток шампанского. Он прекрасно понимал, что слишком долго отсутствовал и, вероятнее всего, это не осталось незамеченным, особенно герцогиней, которая рассчитывала на его поддержку.

– Лучше пойду разыщу матушку, – сказал он, решив снискать прощения.

Весь этот бал в конечном счете затевался ради нее – как лекарство, которое поможет ей справиться с потерей. Энтони взял мисс Смит под руку и повел ее вперед; сестра с мужем последовали за ними.

На террасе столпилось человек двести гостей, и Энтони не сразу разглядел свою матушку, которая стояла внизу на лужайке вместе с Уинстоном, Сарой и Каспером. Кроме них там прохаживалось несколько человек – большей частью у кареты-тыквы. Через минуту Энтони под руку с мисс Смит спустился к матери.

– Надеюсь, вы простите мое опоздание, матушка. Я был занят и потерял счет времени.

– Я бы сказал, потерял голову, – пробормотал Каспер и тут же получил от Уинстона тычок под ребра.

– А я-то надеялась, что ты, Энтони, уже вырос, – заметила герцогиня, мельком взглянув на мисс Смит. – Ты же знаешь, что сегодня вечером к тебе прикованы все взгляды. Неприлично исчезать потихоньку с молодой дамой, это может нанести непоправимый вред ее репутации. Тебе следует быть более сдержанным – у тебя теперь есть определенные обязательства.

Ему ли об этом не знать! Слова матери возмутили Энтони: если кто-то и изменился за один день, так это он. Это могут подтвердить и Каспер, и Уинстон: оба были просто поражены, когда герцог распрощался с тремя своими любовницами, хотя Уинстон обрадовался этому гораздо больше, чем Каспер. Однако теперь это казалось мелочью, учитывая то, как легко Энтони позволил себе сегодня вечером сбросить только что обретенную личину праведника.

– Я все прекрасно понимаю, матушка.

– В конце концов, – с отчаянием продолжала герцогиня, – в приглашении заявлен фейерверк. Я до последнего ждала, когда ты вернешься, но гости уже начали беспокоиться и…

– Матушка, простите меня, – искренне произнес Энтони.

Раньше, когда его мать давала такие балы, рядом с ней всегда находился ее супруг. Сегодня герцогиня впервые появилась на публике без него, а Энтони беспечно бросил ее ради поцелуя с мисс Смит. Как же паршиво он себя чувствовал!

Герцогиня вздохнула, покачала головой, а потом улыбнулась.

– Думаю, ты заслужил мое прощение благодаря тому, что прекрасно произнес тост. Кстати, спасибо тебе – я знаю, что тебе было нелегко.

Нелегко?

Скорее, он чувствовал себя как в страшном сне. Ладони Энтони вспотели, шейный платок, казалось, затягивался на его шее, будто удавка. Герцог чувствовал, что его сердце бьется где-то в области коленей, а не в груди. Что уж говорить о стремлении подобрать правильные слова и не выставить себя дураком перед присутствующими? Он едва не лишился чувств. На самом деле Энтони был уверен, что во время всей этой пытки пальцы его ног утратили чувствительность.

Его мысли были прерваны яркой вспышкой света в ночном небе. С громким хлопком взорвался первый фейерверк. Энтони взглянул на мисс Смит, увидел, какими горящими глазами она смотрит на действо, – и испытал глубокое удовлетворение от осознания того, что приложил руку к этому празднику, доставившему ей радость.

– В детстве я смотрела на фейерверк из окна своей спальни, – произнесла она.

Ее голос был таким низким и протяжным, что Энтони показалось, будто она просто произнесла свои мысли вслух.

Герцог молчал в надежде, что она добавит что-нибудь еще, но Изабелла тоже молчала. В конце концов он прошептал:

– Родители разрешали вам не спать допоздна?

Она не повернула головы, но он видел, что она улыбается.

– Они не знали об этом, – сказала мисс Смит. – Они укладывали меня в положенный час, но я не спала и представляла, как прекрасен этот бал – красивые платья, танцы, негромкая, чарующая музыка. Когда начинался фейерверк, я чувствовала себя так, как будто сама побывала на балу среди всего этого великолепия.

Произнесенное таило массу интересных сведений, и Энтони решил воспользоваться моментом.

– Вы выросли в Моксли?

– О да, я…

Изабелла взглянула на него не мигая. Ее рот был полуоткрыт. На лице застыл испуг. Неожиданно девушка нахмурилась, потом выражение ее лица изменилось – на нем появились печаль и сознание собственного поражения. Энтони в свою очередь почувствовал себя настоящим хамом. Она не хотела, чтобы он узнал об этом, а он хитростью заставил ее рассказать о себе. С одной стороны, герцог жалел о содеянном, с другой – нет, потому что наконец-то ему выпал шанс, – точнее, шанс выпал им обоим. Если она живет неподалеку, он найдет ее несмотря ни на что.

– Кингсборо! – раздался за его спиной низкий голос.

Энтони обернулся и увидел направляющегося к ним Люсьена Марвена, графа Роксберри, в обществе прекрасной, недавно овдовевшей леди Кросби, оставшейся с шестимесячной дочерью Софией на руках.

Энтони улыбнулся, когда они подошли. Он всегда прекрасно ладил с Роксберри, обладавшим тягой к приключениям, которая больше всего нравилась герцогу. Шагнув вперед, Энтони уже хотел было ответить на приветствие, но тут краем глаза заметил какое-то движение. А потом одновременно произошло два события. Энтони повернул голову и увидел, как к ним направляется Дэниел Невилл в обществе незнакомой дамы. Они как раз подошли к леди Кросби и Роксберри, когда взорвался очередной фейерверк. Послышался громкий хлопок – и спутница Невилла вскрикнула.

Все остальное тут же было забыто. Энтони с широко открытыми от удивления глазами бросился туда, где стоял Невилл, держа в объятиях пошатнувшуюся даму.

– Господи! – Он встретился отчаянно молящим о помощи взглядом с Энтони. – Кто-то выстрелил в нее. Кто-то хладнокровно выстрелил в нее!

Энтони увидел красное расплывающееся пятно на плече у дамы и понял, что Невилл прав.

– Положи ее на землю, – велел герцог, стягивая с себя фрак, чтобы уложить на него несчастную.

Затем Энтони развязал шейный платок, скомкал его и бросил Невиллу, который уже стоял на коленях рядом с дамой. Вместе с ним были Роксберри, Уинстон и Каспер. Все с готовностью бросились помогать.

– Зажмите этим рану. Прижмите посильнее, чтобы остановить кровотечение. Уинстон, ты остаешься за старшего, а я постараюсь выяснить, что, черт побери, произошло.

Не оглядываясь, Энтони бросился к лестнице, ведущей на террасу. Большинство гостей до сих пор толпились там, глядя на небо в ожидании следующего фейерверка и понятия не имея о том, что только что стреляли в женщину.

Перепрыгивая через ступеньку, Энтони быстро взбежал на террасу. Он остановился и огляделся, выискивая в толпе преступника. Тот, кто стрелял из пистолета, должен был стоять у края террасы, у самых перил, в наиболее многолюдном месте.

Подозвав лакея, герцог велел страже перекрыть все выходы. Потом он протиснулся между гостями, пробрался к перилам, оглядываясь, но ничего необычного не заметил. Черт! Преступник, скорее всего, уже сбежал. Завидев лорда Фромптона, Энтони похлопал его по плечу, привлекая внимание к себе.

– Произошло несчастье. В одного из моих гостей – а если быть точным, в гостью – стреляли.

– О боже! – пробормотал Фромптон. – Она мертва?

– Понятия не имею. Я оставил с ней брата и еще пару друзей, а сам побежал искать преступника. Женщине попали в плечо. Все указывает на то, что стрелявший стоял где-то возле вас. Вы случайно не заметили ничего необычного?

Фромптон покачал головой.

– Боюсь, что нет. Но я помогу вам искать. Только предупрежу свою жену.

Энтони благодарно кивнул в ответ на предложенную помощь, а потом бросился к одной из каменных скамей, стоящих вдоль террасы. Взобравшись на скамью, он вновь осмотрел толпу, но никто не спешил уходить. По всей видимости, преступник уже покинул имение.

Энтони спрыгнул со скамьи и направился к двери, ведущей к бальному залу.

– Никого не впускать, – приказал он стоявшему там лакею. – Только членов семьи.

Войдя в дом, герцог, не замедляя шага, взглянул на оркестр. Ничего необычного. Энтони поспешно взбежал по большой лестнице, ведущей в фойе, со словами:

– Фелпс, кто-нибудь только что здесь проходил?

– Какая-то дама, милорд, минут десять назад. Она давно уже уехала – на улице ее ждал экипаж, – ответил испуганный дворецкий.

– Черт! В одного из гостей стреляли.

Фелпс побледнел.

– Пошлите двух лакеев за констеблем и доктором Харпером.

– Слушаюсь, ваша светлость, – ответил Фелпс, развернулся и поспешил прочь.

Энтони вернулся в зал, где его встретил Невилл, который нес на руках пострадавшую. Он был очень бледен. На его лице было написано отчаяние – Энтони никогда не видел, чтобы этот повеса выглядел таким огорченным. Рядом с ним шли Уинстон, его мать и… лорд и леди Грифтон. Почему, скажите на милость, они спешат за Невиллом с такими кислыми физиономиями?

Энтони нахмурился. Ему всегда было наплевать на их скупость, эгоизм и заносчивость, но их имение находилось по соседству. Их нельзя было не пригласить.

Однако теперь было не время раздумывать – все объяснения потом. Сейчас самое важное – сделать все от них зависящее, чтобы помочь женщине, в которую стреляли. Взглянув за спины Грифтонов, Энтони увидел, что у лакея, которого он оставил у дверей бального зала, возникли неприятности с гостями, которых приходилось удерживать. Очень скоро кто-нибудь из них не выдержит, оттолкнет слугу и захочет войти.

– Сюда, – велел Энтони Невиллу.

Тот развернулся и направился к зеленой гостиной. Когда все вошли, герцог закрыл дверь.

– Клади ее сюда, Невилл, я послал за врачом, а пока… – Энтони запнулся, прежде чем задать страшный вопрос. – Она жива?

– Кажется, жива, – ответил Уинстон, а герцогиня, которая, как полагал Энтони, была вне себя из-за того, что идеальный вечер неожиданно закончился несчастьем, подошла к лежащей даме и стала спускать рукав.

– Самое меньшее, что мы можем сделать, – это промыть рану, – объяснила она. – Передайте мне, пожалуйста, немного коньяка и еще один шейный платок. Этот насквозь промок.

Энтони с недоумением уставился на матушку, сбитый с толку ее повелительным тоном. Такой он ее давно не видел. Желая помочь, он быстро плеснул коньяка в бокал и поставил его на стол рядом с опустившейся на колени матушкой, а Уинстон с Невиллом оба протянули ему свои шейные платки. Один платок Энтони передал герцогине, которая тут же смочила ткань в коньяке и прижала ее к открытой ране на плече у несчастной. Маску с пострадавшей сняли. Этого лица герцог не видел с тех пор… Он не мог бы с уверенностью сказать, сколько времени прошло, но неожиданно понял, почему пришли лорд и леди Грифтон.

– Я думал, что она…

– Вот именно, – отрезала леди Грифтон. – По-видимому, она попыталась обвести нас вокруг пальца.

Энтони не нашелся с ответом и решил отправиться на поиски мисс Смит.

– Я должен объяснить ситуацию гостям, но скоро вернусь. Вы справитесь без меня?

Гости были, мягко говоря, сердиты из-за того, что их заставили ожидать на улице. Однако в глубине души Энтони не мог отрицать: он искал предлог, чтобы найти мисс Смит, и, по крайней мере, хотел пожелать ей доброй ночи перед отъездом.

Но когда герцог вернулся в бальный зал, ему стало очевидно, что там начинается паника. Оставшиеся гости, должно быть, поняли, что произошло, и волновались о собственной безопасности. Стараясь не обращать внимания на смятение, которое охватывало при мысли о том, что ему придется обратиться к гостям, Энтони сунул два пальца в рот и свистнул – возможно, это было не совсем прилично, но тут же сработало, приковав к нему всеобщее внимание.

– С ней все будет в порядке? – спросила Луиза, подходя к брату, как только последний заверил гостей, что стрелявший уже покинул особняк и больше не представляет угрозы ни для кого из окружающих.

Решив проявить радушие, Энтони закончил свою речь обещанием, что сейчас вновь заиграет музыка и продолжатся танцы, хотя втайне ожидал, что в следующие полчаса все гости разъедутся. Его семье было о чем позаботиться, тем более что уже прибыли врач и констебль.

– Надеюсь, – ответил он Луизе, рядом с которой молча стоял ее супруг. – Кстати, это леди Ребекка – дочь графа Эрмона.

На лице Луизы появилось удивление.

– Сумасшедшая? – Это было произнесено недоверчивым шепотом.

– Она самая, – подтвердил Энтони.