Эмилия Грин - Нахал

Я свернул крышку очередной бутылке коньяка.

– Им нужен ты. Больше не удастся отсиживаться – Эдик Бесов идет на Москву! – друг потряс в воздухе бутылкой, словно шашкой.

– Да брось…

– Эд, в следующем году тебе тридцатник. Ты взрослый мужик, а боишься какой-то профурсетки.

– Нет! – меня бросило в жар.

Только не сейчас. Не здесь. Не в день нашего триумфа. Я не хотел ковырять старую рану ржавым гвоздём. Наши дорожки давно разошлись. Я устал воевать со своими мыслями о ней.

Год, два, три, четыре… Она продолжала жить в моей голове, и однажды я сдался. Смирился, что никак не получается вытравить оттуда лживую чертовку. Мне стало легче.

Но Москва – её территория. Не хотел искушать судьбу. Я бы не сдержался. Одна случайная встреча – и гори оно всё, сука, огнём.

Итак время от времени устраивал вечера самосожжения. Вбивал её имя в поисковике, открывал миллион фотографий и мысленно избавлял от одежды. Добираясь до белья, начинал дрочить, хорошо, если на помощь приходила услужливая секретарша Катюша. Лина превратилась в суперзвезду, а я до сих пор возвращался мыслями в ту неделю бескомпромиссного счастья. Воспоминания – сила. Они бессмертны.

Мы дошли до края и перешли все черты, но я бы не раздумывая принял Ангелину обратно даже после десятка новоиспеченных мужей, только чтобы иметь возможность просыпаться под её недовольный голос вместо будильника. Моя Ахиллесова пята.

– Я уже присмотрел шикарный офис с видом на Сити. Пакуй чемоданы. Мы едем в Москву!

Глухая вибрация айфона прервала его пьяную болтовню. Звонила жена. Я сбросил вызов.

– Ну чего ты так с ней? – хмуро поинтересовался Боря.

– На совещании, – лукаво подмигнул.

– Ты даже не скрываешь, что трахаешь свою секретаршу…

– Какого черта ты вечно лезешь в мою личную жизнь?!

Наши взгляды сошлись. Иногда Борька действовал на нервы.

– Ладно, проехали! – друг пожал плечами, делая большой глоток коньяка.

Я смотрела в тонированное стекло лимузина, пытаясь вспомнить приветственную речь для пресс-конференции в честь выхода моей новой картины «Одинокая птица».

Третий проект подряд имел оглушительный успех. Картина «Затмение» собрала в российском прокате рекордный миллиард рублей, вознеся на недосягаемую вершину. Через пару месяцев начинались съемки в Европе у режиссера-триумфатора Каннского фестиваля.

Меня любили зрители, а я возвращала им свою любовь. Идеальный энергообмен. В этом и была заключена особая магия кинематографа.

– Лина, пора, – прошептала на ухо помощница Алёна.

– Да, – я расправила невидимую складку на черном атласном платье от кутюр.

– А где Олег? – ассистентка смущенно отвела взгляд.

– Гоняется за какой-то столетней безделушкой в Южной-Африке, – сообщила на полном серьезе.

Олег был коллекционером. Он мог потратить целое состояние, уйму времени и даже здоровья, чтобы заполучить очередной экспонат. А потом терял к нему интерес. Иногда я тоже чувствовала себя частью огромной коллекции: где-то между бивнем мамонта с Ляховских островов и амулетом племени Майя. Обнадеживало то, что муж сдержал обещание – через год отца выпустили на свободу. Королев даже помог вернуть наш семейный особняк в Барвихе. Сейчас папа возглавлял небольшой благотворительный проект, активно занимаясь восстановлением здоровья. Три года в тюрьме приблизили его к старости лет на двадцать.

Наш брак держался на взаимной выгоде и уважении. Учитывая современные реалии и статистику разводов, это уже было неплохо. А как же любовь и страсть? Подобных эмоций мне хватало на съемочной площадке.

Вдруг вспомнила, что так и не заказала противозачаточные таблетки. Олег хотел детей, а я не была готова к столь серьезному шагу, поэтому тайком пила оральные контрацептивы.

После свадьбы некоторое время беспокоилась, что беременна. Однако тревога оказалась ложной – гинеколог диагностировала гормональный сбой на нервной почве.

– Журналисты заметят, что Королёва нет. Слухи пойдут… – не унималась пиарщица.

– Не говори глупости! Мы стабильно появляемся на публике, а слухи и так пойдут…

– О да, ни дня не проходит без желтой статейки! Все кругом сходят от тебя с ума!

Я поежилась. Несмотря на жаркий июльский вечер, толпа зевак у входа в кинотеатр «Барвиха Luxury Village» внушала неконтролируемый страх. Они скандировали мое имя, размахивая фотографиями в воздухе.

– Так, мальчики, вы идете вперед. А ты, Марк, выходишь вместе с Ангелиной. Иначе её разорвут! – Алёна раздала указания телохранителям.

Вздохнула, вылезая на улицу. Охранники образовали вокруг меня живой щит. Под рёв бесновавшейся толпы мы двинулись на пресс-конференцию.

– Эдик, может, поужинаем где-нибудь вечером? Я совершенно не знаю город, – Настя улыбнулась, грациозно избавляясь от шелкового халата.

Мы уже две недели жили в Москве: арендовали просторную квартиру-студию на двадцать пятом этаже новостройки в районе Сити.

Я обвел взглядом стройное полуобнаженное тело жены, стараясь испытать хоть какие-то эмоции. Черт. Никогда не думал, что супружеский секс может стать обузой. Быть пресным и абсолютно никаким, будто трахался с резиновой куклой.

Через два месяца после свадьбы у Насти случился выкидыш. Она долго не могла прийти в себя, а потом возвела в культ желание иметь детей: все разговоры, мысли и мечты сводились к беременности. Супруга просчитывала благоприятные дни, замеряла какую-то температуру и приезжала ко мне на работу, чтобы заняться делом в нужный час.

Но ни черта не вышло. Обследование показало – мы оба абсолютно здоровы, однако бог не давал нам детей.

– Эдик, предлагаю немного расслабиться, а потом покататься по ночной Москве. Я так тебя люблю… – Настя провела пальцами по обнаженным ключицам, так, что я еле сдержал вздох разочарования.

– Извини, встреча через полчаса. Постараюсь вернуться до полуночи. Не спи.

– Эдик, так нельзя! Как мы заведем ребенка, если ты все время куда-то бежишь?!

– Хватит сходить с ума! Пусть всё получится естественным путём. И я не собираюсь больше бегать по обследованиям!

– Любимый… – её губы задрожали. Баринова повисла на моем плече. – Пожалуйста, не уходи! Не бросай меня… После смерти отца…

– Настя, мне пора! Очень важная встреча. Позвони Ане, она будет рада повидаться с тобой! – не глядя жене в глаза, я вылетел за дверь.

* * *

Я собирался встретиться с братом. Сашка полностью восстановил сожжённый автосервис и открыл еще пять в разных районах Москвы.

Несмотря на духоту, погода портилась, небо затянули грозовые облака. Когда я вышел из дома уже начало темнеть. Выехал с парковки, повернул голову, чтобы перестроиться, и ахнул, обнаружив прямо напротив огромный щит с постером нового фильма Железновой.

«Одинокая птица» уже во всех кинотеатрах страны!» – гласил жизнерадостный красный заголовок рядом со снимком восхитительной молодой женщины.

У меня было всё, кроме Ангелины. И забыть её было невозможно – образ Лины преследовал повсюду. Она стала самой востребованной российской актрисой. Её лицо улыбалось с баннеров, рекламных щитов, выскакивало как черт из табакерки в интернете. Интересно, как она вообще живет, учитывая, что каждый её чих вызывал общественный резонанс?

Я вздрогнул, разразившись нецензурной тирадой – меня подрезала какая-то баба на красном спортивном «Мерине». Вовремя затормозил, однако спустя секунду выжал педаль газа до упора.

– Насосала на права и думает, всё можно! – Давно не гонял, вдруг ощутив приятное покалывание в ладонях. Крепче сжал руль. Эта сучка ускорилась, нарушая правила внаглую прямо на Садовом кольце. Я ухмыльнулся. – Да ладно?! Четыреста лошадей под капотом – это еще не всё! Важно уметь ими управлять. Я умел! – сильнее утопил ногу в педали газа. – Держись! – в груди разлился огонь. Эта чертовка приняла вызов, пытаясь раздразнить меня. Давно не получал такого наслаждения от гонки. Прямо как… – Бл*ть! Да что она творит?! – проорал, вылетая на встречку. К счастью, мы успели свернуть на тихий участок дороги, иначе лобового столкновения не избежать. Эта сучка дважды подрезала, не на шутку разозлив. – Ну, получай! – я вылетел вперед, вклиниваясь перед её автомобилем, а затем резко затормозил.

Где-то поблизости раздался визг тормозов. Спустя мгновение я выбежал из машины, краем глаза отмечая жалкие сантиметры, отделяющие наши тачки от столкновения.

Распахнул дверцу красного «Мерина», и… остолбенел. Потерянный взгляд глаз цвета шторма пригвоздил к месту.

– Эдик?! – Лина нахмурилась.

А меня чуть не вытряхнуло из собственного тела. Показалось, что мое сердце состоит из хрупкого стекла. Ангелина наморщила нос – и оно треснуло, зацепив легкое осколком. В меня стал проникать солнечный свет. Нервно моргал, ослепленный её красотой. Дышать было больно, но я не обращал внимания на такое маленькое неудобство.

Как будто мы только вчера сидели на берегу Черного моря, и я фальшивил «Половинку», а она не замечала этого, потому что утонула в моих глазах.

– Может, кофе попьем? – живот свело от волнения, по предплечьям побежали мурашки.

– Кофе?! – переспросила Железнова таким возмущенным тоном, будто я предложил заняться сексом.

– Ага, – шумно сглотнул.

Она сидела за рулем в коротком черном платье с кружевным подолом. Земля стала убегать из-под ног.

– Я не пью кофе с женатыми мужчинами… – парировала Лина.

– Ясно, – я улыбнулся. Через силу. Через какой-то странный вакуум, образовавшийся внутри. – Рад был повидаться.

Сердце заныло. Развернулся, направляясь к своей тачке.

Внедорожник Бесова сорвался с места. Я глубоко вздохнула, пытаясь обуздать разбушевавшийся пульс в висках. Вдох-выдох. Выдохнуть и снова вдохнуть. Это всего лишь призрак прошлого. Остаточное явление несостоявшегося счастья. В тесных джинсах и черной футболке, он выглядел всё так же неотразимо. Только в глазах застыло какое-то новое колючее выражение.

В глубине души я до сих пор испытывала стыд. То, что мы творили на берегу Черного моря, не укладывалось в голове. Рядом с ним у меня срывало чеку, а мозги плыли, как маргарин.

Вдруг вспомнила нашу встречу с Олей на премьере фильма «Принцесса и нищий». После показа мы целый вечер напивались в баре. Подруга была единственной, кому я осмелилась рассказать про тот памятный снимок «сюрприз!».

Оля предположила, что Борис мог не отдать письмо, и поэтому Эдик побежал зализывать раны к бывшей. Так или иначе, свадьба Бесова состоялась вскоре после моей. Феликс очень сожалел, что тренер не отпустил его на торжество лучшего друга. Брат не знал про наш маленький курортный секрет. Зачем? Эдик ничего не обещал. Глупо верить признаниям, сказанным в момент страсти.

Насколько я знала, Эд женился и прекрасно устроился в Краснодарском крае, поэтому испытала настоящий шок, увидев его на дороге. Руки до сих пор дрожали. Мне потребовалось ещё несколько минут, чтобы успокоиться и медленно двинуться вперед. К счастью, до нашего поселка оставалось всего ничего. Я свернула на безлюдную объездную трассу, которой часто пользовалась, скрываясь от папарацци. Уже окончательно стемнело.

Перевела взгляд в зеркало заднего вида и ахнула – Эд ехал следом!

Какого черта? Что ему надо? Машинально прибавила газ, жмурясь от фантомных образов в голове. Я снова посмотрела в зеркало – автомобиль Бесова поравнялся с моим, а затем резко ушел вперед.

Мы ехали ноздря в ноздрю, чтобы избежать столкновения пришлось даже сбавить скорость. Машина подпрыгнула на кочке – начиналась убитая проселочная дорога, и я вынуждена была затормозить.

Водительская дверца с шумом отворилась. Растерянно повернула голову, врезаясь взглядом в осатанелые янтарные глаза.

– Ты всё-таки выпьешь со мной кофе! – одним рывком он вытянул меня из салона.

– Эд, у тебя крыша поехала?! Что тебе надо?!

– В машину! Быстро!

– Что-о?

– В тачку села! Проведу тебе экскурсию по своим грехам! – мрачно рассмеялся, уничтожая тёмными глазами.

– Эд, ты… – но мужчина не дал договорить.

Он подхватил меня под локоть и потащил к своему внедорожнику.

– Отпусти, урод конченый! Ты не сделаешь этого, УРО-О-О-Д! – Бес распахнул заднюю дверцу авто, заталкивая внутрь. – Отвали-и-и! – орала, сопротивляясь изо всех сил, но грубиян повалил меня на спину, заглушая крики ладонью.

Эд нависал, словно одичавший медведь, алчным взглядом изучая мое тело. Взвизгнула, когда другая его рука пробралась в трусы. Половые губки раскрылись под его пальцами.

– Э-э-д… – заморгала, вдруг ощутив его глубоко внутри.

Боже правый!

Он тут же достал пальцы и принялся облизывать, пристально глядя в глаза, а затем заменил ладонь у моего рта своими теплыми губами. Бессовестный язык скользнул внутрь, а его пальцы снова пробрались под подол. Мужчина развёл мои ягодицы. Большой теплый бугор упирался между ног.