Маша, роскошная шатенка, даже в клинике не забывавшая регулярно красить ногти и наводить марафет, была немногим старше Ляли. Сейчас она с увлечением листала свежий номер «VOGUE» и только махнула рукой в сторону новенькой:

— Привет!

Ляля кивнула в ответ, а потом поздоровалась с Наташей, которая была постарше и лежала на соседней койке под капельницей. Она казалась изможденной: круги под глазами, дрожащие руки, бледные щеки… Однако Лялин приход заинтересовал и ее. Ляля еще не успела убрать на место все пакеты, а обе девушки уже представились, спросили, как Лялю зовут, и продолжали засыпать ее вопросами.

Молоденькая Маша, отложив журнал в сторону, поинтересовалась:

— Люда, если не секрет, ты на чем сидишь?

— На героине, — честно ответила Ляля и с воодушевлением добавила: — Очень надеюсь спрыгнуть!

— О, родственная душа! Я тоже на нем, но, честно говоря, на успех особо не рассчитываю.

— Это еще почему? — заволновалась Ляля.

— Да ты не дергайся, — начала успокаивать ее Маша. — Кому надо, у того все получится. У меня просто ситуация другая: мне слезать неохота.

— Зачем тогда сюда пришла?

— Предки заперли. По их милости это уже вторая клиника за год. Все никак не могут смириться, что их дочь наркоманка. А Наталья у нас винтовая. — Маша указала рукой на лежащую женщину, явно стремясь сменить тему. — Не понимаю, как можно себе эту таблицу Менделеева в вену вкалывать.

Прежде молчавшая Наташа с усмешкой принялась обороняться от Машиных нападок. Было заметно, что дружеские перепалки для них дело обычное.

— Между прочим, винт себе кололи немецкие летчики во время Второй мировой! И потому быстро принимали решения в ответственный момент и становились неутомимыми. Сидели за штурвалом столько, сколько выдерживала машина, а не их организм.

— Ну и что? Зато на героине все звезды сидят. Среди героинщиков уйма гениев, — с гордым видом отстаивала свое пристрастие Маша.

Ляля от изумления открыла рот и, не в силах молчать, тут же решила вмешаться в спор:

— Конечно, и среди гениев были наркоманы. Да вот только не все наркоманы — гении.

— Точно, — согласилась Наташа. — У меня есть ребенок, я его из-за дряни этой чуть не лишилась. Муж поставил условие: или завязываю, или он со мной разводится, а сына забирает себе. Слава Богу, у нас кое-какие сбережения были. Может, и правда вылечат, за деньги-то.

Тут в палату зашла медсестра и увела Лялю для сдачи крови. Ее уже познабливало: с момента последней инъекции прошло больше суток. Врач поставил ей капельницу с физраствором, и началась наименее приятная часть лечения. На своей койке Ляля провалялась сутки. Ни есть, ни спать она не могла. Спасибо докторам, ломка протекала не так мучительно, как во время Лялиных безуспешных попыток слезть самостоятельно. И все же боль не проходила. С трудом добираясь до туалета, Ляля всякий раз с испугом бросала взгляд в зеркало в коридоре. Синяки под ввалившимися глазами становились больше и больше, двигаться было все труднее. Стоило лишь вернуться в палату, как хотелось вновь вскочить с койки. Лялька извивалась на кровати, то сворачиваясь в клубок, то вытягиваясь как струна. В самые тяжелые моменты сестра колола ей обезболивающее.

В момент кризиса Ляля ни о чем, кроме героина, и думать не могла. Но уже к вечеру ей стало куда легче. После инъекции снотворного девушка погрузилась в глубокий сон. Спала она долго и безмятежно. Проснулась на следующий день за час до обеда. Ляля была измучена, истощена, однако довольна — первый этап пройден. Как правило, раньше ее сорваться заставляла именно боль. Теперь все должно пойти по-другому. Соседки по палате проводили ее в столовую. Ляля действительно не прочь была подкрепиться. Тем более что еда тут ничем не напоминала больничную: никаких особых кулинарных изысков, при этом все очень вкусно и питательно. Лялька уже немного пришла в себя и потихоньку начала осматриваться. Несмотря на дороговизну лечения, обеденные столы не пустовали: пациентов в клинике хватало. Кого здесь только не было! И подростки лет четырнадцати-пятнадцати, и люди лет тридцати — сорока, по всей видимости, давно успевшие обзавестись семьей. Их дети вполне могли оказаться Лялиными ровесниками. Она поежилась. Ну, с ней все ясно, села на иглу по глупости. А что тут делают немолодые, вполне состоявшиеся люди? Ведь говорят, что старых наркоманов не бывает…

От размышлений ее отвлекла Маша, строившая глазки симпатичному молодому человеку за соседним столом. Заметно было, что компания обедавших неподалеку парней привлекает девушку куда больше, чем содержимое тарелки.

— У тебя косметика с собой? — обратилась она к Ляле.

— Да, кое-что захватила. А что?

— Пацаны из мужской палаты сегодня вечером к нам в гости напрашиваются. Я подумала, может быть, устроим небольшой сейшн. Ната, ты не против?

— Да ради Бога, — согласилась Наташа.

— Вот того высокого блондина, — она кивнула в сторону улыбавшегося ей парня, — я забила, так что разбирайте оставшихся. Люд, тебе кто по вкусу?

Меньше всего Ляле сейчас хотелось развлекаться. Лучше лечь, расслабиться и постараться ни о чем не думать. Она попыталась отмахнуться:

— Знаешь, я бы, конечно, составила компанию, но…

— В жизни всегда должно быть место празднику! — бодро проскандировала Маша. — К вечеру совсем оклемаешься, вот увидишь! А пока пошли в группу.

После обеда с пациентами в клинике работал психолог. Группа собиралась в просторном помещении, скорее напоминавшем уютный зал, чем больничную палату. Все уселись, кому как удобно. Симпатичная, дружелюбная женщина, которую звали Светланой Леонтьевной, ничем не напоминала привычных Ляле строгих медиков. Впрочем, и задача у нее была другой. Увидев новенькую, Светлана Леонтьевна не оставила ее без внимания:

— Я смотрю, у нас появился новый друг. Как вас зовут, милая девушка?

— Людмила.

Ляля хотела остаться незамеченной, и общее внимание ее смущало. Тогда Светлана Леонтьевна спокойно объяснила ей, что поначалу все говорить стесняются. Задача группы: выслушать проблему каждого и помочь ему. Любой может рассчитывать на понимание и поддержку. Кроме Ляли, здесь было еще несколько новеньких. После того как они представились, Светлана Леонтьевна предложила группе начать с разъяснения основных правил работы, чтобы новоприбывшим было легче адаптироваться. Девушка, сидящая рядом с Лялей, рассказала об уставе группы:

— На собраниях каждый может высказываться по обсуждаемой теме. Есть одно условие: опираться только на собственный опыт, говорить лишь о себе. Общие рассуждения не нужны. Задавать вопросы выступающему или вступать с ним в дискуссию у нас не принято. Да и между собой лучше не спорить. Все можно обсудить, когда выступающий закончит.

— Замечательно, — кивнула Светлана Леонтьевна, а затем обратилась к новеньким: — Мы работаем по «Программе 12 шагов». Многие посещают эти занятия в течение нескольких месяцев и даже лет после выписки из клиники. Советую вам отнестись к ним серьезно, это основная часть вашего лечения. А теперь я предлагаю по очереди зачитать по нескольку строчек из каждого шага «Программы». Кто хочет?

Наталья вызвалась прочитать первый шаг:

— Я признаю, что стала зависима от наркотиков и теперь они управляют моей жизнью, а не я. Я считала, что могу в любой момент взять все под контроль, бросить, но это не так. Только признав свою зависимость, я смогу от нее избавиться.

«Как же верно сказано, — подумала Ляля. — Ведь и я была уверена, что всегда смогу бросить, стоит только захотеть. Думала, что помощь мне не нужна. А потом все покатилось под откос и стало слишком поздно…»

Участники собрания продолжали зачитывать шаги. В них речь шла о пересмотре своего образа жизни, о беспристрастном взгляде на свои достоинства и недостатки, о том, как принимать себя и других такими, какие они есть, о стремлении к духовному пробуждению. Основное правило программы — честность. Кроме признания факта своей болезни, для излечения наркоману необходимо избавиться от негативного груза прошлого, рассказать о своих заблуждениях, быть готовым исправить прежние ошибки, и в первую очередь — моральный ущерб, уже нанесенный близким людям. Ляля вспомнила о родителях. Теперь у нее появился реальный шанс вернуться в семью, и упускать его нельзя.

Последние шаги программы предусматривали ежедневный самоанализ, появление привычки постоянно смотреть на себя со стороны. На последнем этапе наркоман, бросивший употреблять наркотики, помогает другим забыть о пагубной привычке.

Потом Светлана Леонтьевна предложила новым пациентам клиники рассказать свою историю. И пояснила, что подробного отчета давать не обязательно. Кто не хочет, может не рассказывать о том, что его привело к наркотикам или что и в каких количествах он принимает. Важно говорить о своих ощущениях и печальном, увы, опыте. Ляля уже не чувствовала себя так скованно, как прежде. В группе царила непринужденная атмосфера, и «старожилы» смело говорили о вещах, которые она побоялась бы и упомянуть. Ляля постепенно разговорилась и рассказала кое-что о себе:

— Я наркоманка. Уже почти год сижу на героине. Впервые попробовала на вечеринке в клубе одном. Я… Мне… Незадолго до этого случилось одно несчастье, после которого мне даже не хотелось жить. Я подумала, что от героина станет легче… и действительно стало легче, но ненадолго…

Ляля поведала присутствующим, как незаметно для себя самой оказалась в замкнутом героиновом круге. Как клянчила деньги у родителей, как потом ушла из дома, чтобы они не поняли, что происходит. Как мечтала найти выход и как теперь надеется, что клиника ей поможет. Присутствующие терпеливо и с пониманием выслушали Лялин рассказ. Вернувшись в палату, она вновь и вновь вспоминала все подробности работы в группе. У нее появилось ощущение, что все, кто участвовал в занятии, теперь ее друзья. Они ее любят и прощают…

Все дни, проведенные в клинике, Ляля, чувствовавшая себя уже гораздо лучше, усердно посещала групповую терапию. На очередном занятии свою историю рассказывали другие новички, сама же девушка была в числе благодарных слушателей. Надо сказать, что душу открывали и пациенты со стажем. Именно так Ляля услышала историю Натальи:

— Я наркоманка. Слезть пытаюсь уже второй раз. А до того чуть не год занималась «самолечением»: перешибала наркотики алкоголем. Не знаю, может, теперь я уже и алкоголичка. А как все начиналось… Замуж вышла рано, по любви. Дочь родилась. Родители подкинули мне денег на свой магазинчик: мама была пробивная, очень ничего зарабатывала. Во мне тоже, видно, гены проснулись: стала крутиться, доход получать. А куда деньги эти шальные девать — не знаю! Дочку как куклу одела, себе ни в чем не отказывала. А муж бойкот объявил. Потому что у него — зарплата, а у меня — деньги! Скандалили каждый день, Верочка моя плакала. Когда в семье все не ладится, никакие деньги не спасут. И на душе грустно. Как-то подружка предложила «сигаретку особую» с анашой. Но я на ней долго не засиделась, перешла на героин. Умной себя считала, а оказалась дура дурой. Все профукала: все деньги спустила, магазин потеряла, муж дочку к свекрови отвез… И правильно, разве можно ребенка с такой матерью оставлять? В первый раз я в клинику легла, когда подруга от передоза погибла. Но как вышла — снова за старое взялась. Теперь буду лечиться всерьез…

Ляля поежилась: она надеялась, что у нее все получится с первой попытки. История Натальи была не такой страшной, как ее собственная. Но другие участники рассказывали о жутких вещах: над одной девушкой грубо надругался любимый человек, другого парня буквально затравил отчим, еще у одного бывшего наркомана в автокатастрофе погибла вся семья. Чуть менее трагичными, но все равно тяжелыми были рассказы разорившихся бизнесменов, ребят, попавших в дурную компании, жен, брошенных мужьями. Как и Ляля, люди пытались решить свои проблемы с помощью наркотиков, не в силах строить жизнь заново. Поначалу никто из них не понимал, что спасительная «ниточка» очень скоро окажется железной цепью, которая скует их по рукам и ногам. Тот, кто впервые пробует наркотик, не знает, что сам накидывает себе на шею петлю.

Ляля так и не решилась рассказать свою предысторию. Но теперь понимала, что была не права. Как говорила Ксюша, нельзя одной беде позволить сломать тебе жизнь. И винить во всем случившемся насильников тоже не стоило. Они не заставляли Лялю нюхать или колоться, то был ее собственный, ошибочный, выбор.

В первый же день, возвращаясь в палату, Ляля заметила элегантного молодого человека. Он пришел встретить девушку, из тех, что регулярно приходили в реабилитационный центр. Маша, вышедшая в коридор вместе с Лялей, завистливо оглядела шикарный костюм и дорогой кейс вошедшего.