— Да нет никаких проблем, — твердо сказал Виктор.

— Неужели? — она сложила руки на груди. — Как по поводу того, что ты не можешь держать слово?

— Этого больше не случится, обещаю тебе.

— Один раз ты уже обещал…

— Теперь другое дело.

— Я очень хочу верить тебе, но должна быть реалисткой. — В конечном счете, сейчас это не имело для нее большого значения. С долгим томительным вздохом она откинулась на подушки. — Сейчас я не хочу ни о чем думать. Просто хочу быть с тобой.


Сидя в гостиной номера, Дэви покусывал пальцы.

— Я понимаю, ты многое пережила, прежде чем найти меня, но пойми и ты меня: я не хочу возвращаться домой.

— Но почему? — спросила она, стараясь приглушить ощущение торжества в сердце. Если Дэви отказывается возвращаться, то у нее появляется неоспоримая причина, чтобы остаться. Значит, она сможет быть с Виктором.

— Потому что я не люблю, когда каждый сует нос в твои дела и перемывает косточки.

— Но там никто не сплетничает, — возразила она.

Дэвид засмеялся.

— Не надо мне заливать. Это прошлое. А вообще хочу тебе сказать: там все только и делают что сиднем сидят, наблюдая, как идет жизнь, и сплетничают. Это не по мне. Не собираюсь сидеть сложа руки и наблюдать. Я хочу создавать.

Маделин откинулась на спинку кресла. Трудно находить аргументы, когда сама не уверена. Возможно ли остаться здесь и начать все сначала? Может ли она настолько доверять Виктору, чтобы положиться на него в столь серьезном деле?

— Кстати, где ты была ночью? — подозрительно сощурив глаза, поинтересовался брат.

Ответ у нее уже был припасен.

— Я заночевала у Франсин. Он фыркнул:

— И ты думаешь, я поверю тебе? Я взрослый человек, и нечего меня водить за нос. Ты ведь была у Виктора, разве нет?

Маделин по привычке делала вид, что рассматривает ногти.

— По-моему, мы разговаривали о Джорджии, а не о моих личных делах.

— Ты не смогла бы остаться у него, будь мы в Альберте, — ехидно улыбаясь, словно понимая, что попал в точку, сказал Дэвид. — Весь город узнал бы об этом на следующий день. У вас с ним что, любовь?

— Виктор очень добр ко мне, — сказала Маделин и, осознав, как глупо прозвучала эта фраза, покраснела. — Ну, хорошо, — призналась она. — Я действительно оставалась у Виктора. — Ее лицо медленно заливалось краской, и тем не менее она не сводила с брата глаз.

— Тем более, почему бы нам не остаться здесь? Вы поженитесь, и проблема будет решена.

«С какой юношеской легкостью он говорит!»

— Он не просил меня выходить за него замуж, и к тому же у него есть кое-какие проблемы с…

— Да? И что же это за проблемы?

Маделин вздохнула и начала говорить, но заколебалась. Однако решившись, она одним духом выпалила:

— Он два раза сидел в тюрьме! Удивление на лице Дэвида сменилось детским восхищением.

— Ты не врешь?! Моя сестра связалась с бывшим уголовником! — он издал воинствующий вопль.

— Пожалуйста, Дэви, не кричи так громко. Соседи начнут жаловаться.

Пританцовывая, он прошел к окну.

— А тетя Паула знает? Бьюсь об заклад, она упадет в обморок! — пропел он.

— Дэви, я встречаюсь с Виктором не для того, чтобы сердить тетю. Я очень сильно люблю его.

— Тяжелый случай! — он присвистнул.

— Давай-ка поговорим о возвращении домой, — предложила она.

Улыбка пропала с его лица.

— Я стану самым несчастным человеком, если ты потащишь меня туда.

— Я не изверг и не собираюсь тащить тебя силой, ты ведь знаешь.

— Тогда я остаюсь, — решительно проговорил он, считая вопрос закрытым. — Я должен идти.

— Куда?

— Как куда? На гоночный трек. Маделин вскочила и последовала за ним к двери.

— Вот тебе на такси. На первую попавшуюся машину не садись. Еще неизвестно, какой человек окажется за рулем машины и что у него на уме.

— Хорошо, хорошо, — погладив сестру по голове, сказал он и улыбнулся. — Все нормально. Я буду вести себя как взрослый.

— Ох, меня это так беспокоит.

— Мне кажется, что теперь ты должна заботиться о своем бой-фрэнде, а не обо мне, — поддел он сестру.

— Никакой он мне не бой-фрэнд, — ни к кому не обращаясь, ответила она и со вздохом заключила: — Я просто люблю его. — Любовь подвигла ее на вершину мира, это она поняла прошлой ночью.


— В таком случае надо брать их сегодня ночью, — уверенно заключил капитан Кросби.

— Но и это не даст нам возможности взять всю банду, — отметил Виктор. — Фактически мы возьмем только самих рабочих — то есть работяг. А верхушка останется на свободе. Но нам-то нужны именно главари.

— Мы заставим их заговорить, — усмехнулся Кросби.

Виктор не был так уверен.

— А если не заставим?

— Не будь таким пессимистом, Канелли.

— Просто я не уверен, правильно ли мы действуем.

— Поверь мне, правильно. От тебя требуется быть в назначенное время на складе с угнанной машиной, остальное предоставь нам. А сейчас отправляйся домой и как следует отоспись. Ты выглядишь так, словно не спал всю ночь.

Так и было на самом деле. Глядя на спящую Маделин, он непрестанно раздумывал, как им быть дальше. А сегодня Кросби прямо-таки убивает его. Чутье подсказывало Виктору, что спешить не надо. Он так определенно точно и не знал, сколько людей находилось там и где запасные выходы. Что, если их кто-то предупредил? Что, если?..

Выйдя из подъезда полицейского управления, он оказался в пекле яркого солнечного дня. Они поступали неверно. Он чувствовал это. Но Кросби был старше по званию, и спорить с ним не имело смысла. Что ж, остается хорошенько отдохнуть.

Вернувшись домой, Виктор лег на кровать и закрыл глаза. Постель все еще хранила нежный аромат Маделин. Вздохнув, он повернулся на бок. Сейчас надо думать не о ней. К ночи он должен быть свежим и бодрым.

14

Сидя в «феррари», Виктор нервно постукивал ногой по педали, ожидая, пока ворота откроются. Вокруг склада все выглядело спокойным. Кросби проделал неплохую работу: склад был окружен незаметно. Виктор надеялся, что он действительно окружен. Но чувство озабоченности, охватившее его еще утром, до сих пор трепетало в сердце.

Ворота начали открываться, бесшумно отъезжая в сторону. Чем шире они откроются, тем легче людям Кросби будет проникнуть в помещение. Виктор опустил стекло машины и помахал мужчине, открывавшему ворота.

Тот подошел. Но это был уже не тот толстяк, с которым Виктор разговаривал в прошлый раз.

— В чем дело? — он исподлобья глянул на Виктора.

— Послушай, что-то мне совсем плохо. У тебя нет, случайно, наркотиков.

— Я такими вещами не балуюсь.

— А травки?

— Нет у меня ничего, — пробурчал он сквозь зубы. — Загоняй машину.

— Да-да, — Виктор нажал на педаль газа и, включив заднюю скорость, резко затормозил. — Чертовы иностранные машины!

— Какого ты тянешь? Ты что, первый раз за руль сел?

Даже при тусклом освещении Виктор заметил, как побагровело лицо этого типа. Он сосредоточенно впился глазами в Виктора и не обратил внимания на тени людей, перебегавших от здания к зданию.

— Заводи свою проклятую машину или я вытрясу из тебя душу! — рявкнул незнакомец.

Через боковое зеркало Виктор заметил, что люди капитана подобрались уже вплотную к машине. Незнакомец так и не замечал их.

Виктор продолжал разыгрывать дурака.

— Так, значит, у тебя ничего нет?

— Ну ты… — окончательно разъярился тип.

И тут послышался голос:

— Полиция. Всем оставаться на своих местах.

Далее события развивались с головокружительной быстротой. Полицейские начали занимать помещение склада, и одновременно со всех сторон подъехали полицейские машины. Раздались чьи-то крики, и отовсюду стали выскакивать люди. Виктор оставил машину и кинулся наперерез первому бежавшему навстречу ему человеку. Некоторых схватили на месте, кое-кому удалось вырваться, и теперь они пытались скрыться. Слышались крики и ругательства.

Виктор скрутил парня и стал на месте его обыскивать, когда раздались первые выстрелы.

Что-то горячее ударило его в поясницу, но, занятый своим парнем, он сначала не обратил на это внимания. Огонь стал распространяться по всему телу. «Может, в поясницу вступило?» — мелькнула у него мысль. И тут все вокруг заволокло пеленой.


Еще не было и шести часов, как какой-то шум разбудил Маделин. Она села на кровати и недоуменно прислушалась. Шум повторился снова.

Выбравшись из кровати, она накинула халат и, быстро причесав волосы, пошла к двери, боясь, что стук разбудит спящего Дэви.

Остановившись у двери, она прислушалась и спросила:

— Кто там?

— Форрестер.

Форрестер? Что ему нужно здесь в такой ранний час? Открыв дверь, Маделин удивлено посмотрела на лейтенанта.

— Прошу прощения, что разбудил вас в такое время, но произошло несчастье.

— Дэви? — она бросила испуганный взгляд на дверь брата.

— Нет. В Виктора стреляли.

Она почувствовала, как кровь прихлынула к лицу. Надо было собраться с мыслями и взять себя в руки.

— Он… жив?

— Пока не знаю, в каком он состоянии. Он находится в госпитале.

— Ох, — только и смогла прошептать она. Силы оставляли ее.

— Мне передали, что еще в машине «скорой» он спрашивал о вас. И я подумал, что, может быть, вы захотите поехать в госпиталь?

Она нервно провела рукой по волосам. Мысли разбегались. В Виктора стреляли. Кто? Почему? Как это случилось?

Форрестер переминался с ноги на ногу.

— Так вы поедете?

— Да, да, я еду. О Боже, чего же я хотела? — она никак не могла сообразить, что хочет сделать. — Я спущусь через минуту… Стреляли… куда попала пуля?

— Хм…

Маделин оглянулась и посмотрела на Форрестера. Он мялся, не решаясь что-то сказать.

— Может, вы переоденетесь во что-нибудь подходящее? — наконец спросил он.

В спальне она надела первую попавшуюся одежду — мятые слаксы и спортивную рубашку. Ей и в голову не пришло привести в порядок голову. На миг заглянув в ванную, она плеснула в лицо холодной воды и едва припудрила щеки.

— Я догадываюсь, вы хотите узнать, что случилось, — как только они сели в машину, начал Форрестер.

Маделин закусила губу.

— Как же Виктор мог попасть в такую историю, если опять не нарушил что-то?

Смех Форрестера удивил ее.

— Это совсем не то, что вы думаете. Поскольку он выполнил задание, теперь я могу рассказать вам всю эту историю с самого начала. Он секретный агент, именно по этой причине ему и пришлось сидеть в тюрьме. Поэтому-то в него и стреляли.

— Значит, он не вор? — информация свалилась на нее слишком быстро, и Маделин никак не могла ее сразу переварить.

— Да нет, конечно. Он законопослушный гражданин. Отличный полицейский Трудяга.

Услышав эти слова, Маделин поняла, что это скупая мужская похвала. В любое другое время такая похвала вместе осознанием того, что Виктор нормальный гражданин, привели бы ее в восторг, но только не теперь.

— Вот мы и на месте.

Маделин бросилась в госпиталь, и лейтенанту пришлось догонять ее.

— Какой этаж? — на ходу спросила она.

— Седьмой.

Часы приема давно кончились, но никто и не пытался остановить Маделин. За дверью она остановилась, чтобы перевести дыхание. Она никак не могла представить Виктора бледным, лежащим без движения на белых простынях.

— Виктор? — прошептала она, сделав шаг к нему.

Он молчал. От него отходили какие-то трубки, а рядом стоял какой-то аппарат, назначения которого она не понимала.

Она села на стул рядом с кроватью. Одна рука Виктора лежала на одеяле, и Маделин протянула свою руку и накрыла ею пальцы его руки. Все, что она могла сделать для него в эту минуту, — поддержать его своим прикосновением.

Маделин не знала, сколько времени она просидела так, держа его руку в своих ладонях и только отпуская ее, когда приходил кто-нибудь из персонала. Дважды приходили врачи, и тогда она выходила в коридор и ждала там. Форрестер тоже ждал. С ним были какие-то люди, но ни лиц, ни имен их она не запомнила. Позвонив Дэви, чтобы сказать, где находится, она снова вернулась, в палату.

Еще не открыв глаза, Виктор ощутил, как кто-то нежно и заботливо прикасается к его руке. Маделин, инстинктивно решил он, хотя еще не знал, где он находится.

Воспоминания приходили к нему обрывочно. Он выполнял задание… потом страшный жар во всем теле…

Позднее, в машине, он расслышал: «Не понятно, задеты ли жизненно важные органы или нет».