Его раздражение сменилось самодовольством, когда из дома вылетела Али с горящими от негодования глазами. Она подбежала и резко дернула дверцу машины.

— Вы собирались уехать без меня?!

— Угадала, Красотка. Залезай.

В данных обстоятельствах Али не желала показывать, как восхищает ее это прозвище, и высокомерно задрала нос.

— Здесь только два сиденья. Куда же мне сесть?

— Рядом с сестрой. 

— Но…

— В машину! Живо!

Услышав отрывистый приказ, Али быстро повиновалась и втиснулась в машину рядом с Кейлой. И театрально надулась, когда Майкл пристегнул их обеих одним ремнем безопасности.

— Не думаю, что это разрешено, — заявила она своим самым надменным тоном, точно как мать.

— Вызови полицию, — пробормотал Майкл, трогая машину с места.

Следующие пятнадцать минут на него обрушивались потоки жалоб.

— Она меня толкает!

— Она занимает все место!

— Она сидит на моей юбке!

У Майкла начал дергаться глаз. Как кто бы то ни было может выносить это каждое утро?!

— Мне нужно повторить слова, — заныла Кейла. — У меня контрольная, Майкл! Ой, она снова толкнула меня локтем!

— Али, держись крепче, — он сдул с лица волосы, которые — из-за его же щедрого подарка Кейле — падали ему на глаза.

— Здесь мало места, — высокомерно сообщила Али. — Она занимает все сиденье.

— Не занимаю!

— Нет, занимаешь!

— Я…

Майкл грозно рявкнул на них, и девочки на мгновение замолчали.

Майкл удовлетворенно вздохнул, немного успокоившись.

— Какие слова?

— Я не помню. Они записаны в моей тетрадке, — голос Кейлы угрожающе задрожал, и Майкл подумал, что только слез ему не хватало. — Если я не получу сто баллов, мне не разрешат в свободное время играть на компьютере!

— Так достань тетрадь.

Ну, сам виноват. Можно было предугадать, что это предложение вызовет возню и новые жалобы.

— Ты наступаешь на мои туфли! Ты их пачкаешь! Кейла, я…

— Красотка, я не желаю слышать об этих туфлях! — Глаз снова задергался, только еще сильнее. — Если вы сейчас же не прекратите…

— Вот мои слова!

Кейла триумфально помахала тетрадкой и в приливе энтузиазма хлопнула ею Майкла по голове. К чести его надо сказать, что этот удар он выдержал.

— Ну, учи их. Или что там надо делать?

— Нет. Али должна их читать, а я — говорить по буквам. И я должна использовать каждое слово в предложении.

— Ты испачкала мои туфли, а я должна помогать тебе учить слова?!

Майкл сурово посмотрел на Али.

— Хочешь идти пешком?

— Ну, ладно, — скорчив гримаску, она выхватила у Кейлы тетрадку. — Какие-то детские слова!

— Ничего не детские. Ты просто злишься, потому что Тод любит Марси больше, чем тебя.

— И вовсе не любит! И мне все равно… А ты не выучила слова, потому что рисовала свои дурацкие картинки.

— И совсем они не дурацкие! Это ты дура, потому что…

— Заткнитесь. Немедленно. Или я сейчас остановлю машину и… — Майкл замолчал, потрясенный: неужели он действительно собирался сделать то, что чуть не пообещал? Боже праведный! Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Алисон, просто начинай читать слова.

— Я это и хотела сделать! — Она шмыгнула носом и уткнулась в тщательно исписанную Кейлой страницу. — «Помещен».

— П-о-м-е-щ-е-н, — как попугай повторила Кейла и закусила губу, пытаясь придумать предложение. Но это никак не получалось, и она с надеждой посмотрела на Майкла.

— «Майкл Фьюри, по наивности добровольно вызвавшийся отвезти двух девиц в школу, спятил и был помещен в дурдом».

Кейла вытаращила глаза, а Али расхохоталась.

— Он просто шутит!

— Не рассчитывай на это, детка, — пробормотал Майкл, но все-таки напряг мозги, чтобы предложить альтернативу. — «Преступник был пойман и помещен в тюрьму». А это как?

— Подойдет.

Они втроем кое-как справились с заданием, но, когда Майкл подъехал к воротам школы, его глаза уже здорово косили. Его древний «Порше» влился в поток сверкающих «Мерседесов», степенных «Линкольнов» и мощных джипов.

— Выкатывайтесь! — сказал он, отстегивая ремень безопасности. — Я опаздываю.

— Вы должны сказать: «Желаю успехов», — напомнила Кейла.

— Неужели? Ну, желаю успехов. Пока.

— Майкл! — Кейла закатила глаза. — Вы совсем ничего не знаете! Теперь поцелуйте нас на прощание.

Она вытянула губки и сама чмокнула его. Развеселившись, Майкл посмотрел на Али.

— Али меня целовать не хочет. Она на меня злится.

— Не злюсь. — Али хмыкнула, изящно перегнулась через Кейлу и коснулась губами его щеки. — Спасибо за то, что отвезли нас в школу.

— Я вам тоже признателен… за науку, — ответил он и задержался, глядя, как они спешат вверх по гранитным ступеням вместе с ордами ребятишек.

— Иисусе! — Майкл положил раскалывающуюся голову на руль. — Лора, как ты выдерживаешь это каждый день и до сих пор не запила?!


Если бы Лора могла услышать этот вопрос, она бы ответила, что успех зависит от планирования, дисциплины и правильного выбора приоритетов. И молитв о терпении. Но в конце того же дня первые три правила рассыпались в пух и прах, а ей оставалось только молиться. Она и молилась.

Могла ли она предвидеть, что две писательницы из конкурирующих журналов, печатающих любовные романы, затеят драку в вестибюле? Вряд ли. Могла ли она предположить, что, после всех усилий растащить этих фурий, дергающих друг друга за волосы и кусающихся; двум ее лучшим сотрудникам придется накладывать швы? Сомнительно.

Впрочем, то, что произошло вслед за этим, было вполне предсказуемо: прибытие прессы с телекамерами, нескончаемый поток вопросов и необходимость отвечать на эти вопросы. Но никто не говорил, что ей это должно нравиться.

К несчастью, шторм, бушующий вокруг нее, не утих, когда — с большим опозданием — Лора приехала в «Претензию». Кейт устроила истерику, обнаружив, что Марго рылась в ее священных и неприкосновенных финансовых документах.

Затем одна из покупательниц задержалась в гардеробной, совершенно забыв, что не мешало бы приглядеть за своими тремя детьми, которые, словно обезумев, носились по магазину.

Результат: одна разбитая ваза, липкие отпечатки пальцев на всех прилавках и потрепанные нервы трех хозяек. Когда дамочку попросили призвать детей к порядку и возместить нанесенный ущерб, она возмутилась, отказалась платить и вылетела со своей бандой из магазина.

Вечер тоже не принес облегчения. Когда Лора, готовая взвыть, вернулась домой, она оказалась лицом к лицу с надвигающимся докладом по истории, о котором Али забыла сказать раньше; с просьбой сопровождать школьников на экскурсию в Аквариум и с кошмаром всех родителей — письменным делением столбиком.

Проделка Бонго также не способствовала улучшению ее настроения: щенок проявил свою безграничную любовь к Лоре, вырыв в ее шкафу нору и сжевав три туфли — все из разных пар.

А на следующий день должны были приехать родители!

Ладно. Лора потерла ладонями лицо скинула деловой костюм и натянула слаксы. Она справится! И действительно, — вскоре домашние задания были выполнены, Бонго наказан, и в голову пришла утешительная мысль, что вряд ли Темплтоны подвергнутся судебному преследованию из-за пары чокнутых дамочек, устроивших сражение в вестибюле их отеля.

Однако скоро Лора почувствовала, что ей необходимо подышать свежим воздухом, а заодно убедиться, что старый Джо привел сад в порядок и кто-нибудь догадался вымести дорожки. А поскольку она забыла попросить Энн проследить, чтобы к приезду родителей пропылесосили бассейн, придется сделать это самой.

Закатывая рукава, Лора остановилась на минутку возле комнаты Али и улыбнулась. Из комнаты раздавался щебет ее дочек, обсуждавших новую кинозвезду — юного красавчика, вряд ли умеющего держать в руках бритву. И они дружно хохотали.

Ничто не может быть плохо в мире, когда хохочут ее дочери.

Лора выскользнула в боковую дверь, боясь, что, если Энн ее поймает, придется выслушивать очередную лекцию на тему: «Благоустройство сада — дело старого Джо и его внука». Но Лора знала, что юный Джо с утра до ночи готовится к выпускным экзаменам, а ей хватит десяти — ну, двадцати! — минут, чтобы привести все в порядок. Кроме того, она обожала чистить бассейн: как приятно витать в облаках, водя по воде трубой, похожей на трубу пылесоса.

Лора с удовольствием отметила, что сад прекрасен. Должно быть, радикулит старого Джо в последнее время ведет себя прилично. Старик разбил новые клумбы, и повсюду яркими островками расцветали многолетние растения с подсаженными к ним однолетними.

Дорожки были чисто выметены, влажно зеленеющая трава почищена граблями.

— Нам, кажется, осталось всего одно дело, — сказала Лора щенку, бегущему рядом.

Ей пришлось простить его за инцидент с туфлями: уж слишком пристыженно и покаянно он лизал ее лицо. Готовый загладить свою вину, Бонго плюхнулся на бортик бассейна, положил голову на мохнатые лапы и стал следить за Лорой полными любви глазами.

«Конечно, если бы вспомнила, что пора купить новый фильтр, — подумала Лора, — бассейн очищался бы автоматически». И все, что от нее требуется, — это, вернувшись домой, записать себе напоминание. Иначе придется разориться и купить электронный блокнот вроде того, что Кейт вечно таскает в кармане.

А впрочем, Лоре никогда не казалось обременительным достать и размотать шланги, а потом соединить их друг с другом. Она механически водила трубой по воде и грезила. Скоро она будет укладывать девочек спать; Али искренне улыбнется и обнимет ее. Может, дочка и лишилась иллюзий об отце, но зато освободилась от чувства вины. А это самое главное!

Когда девочки заснут, можно будет вместе с Энни проглядеть хозяйственные счета. Кажется, и тут все налаживается. Две зарплаты, а также проценты на капиталовложения, которые сделала для нее Кейт, позволяют держать голову над водой. По ее расчетам, месяцев через шесть можно будет даже позволить себе «поплавать». То есть — если не случится ничего неожиданного — не придется продавать драгоценности. Не придется увиливать от вопросов родителей и Джоша.

«И может быть — только может быть! — удастся исхитриться и все-таки купить Али ту лошадь? Надо будет повнимательнее изучить финансовые документы. Сегодня. Или завтра», — поправила она себя, подумав о Майкле.

Сегодня ночью, если уж быть честной, она хотела снова пойти к нему; забыть обо всем, кроме того, что она — живая женщина из плоти и крови. Поразительно, но занимаясь с ней любовью, он заставлял ее чувствовать себя центром вселенной. И разве можно осуждать ее за то, что ей хочется вновь испытать это восхитительное ощущение?

Лора всегда мечтала о мужчине, который, держа ее в объятиях, будет думать только о ней. Забудется, затеряется в ней, как она затеряется в нем. И ей казалось, что с Майклом происходит именно так…

О, как же ей хотелось верить, что ее сердце не ошибается!

«В этом вся проблема, — призналась себе Лора. — Я до сих пор мечтаю о той глупой романтической любви, о которой грезила еще девчонкой!»

О любви Серафины… О такой любви, за которую женщина готова умереть.

Ну, положим, она не может позволить себе броситься со скал даже ради самой безоглядной любви. Ей надо поднимать детей, вести дом, делать карьеру — кстати, потрясающе интересную карьеру. А кроме того — она же запретила себе грезить! За эти прелестные «девичьи грезы» она уже заплатила когда-то слишком дорогой ценой…

Нет, отныне она будет умнее, будет счастлива теми отношениями, которые установились у нее с Майклом, и благодарна за них. «Более чем благодарна!» — подумала Лора, представив себя с ним ночью в постели. Его нетерпеливые, требовательные руки, его объятия и то, как он нежно и хрипло шепчет ее имя, соединяясь с ней, — все это снова сведет ее с ума, заставит потерять голову от желания…

— Какого черта ты тут делаешь?! От резкого окрика шланг чуть не выскользнул из ее рук. Лора вскинула голову и увидела своего любовника. Он стоял, нахмурившись, сунув руки в карманы, широко расставив ноги, с развевающимися волосами.

Борясь с безумным желанием броситься ему на шею, она наклонила голову к плечу.

— Разве не видишь? Я взбиваю суфле. А на что еще это похоже?

— Какого черта ты делаешь это сама?! — В два широких шага он оказался рядом с ней, выдернул из ее рук трубу шланга. — У тебя что, слуг нет?

— Представь себе, нет. Я уволила парня, который у всех здесь чистит бассейны, когда узнала, что Кэнди использует его не только по прямому назначению, но и для личных нужд. Ситуация показалась мне… щекотливой.