— Да ты понятия не имеешь о том, что такое любовь! Для тебя это все игра, Мэгги. Тебе нравится внимание, тебе нравится, чтобы все тобой восхищались. Тебе недостаточно мужа. Тебе нужно больше! Наш брак мог быть удачным, если бы ты этого захотела!

— Не сваливай все на меня. В браке двое, а ты, как всегда, винишь меня, вместо того, чтобы признать свои ошибки! Я любила тебя, Мэтью, и я хотела, чтобы наш брак был счастливым, но нам мешала твоя безумная ревность! Ты хотел владеть мной безраздельно, но это невозможно… даже для тебя!

— Ты так считаешь? — Он встал, возвышаясь над ней, однако не сделал попытки дотронуться до нее. — Тогда ты очень скоро убедишься, что ошибаешься, моя дорогая.

— Не знаю, о чем ты. — Она отвернулась, потому что у нее мурашки побежали по спине от того, как он смотрел на нее. Он поймал ее за руку, но пальцы его были на удивление нежными, однако Мэгги знала, что вырваться будет не так-то просто, да и что-то подсказывало ей не делать этого.

— Это очень возможно, Мэгги. Я действительно собираюсь владеть тобой.

— Я… не будь смешным! — Она хотела, чтобы ее голос прозвучал насмешливо, но у нее это не получилось. Он улыбнулся с самоуверенностью, которую она так ненавидела.

— Не смешным, моя дорогая, а естественным. До тех пор, пока ты мне не надоешь, я буду владеть тобой безраздельно, как ты изящно выразилась. И знаешь, почему ты согласишься?

Она покачала головой.

— Нет. Я ничего не хочу слышать. Ты — сумасшедший, если считаешь, что можешь принудить меня делать то, что я не хочу. Я уже не та наивная девочка, Мэтью. Я — взрослая женщина, и ты меня ничем не запугаешь!

— Ничем? Даже тем, что отберу у тебя Джейни, если ты будешь сопротивляться? — Он жестоко улыбнулся, увидев выражение шока на ее лице.

— Ты не сделаешь это! Ни один суд не позволит тебе сотворить такое!

— Ты так думаешь? Ты забываешь, я прекрасно знаю, что могут и не могут суды, и сейчас сплошь и рядом детей отдают отцам. Но если ты хочешь попробовать, пожалуйста. — Он отпустил ее и пошел прочь из комнаты, оставив Мэгги в растерянности, но она опомнилась и выбежала за ним в холл.

— Подожди! — Она преградила ему путь, когда он направился к двери. — Ты не можешь так просто уйти после того, что сказал. Я хочу знать, что ты намереваешься делать. Черт возьми, Мэтью, я ее мать!

— А я ее отец, и у меня тоже есть права. Жаль, что ты просмотрела это обстоятельство.

В его голосе слышался гнев, и Мэгги почувствовала, что у нее на глаза навернулись слезы. А каково было бы ей, если бы все получилось наоборот и ее вычеркнули из жизни Джейни?

— Прости меня, Мэтью. Я знаю, что была не права, но постарайся хотя бы понять, почему я так поступила.

Он покачал головой, и рука его сжалась в кулак.

— Нет, не могу. Мне все равно, что ты говоришь, Мэгги. Ничто… ничто не давало тебе права сделать то, что ты сделала! А теперь я прошу тебя посторониться и дать мне пройти.

Мэгги отошла от двери со склоненной головой, чтобы он не видел страдания на ее лице. Что же делать?

Он открыл дверь, но остановился, глядя на ее склоненную голову.

— Я — разумный человек, Мэгги. Я даю тебе сорок восемь часов, чтобы все приготовить.

Она нахмурилась и быстро взглянула на него.

— Что приготовить? Я не понимаю. Он улыбнулся.

— Одежду, игрушки Джейни и так далее и тому подобное. А ты что думала, я так и буду вас навещать? Ты и Джейни переедете ко мне, и я даю тебе сорок восемь часов на сборы.

— Нет! Я этого не сделаю… не сделаю! В ее голосе было отчаяние, граничившее с истерикой, но он лишь улыбнулся и, обхватив ее за шею, привлек к себе и поцеловал так, что это больше походило на оскорбление, чем на ласку.

Он отпустил ее, убрав при этом прядь ее волос за ухо.

— Сделаешь, Мэгги… сделаешь, если подумаешь, что будет в противном случае.

В тишине гулко раздались его шаги. Мэгги быстро закрыла дверь и оперлась о нее.

Нужно что-то сделать, но что? Как она могла помешать Мэтью осуществить его новую ужасную угрозу?

Последующие два дня прошли в смятении и отчаянии в то время, как она пыталась найти выход. Несколько раз Мэгги хотелось просто взять Джейни и убежать, убежать далеко, чтобы Мэтью не смог их найти, но каждый раз здравый смысл брал верх.

Ее дом, ее работа здесь, в Лондоне, и она не могла просто взять и уехать. Хотя у нее есть кое-какие сбережения в банке, их не хватило бы надолго, особенно если учесть потребности растущего ребенка. Она не могла бросить все то, чего так долго добивалась, равно как не могла нарушить жизненный уклад Джейни.

К счастью, ребенок, по всей видимости, воспринял свое похищение как игру, и Мэгги всячески старалась укрепить девочку в этой мысли. Однако трудно было предугадать, как скажется на ней еще одно неожиданное потрясение. Все же должен существовать способ убедить Мэтью, что он не прав, но время шло, а она так и не могла придумать, как это сделать.

В попытке как-то отвлечься, а не поддаваться растущему отчаянию она в последний момент приняла предложение принять участие в фотосъемках. К тому же, пока она будет в отъезде, Мэтью не сможет ее найти.

Мэгги особенно тщательно гримировалась накануне съемок, понимая, что бессонные ночи сделали свое дело, и работа уже близилась к концу, когда дверь в раздевалку распахнулась и вошла Мэри.

— Привет, странница, — сказала Мэгги и, положив на столик губную помаду, с улыбкой повернулась к подруге. — Где ты была? Видимо, где-то в жарком и приятном месте, судя по великолепному загару.

Мэри улыбнулась и, швырнув сумку на пол, плюхнулась в кресло.

— На Ямайке.

— На Ямайке! Боже мой! Как ты туда попала? — Мэгги в удивлении уставилась на нее, отметив едва различимые круги под ее глазами, которые не смог закрыть и загар.

— Мне сделали предложение, от которого я не могла отказаться. — Мэри выпрямилась и стала вытаскивать шпильки из волос, с вызовом глядя на Мэгги через зеркало. — Помнишь Пола Андерсона?

— Фотограф, с которым мы работали пару месяцев назад? Да, конечно, помню, но я не думала, что у вас с ним… дружеские отношения.

— Я тоже в этом сейчас сомневаюсь. — Мэри тряхнула головой, отбросив волосы с лица, и криво усмехнулась. — Боюсь, мы расстались не лучшим образом.

— Это имеет какое-нибудь отношение к Денису? Он здесь бушевал как медведь, после того как ты уехала. Чего ты добиваешься, Мэри? Если ты пытаешься заставить его ревновать, смотри, не переиграй.

— Знаю. Поездка была безумием с моей стороны, но я в тот момент больше не могла этого выносить. Я решила, что пора перестать страдать и найти кого-нибудь другого. — Она горько рассмеялась. — Бедный Пол! Неудивительно, что его ничуть не веселило то, что женщина, которую он пригласил провести вместе отпуск, не может думать ни о чем кроме как о другом мужчине! Ну, ладно, хватит о моих проблемах, Мэгз. Я прочитала о Мэтью в газете по дороге сюда. Честно говоря, с трудом верится. Он не произвел на меня впечатление человека, способного на такое.

— О чем ты? Что о нем пишут в газете? В голосе Мэгги было явное волнение, и Мэри в удивлении посмотрела на нее.

— Как, разве ты не знаешь? На, я сохранила эту газету. Смотри сама.

Мэгги взяла ее и стала перелистывать страницы; когда она увидела фотографию Мэтью на одной из них, кровь прилила у нее к голове и буквы расплылись перед глазами, но она решительно взяла себя в руки и прочитала несколько коротких абзацев.

Это, должно быть, ошибка, ужасная ошибка! Иначе, как могли утверждать в газете, что Мэтью отстранен от ведения дела о похищении золотых слитков и, возможно, предстанет перед судом по обвинению в совершении незаконных действий?

— Разве ты не знала?

Она покачала головой не в состоянии говорить и все перечитывала и перечитывала заметку.

— Странно. Я видела его всего один раз, тогда у тебя в доме, но могу поклясться на Библии, что он честный человек. Наверно, на то была действительно серьезная причина, как ты считаешь, Мэгги?

Догадка пришла из ниоткуда, как будто из воздуха, и крепла с каждой минутой, пока Мэгги окончательно не поняла, почему он это сделал, и тогда сердце ее подпрыгнуло от радости, хотя до того, пока не увидит Мэтью и не поговорит с ним, она не может быть уверена до конца.

Возможно, она совершит самую большую в своей жизни ошибку, но она должна во имя всех, и особенно Мэтью, убедиться в своей правоте.

Улица была пустынна. Мэгги запарковала машину и, глубоко вздохнув, вышла из нее, чтобы взобраться на крутые ступеньки, ведущие к двери. Рука у нее сильно дрожала, когда она нажала на кнопку звонка. Никто не открывал. Она позвонила еще раз, на сей раз настойчивей, с выражением решимости на лице, но нервно отскочила в сторону, когда дверь наконец распахнулась.

— Мне нечего больше сказать! Убирайтесь… Что тебе нужно?

В голосе Мэтью было мало гостеприимства, равно как и во взгляде голубых глаз, но сердце ее сжалось от боли, когда она увидела усталые складки, которые залегли на его лице.

— Привет, Мэтью. Как дела?

— А как по-твоему? Что тебе надо, Мэгги? Пришла позлорадствовать, моя дорогая?

Он поднес к губам стакан, который держал в руке, и сделал большой глоток виски, прежде чем вновь взглянуть на нее с язвительным презрением, которое задело ее до глубины души.

— У тебя сегодня должно быть прекрасное настроение после всего, что ты прочитала обо мне в газетах. Ты, наверно, поэтому пришла… посмотреть, чем все кончится? Что ж, очень жаль, но на сегодня представление окончено.

Он попытался закрыть дверь, но Мэгги быстро прошла вперед, в прихожую. Мэтью стоял со стаканом виски, небритый, выглядел так, что сердце у Мэгги тревожно забилось, но ему не удастся избавиться от нее до тех пор, пока она сама не захочет уйти.

— Я пришла вовсе не за этим, Мэтью, — проговорила она холодно, — хотя по твоему виду действительно можно подумать, что ты даешь представление. — Ее глаза скользнули по мятой белой рубашке, наполовину расстегнутой на груди, а затем она вновь посмотрела на его лицо с нескрываемым неодобрением.

— Послушай…

— Нет, спасибо. Я не хочу ничего слушать, Мэтью. Тебе в самом деле не следует пить, если это приводит тебя в такое состояние.

Его глаза гневно сверкнули, и он сделал шаг ей навстречу, но она отступила в сторону и быстро прошла по коридору в кабинет, чувствуя, как у нее бешено колотится сердце. Он прошел в комнату вслед за ней и со стуком поставил стакан на стол, отчего она внутренне вздрогнула, но не подала виду.

— А так тебя устраивает? Ну, зачем пришла?

— Увидеть тебя и узнать, что происходит. — Она села, скрестив ноги, в одно из огромных кресел, обитых красной кожей, и заметила, что он внимательно следит за каждым ее движением, хоть и старается этого не показать. И Мэгги почувствовала, что правильно поступила, придя сюда.

Она откинулась в кресле, глядя на него из-под ресниц, и на его щеках неожиданно появился румянец. Он повернулся и подошел к окну. В нем чувствовалось напряжение, от которого у нее щемило сердце.

— Ты видела прессу, так что не знаю, что еще ты хочешь услышать. Если ты пришла сыпать мне соль на раны, Мэгги, то, извини, тебе не повезло, до тебя это уже сделали многие другие. — Его голос звучал резко, и выражение лица было ему под стать, но она не сдавалась.

— Да, я читала то, что в газетах. Но я хочу знать, почему ты это сделал.

— Почему? Твой вопрос стоит шестьдесят четыре тысячи долларов, и он у всех на устах! Ну, скажите, господин Кейн, почему вы это сделали? Из-за денег? — Он горько рассмеялся. — Может, ты мне скажешь, почему?

— Из-за Джейни. — Она улыбнулась, когда увидела, что он поражен. — Ты передал вещественные доказательства не из корыстных побуждений, а из-за того… того единственного, что могло заставить тебя нарушить профессиональную этику… из-за твоего ребенка!

В комнате наступила тишина, полная тишина, а она, затаив дыхание, ждала, сработает ли ее шоковая терапия. Если Мэтью не признается в этом, значит, она проиграла, но, как бы тяжело это ни было, она сделает так, чтобы он больше не страдал из-за их девочки.

— С чего ты это взяла?

Он был слишком хорошим адвокатом, чтобы выдать себя голосом, но Мэгги уже поняла, что догадка оказалась правильной, и сердце ее переполнилось сумасшедшей радостью.

— Я знаю тебя, Мэтью. Знаю, что ничто на свете не заставило бы тебя сделать подобное, если бы это не было вопросом жизни и смерти. Люди, которые похитили Джейни, добивались одного, и ты сразу же это понял. Ты передал им то, что они от тебя требовали, в обмен на Джейни. Разве я не права?

— Права! — Страдание исказило его лицо, и он в досаде ударил кулаком о стену. — Я действительно знал, что им надо. И именно я в конце концов выдал им это!

— Ты не должен себя корить. Подумай, что они могли сделать с Джейни.