— Пап, милый, хороший. Пожалуйста, присылай деньги лично мне, — заторопилась Лера. — Ну, мне неловко принимать деньги от Ланы. Я привыкла, что ты мне даешь. А, пап?

— Не говори глупости, — отрезал отец. — Лана прекрасно к тебе относится, а ты этого не ценишь.

«Сволочь! — промелькнуло в голове. — Уже чего-то натрепала!» Но вслух уверила отца, что он в корне неправ, и во всем с ним согласилась. Красивое лицо Ланы с мерзкой улыбкой стояло перед глазами.

— Ладно, малыш, поцелуй бабушку и девочек от меня. И не мотайся к сестрам часто. Ты уже совсем взрослая. Живи своей жизнью. Ну, пока. — И их разъединили.

Лера медленно положила трубку на базу и вдруг вспомнила, что отец даже не спросил, как у нее дела.


Прошло три месяца. Лера училась до пяти вечера, а после института отправлялась на работу.

Вопрос работы встал ребром уже через пару недель после отъезда отца. Как и предполагала Лера, Лана ей не выдала ни копейки. Да Лера и не спрашивала. И так было все ясно.

Она уже стала присматриваться к объявлениям ночной уборщицы в местных магазинах, как тут ей несказанно повезло. Владельцу небольшой адвокатской конторы понадобился второй помощник. Чем он не преминул поделиться со своим приятелем, который вел у Лерки курс законодательств. И преподаватель тут же порекомендовал ему перспективную студентку. Так что Лера убивала сразу двух зайцев — и деньги получала, и практику проходила.

Поначалу ее босс, низенький плотный еврей Савелий Павлович, которого все ласково звали Саввушкой, с опаской присматривался к новой помощнице, которая кроме того что была молода, еще к тому же работала лишь три-четыре часа вечером. Но когда Лера блестяще провела одно запутанное наследное дело и они выиграли процесс, Саввушка вызвал ее в кабинет.

— Валерия Алексеевна, я должен признать, что у вас незаурядные адвокатские способности. И опровергая всеобщее заблуждение, что евреи жадны, как Гобсек, я поднимаю-таки вашу заработную плату. А не отметить ли нам это вечерком в ресторанчике? — И он маслено улыбнулся.

Лерка рассыпалась в благодарностях и с чувством глубокой признательности отказалась от повышения зарплаты, памятуя о том, что она-де еще студентка. Так что праздновать нечего, и необходимость похода в ресторан отпадала сама собой. Саввушка не мог скрыть досаду, но был по натуре человеком незлобивым, тем более раз Лерочка отказалась от денег. Лерка усмехнулась. Может, Саввушка и не жаден, но расчетлив до жути. Прибавкой к зарплате он, по всей видимости, хотел оплачивать сексуальные услуги Леры. Не вышло. Денег, конечно, вечно не хватает, но заваливаться в койку ради них Лерка никак не могла. По принципиальным соображениям.

По выходным Лера заезжала за девочками, проводила с ними строго определенное время и с сожалением отправляла к Дуське. Сердце разрывалось, когда упирающиеся девчонки не желали входить в вонючую квартиру, но ничего Лера поделать не могла.

Сегодня Лера задержалась на работе. Саввушка попросил разобраться с делом по ДТП. Такие дела удавались Лерке лучше всего. На восемь вечера была назначена встреча с клиентом, которого представляла ее контора.

В восемь с копейками дверь открылась, и на пороге возник элегантный молодой человек крепкого телосложения, в светлой шерстяной тройке, при шелковом шейном платке и сверкающей золотой печатке на пальце. Лера вскинула голову, напустила на себя серьезный вид и тут же расплылась в радостной улыбке.

— Радька! Боже, какой ты стал!

Вадим нахмурил брови, но уже через мгновение Лерка оказалась в его крепких объятиях.

— Батюшки, Пересветова! Вот уж не ожидал тебя здесь встретить! — Вадим отодвинул ее от себя и стал бесцеремонно рассматривать. — Что-то ты, мать, плохо выглядишь. Синяки под глазами, худая, словно швабра, глаз тусклый. Ты что, на диете сидишь, что ли?

— Ну и выводы у тебя! — покачала головой Лерка. — Устаю просто. Учеба, работа...

— Слушай, кстати о работе. Давай перенесем нашу встречу в ближайший ресторан. Я тебя покормлю, заодно и о деле поговорим.

Они сидели за небольшим круглым столиком и мирно болтали. Лерка вкратце рассказала о своем житье-бытье, которое уместилось в несколько фраз. Вдаваться в подробности у нее не было желания. Хоть и дружок, да порядком забытый.

— Ну, ты-то как? — спросила Лера. — Судя по твоему внешнему виду и машине, на которой ты влетел в аварию, твои дела неплохи.

— Да, не жалуюсь, — пожал плечами Вадим. — Но знаешь, Лерка, все это лишь мгновение. Сегодня я на коне, а завтра приду к тебе просить на бутылку пива.

— Чем же ты зарабатываешь на хлеб насущный?

— Я — игрок, — просто ответил Вадим, отпивая из бокала красное вино.

— Это как? — Лерка в удивлении вскинула брови.

— А так. Играю во все — от покера до биржи. Но только с профессионалами и только по крупному.

— И как, везет? — ухмыльнулась Лерка.

— Не жалуюсь. Но врать не буду, за то время, что мы не виделись, пару раз оставался с голой жопой. Но ничего, отыгрался.

— А институт, образование?

— А зачем? — усмехнулся он — Мне, знаешь, за диплом ставку не поднимут и форы не дадут.

— Ты что ж, так всю жизнь и будешь шары гонять да картами о стол шлепать?

— Жизнь переменчива. — Вадим прикурил от золотой зажигалки. — Может, и остановлюсь когда-нибудь.

Лерка улыбнулась. По роду своей деятельности она сталкивалась с настоящими игроками. И знала, что такие люди, словно наркоманы, останавливаются, только когда перестают дышать.

— Ладно, Радька, давай о деле.

— Только вы называете меня этим прозвищем. Боже, как же все это давно было. — Он коротко вздохнул. — Ну, давай перейдем к делам насущным. Забодал меня этот «летун»! Я ему и бабки, и ремонт предлагал, так нет, уперся рогом в плинтус: «Вызываю страховую компанию!» Так они такую сумму накатали!

— Машину надо было свою вовремя страховать, — пробубнила Лерка, просматривая документы. — Ну, ладно, попробуем обойтись малой кровью.

Они подробно обсудили ход завтрашнего заседания суда, выпили еще по чашке кофе и стали прощаться.

— Тебя подвезти? — Вадим накинул ей на плечи пальто и вытащил из кармана ключи от машины.

— Так по документам от твоей тачки одни покрышки остались? — удивилась Лерка.

— Так я новую выиграл, — усмехнулся он.

Через минут двадцать Вадим притормозил около ее подъезда.

— Ну, до завтра. — Он махнул рукой, сел в машину и умчался.

Лерка глянула на часы. Половина двенадцатого. Бабуля, наверное, спит давным-давно. Но к ее удивлению, свет в комнате Фаины Исааковны горел, а она сама сидела в большом кресле и явно поджидала внучку.

— Ба, ты чего, приболела? С сердцем плохо? — забеспокоилась Лерка, увидев флакончик валокордина на столе.

— Я была у Ланы, — не разжимая губ, процедила Фаина. — Почему ты мне ничего не рассказывала?

— О чем?

— О НЕЙ, о том, как она относится к твоим сестрам, и вообще.

Лерка устало опустилась на стул, приготовившись слушать бабушкину исповедь.

Оказывается, в доме, где живет Лана, у бабули был свой «барабанщик». А именно старинная приятельница по институту. Вот она-то и проинформировала «милую Фаечку» о том, чем живет и дышит ее невестка. Фаина отказывалась верить, даже разругалась с подругой.

— Белла еще в юности мне завидовала, — оправдывалась бабуля. — Да и ты всегда приносила ОТТУДА хорошие новости. Но сегодня...

Подруга Белла решила пойти на мировую и пригласила Фаину в гости. Даже прислала за ней машину с личным шофером сына. Фаина согласилась.

— Думала, и с подругой поболтаю, и внучек проведаю, — чуть не плача, проговорила бабушка. — И что же ты думаешь? Я зашла к НЕЙ, думаю, сначала с девочками поздороваюсь. Дверь никто не открыл. Мне же Лана говорила, что няньку наняла. Ведь Алешенька ей на это деньги присылает. А оказывается...

Словом, добрая старая подруга воочию показала Фаине, где проводят вечера ее единокровные внучки.

— Эта старая алкоголичка, представь, покрыла меня нецензурными выражениями и даже не дала увидеть девочек! — возмущалась бабушка. — А потом пришла ОНА.

Лана выслушала на пороге своей квартиры все, что думает о ней свекровь, и, улыбнувшись, захлопнула перед ее носом дверь.

— И сказала, что это не мое дело, что я старая еврейская маразматичка, которая портила жизнь своему единственному сыну! Лера, разве я была обузой Алексею?

Лерка усмехнулась. Интересно, чем больше была возмущена бабуля — тем, что ей сказали правду, или тем, в каких условиях живут дочери ее сына?

— Так почему ты молчала? — снова спросила бабушка.

— Именно поэтому, — пожала плечами Лера. — Ты бы мне поверила?

Фаина Исааковна долго смотрела на внучку, а потом согласно кивнула.

— Ты права, не поверила бы. Что же теперь делать? Она же бросает детей, а деньги все тратит на себя! Надо немедленно позвонить отцу! Собственно, я жду тебя, чтобы ты дала мне его телефон.

— Нет!!! — заорала Лера. Фаина вздрогнула. — Прости, ба, но нельзя ему звонить. Да и не поверит он. — Она устало поднялась со стула. — Она ж его прям околдовала.

В двух словах Лера объяснила бабушке, почему ни в коем случае нельзя ничего говорить отцу.

— Уверена, что она ему уже позвонила и преподнесла свою версию вашей ссоры.

— Но я же мать! Я его вырастила! Я...

Междугородний звонок прервал бабулю. Лера схватила телефон.

— Папа?

— Валерия, в чем дело? — прозвучал холодный голос отца. — Лана вся в слезах позвонила мне, сказала, что мать к ней приезжала, наговорила всяких гадостей! Она что, совсем сдурела на старости лет?!

Фаина позеленела. Как только она поняла, что Лера разговаривает с отцом, бабушка тут же нажала на кнопку громкой связи и слышала последнюю фразу сына. Она подскочила к телефону и проорала:

— Как ты смеешь так со мной говорить?!!

— Мама, ты мне не давала жизни с Ольгой. Я терпел, сколько мог. Так остановись хоть сейчас! Я запрещаю тебе доводить мою жену!

— Но Лана...

— Не желаю ничего слушать! У меня сложнейшая работа! Почему нельзя жить мирно?

— Папочка, успокойся. — Лера отключила громкую связь. — Я все урегулирую. Бабуля плохо себя чувствует. Все будет хорошо. Пока.

— Я надеюсь на тебя, — услышала она уже более спокойный голос отца и отключилась.

Лера обернулась к бабушке. Но вместо горючих слез она увидела каменное лицо женщины старой закалки.

— Ба, прекрати злиться, — устало сказала Лера. — Он вернется и сам все увидит. Пошли чаю попьем.

— Пойдем. Но запомни, у твоего отца больше нет матери. Я ему этого никогда не прощу.

Фаина Исааковна поднялась и молча прошла на кухню. Они мирно почаевничали и разошлись по комнатам.


— Ну, Лерка, с меня «магарыч»! — воскликнул Вадим, как только они оказались на ступеньках перед зданием суда. — Как ты их раскручивала, аж дух захватывало!

— Да, ладно, Вадь, все по букве закона, — устало махнула рукой Лера, хотя ей было очень лестно.

Дело действительно было почти проигрышное, но Лера билась аки тигр, и в результате Вадиму присудили мизерную оплату ущерба.

— Ну, что, пошли обмывать! — возбужденный Вадька крутился на месте.

— Спасибо, но я на лекцию опаздываю, — отказалась Лерка.

— Ну, тогда... — Вадим протянул ей узкий длинный конверт. — Спасибо.

— Не обижай меня, Вадь, — покачала головой Лера. — С друзей мзды не беру.

— Так это же благодарность, — удивился Вадим.

— Я вообще-то зарплату в конторе получаю, — улыбнулась она. — А «спасибо» ты мне уже сказал.

Вадим убрал конверт и, пристально посмотрев в глаза подруге, проговорил:

— Вот ты какая стала, Лерка.

— Какая? — удивилась она.

— Принципиальная. Гордая. Независимая.

— Это только так кажется. — Она поплотнее запахнула потертую дубленку.

— Ладно, Пересветова, сочтемся. Сегодня ты мне марьяж сдала, завтра — я. Если что, звони. — На ладонь Леры лег картонный прямоугольник визитки. — Смотри, не теряй. Пригодится.

Лера улыбнулась и вставила визитку в новую визитницу, подарок Фаины в первый рабочий день внучки. «Когда в ней не будет места от визиток больших и влиятельных людей, можешь считать, что как адвокат ты состоялась», — пошутила тогда бабушка.

Вадим махнул рукой и, сев в сверкающую иномарку, исчез за поворотом. Лера не совсем поняла, что он имел в виду, когда говорил о марьяже. Да и особо понимать не хотела, поскольку на душе было не очень.

Дело она почти выиграла, хотя прекрасно понимала, что Вадька виновен по всем статьям. Но еще на первом курсе, чуть ли не на первой лекции им, студентам, было сказано: «Вы — адвокаты. И должны защищать своих клиентов, независимо от того, правы они или виноваты. В нашем деле нет места чувственности. Засуньте далеко-далеко свою совесть и рвитесь в бой!»