— Кто это вас так? — испуганно повторяет Рокси, рассматривая побитое тело. — Вас ногами, что ли били? Ох, черт! Он черный, — показывает на огромный синяк над бедром. — Вы были у врача?

— Нет, у меня же теперь личный врач, — подшучиваю над ней.

— Вы совсем? — возмущается Роксен. — Не были у врача? А вдруг там что-то сломано?

— Беспокоишься?

— Злюсь! — кричит она. — Как так можно? Быть таким беспечным… Это же ведь не шутки!

— Да успокойся ты, — перебиваю девушку, взяв ее руку в свою ладонь. — Это просто гематомы и они скоро пройдут, а с твоей мазью еще быстрее.

В действительности, я был у врача и ничего серьезного не повреждено, но мне приятно, как Рокси злится на меня, заботясь.

— Не могу я успокоиться! Может, к врачу поедем? — жалобно просит и даже включает взгляд милого котика, который ей удался, но я не собираюсь сдаваться.

— Поедем? — переспрашиваю, ухватившись за последнее слово во множественном числе.

— Ну да! Я с вами, чтобы быть уверенной, что все в порядке.

— С чего вдруг такая забота?

— Это не забота…. Просто я… не хочу… лишиться победы! Вы умрете, и конкурс отменят! Я не могу проиграть! — явно придумав причину на ходу, она обиженно выпячивает нижнюю губу. Этот жест превращает ее в милую куколку с пухлым ротиком, который так и хочется поцеловать.

— Так ли это, Ксюша? — уточняю я, задумчиво поднося ее руку к своим губам. — Уверена, что эта причина беспокоит тебя больше всего?

— Д-да, — отвечает она, заикаясь.

— Конкурс не отменится, если со мной что-то случится, — «утешаю» ее, целуя нежную кисть, от чего девчонка вздрагивает, а мое собственное тело чуть ли не взрывается от того, что я сделал то, о чем давно мечтал.

— Но…

— Никаких «но», глупышка, — ее зрачки увеличиваются от моего шепота, превращая огне-карие глазки в пожар накануне моего собственного конца света. — Обработаешь сама или продашь мазь?

Это надо прекратить! Златогорский, помни об Алисе! Помни о дочери. Прекрати уже мечтать об этой чужой красотке. Не твоя! Она никогда не будет твоей. Эта девочка принадлежит всем, но не тебе.

— Обработаю сама, — отвечает она, и я отпускаю ее, чтобы и самому отойти, ведь еще минута — и я накинусь на нее, словно дикий зверь. Разорву к чертям эту футболку и спортивные штаны, которые девчонка надевает каждый раз, когда я прихожу к ней.

— В начале спину, — командует она привычным тоном, а затем начинается мука для меня. И вовсе не от боли, а от того, как ее руки касаются моей спины.

Нежно, неторопливо, аккуратно и… слегка дрожа.

Каждое ее прикосновение превращается для меня в пытку. Личное наказание, когда хочется коснуться того, чего нельзя. Когда желаемое прямо перед тобой, но ты не можешь взять, потому что оно либо убьет, либо разрушит тебя.

Каждый раз, когда она отстраняется, мне хочется вернуть ее руки обратно. Плевать — куда, но чтобы она касалась меня снова и снова. Прикасалась к каждому сантиметру моей кожи. Но больше всего мне сейчас хочется самому касаться ее. Провести ладонью по изгибам ее фигуры, прикоснуться губами к ее губам, шее, ключице, груди и всему, что попадется мне на пути. Обласкать всю ее. Истерзать и искусать губы до крови, чтобы опухли и были только моими.

Спину я считал пыткой, но не знал, что когда она перейдет к животу, начнется самый настоящий ад. Ад моих чувств, желаний и мыслей. Разрушение всех моих «против» нашей с Ксюшей связи. Сопротивляться в этот момент было крайне сложно. Легче было сдаться, потому что отступать всегда проще. Приподнять ее голову за подбородок, впиться губами в ее прелестный ротик и начать раздевать. Сделать с ней все, что захочу, и она поддастся, потому что сама хочет этого же. Это читалось в ее глазах минутой ранее.

В этот момент, мне было плевать, что я могу все потерять! Передо мной была она и только она. Маленькая, заботливая, аккуратная и до боли желанная девушка. Я не собираюсь больше пасовать! Она будет моей. Прямо здесь и сейчас…

К черту мысли о том, что будет дальше! Я справлюсь! Я сохраню все, но получу и ее! Хотя бы раз, но она будет моей.

— Ксюша? — зову ее и в тот момент, когда она поднимает голову. Не совладав с собой, беру ее двумя пальцами за нежный подбородок с милой ямочкой, чтобы не дать ей уклониться от поцелуя.

И плевать, что это разобьет вдребезги мою жизнь. Возможно, и ее тоже… На все плевать!

Глава 19

Влад

Касаюсь своими губами ее мягких губ, которые от удивления или возмущения слегка приоткрылись. Ее распахнутые глаза смотрят на меня испуганно, но Ксюша стоит неподвижно и позволяет целовать себя. Поглаживая пальцем подбородок девушки, ловлю себя на том, что хочу большего. Несколько секунд… Всего несколько секунд она не предпринимает никаких попыток оттолкнуть меня или же ответить. Самые лучшие секунды за весь сегодняшний день. Наслаждаться ее сладкими, как мед губами, которые каждый раз заставляют меня чуть ли не стонать.

Окончательно обезумев, решаюсь на то, что может плохо кончиться, но грех — не сделать этого. Свободной рукой обхватываю Рокси за талию и прижимаю к себе. Крепко. Властно. Этим стремлюсь дать ей понять, что сегодня она станет моей! Будет стонать и кричать только для меня. Будет извиваться подо мной, сбивая простыни.

Я внутренне взрываюсь, когда ее губы начинают неторопливо отвечать на мой поцелуй. Ее аккуратность и неумелость рвет меня на части, требуя тотчас оказаться в ней. Я хочу стереть ее фальшивый образ и увидеть ее настоящую — Ксению, а не Роксен. Ту самую девушку, чьи прихоти выполняет Воронцов. Оказать в ней и пронзать ее тело, пока я не верну все те нервы, что она вымотала мне с момента нашей первой встречи. Ее руки касаются моих, лаская и притягивая чуть ближе, словно безмолвно умоляя быть смелее. Но куда еще смелее-то, если я уже всем телом чувствую ее? Чувствую, как бешено колотится ее сердце. Как сама она дрожит, но продолжает отвечать на мои поцелуи, с каждым разом все увереннее и увереннее.

Решив слегка поиграть с девчонкой, аккуратно прикусываю ее нижнюю губу, после чего сразу же касаюсь кончиком языка места укуса, зализывая боль. Она вздрагивает в моих руках и прижимается еще теснее. Из груди Ксюши вырывается тихий стон, который срывает мне крышу. Я пытался быть нежным и терпеливым… Коснувшись бедра девушки, легонько сжимаю его, а затем подхватываю под ягодицы, вынуждая ее опоясать ногами свой торс. Шаг, еще шаг — и мы у кровати, где я рискую променять дочь на смазливую девчонку. Да уж, так себе из меня папаша… Не пример для подражания.

Рокси с легкостью поддерживает мою игру, обнимая за шею. Запустив пальцы в волосы на затылке, она массирует мне голову, страстно целуя разбитые губы. Легкая боль от ее поцелуев заводит меня еще больше.

— Ксюша, — с этими словами опускаю ее на кровать, почти полностью накрывая собой стройное тело.

Взгляд девушки мгновенно темнеет, а затем увлажняется слезами. С силой оттолкнув меня, она вскакивает с постели и, тяжело дыша, смотрит на меня так, словно видит впервые.

— Что случилось? — спрашиваю ее, вкинув бровь.

— Что случилось?! — ее голос срывается на крик. — Да, вы… Да как вы… — не сумев собраться с мыслями, девчонка отпускает мне звонкую пощечину. — Да, я вам… Как вы посмели?

— Это всего лишь поцелуй, — ухмыляюсь в ответ, потирая щеку. — И ты была не против.

Что за фокусы? Все же нормально было.

— Да, вы подлец! — сквозь слезы кричит необоснованные обвинения.

— Я хотя бы не притворяюсь…

— Что-о? Да идите вы, знаете куда?! — на ультразвуке пищит Ксюша, буквально убивая меня взглядом.

— Куда? — спрашиваю ее, сдерживая смех.

— Вон! — кричит она, топая ногами для пущей убедительности. — Вон из моей комнаты, я сказала, вместе с вашими простыми поцелуями… извращенец! Озабоченный!

— Глупышка, это мой центр и комната тоже моя!

— По договору она моя на период участия в конкурсе, — возражает мне девушка, пересказывая один из пунктов контракта. — Поэтому вещички собрали и — на выход, господин продюсер!

Вот тебе раз! Этих женщин ни за что не поймешь. То стелятся перед тобой, то по морде бьют…

— Не боишься, что вылетишь из шоу? — мстительно спрашиваю ее, наблюдая за тем, как Ксюша мечется по комнате, пытаясь успокоиться.

— Почему это? Потому что не дала? — спрашивает в лоб, уперев руки в бока.

— Потому что ведешь себя не правильно.

— А как правильно? На коленках ползать? В рот вам заглядывать? Может быть, вещи за вами стирать? Или сейчас же раздеться и раздвинуть ноги?

— Нет, — рычу на нее, хотя от последнего бы точно сейчас не отказался. Вот же переменчивое настроение женское…

Теперь мне нужен холодный душ.

— Да и не выгоните вы меня, — хитро прищуривает глазки. — Потом будете сами на коленях ползать и просить, чтобы вернулась. Поверьте, я умею создавать проблемы.

— Знаю, — отвечаю ей, думая о том, как Воронцов вздует меня, если его цаца нажалуется.

— Повторить? Вы запомнили, куда вам идти?

— А не боишься, что я сам тебе проблемы создам?

— Не боюсь! Это вам следует бояться! — пугает нахалка, чувствуя за собой защиту.

— Ненормальная! — констатирую со вздохом.

— А вы, значит, нормальный? — смеясь, спрашивает она.

— Хорошо, Рокси! — многообещающе улыбаюсь. — Встретимся завтра на первом телевизионном этапе конкурса. Удачи!

— И вам не хворать, — ехидно отвечает она и швыряет в меня моей же рубашкой. — Гуд бай, Нарцисс!

— Сладких снов, глупышка! — отвечаю ей, застегивая рубашку.

В ответ она показывает мне средний палец, нисколько не стесняясь. Боже, что за такое наказание на мою голову? И ведь нельзя никак охладить пыл девчонки, не отведав потом гнева ее влиятельного любовника. В конце концов, дочь мне дороже, чем принципы и самолюбие. Ничего, я потерплю. До поры до времени я потерплю…

Глава 20

Ксюша

Всю ночь я не могла уснуть. Ворочаясь с боку на бок, я поочередно рыдала и ругала себя за случившееся. Он меня поцеловал, а я позволила — мало этого, так еще и отвечала на его поцелуи. Что вообще со мной? С чего вдруг такая реакция на этого самовлюбленного продюсера? Ведь сотни парней в школе предлагали мне встречаться, но ни один не вызывал таких чувств. Златогорского мне хотелось целовать, обнимать, прижиматься к нему и быть полностью в его руках. В те короткие минуты, так оно и было. Я чувствовала себя желанной, красивой, хрупкой и нужной ему. Мои губы до сих пор помнили его поцелуи, помнят и мечтают вновь оказаться в плену голубоглазого продюсера, который дарил столько эмоций и желаний. Он, как наркотик, который требует организм, а объятия и ласки — доза. Еще немного и мы переспали бы…

Черт, я была готова к этому и хотела этого! Кажется, у меня что-то не так с головой. А у него?

Боже, как же я зла на него! Как же хочу приложить его чем-нибудь хорошенько по голове. Может, мозг этим самым ему включу? Хотя, себе бы тоже не помешало включить. Это надо же было… Стояла и наслаждалась!

Дура! Дура!! Дура!!!

Я была в шаге от проигрыша. Хорошо, что вовремя опомнилась, иначе, чувствую, веселая меня жизнь на экономическом факультете ждала бы. Ладно факультет, но мама и папа не оставили бы мою интрижку просто так, а я уверена, что это именно интрижка, потому что не будет такой, как он, заводить серьезных отношений. А дедушка? Он Влада с нагайкой познакомил бы, а затем, проучив немного, женил бы на мне. А оно мне надо?

Нет, вы не подумайте, дедушка дал бы ему выбор: смерть или свадьба. Решать ему. Только вот я замуж за Нарцисса не хочу. Я же его задушу в наш медовый месяц, а то и раньше. А он меня? Нет, мы определенно не пара, нечего и думать об этом.

Поспать так и не удалось. С первыми лучами солнца, я поплелась на кухню, где участники могли сделать себе кофе, чай и что-нибудь по мелочи. К счастью, здесь никогда не было толкучки. Плита всегда пребывала в одиночестве, поскольку ею никто не пользовался. Конкурсанты предпочитали заказывать еду в ресторанах или же покорно ели то, чем кормил центр. Что касалось меня, то мамин ресторан обеспечивал прекрасными завтраками, обедами и ужинали. Я согласилась на это, чтобы у маман не было причин волноваться о моем желудке. И пусть на упаковках был эмблема ресторана, но по вкусу, я сразу поняла, что готовит это мама. Ну и пусть! Я так соскучилась по родителям, что даже эта маленькая деталь, успокаивала мое сердце.