Луи Бриньон - Наказание свадьбой

Как только забрезжил рассвет, она отправилась в комнату Луп, которая была пуста. В первое свое посеще-

ние Генриетта не заметила груду писем и сейчас решилась посмотреть их. Она наугад распечатала несколько писем. Почти у всех было одинаковое содержание. Писали женщины, и все как одна намекали на сильное желание видеть его. Генриетта бросила прочитанные письма обратно в кучу. От нее не укрылось, что все письма запечатанные. «Он даже не читает их, — с глубокой печалью подумала Генриетта, — видимо, он действительно влюблен в эту Катерину». Заметив отдельно лежащее письмо, она взяла его в руки. В это мгновение раздался скрип отворяемой двери, и она быстро сунула письмо за корсаж. В дверях появился Диманш.

— Миледи, — он поклонился, — хозяин просил передать, чтобы вы завтракали без него. Он уезжает и приедет не раньше обеда.

— Уезжает? — Генриетта встрепенулась.

«Едет к любовнице, — подумала она с внезапной злостью, — а она…»

— Вы могли бы приготовить мне лошадь для прогулки? Я имею привычку перед завтраком прогуливаться верхом.

— Будет сделано, миледи!

По еще не растаявшему облаку пыли Генриетта определила направление пути Луи. Она пустила лошадь в галоп, преследуя его. Генриетта почти не сомневалась, что он едет к любовнице. Она въехала в деревню в тот миг, когда Луи отвязывал от седла какой-то мешок. Генриетта спрыгнула с лошади и, взяв ее под уздцы, притаилась за одним из домов, стараясь ни на минуту не упускать из виду дом, куда вошел Луи. Вскоре он вышел, поговорил с крестьянами, а потом ускакал. Она вышла из своего укрытия и, ведя лошадь, направилась к дому, в который заходил Луи. Крестьяне, толпившиеся у входа по непонятным для нее причинам, с глубокой признательностью смотрели на нее. Привязав лошадь, она собралась с духом и вошла в дом. Ей в глаза сразу бросились и убогая обстановка, и больная женщина, и старуха, сидевшая в углу, и дети возле стола, с огромным аппетитом поглощавшие еду. «Мешок, который нес Луи, — мешок с едой», — поняла Генриетта, и ей стало очень стыдно от собственных подозрений.

Глядя на детей, Генриетта не заметила, как к ней подошла старуха и иссохшими губами прижалась к ее руке. Генриетта резко отдернула руку.

— Прошу вас, не надо, я ведь ничего для вас не сделала.

— Это за твоего мужа, пусть благословит Господь вас обоих. Если бы не он, мы давно умерли бы от голода!

Чувствуя подкатывающие к горлу спазмы, Генриетта выбежала из дома. К ней тотчас же приблизились крестьяне и стали благодарить, называя ее своей госпожой.

— Вы не знаете, куда мог поехать граф? — спросила у крестьян Генриетта.

— У кузнеца из соседней деревни умерла при родах жена, — ответил один мужчина, — малыш остался без молока, монсеньор поехал искать кормилицу для него… Я обидел вас?

— Нет, нет!

Генриетта с полными слез глазами села в седло и, больше не говоря ни слова, отправилась обратно.

— Боже, я, должно быть, выгляжу мерзкой, склочной, отвратительной, подлой.

Генриетта расплакалась: ей никогда бы не пришло в голову спросить у своих слуг, есть ли у них дети. А Луи, он, он прекрасной души человек! Как она могла подозревать его, как могла надеяться на его любовь? Более Генриетта не раздумывала, она приняла решение.

Луи в прекрасном настроении вошел в столовую.

— А что, миледи не спустилась к обеду?

Луи задал вопрос Диманшу и Катерине, стоявшим с опущенными головами. — Она уехала!

— Уехала? — как эхо повторил Луи и, мгновенно помрачнев, спросил: — Что это значит? Как она могла уехать, не попрощавшись со мной?

— Не знаем, — вместо Диманша ответила Катерина. — Миледи плакала, когда уезжала. Она подошла ко мне, сказала: «Береги его», потом вскочила в седло и ускакала.

— Она так сказала?

Луи почувствовал, как чувства к Генриетте переполняют его. Он подбежал к Катерине и, напугав ее своим видом, расцеловал ее в обе щеки.

— Ты просто чудо, Катерина!

Оставив их в столовой, Луи бросился в свои покои. Диманш проводил его подозрительным взглядом.

— Чувствую, он и меня не оставит в покое, — пробормотал Диманш.

Через минуту вернувшийся Луи вручил ему запечатанное письмо.

— Лично в руки герцога Орлеанского! — Я так и знал.

— Не медли, Диманш, речь идет о моем счастье!

— А ты куда? — крикнул Диманш вслед удаляющемуся Луи.

— В Париж, к королю, за позволением жениться!

— Иисусе Христе, святой Боже, да за такое дело! — Диманш во всю прыть побежал к конюшне. — Коня, скорее, пока этот негодник не передумал!

Герцог Орлеанский беседовал со своим другом герцогом Бурбонским. Они обсуждали план Луи и возможные последствия этого. Оба находили его весьма сомнительным. Разговор стремительно развивался, когда в кабинет вошел Журден и доложил герцогу Орлеанскому о приезде Генриетты.

— Как она выглядит? — спросили оба в один голос.

— Весьма печальна, глаза покрасневшие, заметно, что миледи плакала.

— Черт!

— Проклятье!

— Да, монсеньор, — и Журден протянул герцогу запечатанное письмо.

Тот немедленно вскрыл его. Прочитав письмо, герцог Орлеанский протянул его другу:

— Ничего не понимаю.

— «Я уехал в Париж, к его величеству, за разрешением на брак с Генриеттой, — громко прочитал герцог Бур-бонский. — Свадьба состоится в субботу. Я прибуду в Орлеан утром. Будьте готовы!»

— Прекрасно! — заорал герцог Бурбонскпй. — Сегодня четверг. У нас есть два дня. Следует немедленно начать приготовления!

— Я распоряжусь сейчас, сию минуту!

Герцог Орлеанский, несмотря на преклонные годы, побежал к двери, словно юнец.

— Молодец, Луи! — радостно закричал герцог Бур-бонский.

Вернувшись домой, Генриетта заперлась в своих покоях и не открыла двери даже своей кормилице. Она лишь молча горевала о своей несчастной судьбе. Заметив, что стемнело, Генриетта решила переодеться. Когда она снимала платье, из корсета выпало письмо. Она подняла его и с безразличным видом начала читать, но вскоре ее взгляд зажегся. Речь в письме шла о скорой женитьбе Луи. Его хотел женить сам король, следовательно, ни о каком отказе не может быть и речи. Генриетта разволновалась: они хотят лишить его любви, они хотят женить его, о Боже! Нет, она не может допустить этого. Она поможет ему, да, поможет! Она избавит его от этого брака и сможет заслужить его прощение. Она должна немедленно узнать, когда состоится свадьба, немедленно. Быстро натянув платье, Генриетта бросилась в кабинет отца.

— Отец!

Когда Генриетта ворвалась в кабинет, герцог Орлеанский, успевший отдать все необходимые распоряжения, в приподнятом настроении беседовал с герцогом Бурбонским.

— Да, дитя мое? — герцог с протянутыми руками подошел к дочери, они обнялись. — Я так счастлив, дитя мое… — начал было герцог, но Генриетта резко перебила его:

— Это правда, что граф женится?

Герцог остолбенело уставился на Генриетту. — Ая полагал, ты знаешь.

— Значит, это правда, — Генриеттапобледнела. — А свадьба, когда состоится свадьба?

— В субботу, — герцог Орлеанский не мог прийти в себя от вопросов дочери.

— А где? Скажите мне, где, отец! — умоляла его Генриетта.

— Как где? — ответил вконец растерявшийся герцог Орлеанский. — Здесь, в нашем дворце.

— Фу, еще не все потеряно, — Генриетта перевела дух.

У нее будет время. Она сможет спасти Луи, чтоб потом вернуть ему свободу! — Благодарю вас! Генриетта исчезла так же внезапно, как и появилась.

— Мне показалось, что твоя дочь не имеет понятия о своей свадьбе! — подал голос герцог Бурбонскпй.

— А я в этом совершенно уверен!

Они обменялись молчаливыми взглядами.

— Будем надеяться на Луи! Вероятно, он знает, что делает!

— Ничего другого не остается, — согласился герцог Орлеанский.

Утро свадьбы Луи Генриетта наблюдала из окна. Она видела величественные своды собора и стекавшие к нему потоки народа. Праздник обещал быть грандиозным. Весь дворец, весь город готовился к этому событию, но Генриетта твердо решила расстроить его. Она неотлучно следила за воротами. Она должна опередить невесту и первой сделать предложение. Он не сможет отказаться и, конечно, возненавидит её, но после она поговорит с ним и объяснит, что хотела видеть его свободным и для этого пошла на унижение.

Пока Генриетта с нетерпением ожидала приезда Луи, охваченный сильным беспокойством герцог Орлеанский влетел в огромный зал, где накрывали свадебные столы. Там Журден командовал дюжиной слуг, которые сновали вокруг столов. Герцог Бурбонский стоял за одной из колонн.

— Вот ты где! — герцог Орлеанский бросился к нему.

— Я не желаю в этом участвовать! — сразу предупредил герцог Бурбонский.

— Не желаешь участвовать?! — гневно спросил герцог Орлеанский. — А как насчет всего города, который собрался у ворот церкви? А приглашенные гости? А невеста, которая стоит с самого утра в мрачном черном платье, когда у нее в комнате лежит свадебное? И я понятия не имею, каким образом сообщить ей, что сегодня день ее свадьбы?! Клянусь честью, твой племянник ответит за мое унижение!

И, словно в ответ на его слова, до них донеслись громкие крики. Оба герцога одновременно бросились к окну, выходящему во двор. Через ворота въезжал Луи. Он был весь в пыли.

— Слава Господу! — облегченно выдохнул герцог Бурбонскпй. — Он ответит мне!

Герцог Орлеанский, а вслед за ним герцог Бурбонский проследовали к лестничной площадке. Они с трудом дождались появления графа.

— Следуйте за мной, граф, — ледяным голосом приказал ему герцог Орлеанский.

Слегка удивленный холодным приемом, Луи повиновался. И все трое направились в кабинет герцога Орлеанского. Едва за ними закрылась дверь, как к ней подошла Генриетта. Лучшего момента нельзя было желать. Она решила подождать немного, а затем осуществить свой план.

— Вы обманули нас, сударь! — безапелляционно заявил герцог Орлеанский.

— Я? — удивленно спросил Луи. — Каким же образом?

— Вы написали мне в письме, чтобы я готовился к свадьбе, но она не может состояться!

— Почему же? — поинтересовался Луи.

— Потому что моя дочь этого не хочет! — закричал герцог Орлеанский. — Она даже не знает, что сегодня выходит замуж!

Луи не успел ответить, так как дверь в кабинет открылась и на пороге появилась Генриетта с бледным лицом. Все трое молча смотрели на нее. Некоторое время Генриетта не могла отвести взгляд от Луи, размышляя о том, как сильно он ее будет ненавидеть после этого поступка. Наконец она нарушила молчание и прерывающимся голосом обратилась к двум герцогам:

— Монсеньоры, прошу вас быть свидетелями моего поступка.

Луи сразу понял, что она собирается сделать. Он шагнул вперед и попытался остановить ее:

— Нет, Генриетта!

Но не успел. Генриетта опустилась перед ним на колени и, подняв на него взгляд, полный любви, прошептала:

— Я прошу вас жениться на мне!

«Проклятье, как мне исправить все?» — с сильнейшими угрызениями совести думал Луи, глядя на коленопреклоненную Генриетту. Он-то и думать забыл об этом дурацком условии. Луи собирался откровенно рассказать Генриетте о своих чувствах и обо всем, что произошло, но она опередила его и поймала в его же собственные сети. Если он признается сейчас — она возненавидит его. Слишком долго он добивался ее и сейчас просто не может быть откровенным. «Лучше после свадьбы все расскажу, — решил Луи, — пусть это и выглядит эгоистично, но в конце концов я получу ее, а она — меня, если захочет». Луи принял единственно возможное в данном случае решение. Он должен доиграть эту комедию до конца!

— Встаньте, Генриетта, я принимаю ваше предложение, — чопорно заявил Луи, — надеюсь, вы счастливы от того, что сделали.

Генриетта поднялась и с грустью посмотрела на Луи. Как он ошибается, подозревая ее в нечестных намерениях! Но она докажет ему, что имеет право хотя бы на его уважение.

«В последний раз, — думал Луи, — клянусь, это будет последней шуткой. После свадьбы у меня уже не будет такой возможности». Приняв такое далеко не безопасное для него решение, Луи вплотную подошел к Генриетте и прошептал ей на ухо:

— Надеюсь, вы также осведомлены, что главным и единственным условием с моей стороны является непорочность невесты?

Генриетта не придала значения его словам, так как знала, что не выйдет за него замуж. Прежде чем их обвенчают, а это случится не скоро, она объяснится с Луи.

Генриетта не заметила, как вышел ее отец и вернулся уже в сопровождении Жюли. Она спокойно позволила себя увести.