Ширли Басби - Наконец-то!

— А если мы скажем, что Джереми отправился в гости не к тебе , а ко мне? — медленно спросила она, как бы рассуждая вслух. — Вполне обычное дело. Мы с ним поедем кататься и по дороге в Гринвилл у нас… к примеру, сломается колесо. Нам придется заночевать вне дома. Кто докажет, что это не так? И кто осудит меня за то, что я провела время с братом?

— Неплохая идея, — согласился Тони, задумчиво потирая подбородок. — Но надо будет как-то оповестить слуг в Гринли, иначе они поднимут тревогу, увидев, что вас нет.

Арабелла поморщилась:

— Я об этом не подумала.

Тони улыбнулся:

— Не волнуйся, дорогая, мы все решим. На этот раз я не допущу, чтобы наша свадьба сорвалась.

— Как я понял, — вставил Джереми, — вы будете венчаться в Гринвилле?

Тони кивнул:

— Это самое удобное место. Отсюда до Гринвилла миль тридцать. Городок небольшой, но там наверняка есть священник. — Он сдвинул брови. — И все же сначала я это проверю. Надо будет поговорить с Блэкберном.

Сделав еще один круг по комнате, Тони оглянулся на Арабеллу.

— А сейчас пусть Джереми проводит тебя в Гринвилл. Я бы с удовольствием сделал это сам, любимая, но нам нельзя привлекать внимание. Чем резе нас будут видеть вместе, тем лучше.

Заметив, что Арабелла загрустила, он подошел и вновь опустился перед ней на колени.

— Не расстраивайся, милая. Это ненадолго. Очень скоро мы станем мужем и женой, и тогда уже никто не сможет нас разлучить.

Арабелла со вздохом кивнула:

— Конечно. Просто я несколько по-другому представляла себе свою свадьбу.

— Во всяком случае, на этот раз она состоится, — радостно объявил Джереми. — Поедем в Гринли. Я напишу маме, что останусь у тебя на несколько дней и попрошу прислать мне слугу с вещами. — Он обратился к Тони: — Когда все будет готово, дайте нам знать.

— Ладно, — отозвался Тони. — Как только вы уедете в Гринли, я поскачу к Блэкберну. Ждите от меня известий. — Он улыбнулся. — Завтра утром, проснувшись, Арабелла изъявит желание прокатиться в карете по гринвилльской дороге.

Тони встал и подал руку своей невесте.

— Ты не мог бы на минутку оставить нас одних? — спросил он у Джереми.

Юноша покраснел.

— Да, конечно.

Когда он ушел, Тони ласково обнял Арабеллу и осыпал ее лицо поцелуями — нежными, как касание крыльев бабочки.

— Не волнуйся, милая. Вот увидишь: мы поженимся несмотря ни на что.

Она слегка улыбнулась:

— Я тебе верю, но как мы узнаем, кто убил Молли? И кто подослал ее пять лет назад в охотничий домик? — Глаза Арабеллы потемнели. — И кто убил Элизабет?

Тони крепче сжал ее в объятиях.

— Клянусь тебе, мы найдем убийцу. Но сначала давай позаботимся о ребенке. — Не сводя с нее глаз, он тихо спросил: — Когда ты поняла, что я не лгал насчет Молли? Помнится, во время нашей последней встречи ты мне не верила.

Она покрутила в пальцах пуговицу его сюртука.

— После нашего расставания мне было очень плохо. Я много думала о тебе и пришла к выводу, что ты не мог солгать. У тебя полно недостатков, но в твоей честности не сомневаются даже самые ярые твои хулители. Обычно ты хвастаешь своими грехами, на не скрываешь их. Значит, та история с Молли была кем-то подстроена. Застав тебя в постели с другой женщиной, я почувствовала себя глубоко уязвленной… А потом я узнала про твое пари с Блэкберном, и это добило меня окончательно!

— Проклятое пари! — вздохнул Тони. — Я уже говорил тебе, что заключил его еще до нашего знакомства. Стоило мне тебя увидеть, стоило только заглянуть в твои прекрасные глаза, и я тут же забыл про пари. Я влюбился — впервые в жизни! Ты с первого взгляда пленила мое сердце.

— О, Тони! Ты говоришь такие чудесные вещи!

Он поцеловал ее в губы.

— Я говорю правду. Когда мы поженимся, ты услышишь от меня еще много чудесных вещей. — Он опять поцеловал Арабеллу и ощутил прилив страсти. Но в вестибюле ждал Джереми. Тони нехотя выпустил любимую из объятий, утешаясь тем, что у них впереди еще много времени.

Напоследок он чмокнул ее в нос и сказал сиплым от желания голосом:

— Пойдем к твоему брату, пока я совсем не потерял голову и не овладел тобой прямо здесь на полу.

Арабелла тихо засмеялась. Вскоре она на своей вороной кобылке не спеша выезжала из Суит-Эйкрза в сопровождении Джереми.

Тони смотрел им вслед, пока они не скрылись в лесу, потом сам вскочил на коня и отправился к Патрику Блэкберну.

До плантации Блэкберна было несколько миль. По дороге Тони пытался обдумать ситуацию, но мысли его невольно возвращались к Арабелле. Он вновь и вновь вспоминал ее огненно-рыжие волосы, соблазнительную улыбку, светло-карие, отливающие золотом глаза, точеный носик… и их ребенка у нее под сердцем.

Замечтавшись, он не заметил, как приехал. День уже клонился к вечеру, когда его конь, Шугар, остановился у парадного крыльца Уиллоу-Дейл.

Патрик вопросительно приподнял бровь: он не ожидал увидеть Тони так быстро после утренних событий. Они прошли в кабинет и сели друг против друга в удобные мягкие кресла. Тони изложил другу все обстоятельства. Тот выслушал, почти не меняясь в лице, и долго молчал, глядя на гостя. Его красивое лицо было непроницаемым. Наконец он кивнул, как будто соглашаясь с какими-то своими мыслями.

— Ну что? — спросил Тони. — Ты нам поможешь?

Резкие черты Патрика смягчились улыбкой.

— А ты сомневался, приятель?

Тони почувствовал, как с его души свалился тяжкий груз.

— Нет. Я знал, что могу на тебя рассчитывать. Впрочем, больше мне рассчитывать не на кого.

Патрик отмахнулся:

— Хватит об этом. Давай решим, как нам быть.

Мужчины обсудили план действий, и час спустя Патрик уже провожал Тони.

— Я и мой слуга Робертсон поедем в Гринвилл на рассвете, — сказал Блэкберн. — Как только все будет готово, я пошлю тебе Робертсона. — Похлопав Тони по спине, он добавил: — это произойдет не позднее четверга.

Тони вскочил в седло и взглянул на друга.

— Даже не верится: уже в конце этой недели я стану женатым человеком. И скоро у нас родится ребенок…

Патрик покачал головой:

— Здесь нет ничего удивительного. Любому, кто видел тебя вдвоем с Арабеллой, было ясно, что дело идет к свадьбе. — Лицо его сделалось серьезным. — И на этот раз она состоится, обещаю.

В пятницу вечером Арабелла стояла рядом с Тони в маленькой тенистой роще на окраине Гринвилла и произносила слова супружеской клятвы. Не о такой свадьбе она мечтала, но все равно чувствовала себя совершенно счастливой. Единственными свидетелями этой церемонии, если не считать молодого и не слишком благообразного священника, который их венчал, были Джереми и Патрик Блэкберн.

Последние дни Арабелла провела в тревоге и суете, боясь, что свадьба опять сорвется. Как только пришло письмо от Тони, они с Джереми сразу же отправились в Гринвилл

Все прошло без сучка без задоринки. Мэри не удивилась, узнав о желании Джереми погостить у сестры. Патрик без труда отыскал в Гринвилле преподовбного Хаттерсвфилда, и в четверг, ближе к вечеру, Тони отправил Джереми письмо. В пятницу утром Арабелла сказала Тидморам, что поедет вместе с братом кататься по сельским окрестностям и, возможно, заночует у своих друзей — у каких именно друзей, не уточнялось.

Тони поручил подготовку к свадьбе Патрику, и тот предусмотрел все — даже то, о чем не подумали другие. Когда незадолго до церемонии он выложил перед Арабеллой ее свадебный наряд — старомодную шляпку с обвисшими полями и подержанное бело-зеленое платье из льна, невеста сморщила носик.

— Это мне?

В глазах Патрика зажглись веселые искорки.

— Конечно. Чтобы брак возымел законную силу, вы с Тони должны венчаться под настоящими именами. Однако вам придется по возможности изменить свою внешность, иначе священник легко вас узнает, случайно столкнувшись с вами до оглашения свадьбы. Такая встреча маловероятна, но мы не имеем права рисковать. У вас очень приметный цвет волос. Вы спрячете ваши рыжие локоны под широкими полями. Кроме того, я сказал Хаттерсфилду, что вы с Тони мои работники, значит вам надо выглядеть попроще.

Ухмыльнувшись, Тони осмотрел потрепанные вещи, которые принес ему Патрик: старый костюм из домотканной материи и бесформенную черную шляпу.

— Моя одежда не лучше, дорогая. Мы составим чудесную пару.

— Черт возьми, я не вижу здесь ничего смешного! — возмутился Джереми, встряхивая предназначенные для него латаные брюки и ветхую рубаху и уныло обозревая старую соломенную шляпу с огромными полями. — Можно было хотя бы постирать все это? — жалобно спросил он, почесывая плечо.

— Нет, нельзя. Это может показаться подозрительным. Сказали бы лучше «спасибо»: я потратил почти целый день на поиски подходящей одежды! — заявил Патрик, пряча улыбку. — Не так-то просто было раздобыть шляпы с широкими полями. И помните: вам надо скрывать ваши лица. Ни в коем случае не снимайте шляпы и не сдвигайте их! Священник должен увидеть перед собой троих работников. Откуда у них могут быть элегантные костюмы?

Джереми окинул его сердитым взглядом:

— Однако вы сами, как я вижу, не стали рядиться в обноски!

Патрик сделал серьезное лицо, но глаза его по-прежнему смеялись.

— Не забывайте, что я ваш господин. Мне не положено ходить в рванье.

Патрик сочинил для священника довольно правдоподобную историю. Якобы один его работник обесчестил дочь другого его работника. И грешную парочку необходимо срочно поженить, пока вспыльчивый отец девушки не узнал о ее позоре и не устроил кровопролития. К счастью, брат девушки оказался добрым малым и взялся устроить свадьбу, а после поговорить с отцом. Патрик решил им помочь, дабы сохранить мир в поместье… и удержать на своей земле хороших работников.

Итак, 16 июня 1797 года близ Гринвилла, территория Миссисипи, Энтони Даггет женился на Арабелле Монтгомери. Бракосочетание было коротким, но абсолютно законным.

Единственными приглашенным были брат Арабеллы, Джереми, друг Тони, Патрик Блэкберн, да молодой усатый священник, от которого попахивало виски. Венчание проходило не под торжественными сводами натчезской церкви, а в ажурной тени лесистой долины, и в руках у невесты не было свадебного букета из редких красивых цветов, но для Арабеллы все это не имело значения. Она выходила замуж за любимого человека! Стоя рядом с Тони, чувствуя тепло, исходившее от него, слушая его низкий бархатный голос, повторявший слова супружеской клятвы, она была совершенно счастлива. А когда в конце церемонии Тони нежно обнял и поцеловал свою молодую жену, сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди от радости.

Их первая брачная ночь была такой же необычной, как и свадьба. Лишь только отзвучали торжественные клятвы и новобрачные скрепили свой союз поцелуем, все четверо простились со священником, поблагодарив его за труды. Патрик высыпал на его немытую ладонь горсть серебряных монет и торопливо повел своих спутников к старому фургону.

По настоянию Патрика Тони, Арабелла и Джереми оставили своих лошадей на Натчезском тракте, в нескольких милях от Гринвилла, под присмотром его слуги Робертсона, и подъехали к месту назначения в скрипучей колымаге, запряженной парой неповоротливых кляч. В той же колымаге им предстояло начать обратный путь. Сам же Патрик ехал верхом, выбрав в своей конюшне самую неприметную лошаденку, чтобы не привлекать бандитов.

За час до наступления сумерек обманщики встретились с Робертсоном, быстро переоделись в свою обычную одежду и пересели на своих резвых скакунов. Слуга Патрика задержался: ему надо было избавиться от ветхого фургона и двух старых кляч.

Только когда совсем стемнело, они устроили привал под открытым небом: путешествовать по печально известному Натчезскому тракту было опасно даже днем, а уж ночью-то и подавно. На обочинах узкой извилистой дроги, в гуще леса или в зарослях сахарного тростника могли притаиться разбойники и убийцы. К тому же следовало позаботиться об Арабелле. Проехав в седле много миль, она уверяла, что прекрасно себя чувствует и не нуждается в отдыхе, но мужчины остались непреклонны.

Тони снял Арабеллу с лошади, и только тут она почувствовала, как сильно устала. Она покинула Гринли рано утром и весь день провела в дороге подгоняемая радостным волнением. Теперь же, когда они с Тони благополучно обвенчались, ее вдруг охватила чудовищная слабость.

Понимающе улыбаясь, Тони отвел ее к старому пню на краю поляны, которую они выбрали для привала. Неподалеку журчал ручеек.

— У тебя был тяжелый день, ведь ты не часто ездишь верхом. Очень устала, милая?

Осмотрев пень и убедившись, что на нем нет никаких лесных насекомых, Арабелла села и блаженно вздохнула.

— Я не хотела жаловаться, — призналась она, — но если бы мне пришлось провести в седле еще хотя бы пять минут, со мной, наверное, случилась бы истерика.