Ширли Басби - Наконец-то!

— Что?! — в ужасе вскричала Арабелла Монтгомери.

Стоявший перед ней сводный брат Джереми пробормотал, отводя глаза:

— Я проиграл плантацию. У нас ничего не осталось.

Арабелла смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Джереми рухнул в кресло перед ее письменным столом и в отчаянии схватился за голову.

— О Боже… Белла, мы разорены! Что мне делать?

Арабелла судорожно вздохнула. Было чудесное апрельское утро. Только что она сидела за столом в маленькой комнате, служившей ей будуаром, и , весело напевая что-то себе под нос, искала рецепт приготовления розовой воды. Признание Джереми нарушило идиллию. Она медленно отложила в сторону листок бумаги, который держала в руке, и произнесла на удивление ровным тоном.

— Расскажи мне, что произошло.

— Точно не знаю, — в отчаянии признался Джереми. — Я был пьян.

Усилием воли Арабелла сдержала сердитую отповедь, рвавшуюся с языка. «Сейчас не время для нравоучений, — мрачно сказала она себе, — сначала надо все уладить, но потом уж он у меня получит!»

Сдавленно вздохнув, Арабелла уставилась невидящим взглядом на склоненную голову брата. В памяти ее всплыла вереница несчастий, обрушившихся на них за последние годы. Самым страшным горем была внезапная смерть их отца, Уильяма. Он умер два года назад, но ей до сих пор не хватало его советов, спокойной мудрости и любви.

Кроме Арабеллы, старшей дочери и единственного ребенка от первого брака, у Уильяма остались пятеро детей и вдова. Больше двадцати лет назад он женился на молодой мисс Мэри Кингсли, и этот второй брак оказался весьма удачным. Арабелле было десять, когда Уильям привел в дом новую жену. Натянутые отношения с мачехой довольно скоро переросли во взаимную привязанность. Что же касается сводных братьев и сестер, то всех их Арабелла искренне полюбила.

У Джереми были две сестры и два брата. Семнадцатилетня Сара, красавица блондинка с голубыми глазами, только-только расцвела, а вокруг нее уже вился целый рой женихов. Четырнадцатилетняя Джейн носила длинные косы, считала Сару задавакой и не понимала, что в ней находят мужчины. Девятилетний Джордж и семилетний Джон были ясноглазыми пострелятами, чьи проделки часто ставили Арабеллу перед вопросом: то ли шлепать маленьких озорников, то ли смеяться над их выходками.

Иногда Арабелла спрашивала себя, что было бы, если бы отец не женился во второй раз и не завел детей. Она и сейчас задала себе этот вопрос и ее хорошенький носик сморщился. Да она сошла бы с ума от скуки за неделю такой жизни!

Трагическая гибель Уильяма — он упал с лошади — стала для семьи лишь очередной бедой, хоть и самой тяжелой. Период с 1789 по 1796 был трудным и тревожным для жителей Натчеза. Табачная депрессия привела большинство плантаторов, в том числе и семью Монтгомери, на грань разорения. Только изобретенная в 1795-м, в год смерти Уильяма, хлопкоочистительная машина дала проблеск надежды. На следующий год все, у кого была хоть капля здравого смысла, посадили на своей земле хлопок и впервые за много лет почувствовали, что у них есть будущее.

Арабелла грустно улыбнулась. Жаль, что ее отец не дожил до этого времени и не увидел, какие баснословные барыши принесли пять его обширных плантаций в прошлом году. Однако, преодолев одну трудность, они тут же столкнулись с другой, касавшейся не только семьи Монтгомери, но и всего штата Миссисипи.

Сколько помнила Арабелла, и Натчез, и соседние с ним земли принадлежали испанцам, а поскольку она и ее родные, как и большинство остальных местных жителей, были англичанами, то они жили и процветали под властью донов. Но грянули перемены. В прошлом году все земли к востоку от реки Миссисипи и к северу от тридцать первой параллели, считавшиеся испанскими, в том числе и Натчез, были переданы молодому государству Соединенные Штаты. И теперь эта территория превратилась в яблоко раздора. Несмотря на соглашение, Испания явно не желала отдавать землю американцам, те же продолжали с мрачным ожесточением теснить упрямых испанцев. А в последнее время поползли слухи об английском вторжении из Канады.

Времена были неспокойными. Уже появились мятежники, а самые отчаянные горожане почти в открытую готовились к нападению на испанцев. В воздухе носился дух интриг и заговоров. Каждый раз, просыпаясь утром, Арабелла не знала, проведет ли она еще один мирный день или вместе со своими родными окажется в самом пекле войны. И вот теперь — новое несчастье! Она тревожно прищурилась, возвращаясь мыслями к настоящему.

— С кем ты играл, Джереми? — тихо спросила она. — Я не могу себе представить, чтобы кто-то из твоих друзей позволил тебе делать такие большие ставки.

Он поднял к ней страдальческий взгляд голубых глаз.

— Это был не друг. Я играл с Даниэлом Лейтоном.

Арабелла охнула:

— С Даниэлом Лейтоном? Ох, Джереми, как ты мог? Это же первый шулер Натчеза! Ему ничего не стоит обобрать такого зеленого юнца, как ты. Где были твои мозги?

В следующую секунду она пожалела о своих словах и удержалась от дальнейших упреков. Брату исполнился двадцать один год всего три месяца назад, и тогда же он вступил во владение своим наследством. Джереми болезненно переживал свою молодость и изо всех сил старался казаться взрослее и опытнее. За его спиной Арабелла и Мэри добродушно посмеивались над этой нелепой бравадой. Арабелла считала, что у Джереми есть голова на плечах, надеялась, что скоро он перестанет пыжиться и снова будет самим собой — веселым и легким в общении. Зря она напустилась на брата с обвинениями, лишний раз указав на его возраст!

Джереми нахохлился, обиженно надув губы.

— Ну спасибо! Я пришел к тебе за помощью, ведь беда грозит всем нам, а ты читаешь мне нотации! — Но его обида быстро прошла. — Ох, Белла, — захныкал он совсем по-детски, — не сердись на меня! Я знаю, что свалял дурака. Что же нам теперь делать?

— Ну, для начала нам нужно вернуть свое имущество, — бросила Арабелла холодно — чересчур холодно, как ей показалось.

— Разве это возможно? — спросил Джереми, хмурясь. — Джентльмену не подобает отказываться от своего слова, и я всегда выплачиваю долги. К тому же я дал расписку. — Он поморщился. — Во всяком случае, мне так кажется. Я очень смутно все помню.

Арабелла понимающе вздохнула. Джереми не питал пристрастия к алкоголю, тогда как Дэниел Лейтон и его дружки слыли отъявленными пропойцами и мошенниками. Ее брат был далеко не первым юношей, который попался в их сети. Только в прошлом году из-за карточного долга Лейтону застрелился соседский сын. Арабелла поджала пухлые губы. Нет, с Джереми такого не случится! она заберет расписку… а если понадобится, то и украдет!

Слегка напуганная собственными мыслями, она взглянула на брата и решила действовать без него, хоть еще и не придумала, как именно.

— Ты расскажешь мне все?

Джереми кивнул и начал, старательно отводя глаза:

— Э… мы начали играть… э… в одном местечке… на … Силвер-стрит.

— На Силвер-стрит, Джереми?

Он снова кивнул, щеки его пылали.

Арабелла благоразумно воздержалась от комментариев. Интересно, каким ветром его занесло в это место? Оно называлось «Натчез под горкой», и дурная слава о нем ходила по всему побережью Миссисипи. Только глухой не слышал про тамошние драки, поножовщину, зверские убийства, бордели с дешевыми шлюхами, грязные кабаки и игорные притоны с завсегдатаями-головорезами.

— Ты пришел туда один? — спросила она.

Вряд ли ее брат мог наведаться на Сильвер-стрит по собственной инициативе. Он был весьма скромным юношей и предпочитал лошадей и охоту выпивке и проституткам. Насколько Арабелла знала, он редко позволял себе больше одного бокала белого вина перед обедом. А что касается женщин, то он до сих пор смущался и краснел, когда с ним заговаривали сестры его приятелей.

Джереми нервно подергал свой аккуратно завязанный галстук.

— В первый вечер у нас была большая компания: Том Деннинг, Джеймс Гейл, Джон Роч и Эдварт Крокер.

Он перечислил четверых своих друзей, с которыми обычно проводил время. Арабелла знала их всех — это были милые молодые люди примерно того же возраста и положения, что и Джереми. Она не представляла себе, чтобы из-за них он мог попасть в такую чудовищную ситуацию

Арабелла молча смотрела на брата, слегка приподняв бровь.

— Еще был Винсент Уолкотт, — добавил он с явной неохотой.

— Ага, — мягко произнесла Арабелла, наконец начиная кое-что понимать.

Винсент Уолкотт был довольно гнусным типом, но, как это часто случается с впечатлительными молодыми людьми, Джереми и его друзья считала Уолкотта образцом утонченности. Старше Джереми и его приятелей почти на десять лет, он был скорее ровесником Арабеллы, чем ее брата. Высокий красавец, выходец из уважаемой семьи, Уолкотт любил скандалы и сомнительные развлечения, что сделало его изгоем в среде добропорядочных плантаторов. Однако именно это обстоятельство — разумеется, в сочетании с его раскованностью, обаянием, элегантными костюмами и интересом к хорошеньким женщинам и лошадям — притягивало к нему молодежь.

Родные Винсента давно отвернулись от него, и теперь он худо-бедно жил на маленькое наследство от двоюродной бабушки, успешно пополняя его такими способами, которые не годились к обсуждению в светском обществе, зато позволяли ему сохранять видимость материального благополучия, Одним из этих способов было заманивание молодых дурачков в сети Лейтона. Джереми был не единственным юнцом, которого Уолкотт и Лейтон ввели в свой круг, обманули, а затем безжалостно разорили.

—Что ты хочешь сказать? — подхватился Джереми. Арабелла сделала невинное лицо. — Что значит твое «ага»?

Арабела пожала хрупкими плечами:

— Только то, что присутствие в вашей компании Винсента многое объясняет.

Джереми тут же утратил свою воинственность, вздохнул и уныло произнес:

— Я свалял дурака. И разорил нашу семью.

— Ну, мы не совсем разорены, и хотя ты, безусловно, причинил семье большой ущерб, у нас еще остались средства. Да, ты поступил безрассудно, но половина твоих друзей в подобной ситуации повела бы себя точно так же, — пыталась смягчить обстановку Арабелла. — Ты был польщен и обрадован тем вниманием, которым тебя окружили двое зрелых, опытных мужчин, и попался на их удочку. Здесь нет твоей вины.

— Нет, есть, — печально возразил Джереми. — Я знал, что Винсент дружит с Лейтоном, а его репутация всем известна. Мне не надо было возвращаться туда на следующий вечер. Том и Эдвард пытались меня отговорить, но Винсент…

— Винсент посмеялся над ними, выставив их глупыми желторотыми птенцами, и ты пошел.

— Да, именно так и было! — воскликнул Джереми, пораженный догадливостью сестры. — Меня распирало от гордости, я считал себя гораздо умнее и взрослее своих приятелей. Еще бы — ведь Уолкотт и Лейтон из всей компании выбрали именно меня! — Он вздохнул. — Только потом, когда у меня перестала болеть голова и я осознал всю чудовищность своего поступка, мне стало ясно, что они с самого начала хотели меня облапошить.

Арабелла нахмурилась:

— Так это случилось не за одну игру? Вы встречались несколько раз?

Джереми горько усмехнулся:

— Конечно. Я играл с ними около месяца. Теперь-то я вижу, как ловко меня дурачили. Иногда они позволяли мне выиграть, и я чувствовал себя невероятным везунчиком, а на самом-то деле все глубже заглатывал наживку. А в воскресенье ночью, вернее, вчера рано утром, они меня подсекли. — Он покачал головой. — Охваченный азартом, я забыл про осторожность. Мы пили и играли ночь напролет — я потерял счет времени… и не замечал, как низко падаю. В конце концов, поощряемый этими двумя негодяями и надеясь разом вернуть проигранное за все остальные ночи, я поставил на кон все. — Помолчав, Джереми мрачно добавил: — И все потерял. — Он опять опустил голову и глухо продолжил: — Прошлой ночью я не сомкнул глаз, готовясь к разговору с тобой. Признаюсь, мне приходили в голову мысли о самоубийстве.

— Крайне глупые мысли… и трусливые. Ты принял решение взрослого человека, взяв на себя ответственность за свой поступок, — осторожно сказала Арабелла, пытаясь оценить, насколько серьезны его последние слова. Она подалась вперед. — Не забывай, Джереми, что ты — глава семьи. Твоя мама, твои братья и сестры ждут от тебя советов и наставлений. Если с тобой что-то случится, это будет для них серьезным ударом. Ты нужен им, Джереми.

Он слабо улыбнулся, и у нее отлегло от сердца.

— Не пытайся обмануть меня, милая сестренка, — мягко проговорил Джереми. — Ты прекрасно знаешь: если в нашей семье что-то случается, все бегут за советом к тебе.

Арабелла усмехнулась. В уголках ее светло-карих глаз, отливающих золотом, собрались веселые лучики-морщинки.

— Кто кого обманывает, милый братик?