Эмилия Грин - Нахал

Заперев дверь, я бросил ключ в карман и огляделся. На первый взгляд ничего не изменилось: веселенькие кремовые обои, зеркало в футуристической раме, низкая табуретка. Два года не был в Москве, и когда срочно пришлось вернуться, недолго думая решил переночевать в старой квартире.

Стянул ботинки и хотел уже поставить их на привычное место, как вдруг обратил внимание, что вся полка заставлена женской обувью. Какого хрена?

Раньше здесь обитали мои друзья, но полгода назад они переехали жить в Штаты. Насколько я знал, Железнов продолжал оплачивать аренду, так как они со Златой собирались приезжать в столицу по делам. Этот тихушник и словом не обмолвился, что подселил кого-то еще. Нахмурился, ощутив тонкий запах океанического парфюма. Повернул голову, обнаружив на полке белый шарф крупной вязки. Машинально взял его в руки и поднес к лицу. В носу засвербело от невесомой композиции с озоновыми нотками, вызывающей ассоциации с дождливым воздухом и весенней грозой. Несколько секунд неподвижно принюхивался, прямо как медведь из старой доброй сказки. «Кто сидел на моем стуле и сдвинул его с места?» – хрипло рассмеялся, испытывая чувство волнующего предвкушения в груди. Быстро скинул кожаную куртку, повесил ее поверх голубого дутого пуховика и стал рыскать по комнатам в поисках незнакомки. Наверняка еще спит – за окном только-только забрезжил рассвет. А вот я ни черта не выспался – всю ночь летел на самолете.

Кем бы она ни оказалась, решил от греха подальше предупредить о своем возвращении и уже потом ехать решать насущные вопросы. Однако брови полезли вверх, не обнаружив никого ни в гостиной, ни в комнате Феликса. Стихийные поиски привели к двери моей бывшей спальни. Сердце сжалось в комок от нахлынувших воспоминаний – когда-то я провел здесь много разных дней и ночей: счастливых и не очень. Шмыгнул носом, разрываясь от любопытства. Меня потянуло на еле уловимый запах ласкового морского бриза, доносящийся из небольшого просвета между дверью и стеной.

Так кто ложился в мою постель?

Распахнул дверь и сделал несколько уверенных шагов внутрь залитой лучами рассветного солнца комнаты.

Бл*ть!

Прокусил губу, обнаружив на белоснежных простынях своенравную мажорку Ангелину Железнову. Она лежала на боку, расслабленно причмокивая.

В моей кровати.

Убеждал себя скорее покинуть помещение, но ни черта не вышло. Я одеревенел, блуждая ошеломленным взглядом по её оттопыренной попке под тонкими кружевными трусами. Безупречная чертовка с ангельским именем. Сероглазое дитя преисподней.

Тело всегда очень остро реагировало на её присутствие, и теперь эта первозданная сексуальность покоилась в моей койке. Пять баллов вселенной за чувство юмора!

Неожиданно Ангелина перевернулась на спину, открывая обзор на шикарные сиськи.

Твою мать, она спит топлес!

Грудь девушки оказалась гораздо больше, чем я мог подумать. Она бы идеально уместилась в моих ладонях. Нервно вытянул руку вперед, но тут же одернул себя. Какого черта, я ведь не собираюсь её трогать!

Или собираюсь?!

Внимание привлекла ещё одна пикантная деталь – серебряное колечко в пупке. Плоский животик эротично подрагивал от её расслабленного дыхания. Нахлынувшее возбуждение шальной пулей прострелило бёдра, обжигая каждую мышцу ударной волной.

Я завелся с пол-оборота.

– А девочка созрела, – сипло процедил, присаживаясь на край кровати, наблюдая за тем, как красавица расслабленно согнула ногу в колене, что-то бормоча сквозь сон. Её кожа, гладкая и безупречная на вид, переливалась глянцем в лучах рассветного солнца.

Сжимал и разжимал челюсти, представляя свои зубы в ее миниатюрном пупке. Граф Дракула Брема Стокера недоделанный… Дыхание перехватило, в пах начал стекать расплавленный металл. Головка дернулась. Впился ногтями в ладонь, сдерживаясь из последних сил, чтобы не трахнуть спящую сестренку лучшего друга.

Сто раз пожалел, что за последние недели у меня никого не было. По правде говоря, все мысли занимала работа над новым бизнесом, дела шли в гору. Не хотелось отвлекаться на беспутные интрижки.

И поплатился – наблюдал за ней, будто в десятый раз по кругу читал одну и ту же строчку. Разум отключился. Еще ни разу в жизни не был так близок к совершению действий насильственного характера…

Лина всегда смотрела на меня свысока, не скрывая собственного превосходства. Маленькая острозубая стерва. Холеная папочкина дочка. Бездушная рублевская мажорка. Похоже, девушка даже не догадывалась, что между работой слесаря и владельцем автосервиса существует огромная разница.

Я впахивал с тринадцати лет, помогая брату монетизировать наше увлечение автомобилями. Чуть позже заинтересовался ночными гонками, за короткий промежуток времени став одним из лучших стритрейсеров столицы. Зато Ангелина видела во мне лишь тупого чумазого механика. Ну что ж…

Так и не смог идентифицировать эмоции, которые будила во мне сестра Феликса. Раздражение? Интерес? Похоть? Чаще всего хотелось заткнуть ей рот языком или чем-то другим. Иногда даже мастурбировал в душе с мыслями о ней. Ничего удивительного – Лина была привлекательной столичной принцессой, и внутренние инстинкты охотника взяли свое.

За последние два года в голове еще больше укоренилась мысль, что такие девушки, как Ангелина Железнова, созданы исключительно для того, чтобы красоваться с мерцающих афиш, украшать планету белоснежной улыбкой и позировать на обложках журналов. Но не для жизни. Они холодные машины со стальными сердцами. Черствые куклы. Лживые притворщицы, созданные ублажать толстосумов разного калибра.

Остатками затуманенного разума я презирал ее, однако продолжал сидеть в ногах, как цепной пес, заливая слюнями белоснежные простыни. Тело охватила настоящая агония. Поддавшись безрассудному порыву, сжал хрупкую щиколотку, чуть подтягивая её ногу ближе к себе. Начал рисовать на прохладной коже причудливые круги и восьмерки. Медленно. Аккуратно. Забывая дышать. Боясь побеспокоить чуткий девичий сон.

Облизнулся, стараясь унять бешеный стояк. Горло перехватило, когда обнаружил, как затвердели малиновые вершинки ее небольших сосков. Рефлекторно посасывал язык, представляя острые камешки плоти между своими губами.

И чем дольше я любовался полуобнаженной красавицей на белоснежных простынях, тем сильнее хотел послать всё к чертям и мучить её узкую щелку весь день напролет. Нещадно трахать. Так, как она этого и заслуживала.

Ангелина потянулась.

Дрожь разлилась по коже при виде её слабой, блуждающей на приоткрытых губах улыбки.

Девушка часто и поверхностно дышала, даже не догадываясь, что я держусь из последних сил, чтобы не потревожить её покой…

Нетерпеливые мурашки перебегали с одного участка кожи на другой, путешествуя от щиколотки до задней поверхности бедра и выше. Сладко потянулась, не желая разлеплять закрытые веки – предрассветный сон был диво как хорош! Мне привиделось нечто настолько осязаемое, что перехватило дыхание: крупная загрубевшая ладонь обхватила щиколотку, барабаня подушечками пальцев по коже, отчего горячие иглы вонзились вниз живота. Между бёдер стало очень тепло.

Попробовала согнуть ногу в колене, но не вышло – необъяснимое притяжение удерживало её на смятых простынях. Тогда я стремительно распахнула глаза, врезаясь взглядом в непроницаемое лицо незваного гостя.

– Какого чёр… – но договорить не смогла.

Проследив за немигающим взглядом мужчины, опустила голову, обнаружив свои обнаженные прелести с призывно торчащими сосками. Ну разумеется, отключилась сразу после душа, стоило только прикоснуться к подушке, и теперь этот нахал бесстыдно на меня таращился.

– КАКОГО ХРЕНА ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ?! – завизжала, натягивая одеяло до подбородка.

– Вернулся домой, а тут ты… в моей койке, – тихо отозвался Эд, сжав челюсти.

Он выглядел как какой-нибудь вор в законе, хотя я не была уверена, что воры в законе выглядят именно так. Лицо заросло, и это была не легкая трехдневная щетина, а вполне приличные недельные заросли. Прищуренные янтарные глаза отсвечивали мельчайшими кристалликами равнодушия. Блестящие темно-каштановые волосы подстрижены в короткий армейский ёжик.

Взгляд уперся в раскаченный торс, и я отметила, как сильно натянулись рукава толстовки на мощных предплечьях. А потом посмотрела ниже – джинсы мужчины недвусмысленно топорщились в районе паха…

– Что это еще такое? – уголки губ задрожали от негодования.

– Утро, – подмигнул наглец.

– Проваливай отсюда, извращенец! – ощетинилась, воинственно вскидывая подбородок.

– Чего ты так завелась? Обычное дело у здоровых мужиков, – пожал плечами незваный гость, искривляя рот в язвительной усмешке.

Мы с Эдиком не ладили. Совсем. Кроме распущенного перепачканного машинным маслом нахала так и не смогла разглядеть в угрюмом брюнете ничего хорошего. Раньше он жил в этой квартире, но пару лет назад уехал искать счастье за пределами Москвы. Какое-то время мы прекрасно существовали вместе со Златой и Феликсом. Правда, полгода назад взрывоопасная парочка укатила в Америку, оставив меня полноправной хозяйкой трехкомнатных апартаментов в центре столицы – брат оплатил аренду на полгода вперед.

– Какого лешего ты всё еще тут сидишь?!

– А ничего, что по всем документам я до сих пор являюсь квартиросъёмщиком, и в данный момент ты занимаешь мою кровать?!

Эдик провел фалангой большого пальца по моей ступне, медленно и нежно. Щеки вспыхнули, обнаружив, что неприличный бугор у него в штанах стал еще больше.

– Но ты же уехал? – с запозданием одернула ногу.

– Да. Но Феликс так и не переделал документы. О тебе вообще речи не было, иначе бы я… – Эд отвел взгляд, оборвав фразу на полуслове.

– Зачем тогда вернулся? – хмуро сдвинула брови, задыхаясь от негодования при мысли о том, что у наглеца есть ключи.

– Нужно решить кое-какие вопросы. Переночую здесь, а с утра в аэропорт.

– Но это невозможно! – тряхнула головой, не веря своим ушам.

– В смысле?

– Мне некуда идти. Мама с бабушкой на лечении за городом, в Барвиху до сих пор нельзя.

– Мне по барабану. Просто не попадайся на глаза – буду спать на диване в гостиной, – равнодушно резюмировал Эд.

– Ну, хорошо. Только соблюдай правило трех НЕ!

– Что еще за правило? – сухо поинтересовался собеседник.

– Не смотреть. Не трогать. И даже не думать об этом!

Эдик кивнул. Сосредоточила взгляд на его бесстрастном лице: оно не выражало ни единой эмоции. Нам предстояло переночевать в одной квартире…

Боже. Что он задумал?

* * *

Контрастный душ помог выйти из транса, превратив сонную муху в человека. Я покрутилась у зеркала, окидывая свою обнаженную фигуру придирчивым взглядом: узкие плечи и бёдра, рельефный живот, кукольная талия и полная грудь чуть больше второго размера. Матушка природа не поскупилась, одарив меня сполна.

Случайно задела влажный сосок ногтем, ощутив, как он моментально загрубел под подушечкой пальца – в груди до сих пор сохранялась эта неестественная чувствительность.

Хорошенько промокнув с тела лишнюю влагу, натянула ажурный комплект белья, а сверху – безразмерную футболку и спортивные треники. И хоть с детсадовских времен предпочитала красивую женственную одежду, решила не рисковать, пока нахожусь на одной территории с этим питекантропом.

Я на цыпочках вышла из ванной, первым делом проверив дверь: закрыто. Вздохнула с облегчением и вооружилась зеркальцем и тушью.

Появление Эда в квартире настолько вышибло из колеи, что я еле-еле смогла накрасить ресницы – кончики пальцев до сих пор немного дрожали. Его глаза горели как два смертоносных факела, когда он смотрел на мое обнаженное тело, ими можно было бы осветить ночную улицу. Покачала головой, намереваясь позавтракать и идти на учебу. Подходил к концу первый семестр в Театральном институте, и хоть я с детства грезила сценой, к концу четвертого месяца обучения чувствовала себя дохлой лошадью. Все потому, что занятия начинались с раннего утра и заканчивались порой в одиннадцатом часу вечера: бесконечные репетиции, отработка сценической речи, разучивание текстов… Перед поступлением наивно полагала, что попаду в настоящую сказку, однако все вышло иначе: учеба оказалась непростой, а мой курс больше напоминал террариум.

Поглощённая тягостными размышлениями, я вошла в кухню и тут же вздрогнула, обнаружив за столом Эда. Парень даже бровью не повел – переписывался с кем-то, сжимая в ладонях внушительного размера iPhone Plus. Я распахнула дверцу холодильника, пытаясь сосредоточиться на его содержимом, как вдруг незваный гость резко поднялся.