Софи Барнс - Наедине с герцогом

– Еще лучше, учитывая то, что я практически не замечала присутствия мистера Робертса.

Джеми фыркнула.

– Если честно, Иззи, не знаю, почему ты вообще терпишь этого человека. У него же нет чувства юмора, и он такой скованный, а ты веселая, так что этот мистер Робертс совсем тебе не подходит. Да и вообще он какой-то странный. Думаю, тебе не следует принимать его предложение, если он позовет тебя замуж.

Изабелла выдавила из себя улыбку. Она заерзала под одеялом и повернулась на бок, чтобы лечь к Джеми лицом. У каждой из сестер была своя спальня, но когда было холодно, Джеми частенько пробиралась в комнату к Изабелле, уютно сворачивалась возле нее калачиком, и они болтали обо всем на свете, пока в конце концов не засыпали.

– Джеми, я должна мыслить здраво. Мама и папа с трудом сводят концы с концами. К тому же нужно подумать и о тебе. Я хочу, чтобы твоя жизнь сложилась удачнее, чтобы выбор у тебя был больше, чем у меня…

Джеми, лежа на боку, покачала головой.

– Не хочу, чтобы ты жертвовала собой ради меня. Никогда не прощу себе, если стану причиной твоего несчастья.

На глаза младшей сестры навернулись слезы. У Изабеллы защемило сердце. Она любила Джеми и знала, что та отвечает ей тем же.

– Дело не только в тебе, Джеми, а еще и в папе с мамой. Мистер Робертс обеспечит им жизнь, о которой они мечтают.

– А что взамен? Наверное, ты должна будешь его поцеловать… – Джеми фыркнула.

Изабелла замахнулась и легонько ударила сестру-егозу по голове.

– Что ты об этом знаешь?

Разве может быть что-нибудь ужаснее, чем обсуждать поцелуи с младшей сестрой?

– Да уж знаю! И предупреждаю тебя: дважды подумай, прежде чем дарить поцелуй такому человеку, как мистер Робертс.

Изабелла со вздохом откинулась на подушку и уставилась в потолок. Конечно, Джеми была права. Но что оставалось Изабелле? Будущее ее семьи зависело от того, выйдет ли она замуж. Разве у нее был выбор?

– И о чем ты мечтала на сей раз? – поинтересовалась Джеми, решительно меняя тему разговора.

– Что ты имеешь в виду?

– Сама же сказала, что практически не заметила присутствия мистера Робертса во время чаепития. Я решила, что ты витала в облаках.

– Ой! – Изабелла села, повернулась к сестре и встретилась с ней взглядом. – Я мечтала о бале в Кингсборо. Папа говорит, что через две недели они снова дают бал. Ох, Джеми, разве это не чудесно?

Младшая сестра тут же вскочила.

– Ты должна поехать!

– Что?

Это была абсурдная – совершенно нелепая, – но такая удивительная идея. Изабелла покачала головой. Она не может позволить себе даже призрачную надежду. Это приведет к разочарованию.

– Это невозможно, – заявила она.

– Почему?

Решимость в глазах сестры заставила Изабеллу перечислить причины.

– Во-первых, – начала она в угоду Джеми, – меня никто не приглашал и не пригласит.

– Проскользнем через черный ход. Кузен Саймон нам поможет, он ведь там работает.

Изабелла закатила глаза. Послушать Джеми, так проблема уже решена.

– Я не аристократка – все тут же заметят, что я не их круга, – продолжала Изабелла.

Джеми пожала плечами.

– Насколько я поняла из твоих слов, бал в Кингсборо костюмированный, все приглашенные будут в масках, не так ли?

– Да, наверное…

– Тогда никто ничего не заметит. – Джеми улыбнулась и решительно махнула рукой. – Тебе обязательно нужно пойти туда.

– Я… у меня и платья нет для такого случая, а это главный аргумент. Нет платья – нет бала.

– Вот здесь ты ошибаешься, – возразила младшая сестра и с такой дерзкой решимостью взглянула на Изабеллу, что та не смогла сдержать растущее чувство тревоги. – На чердаке есть одно, и я готова поспорить…

– Только не это! – отрезала Изабелла.

Она отлично понимала, о каком платье идет речь, – еще никогда Изабелла не видела ничего более изысканного. Это платье и так вызывало массу вопросов, на которые, вероятно, они с Джеми никогда не получат ответов. Например, как оно вообще оказалось на чердаке у Чилкоттов? Сестры, боясь и ответа на этот вопрос, и наказания, которое последует, когда родители узнают, что они играли на запретной половине дома, договорились молчать о платье.

– Но, Иззи…

– Джеми, я знаю, что ты желаешь мне только добра, но я должна наконец повзрослеть и исполнить свой долг. Бал в Кингсборо – всего лишь мечта, которая никогда не осуществится.

– Это мечта всей твоей жизни, Иззи, – напомнила сестра и взяла Изабеллу за руку. – Неужели тебе не хочется воплотить ее в жизнь?

Разумеется, идея была очень заманчивой, но с другой стороны… надеть платье, которое появилось в их семье при загадочных обстоятельствах, поскольку ее родители не могли позволить себе купить подобный наряд, – настоящее безрассудство. Разве нет? В конце концов, по какой-то причине его спрятали. Мать никогда не упоминала о его существовании, что само по себе уже было странным, поскольку оно могло бы стать отличным свадебным нарядом для Изабеллы, когда она будет выходить замуж за мистера Робертса. Нет, с этим платьем связана какая-то тайна. Изабелла не сомневалась в этом, и чем дольше она об этом думала, тем сильнее опасалась правды, если однажды все-таки найдет ответы на свои вопросы.

Как бы там ни было, надеть его на бал в Кингсборо она не могла. Разве не так? Надев это платье, она обманет доверие своих родителей. Изабелла никогда прежде не совершала столь дерзких поступков. Но с другой стороны… это ее последний шанс побывать в сказке. Изабелла закрыла глаза и приняла решение. Она пойдет на бал. Не следует упускать свой шанс – ночь приключений, которую она будет помнить всю жизнь. Изабелла лишь надеялась на то, что ей не придется оглядываться назад с сожалением и тоской.

– Леди Фромптон! Как мило, что вы решили провести этот вечер с нами! – приветствовал гостью Энтони и грациозно ей поклонился. Потом он выпрямился, чтобы пожать руку джентльмену, сопровождавшему даму. – А для вас, лорд Фромптон, в комнате для карточной игры найдется отличная сигара.

– Уже подготовили столы для игры, ваша светлость? – поинтересовался пожилой граф, наклонившись чуть ближе к Энтони и понизив голос.

– Разумеется, милорд, – так же тихо ответил герцог.

Лорд Фромптон удовлетворенно кивнул, потом подхватил под руку жену и сопроводил ее вглубь бального зала, чтобы Энтони смог поприветствовать следующего гостя.

Это занятие само по себе было скучным и утомительным. Стоять и периодически кланяться, пока мимо тебя шествуют две сотни гостей, – в подобном «развлечении» радости мало. У Энтони болела спина, и к тому же ему очень хотелось снять обувь. Его туфли выглядели отлично – черные, блестящие, – но, господи, как в них болели ноги! Энтони старался не обращать внимания на боль, когда приветствовал графа и графиню Рокли, отдавая дань уважения матери, которая стояла рядом с ним, покоряя окружающих величественной осанкой. В шелковом платье цвета красного вина герцогиня выглядела великолепно. В ее лице и фигуре не было даже намека на усталость.

Собрав волю в кулак, Энтони улыбнулся всем пятерым дочерям Рокли, которые таращились на него. Разумеется, в каком-то смысле такое внимание льстило герцогу, хотя на их месте он не стал бы беспрестанно хихикать. Он улыбнулся девушкам, похвалил ленты, которыми они украсили свои прически, и пригласил каждую из них на танец. Затем девушки проследовали за своими родителями в зал.

– Сокрушительный успех, – сказал закадычный приятель Энтони, Каспер Гудард, подходя к нему, когда прибыли все гости.

Приглашенных было так много, что в Кингсборо-Холле оставалось место только для самых близких друзей семьи. Остальные гости, в зависимости от того, насколько далеко они живут, либо отправятся тем же вечером домой, либо останутся на ночь в одном из соседних поместий.

– Матушка явно потратила массу времени и сил, чтобы превзойти все предыдущие балы, которые она устраивала.

– Насколько я понимаю, этим объясняется ее желание заказать экипаж в форме тыквы?

Энтони кивнул и постарался скрыть улыбку. Когда матушка сообщила ему, что выбрала для бала тему «Золушка», эта идея показалась ему оригинальной. Но он и подумать не мог о том, что дело зайдет настолько далеко, что она закажет по такому случаю особый экипаж. В этой карете (слава богу, не запряженной лошадьми) приглашенные могли какое-то время посидеть, пока художник сделает наброски их портретов.

– А хрустальную туфельку ты уже видел? – поинтересовался Энтони и указал на стол с напитками, на котором стояла изящная туфелька изо льда.

Каспер кивнул.

– Твоя матушка явно подошла к делу с душой, верно? По-моему, это весьма кстати. Разве юные леди не обожают сказки – все эти романтические истории с принцами и так далее?

Энтони улыбнулся.

– Ты намекаешь на то, что нам следует этим воспользоваться?

– Ты должен признать, что это великолепное начало для беседы.

– Это точно! Но сегодня вечером я уже обещал танец пяти молодым леди – с меня пока что довольно женского общества. Ты же знаешь, что из зала я сбежать не могу, но я изо всех сил стараюсь не встречаться взглядом с другими мамашами, которым не терпится пристроить своих дочерей.

Да, Энтони надеялся, что знакомство с какой-нибудь из присутствующих здесь юных леди перерастет в привязанность, но это совершенно не означало, что он готов танцевать до упада, – особенно учитывая то, что танцевать он не любил.

– Кажется, тебе придется проявить больше усердия. Леди Сноудон уже направляется сюда через весь зал со своей дочерью – с той, что хромает, а не со второй. Она устремляется прямо к нам.

– Ты говоришь о леди Джорджине?

– Именно, – подтвердил Каспер.

«В таком случае ничего не поделаешь», – решил Энтони. Что ж, придется станцевать еще с одной дамой, потому что леди Джорджине он отказывать не собирался. По вине матери на бедную девушку то и дело сыпались отказы. Нет, действительно, леди Сноудон следовало бы быть умнее, а не выставлять свою дочь на посмешище. Насколько было известно Энтони, леди Джорджина была прекрасным человеком, но судьба бывает жестока с теми, кого люди считают хуже себя.

Энтони глубоко вздохнул и на секунду прикрыл глаза, прежде чем обернуться и столкнуться лицом к лицу с дамами, которых они с Каспером обсуждали. Леди Сноудон приближалась с невероятной скоростью – казалось, она без всяких колебаний сметет на своем пути любого. Ее дочь неловко подскакивала, приволакивая ногу и пытаясь поспеть за матерью.

– Ваша светлость, – задыхаясь, произнесла леди Сноудон, останавливаясь прямо перед Энтони. – Надеюсь, вы простите нас за опоздание – пришлось поменять колесо у экипажа, когда мы уже готовились отправиться на бал.

– Ничего страшного, леди Сноудон. На вашем месте я поступил бы точно так же. О безопасности никогда не следует забывать.

– Вы правы!

– Вижу, сегодня вы привезли с собой леди Джорджину.

Энтони улыбнулся дочери леди Сноудон. Молодая женщина, которая была не так уж и юна (если память его не подводила, возраст ее стремительно приближался к тридцати), попыталась сделать реверанс. Энтони с поклоном добавил:

– А ваш муж, граф? Он тоже с вами?

– Да, да, кажется, он остановился, чтобы перекинуться словечком с вашей матушкой, – ответила леди Сноудон. – Мы с Джорджиной как раз разговаривали с ней, когда я заметила вас, и… мы решили, что должны незамедлительно подойти к вам, чтобы поблагодарить за приглашение на этот бал. Это так мило с вашей стороны.

– Не стоит благодарности, – ответил Энтони.

Он жестом указал на стоящего рядом Каспера, который во время обмена любезностями хранил молчание, вне всякого сомнения, в надежде не быть замеченным. Что ж, Энтони не собирался оправдывать эту надежду и сказал:

– Вы уже имели удовольствие познакомиться с моим добрым другом мистером Гудардом?

Леди Сноудон едва заметно прищурилась, потом чуть повернула голову в сторону Каспера, пока…

– Еще бы!

Энтони с большим трудом сохранял серьезность. По всей видимости, бедняжка была настолько зациклена на нем, что не заметила его собеседника – человека, которого любая юная мисс сочла бы самым красивым мужчиной на свете. Однако это никогда не мешало их дружбе. Энтони был уверен, что Каспер придавал большее, чем он, значение своей внешности, но мужчина с такими белокурыми волосами и голубыми глазами, как у Гударда, просто не мог не вскружить женскую головку. Одним словом, он мог бы обладать любой женщиной, если бы захотел, хоть и не имел титула.

– Мое почтение.

Каспер потянулся сперва к руке леди Джорджины и запечатлел поцелуй на ее пальцах. Потом ту же процедуру он повторил с ее матерью – и та тут же зарделась.

В надежде вернуть всех с небес на землю, Энтони сам решил предложить то, чего леди Сноудон (он прекрасно это понимал) постарается добиться от него любыми путями. Он терпеть не мог, когда перед ним раболепствовали, поэтому предпочел избежать унижений графини, отстаивающей интересы своей дочери.