Какими бы ни были путаными Лялины показания, их оказалось достаточно. Многие в казино помнили о случившейся ссоре. Да и парень был совершенно невменяем, видимо, поэтому профессионалам легко удалось его обнаружить. От наркомании до убийства нередко один шаг.

Как ни странно, новость Лялю не обрадовала. Предстоял долгий и нудный судебный процесс, на котором именно она будет главным свидетелем. Но Ляля не в силах была видеть человека, разрушившего ей жизнь. По крайней мере не сейчас. Или… Пойти и самой убить его, не дожидаясь решения судей? Со злорадством Ляля вспомнила о том, что в тюремную камеру героин не пронесешь. А ломка — хуже смерти…

Все заботы о похоронах Андрюшины друзья взяли на себя. Они сами забрали тело из морга и все организовали. Проводить Андрея в последний путь пришло какое-то безумное количество людей: родственники, близкие и просто знакомые. На кладбище Ляля увидела и его жену с дочерью. Лялю поддерживали папа с мамой, искренне скорбевшие об Андрее. За последние дни ее глаза превратились в щелочки, сквозь которые бедняжка отрешенно наблюдала за похоронной процессией: люди несли венки, говорили теплые слова о навсегда потерянном друге, подходили, чтобы выразить свои соболезнования. Ляля уже не плакала: слезы впитали в себя те несчастные билеты. Оказалось, что, если не смотреть в сторону гроба, можно даже грустно улыбаться. Мужественно выдержав всю церемонию, она нашла в себе силы успокоить бывшую жену Андрея. Та рыдала, прижимая к себе дочь.

Из ресторана, где потом проходили поминки, Ляля сбежала. Снова, снова и снова слушать об Андрее было бы невыносимо. До похорон она каждую ночь проводила у родителей — не могла оставаться одна в пустом доме. Сейчас надо было собрать свои вещи и навсегда оттуда уйти. С имуществом разберутся юристы и Андрюшина семья, для которой Ляля чужая.

Прощаясь с их уютной квартиркой, Ляля опустилась на пол у камина. Когда-то здесь было так тепло. Теперь остались только одиночество и холод. Каждая вещь пронизывающей сердце болью напоминала о хозяине. Вновь расплакавшись, Ляля принялась бродить по комнатам, но у нее все валилось из рук. Сосредоточиться никак не удавалось, она даже не понимала, с чего начинать. По десятому кругу хлопая дверцами шкафчиков, она наткнулась на бутылку любимого Андреева коньяка. Не долго думая налила себе полную стопку и выпила одним махом. Но спиртное сразу не подействовало, слишком велико было напряжение. Ляля с такой же легкостью опустошила вторую рюмку. Через полчаса коньяка в бутылке заметно поубавилось, а изрядно опьяневшая Лялька кое-как пыталась упаковать свое скромное имущество. При этом она не переставала прикладываться к рюмке и в итоге незаметно для себя самой отключилась.

Очнулась девушка только на следующее утро. Лялька подняла тяжелую голову и осмотрелась. Она лежала на диване, недопитый коньяк стоял на полу. К несчастью, пришлось вернуться к безжалостной, давящей реальности, от которой нигде нельзя было скрыться. Ляля отчетливо осознала, что не хочет жить и с радостью готова вернуть свою душу Богу. Ничто, даже мысль о любящих близких, не остановила бы ее в ту минуту от самоубийства, если бы в дверь не раздался звонок: за дочерью приехали родители, так вчера и не дождавшиеся ее приезда домой. Они заметили, что Ляля пила, но ни слова не сказали. Алла Николаевна помогла дочке собрать разбросанные повсюду вещи, а Евгений Львович отвез семью домой. Из окна отъезжавшего автомобиля Ляля долго и внимательно смотрела на дом, где когда-то была так счастлива. Она вспомнила, как Андрей привез ее сюда прямо из клиники и тут же предложил остаться, прибавив, что она ничем ему не обязана. Как часто они поздней ночью въезжали в этот двор после шумных вечеринок… Ляльке вдруг захотелось сейчас же на ходу выпрыгнуть из машины, подняться на второй этаж, открыть знакомую дверь и упасть в объятия Андрея. Она не могла представить себе, что он мертв. Такой сильный, большой, с ироничной улыбкой… Он просто не мог погибнуть!

От нахлынувших воспоминаний по щекам снова потекли горячие слезы. Мама прижала дочь к себе и стала успокаивать. Но уговоры на Лялю не действовали, она начала плакать навзрыд, повторяя одну лишь фразу: «Не ве-рю!» В конце концов Лялька успокоилась и даже сумела попросить папу по дороге заехать к Андреевой жене. Евгений Львович поднялся в квартиру и отдал ей ключи. Все было кончено.

— А как же рояль? — опомнилась уже в машине Ляля.

— Доченька, это твой рояль, ты имеешь полное право его забрать, но… — Алла Николаевна замялась, потом продолжила, стараясь говорить мягче: — Он такой огромный! Ума не приложу, куда нам его ставить…

— Да, ты права. Его совершенно некуда ставить, — равнодушно повторила мамины слова Ляля. Зачем ей рояль, зачем музыка без Андрея? Ляля вздохнула и стала смотреть на дорогу.


На девять дней Ляля не захотела видеться с друзьями Андрея. Вместо этого она с утра одна приехала на кладбище. За это время произошло многое. Связи Андреевых приятелей помогли колесикам судебной машины вращаться быстрее. Расследование и подготовка к суду шли полным ходом. Лялю уже водили на опознание подозреваемого, и ей хватило одного взгляда, чтобы сказать, что следователь не ошибся. Но чего ей стоил этот взгляд… Без развязных манер, наглого выражения лица и гонора, сквозившего в каждом движении, парень казался маленьким, бледным и замученным. И это никчемное существо убило Андрея. Ее Андрея… Девушка ушла в слезах, хотя знала, что это еще не конец. Придется снова и снова давать показания, говорить в суде.

На могиле любимого Ляля увидела свежие цветы и полную рюмку коньяка.

Она долго сидела в одиночестве, погруженная в свою грусть, и вдруг услышала за спиной женский голос:

— Я вижу, вы его тоже любили.

Ляля обернулась и увидела жену Андрея. Та тихонько плакала. Она смотрела на Лялю не как на соперницу, а как на скорбящую женщину, способную разделить с ней тяжесть потери. Ведь их объединило общее горе. И ревности здесь места не было.

— Да, очень, — кивнула Ляля. — Я не знаю, как мне жить без него.

— Вы молоденькая, у вас все впереди.

— Да, но вы… Вам повезло. Вы счастливее меня.

— Это почему же?

— Потому что у вас есть его ребенок. Напоминание об Андрее всегда будет рядом с вами. А у меня, кроме фотографий и подарков, ничего не осталось. Думала, еще успею родить, а теперь так жалею. Сейчас бегал бы рядом малыш и… — Лялин голос сорвался, — и я бы никакому наркоману не позволила его у меня отнять.

Еще немного поговорив, женщины разошлись. Лялька отправилась домой. Она знала: родители на работе. Да и будь они дома, кроме сочувственных взглядов, ее бы ничего не ждало. Ляля зашла в гастроном и купила коньяк. Той марки, которую любил Андрей, в простеньком магазинчике не нашлось, поэтому она наугад ткнула пальцем в первую попавшуюся бутылку в коньячном ряду. И дома первым делом налила себе рюмочку. Вскоре бутылка наполовину была опустошена. Пьяная Ляля сидела на кровати и что-то напевала себе под нос. Она глотала спиртное прямо из горлышка, уставившись в одну точку. И вдруг улыбнулась: вспомнила, как однажды глупо приревновала Андрея к путанам в казино. А это милое прозвище Джановна — ведь уже никто ее так не назовет. Никто и никогда не подарит белый рояль, перевязанный алой ленточкой. Алой ленточкой… Перед глазами встало безумное лицо убийцы. Ляльке показалось, что он над ней смеется. Да и не насмешка ли это судьбы: разве сама она не просидела на героине целый год? И если бы не Андрей… Ее взгляд упал на бутылку в руках. И что же делается теперь? Она встала на ту же дорожку, вновь катится вниз. Даже сквозь туман опьянения и горя Ляля прекрасно понимала: очень скоро алкоголя ей станет недостаточно, она опять вернется к тому же кайфу, к белому порошку. От этой мысли у нее на лбу выступил холодный пот. Со всей силой она швырнула бутылку в противоположную стену, от чего та разбилась и мелкие осколки разлетелись по всей комнате. Вязкая жидкость струйкой потекла по обоям, оставляя мокрый коричневатый след. Лялька закрыла лицо руками и разрыдалась.

— Миленький, прости меня, дуру, прости! — причитала она сквозь слезы. — Я сама не ведаю, что творю. Больше никаких ошибок. Я никогда, слышишь, никогда снова не упаду в ту яму, из которой ты меня вытащил…

Основательно выплакавшись, уже слегка протрезвевшая Ляля вытерла слезы и принялась осторожно собирать осколки.

Часть 5

Школа гипноза

Спустя три месяца после трагической гибели Андрея Ляля, памятуя о данном ему обещании, стояла на пороге одной из московских школ гипноза. Поначалу она и вовсе не была уверена, что придет сюда. Мысль о том, чтобы куда-то идти, с кем-то разговаривать, что-то учить, казалась абсурдной. Первые дни даже с дивана встать было сложно. Требовались неимоверные усилия, чтобы заставить себя почистить зубы, вымыть голову, подняться к обеденному столу. Если бы не родители, которые буквально силой заставляли дочь есть, она бы точно умерла с голоду. Этот август в Москве называли особенно солнечным, а Ляля недоумевала — ей все дни казались одинаково серыми. Одно время она ради утешения листала фотоальбомы, глядя на улыбавшегося Андрея. Но скоро поняла, что так только сильнее бередит свое горе. Тогда Лялька стала просто гулять по Москве, бездумно глядя на прохожих. В каждом втором ей чудился Андрей. Один раз она даже побежала вслед за незнакомцем, который габаритами и походкой напомнил ей любимого. Ляля окликнула его, ударила по плечу, он остановился, обернулся… Конечно же, то был не Андрей. А Ляле не было даже стыдно за то, что она ни с того ни с сего накинулась на совершенно незнакомого ей человека. Она вообще не замечала ничего вокруг. На одной из улиц, где автомобильное движение не останавливается ни на минуту даже ночью, Ляля ступила на пешеходную дорожку, не обращая внимания на красный сигнал светофора, — такого махрового мата в свой адрес ей еще никогда не приходилось слышать. Разъяренный водитель, чья машина чудом успела затормозить в полуметре от нее, выскочил из автомобиля, видимо, намереваясь объяснить зеваке правила пешеходов. Но, наткнувшись на Лялин взгляд, пустой и растерянный, он только махнул рукой, сплюнул и еще раз хорошенько выругался. А Ляля осталась стоять на тротуаре, опечаленная счастливым исходом несостоявшегося ДТП.

Каждый вечер, возвратившись домой после многочасового бродяжничества, она садилась у окна, клала руки на подоконник и просто смотрела вдаль.


Но время лечит любые раны. Конечно, за несколько месяцев боль лишь немного приутихла. И все же Ляля заставила себя вернуться в Гнесинку, хотя бы время от времени показываться на семинарах. В конце концов, это было ничуть не хуже, чем просто слоняться по старым переулкам. Через несколько недель Ляля заметила, что какие-никакие занятия отвлекают ее от щемящих душу воспоминаний. И вновь мысленно вернулась к своему обещанию…

На поиски подходящих курсов ушло довольно много времени. Лялю не слишком вдохновляли многочисленные объявления, обещавшие в десять дней сделать из нее профессионального гипнотизера. Но с чего-то надо было начинать. Ляля выяснила: для обучения лечебному гипнозу медицинское образование не требуется. Оказывается, специалисты по внушению работают в тесной связке с психологами и терапевтами. Нередко гипноз становится настоящим спасением для людей с серьезными недугами: таких пациентов лечат как традиционными, так и нетрадиционными методами. Все это Ляля узнала из книг и специальных пособий, которые ей удалось раздобыть. Вот только где найти самых лучших учителей?

Хорошая знакомая Аллы Николаевны рассказала как-то об оздоровительном центре, куда она приводила сына на сеансы от заикания. Ляля решила отправиться по указанному адресу и сразу поняла, что не ошиблась. Здесь было светло и уютно, центр занимал целый этаж в одной дорогой клинике. Девушка шла мимо кабинетов с надписями «Йога», «Иглоукалывание», «Массаж»… Она по-прежнему не знала, с какой целью пришла сюда и будет ли на самом деле учиться, но в глубине души была убеждена, что учиться просто должна! Обязана! Ей вспомнился разговор с Андреем: «Вот вернемся с Гавайев, и я сразу пойду, проверю, на что способна. Если понравится — останусь в школе гипноза». Ляля взглянула в зеркало в коридоре, лишний раз поправила аккуратный костюмчик, провела рукой по волосам, собранным в пучок. А затем вошла в приемную и обратилась к седоватому доктору, который, по всей видимости, был необыкновенно красив в молодости:

— Здравствуйте! У меня назначена встреча с Анатолием Ивановичем…

— Да, это я. А вы, я так понимаю, Людмила?

Ляля кивнула, и мужчина провел ее в отдельный кабинет. С Анатолием Ивановичем Ляля познакомилась по телефону, и ей сразу понравился приятный тембр его голоса. Казалось, именно так, негромко и тепло, должны звучать слова гипнотизера-профессионала. Кабинет гипноза представлял собой небольшую затемненную комнату. Дневной свет с трудом пробивался в помещение сквозь тяжелые бархатные гардины.