— Ладно, — соглашается мать с отцом после минутного размышления. — Не забудь взять пару свитеров. Я понимаю, что лето, но погода непредсказуема, — мама пытается сделать голос максимально строгим и холодным, словно говорит это исключительно из вежливости, но я-то знаю истинный подтекст этих слов — забота и беспокойство.

— Уже взяла, — отвечаю ей.

— Платья тоже возьми! Те, что дизайнеры тебе подарили, — советует мама. — Выступать в них можно! — а вот это вдвойне приятно. Все же, она верит, что я буду на сцене. — И курточку, не забудь!

— Какая куртка, мам? Лето? Я сама выберу, что взять, — как можно спокойней говорю я.

В глазах мамы мелькает обида и злость на меня, но она ее сдерживает, пытаясь показать нам, что совершенно спокойно относиться к моему переезду.

— Ах, вы негодяи! Эклеры без меня лопаете! — обиженно надувает губы мама, увидев тарелку с эклерами, а затем забирает ее и, не проронив ни слова, просто уходит.

Конечно, так я и поверю, что ее волнуют пирожные, которые она не особо-то и любит. Сладость с кремом всегда покупалась ею исключительно для меня и Никиты. Нужно ли говорить, зачем они в доме сейчас, когда брат в командировке?

— Обиделась, — заключаю я.

— Ревнует, — добавляет папа. — Пойду я, Ксюш, к маме. Ты-то уедешь, а мне с ней оставаться и воевать.

— Ой, очень вы будете воевать! — хихикаю издевательски.

Знаем мы эти войны…

Помню, как однажды мы с братьями приехали сюрпризом на дачу и застали их за поцелуями. Краснели и смущались потом, как подростки, словно их застукали за чем-то постыдным. Никита сразу же закрыл мне глаза рукой, но именно тогда я поняла, насколько сильно мои родители любят друг друга. Они даже ссориться не умеют. Мама, как и любая другая женщина, создает острые углы, а папа их сглаживает. Так и живут — в любви, но с утюгом!

Так и должно быть. Женщины — они, как дети — капризны и непостоянны, а мужчинам положено быть выше этого. Выстояв в буре истерик и криков, они получают любовь, тепло, вкусный ужин, в конце концов. Тепло и любовь в обмен на терпение — равносильный обмен, как мне кажется.

— Ну, надо же кому-то успокаивать ее, пока ты будешь карьеру делать, — тихо шепчет папа уже на пороге. — И останавливать ее, когда она будет порываться забрать тебя домой.

— Это она может, — грустно усмехнувшись, соглашаюсь я.

— Спокойной ночи, Ксения Тимофеевна, — уже обычным голосом говорит папа.

— И вам, сладких снов, Тимофей Альбертович! Поцелуйте за меня вашу жену! — манерно отвечаю ему, не сдержав смешка.

— Непременно, — говорит папа и, подмигнув, выходит из комнаты.

Обожаю его за это — умение вовремя исчезнуть. Отец всегда лучше остальных знал, когда я хочу побыть одна, а когда нуждаюсь в участии и компании.

Глава 3

Ксюша

Зайдя в квартиру, я облегченно вздохнула.

Ну, здравствуй, самостоятельная жизнь!

Пройдя через прихожую, оглянулась по сторонам. Квартирка небольшая, но мне больше и не надо. Спальня, гостиная, кухня и совмещенная с туалетом ванная. Мебели по минимуму, как любит Никита.

Никита — мой старший. Он военный. Профессия требует частых командировок, серьезности и самоотдачи, поэтому брат месяцами пропадает в горячих точках или где-то еще. Естественно, это не нравится маме, но у Никиты есть серьезная поддержка в лице дедушки. Дед у нас человек жесткий и бескомпромиссный, поэтому возражать ему — себе дороже. Мама смирилась, что сын «служит и защищает Родину», если выражаться словами дедушки. Именно с его подачи, бывшего военного, который позже стал криминальной личностью, брат поступил в кадетский корпус. Позже, не без помощи влиятельного деда, который организовал Никите зеленый свет в необходимых коридорах, брат сделал неплохую карьеру.

У меня два брата, но Никиту я люблю больше. Это не правильно, но — правда. Чего таить-то? Мне приятно, что он балует меня подарками, возвращаясь из поездок. В силу возраста и военной выправки, старший из братьев, никогда не доносит на меня матери, если я вытворю что-то этакое. Никита не просто не создает мне лишних проблем — он помогает решать те, которые создаю я! Ну, и самое главное, он не забывает обо мне, когда у него появляется очередная девушка, как делает это Гришка.

Григорий у нас — бабник. Мама говорит, что он перерастет. Она всегда так говорит — про себя, про него, про меня и мои мечты.

— Добро пожаловать во взрослую жизнь, Ксюша, — произнесла сама себе печально, опустив чемодан и сделав несколько шагов по квартире.

Может быть зря я ушла? Дома все-таки все родное, любимое. Папа всегда рядом, всегда поддержит и мама… А тут что? Тут я одна! Тишина — главный собеседник и спутник на ближайшие два месяца.

— Эй! Есть кто? — крикнула зачем-то. — Ну, хоть мышка или таракан? Нет? Никого?

Ни-кого-го. Даже в холодильнике вопреки расхожему мнению мышь не вешалась. Прихватив с собой кошелек, я спустилась в небольшой супермаркет, что располагался на первом этаже теперь уже моего дома.

Набрав, по-моему, мнению все самое необходимое на первое время, вернулась домой, где наконец осознала, что не знаю, что делать дальше. Вначале я спокойно раскладывала продукты из пакета, напевая мотив одной из любимых зарубежных песен. Закончив с этим, включила чайник и села ждать веселого свиста, что оповестит о том, что можно попробовать вкусняшки из магазина. За этим делом меня и настигли мысли.

Собственно, а как люди становятся артистами? Нужно предложение продюсера, которого у меня нет. На крайний случай, надо иметь знакомства в мире музыки. К моему несчастью, в крупных конкурсах я не участвовала, поэтому продюсеры не могли меня заметить, что усложняло дело в несколько раз.

И почему я в школе больше делала упор на учебу, а не на выступления? Был же ведь шанс поехать в восьмом классе на Петербургский фестиваль молодых дарований, куда меня отправляли от Москвы вместе с еще тремя девочками. Но тогда я посчитала, что контрольный диктант по русскому важнее этого. Дура! Что еще сказать? А ведь одну из девчонок заметил какой-то мужчина и теперь она поет в известной группе «СэйБлэк». Да, чего уж… Почти все девочки с того фестиваля теперь либо певички, либо на бэк-вокалистки, либо ведущие каких-нибудь шоу. У них есть известность, возможности, сбывшаяся мечта, а у меня — у меня пятерка по русскому языку!

У меня, конечно, имеются парочка знакомых в музыкальной сфере, но они мне не помогут, так как сами грызут землю за какого-нибудь продюсера и меня, скорее, пошлют, чем помогут. И что делать? К кому идти? Я даже не представляла, что это будет трудно! Хотя… Римма Андреевна! Она непременно должна знать кого-нибудь из продюсеров. Пожалуй, есть смысл начать хотя бы со звонка ей.


Не успела я взять в руки телефон, как он ожил зажигательным треком. На дисплее высветилось имя моего педагога по вокалу. Надо же, прямо Ванга!

— Алло? — отвечаю на звонок.

— Ксюшенька, лапулечка, — мурлычет учительница в своей привычной манере. — Мне звонила твоя мама и сказала, что прекращает оплачивать наши занятия. Ты решила прекратить заниматься вокалом?

Ох, мама! Решила перекрыть мне все краны. Ну, ничего! Я сильная! Вся в тебя, если верить отцу. Справлюсь! В лепешку расшибусь, но докажу, что я не из тех, кто останавливается перед первой мелкой преградой.

— Нет! Наоборот, решила идти дальше. Мама разрешила мне попробовать себя в музыкальной сфере, но я должна всего добиться сама. Не думаю, что смогу позволить себе занятия с вами так часто, как раньше, — отвечаю ей погрустневшим голосом.

Денег на карте достаточно, но неизвестно на какие жертвы мне придется пойти, чтобы найти продюсера. Что, если придется поменять имидж? Прикупить, например, новую вещичку, чтобы где-либо встретится с тем, кто сможет мне помочь в достижении моей цели. А вокал… Его придется урезать. Буду сама дома заниматься. Мама любит говорить, что если женщина хочет чего-нибудь добиться, то должна выглядит опрятно и мило улыбаться, даже когда не согласна с собеседником.

— Лапулечка, думаю, тебе и не нужны больше занятия так часто. Давай, оставим только воскресное занятие. Я буду проводить для тебя его бесплатно, пока ты не встанешь на ноги, — великодушно предлагает Римма Андреевна.

— Правда? Вы готовы заниматься со мной бесплатно? — я знала, насколько она нуждается в деньгах, поэтому слова учительницы растрогали меня, высекая слезы на глазах.

Я могу позволить себе одно занятие в неделю. Сэкономлю на чем-нибудь другом. Ведь, Римма Андреевна не виновата в наших с мамой разногласиях и спорах. Надо бы еще подработку найти какую-нибудь, потому что денег у папы я просить не намереваюсь. Это не честно по отношению к маме и нашему спору, а также это неловко.

— Ксюшенька, я знаю тебя очень давно и твой талант мы с тобой развивали вместе. Конечно же, я не брошу тебя, когда у тебя трудности!

— Спасибо, Римма Андреевна! — искреннее благодарю ее.

— Не за что, лапуля! Помощь еще нужна? — заботливо интересуется она, а я чувствую, как глаза начинают щипать.

— Да, — с сожалением, признаюсь. — Мне нужно найти продюсера или как-нибудь пробиться к сцене.

Никогда прежде не чувствовала себя так неловко. Пусть учительница и сама спросила об этом, но я никогда ничего не выпрашивала, кроме как в шутку у родителей и Кира, но у последнего методом невинного шантажа.

Кир, мой дядя и десять лет назад он женился на прекрасной девушке Еве. У них очень тяжелая и эмоциональная история любви, но это совсем другая история, которую я не могу рассказать без слез счастья и некой грусти.

Ева сейчас пытается отучить дядю курить, а он скрывает от нее, что продолжает покупать сигареты. Ну, собственно, этим я и шантажирую дядю, выпрашивая у него оказаться первой обладательницей новых духов. Это случилось бы и так, но шантаж добавляет особенных нот этому аромату. Дело в том, что дядя — владелец сети парфюмерных магазинов, а также недавно открыл свое собственное производство, попробовав себя в роли парфюмера. Надеюсь, он не пойдет по стопам известного персонажа не менее знаменитого фильма. Иначе, Еве не сдобровать, как и мне.

— Даже не знаю, что ответить, — задумчиво произносит учительница. — Сейчас мало кто берет таланты с низов. Ховрин или Колошев — твой единственный вариант.

— Вы их знаете? — спрашиваю ее с надеждой.

— Знакомы, но не так близко, чтобы рекомендовать тебя, — с сожалением произносит она.

— И как мне быть?

— Даже не знаю, лапуль! Обратись к кому-нибудь из родственников. Думаю, у них связей побольше, чем у меня сейчас, — произносит она, намекая на связи моего дедушки.

— К дяде, — с энтузиазмом, отзываюсь я. — Он должен мне помочь.

Думаю, что дядя согласится пойти мне навстречу и без шантажа. Признаюсь, мне нравилось играть у него на нервах, но не в этот раз. Кир — хороший человек. Он не станет мешать мне. Надеюсь…

Глава 4

Ксюша

Доехав на автобусе до района, где живет дядя, долго стояла у КПП, потому что система тут такая: без разрешения хозяина дома, тебе даже подышать не дадут на территории этого района. Лишь спустя какое-то время охранник впустил меня, кривовато улыбаясь при этом. Надо будет попросить, чтобы мне дали постоянный пропуск, если конечно они такие дают не одним лишь жильцам, а и их родственникам тоже.

Обычно я приезжала сюда на машине, а в машине есть пропуск, который дядя выписывал на маму. Но сейчас у меня не было ни того, ни другого, поэтому строптивость секьюрити была вполне понятна.

— Ксюша, привет, — Ева радуется мне, как родной и обнимает.

— Привет, ты как? — я с улыбкой поглаживаю ее внушительный живот. Ева практически на сносях — до родов осталось каких-то месяц-полтора.

— Нормально, — отвечает она. — Врач говорит лежать, а то роды преждевременные будут. Кир не разрешает мне даже с Максимом далеко от дома отойти.

Было бы зачем еще отходить, ведь во дворе их дома есть абсолютно все.

— Правильно, — поддерживаю дядю. — Если врач говорит, что опасно, значит, риск есть. Где все? — спрашиваю ее, когда пройдя в дом, не вижу ни Максима, ни Любаши, ни самого дяди.

— Любаша у репетитора, а Кир с Максимом за продуктами уехали, — с этими словами Ева аккуратно садится на диван, придерживая спину и кряхтя.

Ева ждала двойняшек, поэтому беременность проходила очень сложно. Они долго с Киром пытались завести ребенка, после того, как пять лет назад у Евы был выкидыш. Недавно они решились на ЭКО и теперь ждут двойню, что радует Кира, а Ева смотрит на это огромными глазами, представляя, что надо будет воспитывать сразу двоих.