Барбара Картленд - Наказание любовью

Вайолет и ее друзья были озадачены поведением Дианы. Сначала она показалась необычайно веселой, более импульсивной, чем обычно.

А потом, через день или два, она вдруг уставала, не могла вынести даже малейшего напряжения, отказываясь присоединяться к какому-либо из их занятий, предпочитая оставаться одна в саду.

В тенистом месте был установлен гамак, и она лежала в нем часами, не засыпая, погруженная в мысли. Даже Рональд не мог взбодрить ее своими добродушными насмешками, а когда он попытался ухаживать за ней, Диана приказала ему замолчать, высокомерно поднялась и пошла в дом.

Тогда Розмари решила наконец узнать, что происходит с Дианой. Однажды вечером, когда они собирались ложиться спать и Диана стояла на балконе в шифоновой ночной рубашке и легком халатике, Розмари появилась в дверях и позвала ее.

— Иди сюда, Диана. Я хочу поговорить с тобой.

Диана повиновалась без энтузиазма. Она опустилась на кровать, полулежа на горе кружевных подушек.

— В чем дело? — спросила Диана.

Розмари поправила перед зеркалом свой халат из шелкового сатина персикового цвета, прежде чем сесть, и с удовольствием осмотрела свой изящный силуэт на фоне кремовых стен и зеленых занавесок.

— Что с тобой происходит, Диана?

— Со мной? Почему со мной должно что-то происходить? Я тебя не понимаю, Розмари.

— Нет, моя милая, — ответила Розмари. — Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы поверить тебе. Ты изменилась с тех пор, как приехала сюда, и мы все об этом знаем. Рональд несчастен, и даже тупой Джонни почувствовал, что ты изменилась. Ну, расскажи мне!

Диана долго смотрела на нее, прежде чем заговорила, и ее ответ был удивительным даже для нее самой.

— Правда состоит в следующем, — произнесла она. — Я пришла к выводу, что вы все ужасно скучные.

Розмари вскочила.

— Боже мой! — воскликнула она. — Похоже, ты заболела! Я никогда не слышала ничего подобного в жизни! Но услышать это от тебя, Диана!..

Она сделала по комнате несколько шагов, затем обернулась и указала на подругу с видом обвинителя.

— Ты влюблена! — воскликнула она. — Не отрицай этого — я слишком хорошо знаю симптомы.

— Да нет же! — Диана так гневно взглянула на Розмари, что ее подруга удивилась. — Я не влюблена! — продолжила она после минутного молчания. — Как ты посмела сказать такое? Я никогда в жизни не была влюблена и не буду. А сейчас я хочу остаться одна. Ради Бога, оставьте меня в покое!

И Розмари ничего не оставалось, как уйти. Прежде чем закрыть за собой дверь, она обернулась и засмеялась.

— Я думаю, ты слишком сильно протестуешь, — произнесла она двусмысленно и с грохотом захлопнула дверь.

Оставшись одна, Диана подошла к окну. Ночь была такой теплой, что воздух казался ватным. Она никак не могла обрести душевное равновесие.

Но сейчас, с того момента, как она покинула Ронсу, ее мысли все время вращались вокруг Яна.

Прежде она ценила своих друзей, считала их забавными. Однако в данный момент чувствовала непреодолимое отвращение даже при мысли о посещении с ними казино, танцев, ей не хотелось даже купаться в спокойном голубом море.

Она хотела быть в одиночестве, лежать неподвижно в тени, и чтобы никто не нарушал ее покой.

Раньше Диана всегда и везде была заводилой: планировала, организовывала, ее воображение предлагало самые необычные развлечения. Однако теперь Вайолет и ее гости ждали напрасно. Диана с неохотой, но вежливо и без энтузиазма выслушивала их предложения и ускользала прежде, чем они могли остановить ее, ища уединения.

Как-то днем она лежала в своем любимом гамаке, когда бесшумно по траве к ней подошел Рональд. Она не услышала его шагов, он стоял и смотрел на нее сверху: Диана пристально разглядывала ветки над своей головой.

Она была одета в цветную пижаму, но руки оставались открытыми. Было жарко, и Диана убрала волосы со лба. Длинные ресницы, легкие тени от бессонницы, слегка раскрытые губы — все было в ней привлекательным и зовущим. Помедлив секунду, не думая ни о чем другом, кроме ее красоты, Рональд наклонился и поцеловал ее в губы. Диана очень испугалась и, к его совершеннейшему изумлению, расплакалась.

— Дорогая! — проговорил он. — Не надо, пожалуйста, не надо! Я совсем не подумал, что могу расстроить тебя. Диана, не плачь, я не вынесу этого!

Искренне огорченный, он вытирал ее слезы своим платком, но они все текли и текли.

— Ну, что такое? — умолял он, понимая, что эти слезы не могли быть результатом только его поведения. Он и раньше часто целовал Диану, хотя это началось не так уж давно.

Наконец Диана успокоилась и, понимая, что расстроила его, улыбнулась сквозь еще не просохшие слезы.

— Какая же я дурочка, Рональд, — сказала она.

— Позволь мне помочь тебе, — умолял он.

— Ты уже помог, очень мило. Спасибо.

— Послушай, Диана, — произнес он импульсивно, — тебе надоела эта толпа. Мне тоже. Выходи за меня замуж, и мы уедем туда, куда захочешь — Тимбакту или по реке Замбези — это не имеет значения. Я постараюсь сделать тебя счастливой, даже если это в конечном счете нам не удастся, то давай хотя бы попробуем.

Диана улыбнулась, задумавшись над его предложением. Она была несчастна, ей было скучно, и она не знала, почему, поняв, что не сможет начать жить так, как жила раньше. То, что ей нравилось раньше, теперь она находила утомительным, люди, вызывавшие у нее смех, теперь вызывали зевоту до изнеможения.

Диана хотела уехать и забыться. Возможно, Рональд был решением этой проблемы — она не знала. Он любил ее, беспокоился, уже давно так никто не заботился о ней.

Она устала от всего, хотелось только одного: поддержки, утешения, заботы, нежности, но не страсти, хотелось чьей-нибудь защиты, любящей, как Элен, но в то же время она чувствовала, что рядом с ней должен быть мужчина.

Рональд, стоявший на коленях и обнимавший ее с тревогой в глазах, казалось, утешил и освободил ее в данный момент от депрессии. Они уедут от всего прямо сейчас.

Она подумала устало, что им придется заниматься формальностями бракосочетания, но как только все будет закончено, он будет охранять ее от всех — «от Яна», быстро добавила она. Даже он не сможет тогда дотянуться до нее.

С легким вздохом она опустила голову на плечо Рональда.

— Хорошо, давай поженимся, — проговорила она, — прошу тебя, Рональд, побыстрее!

В компании приняли новость о помолвке по-разному, но все были единодушны в своем удивлении.

Розмари была заметно раздражена. Хотя Рональд был влюблен в Диану, он находил Розмари очаровательной собеседницей, и она часто использовала его в качестве эскорта, когда отсутствовал лорд Лэдхолд.

Вайолет никогда не думала о такой возможности. Рональд был влюблен в Диану с тех самых пор, как они познакомились, этого надо было ожидать, но то, что Диана примет его предложение, не могло и присниться. Рональд был слишком обычен, слишком явно один из большинства, чтобы предположить, что Диана выберет его.

Она бы могла понять, если бы это был Антуан или кто-то другой, неординарный, кто бы привлек внимание Дианы, но выбор ее вызвал у Вайолет разочарование, ей пришлось долго приходить в себя.

О помолвке, конечно, не будет объявлено, пока лорд и леди Стэнлиэр не вернутся из Америки. Но на Ривьере слухи распространяются так быстро, что уже через несколько часов почти все побережье было осведомлено о положении дел.

Рональд был на седьмом небе от счастья. Диана принимала поздравления и бурные восторги со спокойствием, которое озадачивало даже самых ближайших друзей.

Несмотря на возражения Дианы и Рональда, Вайолет настояла на устройстве торжества, а поскольку деньги могут творить чудеса, ее сад был преобразован в бальный зал.

Она распорядилась настелить паркетный пол, развесить лампочки, украсив каждое дерево и куст, но оставить стены и потолок увитыми плющем и другой зеленью.

Вайолет решила, что будет бал-маскарад, поэтому все стали телеграфировать в Париж или поехали в Канны в поисках подходящих костюмов. Розмари, конечно, увидела себя в костюме ангела Росетти, и, действительно, наряд светло-зеленого цвета был особенно эффектен. Джонни, несмотря на все возражения, настоял на том, что он будет в костюме русского казака. Костюм Вайолет держался в секрете до самой последней минуты, пока перед всеми не появилась Клеопатра, утопающая в драгоценностях.

Только Диана не делала ничего, чтобы достать себе наряд, и Вайолет так ужаснулась, узнав о ее намерении появиться в обычном платье, что она сама и ее горничная принялись за работу, чтобы одеть ее в костюм Снегурочки. Вечером она выглядела так мило, что затмила всех.

Ее фигуру облегал белый шифон, сверкающий бриллиантовыми каплями, опускающийся складками в тяжелый шлейф из белого горностая, припорошенный серебряным инеем. На голове — огромная русская тиара из бриллиантов, на руках и шее драгоценные камни на ленточках из горностая. С ушей свисали две длинные косы из небольших жемчужин, и сетка из них же закрывала ее волосы.

Рональд согласился с предложением Вайолет, что он должен быть фоном для великолепия Дианы, и надел простую белую форму Австрийского полка.

Они были удивительно красивой парой, стоя рядом с Вайолет и принимая гостей, которые стекались на виллу, стремясь присутствовать на любого рода вечеринке, особенно у Вайолет, которая была известна своей щедростью.

Гости прибывали из Канн, Монте-Карло, со всего побережья.

Музыка в саду эхом разносилась по холмам.

На террасе гостей ожидал великолепный ужин. Вайолет, с истинно американским гостеприимством, не поскупилась ни на идеи, ни на затраты, желая доставить всем удовольствие. Было много шампанского, ликеры всех сортов, редкие рейнвейны и клареты для знатоков.

Вилла была спроектирована таким образом, что в каждой комнатке имелся уголок для пар, стремившихся к уединению. В бассейне, находящемся в нижней части сада, плавали гондолы с фонариками на корме и носу.

Была почти полночь. Диана уже устала принимать пожелания, тогда как Рональд становился все более радостным от каждого следующего поздравления.

Диане казалось, что она в сказке: обстановка нереальная, пестрая толпа раскрашенных людей, неистово танцующих под звездами, возбужденных от вина и закусок, заставляла забывать обо всем вокруг.

Диана танцевала с Рональдом.

— Моя дорогая! — прошептал он. — Ты выглядишь восхитительно! — Диана едва улыбнулась. — Снегурочка, — добавил он, — а ты не растаешь?

Диана не могла разделить с ним его настроение или так же легко ответить, и, прежде чем она успела отказаться, он быстро увел ее с танцевальной площадки вниз по дорожке. Скамья с подушками под огромным деревом было прекрасным местом для любовников.

Рональд обнял Диану и нашел ее губы.

— Дорогая! — шептал он, и дыхание его прерывалось.

— Ты растреплешь мою прическу. — Диана оттолкнула его от себя, но Рональда было не так-то легко остановить.

— Пожалуйста, Диана, моя любимая, я так люблю тебя! Я обожаю тебя, я так хочу тебя, Диана, пожалуйста!

— Оставь меня в покое! — резко проговорила Диана, только тогда Рональд отступил с удивлением, а она поспешно добавила: — Извини, я не хотела быть резкой с тобой, но у меня так болит голова.

Рональд немедленно выразил сочувствие и заботу.

— Я принесу тебе шампанское, дорогая, подожди здесь.

Как только он ушел, Диана исчезла в противоположном направлении. Она нашла дорогу к краю обрыва, где кустарники образовали идеальное убежище.

Рональд не найдет ее здесь, а если пройдет мимо влюбленная парочка, увидев ее белое платье, они, естественно, подумают, что она там не одна.

Оставшись в одиночестве, она сняла тяжелую тиару, голова у нее действительно болела. Почему она на это пошла, спрашивала она себя уже в который раз. Это было жестоко по отношению к Рональду. Хотела ли она действительно выйти за него замуж? Рональд защитит ее, она знала, что боится оставаться одна, хотя сомнения в нем, в себе и мрачные опасения, связанные с будущим, закрадывались ей в душу.

Наконец Диана решила вернуться в дом. Она вошла с черного хода. Прежде чем присоединиться к танцующим, решила поправить головной убор и поднялась наверх в свою комнату. Звуки оркестра, шум веселья, множество голосов залетали в ее окно, но она сидела около туалетного столика, не обращая ни на что внимания.

Диана вспоминала другой туалетный столик, за которым не так давно сидела. В огромном зеркале она видела свое отражение, а за ним в углу огромную кровать с балдахином.

Интересно, что сделал Ян после ее отъезда, думала она. Искал ли он ее в этой огромной спальне? Что сделал с ее брошенными вещами?