Илья не понимал, что могло произойти. Он перебрал кучу вариантов: от простого побега до несчастного случая, – но ни одному не нашёл подтверждения. Аня не могла уйти, не попрощавшись. Он это знал. Даже выходя в магазин, она всегда оставляла на холодильнике записку. Сейчас записки не было. Но это не радовало, а пугало сильнее. Она не просто вышла в магазин. Что-то случилось. Что? Куда она могла сорваться и не предупредить его? И где она теперь?


Глухо застонав, Илья со всего маху саданул кулаком по перилам балкона. Ещё раз и ещё… Он бил не останавливаясь, не ощущая боли. Только неистовое бешенство, нарастающее в душе. До безумия хотелось что-нибудь разбить, растоптать, чтобы стало легче. Чтобы хоть ненадолго спало то напряжение, которое в мёртвых тисках держало его вот уже семь дней. И каждый из них казался ему длиннее самой полярной ночи. Семь дней он медленно умирал от снедающего первобытного ужаса. Семь дней, как она пропала…


— Где ты? – с отчаянием прошептал он, стиснув окровавленные пальцы. — Где? – он вздрогнул от вибрации мобильного телефона в кармане. Сердце лихорадочно забилось в груди. Дрожащими пальцами Илья вытащил телефон с надеждой увидеть на дисплее всего одно имя и выругался. Звонили из ресторана. Отвечать он не стал. Ему сейчас не до работы. Ему вообще ни до чего, кроме Ани. Все мысли были только о ней и о том, что могло случиться. — Где ты, Анюта? – повторил он громче, словно она могла его слышать. — Что с тобой? Что произошло?


Но ответов на эти вопросы не было ни у него, ни у проснувшихся улиц, ни у самого Господа, взирающего на него молчаливым Спасом-на-крови. И Илье ничего не оставалось, как верить в лучшее. Верить, несмотря на страшные картинки, которые неустанно подкидывало его воспалённое воображение. От искалеченной Ани, обвешенной трубками капельниц и проводами приборов, до её бездыханного тела, брошенного в подворотне…


И даже тот факт, что Илья в первую очередь обзвонил все больницы и морги, не давал передышку от жутких мыслей…

— И долго ты собираешься здесь прохлаждаться? – насмешливый мужской голос отвлёк Илью от мрачных размышлений. Он обернулся и посмотрел на говорившего. Им был невысокий коренастый мужчина в белой футболке, джинсах и чёрных кожаных перчатках. Артём Крутов, старинный приятель Ильи, которого тот вызвонил в первый же вечер после исчезновения Ани и который следующим утром сидел на кухне и допрашивал Илью с профессионализмом следователя.


Привалившись к дверному косяку, Артём пил горячий кофе из большой кружки. Илья чувствовал горьковатый запах миндаля и видел тонкую струйку пара, поднимающуюся из кружки.


— А у тебя есть другой вариант? – поинтересовался Илья, нахмурившись. Ему самому до чёртиков надоело собственное бездействие. Но что он мог? Мобильник Ани недоступен. В издательстве сказали, что никаких мероприятий до выхода её новой книги пока не планируется. А значит и обязательств на ближайшее время у неё тоже никаких. Гуляй не хочу, пока не придёт срок сдавать рукопись. Через своих знакомых Илья выяснил, что страну Аня не покидала. По крайней мере, под своим именем.


— Есть, – отпив кофе, ответил Артём. — Съездить на работу, отвлечься. Всё равно мы сейчас ничего не можем сделать, только ждать.


— Не могу я! – психанул Илья, вновь ударив по перилам. На костяшках выступили капли крови. — Ни ждать, ни работать. Я с ума схожу, понимаешь?


— Понимаю, – кивнул Артём и подошёл к Илье.


— Я не знаю ни где она, ни что с ней. А с ней беда случилась – я чувствую. А ты ждать предлагаешь, – он усмехнулся. — Чего? Когда найдут её труп?


— Типун тебе на язык, – сплюнул Артём и поставил на пол чашку. — Хотя это было бы лучше, чем маяться от неизвестности.


— Крутов, ты в своём уме? – вспыхнул Илья.


— В своём, – осадил Артём. — И уж поверь, знаю, о чём говорю. Тот факт, что мы не видели её труп, ещё не говорит о том, что она жива. Да ты можешь её вообще не найти никогда. Ты сам-то это понимаешь?


— Я найду. Найду, – упрямо повторил Илья.


— Как? Ты знаешь? У нас же ни одной зацепки.

Илья отрицательно покачал головой. Артём был прав. У них не было ничего, что могло натолкнуть их на мысль, где Аня. Илья уже и сотню раз прокрутил в памяти события того дня накануне исчезновения Ани. Искал что-нибудь необычное. В её поведении, разговоре. И ничего не находил. Не было ничего странного. Проснулись они рано. Выпили кофе. Съездили в ЗАГС, подали заявление. Позавтракали в кафе на Казанской. Потом Илье позвонили из ресторана, и он умчался на работу. С Аней возле книжного магазина на Невском расстались. Часа через два она ему звонила с домашнего, чтобы он знал, что она дома. Вернулся Илья поздно, около одиннадцати, но Ани уже не было. Всё, и больше ничего. Ни звонков, ни встреч. Ни-че-го.

А Артём тогда ухватился за мысль, что Аня вполне могла испугаться обязательств и просто сбежать. Или же до сих пор быть замужем.


— Нет, я видел её паспорт, – возражал тогда Илья. — Ни единого намёка на штамп.


— А должно быть целых два намёка, – язвил Артём. — Штамп о заключении брака и штамп о разводе. Как ты это объяснишь?


Тогда Илья ответил, что она могла поменять паспорт, чтобы ничто не напоминало ей о бывшем муже.


— Или не бывшем, – не отставал Артём. — А ты не допускаешь мысли, что она просто вернулась к мужу? Нагулялась и домой, в тёплое семейное гнёздышко.


— Нет, – отрезал Илья, пресекая дальнейший разговор на эту тему.


Он не допускал такой мысли. Знал, что Аня не могла его бросить. Знал, потому что чувствовал её любовь каждую ночь в своей постели, видел в её глазах каждое утро. Нельзя притвориться счастливой. И Илья не сомневался – Аня не притворялась.


— Ну не могла же она просто испариться, – размышлял Крутов в день своего приезда. — Стрельников, сам подумай. Она явно ушла через парадную. Хоть консьержка и утверждает обратное. Вопрос в другом: сама ли?


— Хочешь сказать, её могли похитить? – Илья напрягся, всмотревшись в задумчивое лицо приятеля. — Глупо, – не дожидаясь ответа, продолжал рассуждать он. — Я не президент и не миллиардер. Брать с меня нечего. Так, парочка ресторанов. Но это настолько хлопотный бизнес, что… – он провёл пятернёй по волосам. — Да и мстить некому. С конкурентами живём мирно, врагов, способных на похищение человека, ещё не нажил. И потом, я думаю, если Аню похитили, то уже выдвинули бы свои требования.


— Прошло мало времени. Хотя в одном ты прав. Похищают с конкретной целью – что-то получить взамен.


— Вот именно. Я скорее поверю, что на неё напали на улице и… – он осёкся. Сглотнул.


— Это точно, – усмехался Артём. — Я тут забрёл по ошибке в один дворик. И хоть я не боязливый и за себя постоять могу, решил вернуться к дороге и…


Артём сделал глубокий вдох.


— Ничего не понимаю, – он хлопнул по обеденному столу. — Никто ничего не видел. Консьержка молчит, как партизанка. Наверное, прилично заплатили. А быть может, кого-то прикрывает. Кого-то хорошо ей знакомого.


— Консьержка? – Илья немного задумался. Консьержке его подъезда было лет пятьдесят и она была одинокой женщиной. Семь лет назад у неё погибла вся семья. Разбились в автокатастрофе. И прикрывать ей некого, как не для кого брать деньги. — Да я в своей жизни не встречал честнее тётки, чем она. Нет, тут что-то другое. Я думаю, она, скорее всего, просто не видела Аню. Отлучилась в тот самый момент, когда она уходила из дома.


— Странное совпадение, – Артём прошёлся по кухне. — Консьержка отлучилась, камеры не работали, сосед уехал. Кстати, а зачем нам сосед? Он мог ничего и не видеть. Не торчит же он сутками возле двери, подглядывая в глазок за соседями?


— У соседа моего в дверях установлена скрытая камера, которая охватывает лестничный пролет, – пояснил Илья. — И если к Ане кто-то приходил в тот вечер, она наверняка зафиксировала.


— А если никто не приходил? Если она действительно ушла сама?


— Нет, Артём, – Илья отрицательно покачал головой. — Ты ошибаешься на её счёт.


— Уверен? – не унимался Артём. — Ты же её совсем не знаешь. Сколько вы там знакомы? Месяц? Два? Вспомнила, что пора…


— Тринадцать, – перебил Илья.


— Что «тринадцать»?


— Мы знакомы тринадцать лет, – пояснил Илья. — И Аня меня не бросала.


— Значит, всё-таки случайность? – кивнув, предположил Артём, ничему не удивляясь. — Сам же говорил, что на ваших улицах всякое может произойти…


Илья не спорил больше. Понимал, что, скорее всего, Аня стала случайной жертвой улицы. Но он упорно гнал от себя эти мысли. Был уверен, что за неделю появились бы новости, а так…


— Новости есть? — спросил Илья, отрываясь от воспоминаний.


Артём покачал головой и собрался что-то сказать, но не успел. Тяжёлый бой барабанов отвлёк его – зазвонил мобильник. Артём извинился и ответил.


— Да, Шина… И что?.. Когда?.. Я понял, спасибо.


Он попрощался и ещё некоторое время задумчиво крутил в руке мобильный телефон. Илья безучастно посмотрел на приятеля. Он каким-то седьмым чувством знал, что тот сейчас скажет. Знал и ничего не чувствовал. Только тишину, жуткую и опустошающую.


Артём осторожно тронул Илью за плечо и скрылся в квартире, кому-то звоня.

Илья вошёл в гостиную. Здесь всё было как всегда. Идеальный порядок. На спинке дивана лежала раскрытая книга. Последний Анин роман. Илья читал его по ночам, когда неожиданно накатывала бессонница, и он уходил сюда, чтобы не будить и без того чутко спящую Аню. А она приходила следом, едва он успевал прочесть одну главу. Отбирала книжку и уже не давала уснуть до рассвета. На тумбочке возле телевизора лежал диск с мультиком, который они смотрели вечером накануне всего этого кошмара. Илья улыбнулся, вспомнив, как смешно Аня хрустела печеньем и запивала фантой. Она задремала на середине просмотра у него на коленях, и он ещё полночи сидел, запрокинув на диван голову, и не шевелился, пока Аня не проснулась и не утащила его в спальню. Илья косо глянул на подоконник, где в пластиковом горшке стояла белая орхидея, которую он подарил Ане в тот самый вечер. Он помнил, как она подозрительно смотрела на него и спрашивала, откуда он узнал, что орхидеи – её любимые цветы. А он всё о ней знал. Кроме одного – где она сейчас.

— Стрельников, ты меня слышишь? – Артём закрыл балконную дверь, отгородив квартиру от шума улицы. Оказывается, там было шумно, а Илья ничего не слышал.


— Прости, задумался, – Илья поднял глаза на озабоченного Крутова.


— Одевайся, – сухо отчеканил Артём. — Ночью в морг на Екатерининском привезли неопознанное тело девушки, по приметам похожей на твою Аню. Надо съездить на опознание.


— Надо так надо, – согласился Илья, чувствуя, как жгучая боль расползается по телу. И только сердце стучало ровно, не веря. — Поехали, – добавил он, накинув ветровку.



Глава 2.

Лето, 2014 год. 



В забытьи, на негнущихся от страха ногах Илья шёл по коридору. И звук его тяжёлых шагов гулким эхом разбивался о бетонные стены. Мёртвые тела, прикрытые тряпками, лежащие на каталках, сменялись трупами, брошенными прямо на полу. Серые, изуродованные, с проломленной головой или вовсе без оной, без ног или рук, с бесформенной массой вместо лица они вызывали только жалость. Не отвращение от жуткого вида истерзанных тел или гнилостного трупного запаха – к ним Илья привык за те несколько минут, что провел в этой обители смерти – а именно жалость. Уже жалость. Ведь многие из них чьи-то дети, мужья, жёны, матери, друзья. Близкие люди, которых тоже кто-то ищет и сходит с ума от неизвестности. Как и он, молящийся, чтобы его Ани здесь не оказалось. Илья покосился на идущего рядом Артёма. На его смуглом лице не отражалась ни одна эмоция, словно он был частым гостем подобных заведений. Может и так, Илья не знал. На короткий миг взгляды приятелей встретились, и Артём подмигнул Илье. Хотел убедить друга, что всё обойдется, хотя сам не верил. А Илья верил, и эта уверенность придавала ему сил идти дальше и не вглядываться в безмолвные лица в поисках родных черт.



Примерно на середине пути их остановил молодой мужик в синем медицинском костюме. Артём объяснил, зачем они здесь, кто их впустил, назвал чьё-то имя и даже показал какую-то бумагу. Все вкупе подействовало на медика умиротворяюще: он кивнул и попросил следовать за ним.