Софи Барнс - Наедине с герцогом

Улыбка Кингсборо стала еще шире. Он кружил Изабеллу возле оркестра.

– Не думаю, что мне стоит вам об этом рассказывать.

– Почему?

Герцог нагнулся к самому ее уху и прошептал:

– Потому что тогда мои намерения касательно вас станут гораздо более очевидными, а я пока что к этому не готов.

По спине Изабеллы пробежала дрожь. Этот человек уже говорил о своих намерениях относительно нее – ни больше ни меньше. Это польстило ей, что уж тут скрывать, и не только потому, что он герцог, а и потому, что он ей понравился. На самом деле Изабелла не смогла сдержаться – и не только из-за его привлекательной внешности (он был настолько очарователен, что она не могла отвести от него глаз), а еще и потому, что он не казался ни надменным, ни заносчивым, а скорее уверенным в себе. Это было словно глоток свежего воздуха. Беспечность, свойственная герцогу Кингсборо, лишь подчеркивала то, как смешно выглядел мистер Робертс со своим безупречным носовым платком и идеально уложенными волосами.

Изабелла подавила стон. Однажды она выйдет замуж за мистера Робертса. Даже несмотря на то, что пока он еще не сделал ей предложения, его намерения были ясны. Он слишком добропорядочен и не стал бы завсегдатаем гостиной в доме ее родителей, если бы в конце концов не собирался сделать то, чего все от него ожидают. Все это – сверкающий бальный зал и мужчина, близостью с которым Изабелла сейчас наслаждалась, – закончится в ту самую секунду, когда она вернется домой. Она танцует с самим герцогом! Вот это да! С человеком, который находится настолько выше ее по статусу, что нет ни малейшего смысла загадывать желание, которое зародилось в ее душе.

Если только…

– С вами все хорошо?

Изабелла удивленно смотрела на герцога. И давно она погрузилась в размышления?

– Прошу прощения, – произнесла она. – Я задумалась.

– И, похоже, вы не собираетесь делиться со мной своими мыслями? – Он наградил ее насмешливой улыбкой, и на его щеках появились ямочки – все это придало ему ужасно лукавый вид.

В миллионный раз с момента их знакомства, состоявшегося всего десять минут назад, Изабелла почувствовала, как ее сердце затрепетало.

На ум ей приходило единственное слово: «пропала».

Она прекрасно понимала, что ее самые смелые мечты о таком мужчине, как герцог Кингсборо, останутся лишь мечтами. Как бы это ни было печально, она должна быть честной с собой, чтобы избежать многих неприятностей, или по крайней мере попытаться быть честной в сложившихся обстоятельствах.

– Откровенно говоря, я гадала, что сказал бы мой жених, если бы узнал, что я сегодня вечером танцую с герцогом-франтом. – Ну вот, она сообщила ему о мистере Робертсе и теперь с чистой совестью сможет наслаждаться остатком вечера, не беспокоясь о проявленном к ней интересе. Герцог поступит благородно и оставит ее – в этом она была уверена.

Но танец еще не закончился, и вместо того, чтобы отпустить Изабеллу, герцог лишь крепче прижал ее к себе и нахмурился.

– Жених?

– Да. – В ее голосе не было той уверенности, на которую она рассчитывала, скорее в нем прозвучало отчаяние. – Я решила, что лучше сказать вам правду: я почти помолвлена с очень достойным джентльменом – если быть точной, с одним бизнесменом.

Губы Кингсборо вновь растянулись в улыбке.

– Почти?

Изабелла тут же поняла свою ошибку, как только произнесла эти слова, но слово не воробей…

– Следовательно, пока вы с ним еще не помолвлены, верно?

Она тяжело сглотнула, пытаясь придумать, что сказать, чтобы отпугнуть его. Изабелла, разумеется, могла сообщить ему о себе чистую правду. Ее, конечно, тут же выпроводят из зала, но, по крайней мере, это спасет ее от дальнейшего общения с герцогом. Ей незачем еще больше очаровываться им и, что самое важное, влюбляться в человека, за которого она не может даже мечтать выйти замуж.

Это было мудрое решение. Однако Изабелла поймала себя на том, что делает нечто совершенно противоположное.

– Нет… пока. Верно.

Жаль, что она не может стукнуть себя как следует. Неужели она такая идиотка? Это прозвучало двусмысленно даже для ее собственных ушей… Святые небеса! Герцог Кингсборо может подумать, что она с ним флиртует. Изабелле еще никогда не было так стыдно.

Герцог вопросительно изогнул бровь, когда музыка затихла и они перестали кружиться.

– Нет пока, – пробормотал он, и его улыбка превратилась в волчий оскал.

Он смеется над ней? Или хочет проглотить ее целиком? Изабелле не нравилось ни то, ни другое.

Герцог поклонился, Изабелла в ответ сделала реверанс и приняла предложенную ей руку, позволяя увести себя из круга танцевавших. Она отчаянно пыталась придумать причину, чтобы избежать общества герцога Кингсборо, и уже собиралась сказать ему, что ей необходимо проследовать в дамскую комнату, но тут он наклонился чуть ближе к ней и сказал:

– Сегодня прекрасная погода. Не соблаговолите ли прогуляться со мной по террасе?

Изабелла знала, что должна отказаться и под любым предлогом немедленно покинуть его общество. В ее плане был лишь один недостаток – отсутствие решимости сделать это, когда герцог находился рядом с ней, заглядывал ей в глаза и ждал ее ответа, как будто устойчивость планеты зависела от ее согласия. Если бы он только знал, что ее согласие на самом деле лишь ускорит катастрофу.

Изабелла глубоко вздохнула и решила не слушать голоса разума, а делать то, что ей хочется, – каким бы скоротечным ни казалось счастье и как бы горько она потом об этом ни пожалела. Это был ее шанс очутиться в сказке, о которой она так долго мечтала. В роли прекрасного принца выступал герцог Кингсборо.

– С огромным удовольствием, – ответила Изабелла, и внутри у нее все свернулось в тугой узел в ответ на удовольствие, которое отразилось на его красивом лице.

Когда герцог уводил ее из бального зала под звуки музыки и взрывы смеха, Изабелла не могла не сказать себе, что это сама судьба смеется над ней.

На улице было теплее, чем обычно в это время года, – ни дуновения ветерка, и сейчас на террасе было просто чудесно, особенно по сравнению с душным, жарким бальным залом. Энтони вынужден был признать, что шейный платок с фраком оказались как нельзя кстати. Он окинул взглядом свою спутницу, осознав, что в тонком вечернем платье и без шали ей несколько прохладнее, чем ему.

– Если вам холодно… – начал он, но замолчал, когда Изабелла покачала головой.

– Вовсе нет. Откровенно говоря, на улице я испытала настоящее облегчение. – Она кивнула в сторону бального зала. – Как бы великолепно там ни было, я рада возможности глотнуть свежего воздуха.

– И тем не менее… надеюсь, вы дадите мне знать, как только захотите вернуться.

Изабелла широко улыбнулась, и Энтони почувствовал, что у него поднимается настроение.

– Непременно, – пообещала она, – даю вам слово.

Настал черед Энтони улыбнуться. Он повернулся к дальнему концу террасы и неспешным шагом повел Изабеллу в ту сторону.

Кто его загадочная собеседница? И что именно привлекло его в ней? Энтони на секунду задумался над этим вопросом, но так и не смог на него ответить. Однако кое-что он знал совершенно определенно: она не мисс Смит – по крайней мере, он в это не верил – и прибыла не из городка под названием Флеммингтон. Можно было сойти с ума, гадая об этом остаток вечера, но Энтони предпочел другое, более простое решение.

Он остановился, вынуждая остановиться и свою спутницу, и повернул к ней голову.

– Признайтесь, мисс Смит, кто вы на самом деле?

Раньше он никогда не видел, чтобы люди так бледнели.

– Все в порядке, вам не о чем волноваться. – Энтони почувствовал, что обязан что-то сказать, чтобы она не лишилась чувств. – В списке гостей нет фамилии Смит, а мифический Флеммингтон – плод воображения моего брата. Сам факт, что вы с такой легкостью согласились с тем, что приехали именно оттуда, свидетельствует о том, что вы не желаете, чтобы раскрыли ваше инкогнито. Я прав?

Изабелла смотрела на него, как ему показалось, целую минуту, прежде чем открыть рот. Наконец она едва заметно кивнула.

– И как вы теперь поступите? – спросила девушка.

– Уж точно не стану вас выгонять, – ответил Энтони и, услышав тяжелый вздох, понял, что именно этого она и боялась больше всего. – В конце концов, учитывая ваш наряд, вы по меньшей мере принадлежите к мелкопоместному дворянству – никто из низшего сословия не может позволить себе такого дорогого платья.

– Я… э… я…

– Я все понимаю, – продолжал герцог, чувствуя непреодолимое желание поддразнить ее и надеясь как-то разрядить возникшее между ними напряжение. – Вы падчерица какой-нибудь аристократки, уже много лет запертая в неволе и вынужденная выполнять все прихоти своих сводных сестер. Но вот вы услышали о бале в Кингсборо, украли одно из их платьев и тайком прибыли на бал. Я прав?

– Вы не далеки от истины, – прошептала Изабелла и улыбнулась, как бы поощряя его продолжать.

Энтони почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Он не знал почему, но желание этой девушки подыграть ему еще больше подогревало его интерес к ней. Разумеется, ему было интересно узнать, кто она, – как же иначе? Но почему-то не это было самым важным в данный момент. Особенно если у нее были причины скрывать свое имя. В конце концов, она же упомянула о почти женихе. А если эта девушка просто не хочет, чтобы он узнал, что она явилась на бал? Вполне возможно.

Они стали спускаться по лестнице. Через минуту Изабелла спросила:

– Почему я все еще здесь? Вам известно, что я самозванка. Почему же вы решили не выпроваживать меня? Почему, даже если ваши брат и матушка знают правду, никто из вас не поступает так, как я ожидала?

Когда они спустились с лестницы, Энтони взглянул на нее. Под маской было трудно разглядеть выражение ее лица, но он видел глаза, в которых читались одновременно и искренность, и плохо скрываемое отчаяние. Энтони не мог отвести глаз, не мог отвернуться. Он как зачарованный смотрел на девушку, понимая, что, какие бы причины ни привели ее сюда, для нее это было вопросом жизни и смерти – рискуя всем, оказаться на этом балу.

– Вы меня заинтриговали, – признался Энтони.

– Несмотря на то что сообщила вам о том, что у меня есть жених?

– По-моему, вы сказали почти жених.

Глаза девушки потухли.

– И тем не менее… я выйду за него замуж. Это… – Она очертила в воздухе широкий круг, как бы указывая на роскошь, что ее окружала, – это лишь короткий эпизод в моей жизни.

В ее голосе прозвучала такая печаль, что Энтони почувствовал, как у него сжалось сердце. Внутренний голос нашептывал ему, что следует заключить стоявшую рядом с ним красавицу в объятия и крепко прижать ее к себе. Он хотел защитить ее, хотел не позволить ей стать супругой человека, за которого она не имела ни малейшего желания выходить замуж. Должно быть, этот брак устроили ее родители – партию, которая выгодна всем сторонам, исключая мисс Смит.

– Вы говорили своим родителям, что перспектива замужества с этим человеком вас, мягко говоря, не радует?

Девушка смотрела на него, широко открыв глаза.

– Откуда вы…

Энтони нежно увлек ее за собой, направляясь к карете в форме тыквы. У них под ногами мягко шуршал гравий, которым была усыпана дорожка, ведущая к лужайке.

– Вам ничего не нужно было говорить – и так все было понятно по вашему голосу и по выражению вашего лица, а особенно по вашим глазам…

Девушка едва заметно покачала головой.

– На самом деле эта случайно подвернувшаяся партия чрезвычайно выгодна моей семье. – Она криво улыбнулась, пожала плечами и добавила: – Мы поступаем так, как должно.

От одной мысли об этом Энтони стало не по себе. Никто не заслуживает того, чтобы выходить замуж из чувства долга. Неожиданно его осенило. А если он станет за ней ухаживать? Он герцог, поэтому ее родители, все всякого сомнения, одобрят этот брак. Кроме того, он ищет себе невесту. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы мисс Смит просто перебежала от одного нежеланного жениха к другому. Они только что познакомились, откуда он может знать, что ему удастся сделать эту девушку счастливей, чем мог бы сделать человек, которому она в настоящее время обещана?

И еще одна небольшая деталь: он не знает, кто она. Если эта девушка готова пожертвовать собой, бросив все на алтарь брака, возможно, у нее есть какой-то серьезный недостаток, с которым ее почти жених готов мириться или, хуже того, о котором он еще ничего не знает.

Энтони искоса взглянул на мисс Смит. Можно не сомневаться, что женщина с такими чертами лица, с такими чистыми голубыми глазами, с такой восхитительной фигурой идеальна во всем. Черт возьми, не хотелось верить в то, что это не так!

Чувствуя, что мисс Смит страстно желает избежать дальнейших разговоров на эту тему, Энтони предложил ей позировать художнику, который делал эскизы портретов. Спутница энергично кивнула ему, и герцог помог ей взобраться в карету-тыкву, после того как ее освободили лорд Шелби и какая-то дама (кстати, совсем не его супруга). Энтони был не из тех, кто осуждает окружающих (особенно учитывая его собственные бесчисленные похождения), но в данном случае он был скорее на стороне леди Шелби, поэтому не смог удержаться от замечания: