Эмилия Грин - Нахал

– И ты опять свяжешь меня и будешь делать все, что вздумается? – медленно возразила, ощупывая каменные предплечья.

– Только то, что ты хочешь, – выдал вполголоса, прижимаясь ко мне плотнее.

Его эрекция упиралась в живот.

– Ты приглашаешь меня на свидание? Я не ослышалась? Ох, это что-то новенькое. А я-то думала, ты не умеешь общаться без применения грубой силы…

– Лучше не испытывай мое терпение, Лина. Я не выношу женских истерик. Сразу гашу их, – голос собеседника пошёл на понижение.

– И как же ты их гасишь? – приподняла голову, перехватывая потемневший взгляд.

У него были невероятно длинные ресницы, а на щеках снова проросли колючие щетинки. Красивый до обморока.

– В постели, – Эд подмигнул, стискивая мои ягодицы.

– Не льсти себе, – от ощущения его твердого члена мозги превратились в желе.

– СТОП. СТОП! Мы же не порно фильм снимаем. Эд, не надо опускать ладони ниже поясницы. Заново!

– «Принцесса и нищий». Сцена двадцать один. Дубль второй!

Дублер вцепился в меня взглядом голодной псины. Ничего не выйдет – поводок-то в кармане, и я не позволяла так смотреть.

– Я же предупреждал, что очень выносливый, – мягко рассмеялся, по второму кругу запуская пальцы в мои волосы.

Шумно сглотнула, вдыхая фантастический запах его разгоряченного тела. Эта опасная близость сводила с ума. Сделав титаническое усилие над собой, язвительно подчеркнула.

– Заруби себе на носу – у меня нет желания знакомиться с грустным слоником у тебя в штанах!

Неожиданно кончик языка скользнул вдоль моей шеи. Господи… Зажмурилась, впиваясь ногтями в его предплечья.

– СТОП! Вы что, не можете спокойно одну минуту постоять? Лина, ты просто держишь руки у него на шее. ВСЁ!

– «Принцесса и нищий». Сцена двадцать один. Дубль третий!

– Поедешь со мной? – он удерживал ладони на моей талии и тяжело дышал.

– Извини, но все вечера до конца съемок у меня уже заняты, – хмыкнула, словно невзначай потираясь о его эрекцию.

Эд сжал челюсти, буравя тяжелым мутным взглядом из-под опущенных ресниц.

– Ты встречаешься с Цветковым? Да? – поинтересовался хрипловатым голосом.

– Мы не афишируем это, но… Да! – произнесла с напускной веселостью, не испытав ни капли ликования от желанной победы.

– Понял. Отстал, – он крепче прижал меня к себе, прикрывая глаза.

В горле образовался тягучий липкий комок. Я только что оттолкнула его, но тем не менее не хотела, чтобы он размыкал объятия.

– Странно, – проронил практически беззвучно.

– Что?

– Я так ни разу тебя и не поцеловал. – Эд распахнул глаза и посмотрел в упор. От его пристального щемящего взгляда подогнулись колени. – В губы, – зловеще добавил, заставляя покраснеть до кончиков волос. – А я пиз*ец как хочу твои губы! – угрожающе прошептал, когда режиссер удовлетворенно крикнул:

– Стоп! Снято!

* * *

– Лина, к счастью, я родился в рубашке! – прямо на выходе из съёмочного павильона закружил меня в объятиях Цветков.

– Как здорово!

– Может, сходим куда-нибудь вечером? Отметим мой второй день рождения? – партнер вкрадчиво улыбнулся, приглаживая густые блестящие волосы.

– Отличная идея! – жизнерадостно согласилась, поймав на себе взгляд Эда.

– Тогда заеду за тобой в девять!

– Буду ждать, – одарив его улыбкой победителя капитал-шоу «Поле чудес», боковым зрением отметила, как внедорожник Бесова нетерпеливо сорвался с места, оставляя за собой сизое облако пыли.

* * *

Неделю спустя, Абхазия

Я притормозила на одной из высокогорных трас, в очередной раз вбивая название гостиницы в навигатор.

– Золотой мыс, – произнесла чуть ли не по слогам. – Да что за чертовщина?! – наконец, не выдержала и проорала на весь салон.

Глубоко вздохнула, пытаясь оценить сложившуюся ситуацию.

Завтра с утра на берегу живописного Абхазского озера, запрятанного в горах, начинался новый съемочный блок. Большинство ребят перебрались туда ещё вчера вечером. Я же решила добираться самостоятельно, чтобы оценить красоты местной природы. Четыре часа езды по указанному маршруту окончательно завели в тупик. На улице стемнело, а мелкий дождь стремительно превращался в ливень. Проехала еще несколько десятков метров вперёд, когда дождь пошел стеной, дворники уже плохо справлялись. Я вновь остановилась, пытаясь дозвониться до кого-то из коллег, но телефон не подавал признаков жизни.

– Атас! – тихо выругалась, ощутив, как по позвоночнику скатилась капелька пота.

Не лучшая перспектива застрять на горном серпантине ночью без связи. Браво, Ангелина. Пять баллов!

Вместо чувства страха испытывала злость. Натуральную кипучую ярость. Завтра начиналась самая важная часть работы, а я застряла черт знает где и даже не могла сообщить кому-то из ребят о своем местоположении. Отчаянно долбанула ладонью по рулю, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Судя по всему, к дождю и шквалистому ветру присоединился еще и град…

Неожиданно пассажирская дверца с шумом отворилась. Потрясено повернула голову, врезаясь взглядом в блестящие шальные глаза Эда.

– Скорее отключи телефон! – заорал он, с бешеным потоком ветра вваливаясь в салон.

– Что-о?

– ЖИВО! Делай что говорю! – трясущими пальцами усыпила айфон, вновь поворачиваясь к мужчине.

– Что ты здесь делаешь? Ты следил за мной?

Эд нахмурился.

– Больно надо. Арендовал домик в горах на выходные. Захотелось побыть одному, – процедил, отводя взгляд. – Но от тебя, видимо, не скрыться…

– Я тебе не верю, – яростно сжала кулаки. – Таких совпадений не бывает.

Эд недовольно покачал головой.

– Нельзя оставаться в машине во время урагана. Мой дом минутах в десяти езды отсюда. Давай, сяду за руль…

– Нет, я поеду за тобой, – ответила решительно.

– Хорошо, только не отставай. Минут через пять свернёшь на объездную трассу. По ней до самого верха. Даже если дорогу размоет, нас не зацепит. Главное – успеть добраться…

Следующие минуты пронеслись как в постапокалиптическом кошмаре: шквалистый ветер бил в лобовое стекло, и машину буквально подбрасывало. Не разбирая ни черта вокруг, я плелась за внедорожником Эда куда-то все выше и выше в горы…

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем он затормозил. Эдик стремительно распахнул дверцу моего авто, вытаскивая под проливной дождь.

– Бежим! – заорал, сжимая руку мертвой хваткой.

Сквозь стену града и воды мы понеслись к небольшому деревянному дому. Эд резко остановился, а я, потеряв равновесие, врезалась ему в грудь.

– Сюда, скорее! – он ловко втолкнул меня в небольшое затхлое пространство.

– О боже… – измождено застонала, скатываясь по теплой стене.

– Да уж, – тихо выругался Бесов, и только тут до меня дошло, что разыгравшаяся стихия не самое страшное, что может приключиться.

– Что это за место? – устало пробормотала, поднимаясь на ноги.

– Моя тихая гавань. Выбираюсь сюда стабильно пару раз в год, когда надо подумать.

Темную гостиную заполнили отблески молний. Мы находились в насквозь вымокшей одежде друг напротив друга, и я ощутила, как щеки заливает краска стыда. С утра на улице стояло невыносимое пекло, поэтому я облачилась в короткий белоснежный сарафан. Судя по тому, как вспыхнули янтарные глаза мужчины, догадалась, что мокрая ткань бесстыдно облепила мои затвердевшие соски.

Эд медленно вздохнул, поднимая на меня тяжелый взгляд. С той сцены на побережье мы больше не общались. Смущенно скрестила ладони на груди, вдруг ощутив, что меня пробивает озноб.

– Сходи в душ, а я пока камин растоплю, – низко прорычал, смахивая настырные капли дождя с ресниц.

Я развернулась и на ватных ногах принялась искать ванную комнату. Щелкнула выключателем, но свет так и не загорелся. Кажется, электричество отсутствовало. Не хотелось мыться в темноте. Подошла к окну, с облегчением обнаружив, что дождь почти стих. Где-то вдалеке еще сверкали одинокие молнии, но стихия потихоньку уходила. На подоконнике лежал путеводитель. Минут десять внимательно изучала карту, наконец, смекнув, почему уехала не туда – я перепутала трассу. Вот и разгадка!

Оказалось, до отеля «Золотой мыс», в котором расположились киношники, добираться отсюда всего пару часов. Радостно всплеснула руками. Если потороплюсь, успею добраться до полуночи!

– Эд, спасибо за помощь, но я лучше поеду, – смущенно улыбнулась, убирая влажные пряди с лица.

– Что? – мужчина отошел от растопленного камина и внимательно заглянул мне в глаза.

– Я поеду в отель. Тут всего пару часов езды, – почему-то мой голос прозвучал неуверенно и тихо.

Эдик уже успел избавиться от влажной футболки и стоял передо мной в одних спортивных штанах.

– Это всего лишь небольшое затишье. Через час ураган наберет обороты, и ты попадешь в эпицентр. Только самоубийца поедет по размытому заваленному серпантину. Успокойся, одна ночь ничего не решит.

– Ты не понимаешь. Я и так должна была приехать на полдня раньше, а в итоге свернула не на ту чертову трассу. И не смей меня отговаривать!

– Ангелина, я не собираюсь брать грех на душу, – от его зловещего тона мне стало не по себе.

– Что?!

– Я никуда тебя не отпущу.

Придурок покрутил пальцем у виска, глядя на меня, как на полную идиотку. Сердце почувствовало опасность, исходившую от его блестящих темных глаз.

– В смысле? Дождь прекратился. Тут всего два часа езды. Я не могу подвести съемочную бригаду! – закатила глаза, толкая кулаками входную дверь. – Аривидерчи! – вылетела на улицу, мечтая поскорее переодеться в сухую одежду.

– Как можно быть такой твердолобой? – раздалось за спиной, стоило только потянуться к ручке автомобиля. – Ты никуда не поедешь! – грубо тряхнул меня за плечи, разворачивая к себе. – Или не прощу себе!

Эд разрывал душу обезумевшим взглядом. Наши глаза метали молнии, превращая молекулы воздуха в серную кислоту. Менделееву такое приснилось бы в кошмарном сне.

– Отвали-и-и! – огрызнулась, толкнув его ладонями в грудь.

– Дура, ты не понимаешь, что такое ураган в горах! Это страшно! Он наступает со скоростью гоночного автомобиля – до двухсот километров в час!

– Но не страшнее, чем зависнуть тут с тобой. Ты мне противен. Да пойми уже…. – со всего размаху залепила парню звонкую пощечину, стремительно дергая ручку на себя.

Мгновение, и он с такой силой потянул меня за локоть, что я потеряла равновесие, врезавшись щекой в мощную грудь. Эд сжал мой подбородок пальцами, свирепо заглянув в глаза.

– ПРОТИВЕН? – прохрипел, истерично расхохотавшись, пискнуть не успела, как он закинул меня на плечо и, грубо вцепившись ногтями в задницу, поволок обратно в дом…

– Эд! Э-д-д…

– Я устал от твоего вранья! УСТАЛ СЛУШАТЬ ВСЮ ЭТУ АХИНЕЮ! – он сделал подсечку, так, что я повалилась на ковер, а сам взобрался сверху.

Бес раздвинул мои ноги коленом, рывком порвал трусики и задрал подол, оголяя самое сокровенное место…

– Эдик. Н-е-е-т! Я… не…

Фаланга большого пальца встала поперек губ. Пронзила его кожу зубами, стараясь сдвинуть махину с места.

– Ты не понимаешь слов! – приспустил штаны вместе с боксерами. – И я никуда тебя не отпущу…

Вскрикнула, когда он резким движением разорвал меня. Ощущение между ног – будто резали по живому. Ад кромешный. Язык онемел, из глаз брызнули слезы. Эдик замер внутри, приподнимаясь на локтях. Безумие в его глазах сменилось отчаянием.

– Черт возьми. Лин, ты что… девочка? – Послушно кивнула. Говорить все равно не могла – зубы отплясывали чечетку. – Но… – он медленно выскользнул, вцепившись пальцами в волосы.

– Ничтожество! – присела на корточки, поспешно разглаживая белоснежную ткань. Эдик направил в меня полный боли взгляд, а я истерично рассмеялась ему в лицо. – Браво! Чего и требовалось доказать! – подскочила на ноги, трясущимися пальцами перебирая подол. – Вы только посмотрите на него! ТУПОЕ! ГРЯЗНОЕ! ЖИВОТНОЕ! На самом деле таких мужчин осталось очень мало. Пора бы звонить в «Юнеско». Эй, зоозащитники, вы слышите меня? Срочно выезжайте по адресу «Заброшенный дом у черта на куличках»!Тут вас ждет редкий экземпляр – ЧЛЕНистоногий мужик. Нет, он не умеет разговаривать, не умеет слушать, не может сложить два плюс два. Но зато умеет портить хороших девушек!

– Лина… – Эд поднялся следом и сделал шаг навстречу.

Захлопала в ладоши, все еще испытывая тупую ноющую боль между ног.

С нашей первой встречи все пошло наперекосяк, а сегодняшний вечер стал апогеем кошмара. Гробовую тишину комнаты пронзил раскат грома. Ветер разыгрался с такой силой, что окна и двери ходили ходуном.

– Прими душ и ложись спать. А завтра с утра поговорим, – произнес безжизненно.

Её глаза метали молнии опаснее урагана за окном. Бледная растрепанная невероятно красивая девушка в перепачканном кровью белом платье. Почувствовал себя мясником.